В преисподней

Тот  бомж,  сидящий  на  скамье
Себя  уж  не  считает  человеком,
Потеряна  душа,  окаменело  сердце,
Живет  он  на  земле  забытым  существом.

Кому  какое  дело,  что  днями  он  голодный?
Кто  позаботиться  о  том,  что  он  холодный?
Ведь  не  имеет  он  приюта  на  земле
И  небеса  не  принимают,  живет  в  стране 
                «Нигде».
Куда  же  он  пойдет?  –  Да  никуда.
Когда  его  поймут?–  Да  никогда.
Да  где  же  его  примут?  –  Да  уж  нигде.
Неужто  прозябать  ему  в  такой  беде.

А  может  это  существо  когда  то  оступилось,
И  сердце  каплями  жестокости  налилось
И  эти  капли  со  слезами  сердце  разъедают,
Как  очутился  у  обрыва?  Ответит:
                «Я  не  знаю».

Видать,  к  себе  он  безразличен,  не  знает  Бога,
Ну  что  же  он  без  веры,  без  поддержки  может,
Ну  где  ему  набраться  силы  подкрепиться?
Найти  б  родник  «святой»  воды,  чтоб  исцелиться.

Но  мы  не  видим  голод,  одиночество  и  смрад,
Ведь  в  замкнутом    кругу  всему  мы  рады.
Когда  же  в  преисподней  все  царит  насилие,
Мы  развлекаемся,  мы  наедаемся  до  бессилия.

Сколько  же  детей  проводит  жизнь  в  подвалах,
Они  как  те  волчата  прячутся  в  завалах,
А  мы  не  видим  и  проходим  это  стороной,
Наверно  безразлична  нам  чужая  боль.

Но  жизнь  прожить  –  не  поле  перейти,
Свою  беду    не  сможем    обойти.
И  на    пути  мы  можем  так  же  оступиться,
И  будем  в  поисках    воды,  хотя  бы,  чтоб  напиться.