Зверье мое. Я и коровы

"На лугу, на лугу, на лугу пасутся ко.....
Правильно - коровы!
Пейте дети молоко, будете здоровы!"

Кто не знает этой веселой песенки? Коровы-погремушки. Коровы-мыло. Дети раскрашивают коров и лепят их из пластилина. Даже мягкие игрушки в виде телочек и бычков пользуются спросом. Не говоря о мультиках про коров. Их все любят.
Я тоже люблю песенки про коров, игрушки, брелочки, фотографии и картинки этих умных и красивых животных.
В жизни же у меня с ними отношения довольно напряженные и необычные.
В Индию, где коровы ходят по улицам, мне точно никогда не хотелось.

Любая корова, встретившаяся на моем пути, тут же становится персонажем из "Страны ошибок", роет землю копытом и мычит лично мне:
- Фи-и-и-и-и-гушки! Я плотоя-я-я-я-ядная!!!
Не знаю, как должен реагировать правильный потенциальный завтрак на то, что его собираются есть. Лично меня какая-то сила уносит в сторону. Неважно в какую. Но с неимоверной скоростью, замаскированной под независимо-неспешную прогулку.


*******

Началось все, как и положено по всемирному завещанию дядюшки Зигмунда, в детстве.
Лет в 7-8 меня, городского ребенка, отправили в деревню. Погостить.
Воздухом там подышать. Яичек тепленьких, прямо из гнезда, попить. Огурчиков-помидорчиков, прямо с грядки, погрызть. Яблочки, прямо с дерева, похрумкать. Ну и конечно, молочком деревенским полакомиться. Прямо из-под коровки.
Вся эта благодать деревенская была в хозяйстве у родственницы.

А еще у нее был недавно появившийся на свет теленок Мишка.
Его маму, корову Зорьку, отправляли на целый день в стадо. Мишку привязывали неподалеку от дома, на выгоне. Там он пасся на молодой травке, а хозяйка между делами ходила его поить и прикармливать то горбушкой хлеба, то яблочком. Чтобы знал и помнил, кто его благодетельница.

Мишка был хорошеньким, забавным. У него уже начинали прорезаться рожки, и он любил, когда ему чесали крутой лобик под кудрявым чубчиком. В ответ он благодарно лизал теплым шершавым языком руки. Это было необычайно приятно и трогательно.

Как-то я решила проведать друга. В тот день Мишка был привязан подальше, на холмике. Я взяла горбушку. Посолила ее покруче, как делала баба Вера, и пошла на выгон.
Издалека, протягивая вперед руку с хлебом, я начала звать:
- Мишка! Ми-и-и-ишка!!! Мии-и-и-и-и-шка!!!!!!

Дозвалась! Теленок сорвался с привязи и, радостно взбрыкивая, понесся мне навстречу.
Тут же в памяти всплыли рассказы о том, как лягнувшийся теленок переломил нос дочери хозяйки. Вспомнилось ее лицо, с еле заметным, но все же оставшимся, шрамом.

Я развернулась и... Нет, я не бежала. ТАК не бегают. Я летела! Едва касаясь земли, какими-то неимоверными прыжками-парениями я мчалась к хате бабы Веры. Если бы калитка оказалась закрыта, я бы перелетела через забор.
Калитка была открыта. Возле нее стояла хозяйка. Я юркнула за бабу Веру, а подбежавший Мишка уткнулся в ее подол, и радостно замычал.
- Ты чего, Мишку испугалась?!
- Ничего я не испугалась. Мы играем! - ответила я, едва дыша.
Только на выгон больше не ходила.
Старалась держаться от Мишки подальше. И когда в воротах появлялась его мать - огромная коричнево-красная корова, у меня тут же находились дела в саду или в доме.

P.S. Всю жизнь мне снится тот бег-полет. Я верю в левитацию. Потому что летала сама.


******


До 35 лет я с коровами больше не встречалась.

Зато регулярно смотрела телевизор, и узнала из одной популярной передачи, почему в корриде участвуют только быки.
Когда бык в ярости, кровь заливает ему глаза, он почти ничего не видит, ориентируется только на движение теней и звуки, и контроль над ситуацией переходит к тореадору.
Разъяренная корова глаза не заливает, ситуацию из-под контроля не выпускает, и поэтому намного опаснее быка.

Зато я с детьми зачитала до дыр книги Джеймса Харриота, откуда узнала, что копыто коровы подобно гильотине по остроте, мощи и скорости удара.
Оставалось радоваться, что коров мы видели только из окна автобуса, поезда, или приземляющегося самолета. Да и то издалека.
А пасущееся вдалеке стадо - это классическая пасторальная картинка. Кроме умиления, она, по определению, ничего вызывать не должна и не может.


Такой вот, теоретически подкованной, я приехала в захолустный украинский городишко, куда перевели мужа из большого и цивильного Владивостока.

В городке было больше коз, чем коров. Да и те паслись только на лужайках у домов, привязанные к колышкам.
Коров держали жители окраин. Мы жили в центре. В безопасности, можно сказать.

