Прощание

         Всё произошло так быстро и нелепо. Муж разговаривал с сыном по телефону. Я напряглась изо всех сил, попыталась сесть на кровать. Хотела сказать, чтобы мне дали трубку. Сынок ведь обещал забрать меня к себе в другой город, хотя бы на пару недель. И дочке станет легче, и мне какое-никакое разнообразие. И вдруг – бах! Темнота в глазах, будто выключили свет. Жуткая боль в голове, теряю сознание, лечу в пропасть….
           Постепенное просветление в глазах и сознании, слышу голоса, но ничего не понимаю. Они заглушаются стуком в висках. Как громко и больно! Зачем они стучат?! Монотонно и размеренно. С каждым ударом боль… Но это моё сердце стучит, разливаясь эхом, как по пустой посуде. Тело меня не слушается, я не могу им шевелить. Даже веки остались открытыми. Что-то светлое и мутное стоит в глазах, больше ничего.
         «Обширное кровоизлияние в мозг. Мы сделали укол магнезии, надеюсь, как-то поможет. А забирать в больницу не будем. Давление очень большое. В таком состоянии её вообще трогать нельзя, а тем более транспортировать. Мало ли что может случиться по дороге».
         «Но ведь что-то надо же делать?!». Это моя дочка. Я слышу, как она плачет.
          «Всё что можно, мы уже сделали. Остаётся надеяться на Бога. Хотя в нашей практике ещё не было, что бы после третьего раза кто-нибудь выкарабкался». 
          Сказали, как приговор. Уехали. Сколько мне ещё осталось – день, два, неделя? А так хотелось пожить. Хоть ещё немного. Но опять инсульт. Уже третий. Первый перенесла на ногах и даже не знала. Тогда онемела рука, поднять не могла. Думали, что простудила. Мазали, грели. Не помогло. От второго отказала вся правая половина тела. Спохватились, но было уже поздно. Стала пенсионером-инвалидом. Могла сидеть, говорить и читать. Ходить только с палочкой и при посторонней поддержке с парализованной стороны. Стопа вывернулась и во время ходьбы не слушалась, а рука не разгибалась совсем. Но жить можно было. С чужой помощью кое-как докарабкивалась до стула или туалета. Ложку научилась держать левой рукой.
         Вот пришёл муж. Узнаю его голос. Присел рядом с кроватью.
         «Алла, ты меня слышишь?! Если слышишь, дай знать. Моргни глазами. Алла, всё будет хорошо. Алла, очнись!».
          Всё ещё не верит в случившееся. Почти пятьдесят лет прожили вместе. Он не плачет, ещё держит себя в руках. Всегда был скуп на чувства. Гладит меня по лицу рукой, но она почему-то мокрая. Неужели, от слёз, которые смахивает со своих глаз?
         «Папа, не трогай, не тормоши. Мама в коме и ничего не слышит».
         Я слышу, родные! Но не могу об этом сказать. Всё тело налилось свинцом и не подвластно. Только незалитый кровью маленький кусочек мозга ещё что-то соображает.
         Слышу сына с невесткой. Отпросились на работе и по такому сильному гололёду примчались из другого города.
        «Как она? Как это произошло?».
         «Плохо, в коме. Хотела с тобой поговорить. Принесла ей трубку, а она уже без памяти и пена изо рта».
         Где-то рядом зять. Такой ранимый и чувственный, как женщина, что наверняка тоже плачет. Вот я беды натворила! Всех переполошила, всех собрала возле себя.
         Сын привёз участкового врача. Дочь позвала медсестру. Ставят капельницу. Что-то горячее разливается по руке, проникает в тело.
         «У неё сильные спазмы. Пищевод тоже спазмирован. Так что ни есть, ни пить она не сможет. Прокапаем несколько дней, а там посмотрим».
        «Скажите, а это поможет? Может ещё что-то нужно. А как у других – помогало или нет?».
        «Да по-разному. Вон ваш сосед отошёл, а ведь целый месяц лежал. Теперь даже разговаривает. Но у каждого своё. На всё божья воля».
