Глаза ангела

           (отрывок из автобиографического романа)

           Я иду рядом, нет, почти бегу преданной собачонкой. И чёрт меня дёрнул с ней познакомиться! Да, конечно, уже прошло несколько месяцев после развода, и сказывается отсутствие женщины в моей жизни. А тут она: высокая, стройная, красивая, гордая и непреступная, как крепость. Уверенно шагает, величаво держа осанку, ни на кого не обращает внимания. Вот и потерял голову. От её выразительных глаз, натуральных ярко-красных ногтей, длинных ног, волнистых волос и умопомрачительного аромата духов срывает «крышу» даже у женатиков. Что тогда говорить про меня – холостяка.
           Мне уже мало общения в официальной обстановке. Она снисходительно разрешила провожать после работы. Вот и сейчас семеню рядом, заглядываю в глаза, что-то рассказываю, пытаюсь развеселить, удивить, обратить, в конце концов, на себя внимание. Изредка улыбается, но в глаза не смотрит. Типа «говори, весели меня, мальчик, а я послушаю». Человек настроения. Захочет – ответит, улыбнётся, а нет – молча будет идти, словно рядом и нет меня вовсе. Иногда бросит что-то вроде: «Какой-то ты коротконогий и маленький!». Обидно конечно. Зачем тогда позволяешь быть рядом? Прогони и больше не унижайся. Но с другой стороны понимал – мои метр восемьдесят рядом с её метр семьдесят не особо выделяются. А может, её женихи все рослые и длинноногие, и не чета я им. Только что-то разбежались они. И в её двадцать шесть уже никого рядом нет, кроме меня.   
         По пути решила зайти в продуктовый магазин. Недавно открылся после очередной продажи и перепланировки. Супермаркетов ещё не было, но отдельные островки продуктового изобилия начали потихоньку появляться на фоне опустошённо-голодной украинской незалежности. Я хвостом за ней. Там на сияющих витринах лежат продукты, которых давно уже не видели. Но цены «кусаются». Вся проблема в деньгах. Если их нет, ходи и только смотри, как в музее.
           Пока она себе что-то покупает, я так и делаю – хожу и смотрю. Сам голодный и такими же глазами пожираю всё вокруг. Хотя виду стараюсь не подавать. Что там сегодня у холостяка на ужин? Остатки постного супа, сваренного ещё неделю назад, и перловая каша-размазня без масла и сахара. Почти, как в армии. Ничего, жить можно. Бывало и хуже. Не забыть бы хлеба купить. Краем глаза вижу, как она в мясном отделе что-то выбирает для своей любимой кошечки. Посмотрела, пощупала. Нет, сильно жирное. Она такое есть не будет.
          В молочном отделе твёрдые сыры на полках томятся. Жёлтые, аппетитные. От одного вида слюна выделяется. Забыл, когда пробовал. Может, купить? Слышу, как кто-то тихо, почти шёпотом, сокрушается: «Как сыру хочется, а он такой дорогой!». Рядом со мной бабушка худенькая в побитом молью пуховом платочке стоит и смотрит печальными голодными глазами, а в ладошке копеечки зажаты. Считает, считает, нет, всё равно не хватит даже на маленький кусочек.
             Я заметил, бабушка это поняла и смутилась. Стоит бедная, слюной давится, с сыра глаз не сводит. Стало мне её жалко и понятно до глубины души. Сколько раз сам голодал: и студентом, и в армии, и вот теперь, когда холостым стал. Вроде незнакомая, но нутром чую, что родная. Кому она нужна в этом мире? Растягивает пенсию на месяц, да разве за ценами угонишься. Хватило бы на хлеб. Об одежде и говорить не приходится. И уже потянулась моя рука в карман, да только красавица, нагулявшись по магазину, на выход направилась и я, боясь её потерять, ринулся следом. Отхожу дальше от магазина, а в душе всё больнее, и с каждым шагом усиливается чувство чего-то несделанного. Так хотелось вернуться и дать той бабульке купюру, пусть бы сыру себе купила. Иду за «фифой», а мыслями я там, в магазине. Оглядываюсь, может всё же вернуться? Нет, всё же ушёл, потянулся за стройными ногами, молодостью и красотой. Но на всю жизнь запомнил глаза той бабушки, стоит передо мной, как живая. И теперь всю жизнь мучает совесть, что не сделал тот благородный жест. Надо, надо было вернуться и дать денег. Пусть бы сыру наелась и душу отвела. Сколько ей осталось? Не обеднел бы, не умер. Молодой, ещё заработал бы себе.
          Спустя десять лет вообще пожалел, что кинулся провожать красавицу, пусть бы шла, оказалась бы не велика потеря. Зато совесть свою не растерял бы. Почему так? Просто послушал я тогда не свою душу, а инстинкт. Стала та красавица в последствии моей женой, жизнь перелопатила, и столько на мою судьбу приключений и переживаний выпало. Но это уже совсем другая история. Только сейчас начинаю понимать, то были глаза ангела-хранителя. Звали они меня, отговаривали от неправильного поступка. Только душа в любви слепая и прозревает, когда уже поздно. Но часто ли мы об этом помним?   

02 апреля 2010 г.