На стыке весны и лета, когда вода в местном озере еще холодная, а каменистый берег уже прогревался солнышком, мы с дочкой повадились ходить загорать. О том, что не так уж и далеко, ликвидаторы все еще работают на Чернобыльской АС никто не думал.

Лежали мы как-то среди таких же редких любителей загара. Переворачивались на подстилках, подставляя закатному солнцу то один бок, то другой. Болтали о том, о сем, никого не трогали.
Теплый ветерок заигрывал с загорающими, теребя волосы, страницы книг, сдувая косынки и панамки. Рыба плескалась в озере. Чуть дальше пляжа, где берега были круче, а дно озера илистей, и где били подземные ключи, тихо сидели рыбаки с удочками.

-МММММУУУУУУУУУУУУУУУ!!!!!! - раздалось, как мне показалось, у самого уха.
Я подскочила.
По пляжу неспешно брело стадо коров. За ними виднелся пастух.
Люди почему-то никак не реагировали. Они продолжали лежать, сидеть, стоять, купаясь в лучах заходящего солнца.
- Почему никто ничего не делает? Может, никто не видит коров?! Может, коров и нет вовсе?!!! Может, это у меня галлюцинации начались?!!! А-а-а-а-ааааа! - метались мысли.

Коровы - крупные и не очень, белые, черные, рябые, комолые и с длинными рогами - обычное разношерстное деревенское стадо, уже обходили сидящих и лежащих людей. Некоторые тянули морды к пакетам с едой, шумно вдыхали запах съестного. А люди протягивали им кусочки хлеба или яблоки, которые мгновенно исчезали, "как будто корова языком слизывала".

Если бы берег был песчаным, я бы ушла в песок, как камбала. Да в гальку не очень-то зароешься. Спасение было только в воде. Куда меня и понесло.
Я встала. И спотыкаясь, бегом неторопливо вошла в воду.
Вода была ледяной. Наклонившись, зачерпнула ее в ладони. Как будто мне поплескаться захотелось. На самом деле оглянуться не давал страх, а знать, где враг было необходимо.

Враг был рядом. Враг входил в воду, звонко хлебал. И, видимо решив, что ближе к родникам вода вкуснее, продвигался все дальше вглубь озера.
Меня, как я поняла, оставляли на закуску. Хорошо, что коровы тоже после первого глотка не закусывают. Это давало выигрыш во времени.

Если бы я сразу поняла, что стадо пришло на водопой, наверное, просто перебежала бы на другой берег озера "яко посуху".
Но я уже была по грудь в воде. И коровы тоже. Я плавать почти не умела. Коровы умели.
Выход был один - пока они не сообразили, что закуска уходит, уходить вдоль берега.
Что я и сделала.

На глазах изумленных загорающих, к возмущению рыбаков, я, где слегка вплавь, где, скользя по мокрым камням или утопая в пугающем своей мягкостью иле, пошла по воде к лесистой части берега, отводя руками водоросли, рогоз и удочки.
Дочь нагнала меня далеко от пляжа, в лесу.
- Вылезай, тут коров нет! - издевательски проговорил мой ребенок, протягивая замерзшей матери одежду.

На следующий день в городе меня остановил незнакомый офицер:
- Как Вы себя чувствуете?
- А как я могу себя чувствовать?! - не поняла я вопроса.
- После вчерашнего - по-разному. Могли простудиться в ледяной воде. Могло давление подскочить от такого стресса. Могло сердце не выдержать, - оказалось, он был на пляже.

А я-то думала, что никто ничего не понял.

P.S. Слоган: Муфобия, боязнь коров, ужасающее состояние, в котором находятся люди по всему миру. Помогите им прийти к нормальной жизни. Рекламная кампания от бразильского агентства Seven Comunica??o Total для ресторана Ataliba Steakhouse.




********

К концу службы, судьба занесла нас в Калужскую область.

Коров в поселке держали многие. Я ходила по улицам со своей маленькой, но бесстрашной псинкой Шуриком. Он не подпускал ко мне ни собак, ни коров. Потом Шурик исчез. И я осталась беззащитной.

Как-то пошла за хлебом. Магазин был неподалеку, через пару домов за углом. Время близилось к обеду. Стадо должно было быть на выпасе. И я потеряла бдительность.

Завернув за угол, я увидела их, КОРОВ!
Пастух, видимо, перегонял стадо с одного луга на другой через поселок. Так было короче.
Он стоял, закинув кнут на плечо, и разговаривал с какой-то женщиной.
Его подопечные разбрелись по всей улице: кто жевал упавшие через забор яблоки, кто щипал траву по обочинам, а некоторые разлеглись на клумбе у магазина и наслаждались запахом цветов.

Я в панике оглянулась. В тылу тоже были коровы. Не захваченным оставался только двор нескольких трехэтажных домов, стоящих вдоль улицы. О кодовых замках тогда еще слыхом не слыхивали. Двери в подъезды были открыты настежь и подперты, где кирпичом, где железным штырем. Проветривали.