       Месяц… Целый месяц в таком состоянии?! Мучаться самой и другим не давать покоя. А если больше? И что будет после? Вдруг придётся лежать бесчувственным мешком и только хлопать глазами. Нет, это не жизнь. Но утопающий и за соломинку хватается. От невыносимой головной боли начинаю стонать. Теряю и без того крохотные кусочки сознания. Провал…
        Опять голоса, но в глазах почему-то темно.
       «Смотрите, у неё немного дёргаются ноги, и рука уже не так напряжена. Веки тоже расслабились и закрылись. Хоть какой-то положительный сдвиг после нескольких дней уколов».
        В голосах слышны нотки надежды.
       «У неё температура. Она горит. Что говорит врач?». Это сын приложил руку мне к лицу.
       «Сказала, что это от сильного кровоизлияния. Давление очень высокое. Уже несколько дней не падает, а пульс, как сумасшедший».
        Значит уже несколько дней…. Совсем потерялась во времени. Что сейчас: утро, день или ночь? Они преднамеренно не выключают свет, ещё надеются, что однажды я открою глаза. Но мне всё одно темно. Только чувствую, что возле меня всё время кто-то есть, каждый раз что-то щупают, поправляют, вытирают. Маленькая внучка, подбегает к кровати и сочувственно не по-детски вздыхает: «Ай-я-яй, какое горе…». У неё скоро день рождения, но бабушка устроила всем свой «праздник». Каждый день медсестра, капельницы, уколы. И немалые деньги с единой целью «Лишь бы помогло…». Бедная моя дочь, совсем измучилась, меняет подо мной по нескольку раз на день пелёнки, протирает. А я лежу бревном и не могу ничем помочь. Только доставляю одни страдания.
         В голосе врача тоже ничего определённого: «Продолжайте колоть, через несколько дней посмотрим, надо надеяться на лучшее…». Им то что. За каждый приём плати, за лекарства плати. Где же набраться этих самых денег?
         А ведь просили все меня «Не волнуйся, успокойся, в твоём положении так нельзя…». Но как успокоиться? Разве материнское сердце может быть каменным?!
        Как не волноваться, когда моя мать слепая лежала годами, по ночам покоя не давала, а днём работа, хозяйство, огороды. Потом у сына уже второй брак распался, а у дочки первый. Всё одно к одному: нервы, переживания, бессонные ночи, сумасшедшие дни. А там пенсия маленькая, едва на жизнь хватает, цены растут, катастрофы, аварии и т.д. Вот и получила инсульт.
         Потом у сына с дочкой потихоньку всё наладилось, даже внучка подходила ко мне с книжкой, сказки почитать. Накормленная, помытая, в тепле. Живи и радуйся. Только здоровье уже подорвано было. Сын всё убеждал меня двигаться. Я понимала – без движения какая жизнь? К себе два раза в год забирал, курсы массажистов ради меня закончил, упражнения каждый день делали, комплекс разработал. Помогло. Я даже потихоньку стала ходить. И рука вроде зашевелилась, и нога, хоть и волочится, но с палочкой идти можно. Но как только домой возвращалась, всё забывала. Только на чудодейственную таблеточку и мазь надеялась. А с другой стороны, когда мною заниматься? Дочь с внучкой, зять на работе, муж по хозяйству, сын в другом городе. Все при делах и в каждодневных заботах.
           Какие странные звуки? Как будто насос работает. Хрипло и очень громко. Неужели это я так дышу?! Так часто и тяжело. Тело уже не моё, а сердце ещё продолжает стучать, сопротивляется. Вытирают губы, смачивают водой. Потрескались и сочат кровью. Трогают, поправляют, слушают. Они ещё надеются, но постепенно надежда угасает, как мой рассудок.