Бочком, бочком, потихонечку, чтобы не привлечь внимания коров громким стуком сердца, я зашла в первый попавшийся подъезд. Вздохнула облегченно:
- Фуууууууу! Пережду, пока стадо уйдет, тогда и отправлюсь дальше.

Рано расслабилась, ага.
Из-за пустой скамейки у подъезда показались длинные рога. Затем внимательные глаза хищника . Затем довольная коровья морда:
- За-ммммммммы-калась?! - насмешливо спросило чудовище.

Я одним прыжком преодолела лесенку на площадку первого этажа. Когда душа в пятках, очень удобно прыгать - срабатывает, как подкидная доска.
Ушла из зоны видимости, став на лестницу ведущую вверх, прижавшись к стене.

Корове это не понравилось:
- Ммммммммуууууууууу-даааааа????!!!!! - услышала я возмущенное мычание. И коровья голова появилась в проеме подъездной двери. Большие, с поволокой глаза, рассматривали непредвиденное препятствие в виде лестницы. Корова думала. Потом поглядела на меня, решила, что дело того стоит, и протиснулась в подъезд.

Я уже была на втором этаже.
В таких подъездах, на подстилочке у какой-нибудь двери, обычно жили дворовые собачонки. С одной стороны, я боялась наткнуться на такого сторожа, с другой - надеялась, что собака выгонит корову. В этом подъезде собаки не было.

Дома эти - не сталинки, и не хрущевки - строились работягами местного заводика для себя. Подъезды делали просторными, лестницы широкими, чтобы мебель легко проносить. Корова не намного шире дивана, но подниматься по лестнице ей все равно было тяжело.

-ШшшшЫЫЫыыыРРРРРррХХХхххх - полировала она крашенную стену правым боком.

-ДДдддРРРррррЗЗЗззззББбббДДынь - скрипели прутья лестницы по ребрам левого бока.

- ШШшшшшллллллЕееееепппппп-ММммммммЯяяяяККККККК! - лепешка смачно легла на кафель площадки между вторым и третьим этажами.

- ЦОК! ЦОК! ЦОК! - все ближе и ближе. По вискам. По натянутым нервам. По надежде.

Третий этаж.
Дальше чердак. Но лестница на него закрыта решеткой с огромным амбарным замком.

- МММмммУУУУУУУУуууууууХхххх- устало выдохнула корова, начиная подъем по последнему лестничному пролету.
Еще бы! Чай, не каждый день по лестницам взбираться приходится. Да еще с поворотами.

Я начала лихорадочно нажимать кнопки звонков во всех четырех квартирах сразу. Тишина. Жильцы на работе. ВСЕ!

У меня, как в сказке три пути-дороги, три выхода:
1. В надежде, что корова не умеет вставать на задние копыта, здесь и сейчас научиться бегать по потолку.
2. Назло голодному животному, пройти сквозь стены в соседний подъезд. Пусть обивку на дверях жует.
3. Дематерилиазоваться в другое измерение. Туда, где коров совсем не водится.

Говорят же, что в экстремальных ситуациях у человека проявляются сверх-способности. Варианты не казались мне безумными.
Сделать окончательный выбор помешал пастух:
- Мурка, твою мать!!!!! - мужик нарисовался пролетом ниже. Попытался стянуть корову вниз за хвост. Мурке это не понравилось, и она отвесила насильнику звонкую пощечину. Хвостом.
- Что б тебе... , - далее последовал непереводимый пастушечий фольклер. Как ни странно, корова его понимала. Она остановилась, наклонила голову и внимательно слушала, на особо крутых виражах вздрагивая ушами.

Пастух по перилам, краешкам лестницы, и широкой коровьей спине, кое-как перебрался на последний пролет, и оказался перед Муркиной мордой. Ухватился за рога и начал выталкивать корову задним ходом из подъезда, попутно рассказывая, что он думает о таком ее поведении. Времени на это ушло немало.
Магазин, в который я шла, успел закрыться на обед и благополучно вернуться в рабочее состояние.

С тех пор без сопровождающих я за свои ворота не выходила.

Крупы, муку и сахар муж покупал мешками. Молоко мне приносили домой. Разнообразные молочные продукты из него я делала сама. Хлеб тоже сама пекла. Все остальное было в своем хозяйстве.

Через 5 лет такая затворническая жизнь мне надоела. В голову пришла идея - взять новорожденную телочку и, по мере ее роста и взросления, привыкнуть к корове.
Мужики начали строить большой хлев-теремок по моему проекту.

Но тут вмешалось само Мироздание:
- Не фиг командовать! - сказало оно, - раз суждено тебе коров бояться, бойся!
И вернуло нас в город, так и не дав стать полноценными сельскими жителями.


P.S. А пастух-то меня не заметил! Наверное, я с перепуга нашла четвертый выход - слилась с зеленой стенкой подъезда и стала невидимой.