           Господи, как я устала! Как устали они все за эти дни и ночи. Ни туда, ни сюда. Уже куда-нибудь, только сделай, господи! Не мучай, ни меня, ни их! Вот только бы взглянуть напоследок и прощения попросить. Может, что не так делала? Но в глазах темно, в голове боль, а из тела одно только сердце стучит молотом. И хриплое дыхание, учащающееся с каждой минутой. Сердцу всё труднее и труднее перегонять кровь. Она загустевает без еды и воды.
          «Давление упало – ниже нормы и температура стабилизировалась, а глаза так и не открылись».
          Что это: хорошо или плохо? Лучше уже не будет. Это ясно.
        «Смотрите, у неё почему-то посинели ногти на ногах, и пошли тёмные пятна. Она вся холодная».
          «Сегодня врач смотрела. Сказала, что уколы уже не нужны… Бесполезно…».
          Значит всё. Сколько ещё осталось суток, часов, минут, секунд…? Не плачьте, родные, не надо. Напрягла остатки сил, выдавила стон. На большее сил уже нет. Что поделать? Значит так должно быть, так надо. Так хочется их всех прижать. Проститься и то не могу по-человечески….
           Неужели подходит конец? Моей жизни, такой короткой и трудной. В обрывках памяти всплывают отдельные моменты: детство…, война…, отец, ушедший на фронт навсегда…, оккупация…, голод…, молодость…, муж…, дети…, старость… Жизнь промелькнула мгновением. Голова уже не болит. Только остался маленький кусочек сознания и сердце, огромное, как один организм. Бьется за остатки жизни. Всё не верит, не хочет, сопротивляется. Оно ведь последнее должно уходить, как капитан корабля. Ему последнее слово. Больше ничего живого. Остальное уже отмерло. Не зря на днях снилась мать. Всё звала за собой. Туда, в царство мёртвых. Вот и не верь после такого снам.
          «Странно. Посмотрите, как у неё выровнялось лицо, ни одной морщинки и румянец на щеках! Какая красивая женщина! А сейчас почему-то особенно. Ах, как жаль…».
          Плачут и не верят моему уходу. Интересно взглянуть на себя красивую. Наверное, оно так и будет, когда душа отделится, и можно посмотреть со стороны. В последний раз. За все эти дни так и не смогла открыть глаза, не произнесла ни слова. Чувствую, как остаток жизни маленьким огоньком ещё теплится на лице. Всё остальное уже холодное.
         Вдох… выдох….. Вдох…. выдох…. Всё труднее, с каждой секундой. Всё длиннее промежутки между ними. Ещё один вдох и…. ответный выдох. Сердце замедляет ход. Как часы, которые уже никто не заведёт. Оно уже не может. Ещё один вдох и…. громкий глубокий выдох. Наверное уже ничего не будет… Да …Всё… Прощайте….

        Послесловие.   
        Комната опустела. На столике осталась стоять фотография красивой женщины, не по годам молодой, с грустными печальными глазами в перетянутой чёрной ленточкой рамке. Ещё долго не выключали настольную лампу. Трудно было поверить, что её уже нет. Муж, подходя к дому, по привычке бросает взгляд на окно спальни, где горит огонёк. Такое ощущение, что она всё ещё там. Он так быстро сдал и поседел буквально за пару дней. Всё просит у неё прощения, и глаза, полные слёз. Дочке по ночам чудятся звуки из спальни. Будто она продолжает там жить, стучит палочкой, включает свет, шелестит газетами.
        Сын с невесткой, приезжая в гости, по привычке заходят в спальню пообщаться, только не с кем. Даже в день похорон он хотел рассказать ей, как всё прошло. Будто это не её хоронили, а кого-то другого. Но, войдя в пустую комнату, понял нелепость ситуации. Теперь он часто просыпается по ночам то ли от болей в сердце, то ли от мыслей, и уже не может уснуть до утра. Клянёт себя за то, что мало для неё сделал, и ищет свою вину в случившемся.
        Даже маленькая внучка, забегая в спальню, долго смотрит удивлёнными глазками на пустую кровать и, разведя в стороны ручки, тихо говорит: «Аллы нет, она ушла…».

30 марта 2010 г.