Ненависть. Истории Юга ч. 3

Южанин

Утро следующего началось с громкого шума во дворе, зычных криков, топота и ржания лошадей. Джим вскочив с постели подбежал к окну в которое уже увлеченно выглядывали Джереми и Бен. Только Мэтью встав на подтянутые к груди коленки и упершись локтями в подушку потягивался, мотал головой, выгоняя остатки сна.
Поза мальчишки была настолько комичной, что Джим не удержался и фыркнул.
Мэтью в прочем не обиделся, только негромко буркнул глухим ото сна голосом:
- Смешно… хорошо если тебе так не придется…
Когда Джим подошел к окну, картина, которую он увидел, заставила сжаться сердце. В центральном дворе усадьбы стояло несколько фургонов медицинской службы. Из них медленно вылазили люди с ранениями, которые не лишили их подвижности. Кроме санитаров рядом с ними суетились хозяйка поместья и несколько слуг. Раненые солдаты рассаживались прямо на траве, набивая трубки табаком закуривали.
Мальчишки возбужденно переговариваясь и просто сгорая от любопытства торопливо сбрасывали ночные рубашки, разбирали разложенную на стульях одежду. Закончив одеваться Джим посмотрел на Мэтью который к этому моменту только закончил натягивать штаны, При этом корчил такие уморительные рожицы, что Дерек с Беном просто покатывались от смеха. Выйдя во двор Мальчишки к которым не замедлили присоединиться и девочки медленно прошли по двору. Солдаты с серыми от въевшейся в них пороховой пыли и боли лицами встречали их широкими, но зачастую печальными улыбками людей только что избежавших смертельной опасности.
Джим внимательно осматривал раненых в поисках знакомых лиц, но он не увидел никого, кому он мог бы задать вопрос о лейтенанте. Проходя мимо одной из повозок, он скользнул взглядом, по раненому в плечо и ногу негру. Тот осторожно выбрался из повозки опираясь на свой штуцер как на костыль и внимательно  посмотрел в след, прошедшему мимо мальчишке. Когда к этой повозке подошла леди Мария, раненый окликнул ее:
- Постойте… мэм!
Хозяйка остановилась. Негр посмотрел в холодные, как арктический лед, глаза и замолчал.
- Да…, что вы хотели солдат?
- Этот мальчик, что ходит вон там…, откуда он у вас?
Мария удивленно посмотрела на солдата, но ответила:
- Перед самым вашим выступлением его привез сюда лейтенант….
- Ругер?
- Да… точно - лейтенант Ругер. Вы с ним знакомы?
- Знаком! – негр покачал головой и сделал такое движенье, будто собирался плюнуть, но сдержался.
Леди Мария между тем продолжила:
- Этот мальчик – сын друга лейтенанта, которого недавно погиб при стычке с разведкой Южан…
- Этот мальчик снес голову моему другу, возле поместья где его папаша положил половину нашего взвода… Моего друга звали Джим… Джим Паркер, а этот недомеровк просто взял охотничье ружье и снес ему голову… - негр чуть перевел дыхание и продолжил - и чуть не прострелил голову лейтенанту, да вот только Ругер половчее оказался… Так и привез потом труп моего друга и этого волчонка…
 Скажите леди у него есть шрам на левом плече?
- Да…
- Тогда я точно не ошибся.
- Но почему же лейтенант так поступил?
- Я не знаю и никто не знает. Лейтенант он очень странный человек…, даже некоторое время жил с индейцами. Я хотел избавить наш отряд от этой южной мрази, но вместо этого лейтенант избавил отряд от меня – перебросил в другое подразделение. Будьте осторожнее с ним леди… и смотрите в оба…
Мария поджала губы, взгляд ее стал сосредоточеннее и тверже. Резким движеньем леди откинула волосы со лба, а потом словно подумав о чем то спросила:
- Вы не знаете, что с лейтенантом? Он жив?
- Не знаю, но его отряд находился в центре когда мы пытались оттеснить южан к реке…, наша атака захлебнулась. У нас были большие потери…, раненых мало – в основном убитые…
- Спасибо, что рассказали мне солдат, я разберусь с этим. – Леди Мария отошла от повозки, еще раз внимательно посмотрев туда, где между раневых солдат заглядывая им в лица и иногда что то спрашивая ходил Джим.
К обеду санитарный поезд тронулся дальше, работники поместья наводили порядок, когда Аарон подошел к обсуждавшим увиденное и услышанное, детям, позвав их готовиться к обеду.
- А вас Джим, леди просила зайти к ней. Она очень хотела о чем то поговорить с вами…, не задерживайтесь. Она ждет вас в гостиной.
Мальчишка недоумевая, зачем он мог понадобиться Марии, забежал в гостиную комнату и как вкопанный остановился. Хозяйка поместья стояла у огромного, выходящего на юг окна (эта зала была единственной комнатой в поместье, где окна не были забраны толстыми щитами ставень) в руках она держала длинную треххвостую плеть из тяжелой сыромятной кожи. Влетевший в комнату мальчишка, почувствовав недоброе, настороженно остановился по центру залы, со все растущей паникой уставился на плеть, рукояткой которой Мария монотонно постукивала себя по ноге.
Мальчик в отчаянии оглянулся на двери, о высокая фигура негра в дврном проеме отрезала этот путь к отступлению. Возле северной стены зала, у дверей ведущих в глубь здания стоял управляющий.
- Раздевайся!
Эта короткая как выстрел команда на секунду буквально парализовала мальчишку, когда его взгляд упал на  не высокую и широкую лавку  которую как раз внесли в залу двое домашних слуг.
- Подождите ….. ! Ну скажите хотя бы, в чем я виноват?!!!!
Мария не поворачивая головы и не глядя на мальчишку проронила, обращаясь к слугам
- Разденьте его…
Мальчишка когда его схватили крепкие руки, отчаянно задергался, выкручиваясь из захватов. Некоторое время в комнате слышалось только напряженное сопение,  осознав тщетность своих попыток, Джим  притих и дал себя раздеть.
Удерживаемый крепкими руками слуг, он стоял опустив голову и тихо плакал, слезы горошинами катились по щекам, ребенок выглядел настолько потерянным и несчастным, что мужчины подтащившие мальчишку к лавке неуверенно остановились оглядываясь на хозяйку поместья.
Но леди Марию это жалостливое зрелище, нисколько не растрогало. Она только кивнула слугам подтверждая свой недавний приказ и мальчишка оказался лицом вниз на скамье, его кисти и лодыжки были  связанны под доской.   Мария не спешила  и время до начала наказания превратилось в вялотекущую и от этого еще более жестокую пытку.
- Скажи мне, скажи...  Джим - кем был твой отец и след от чьей пули остался у тебя на груди? – голос леди звучал абсолютно ровно, в нем не было и тени угрозы, но именно от этого мальчику стало просто до безумия страшно. Страшно настолько, что когда он услышал становившиеся все громче голоса подходящих ко входу в комнату детей это не вызвало у него почти никакой реакции.
Самое удивительное, что мальчик совершенно не испытывал стыда от своей до безумия позорной позы, страх и боль в самом зародыше подавили это шаткое чувство и они же не давали ребенку сосредоточиться. Все случилось настолько неожиданно, что мальчишка никак не мог собраться с мыслями, что бы придумать, что соврать на этот вопрос леди.
Дети вбежавшие гурьбой в гостиную комнату были удивлены столь резкой метаморфозой в статусе Джима. В комнате воцарилась гробовая тишина, лишь Бен не удержался и удивленно присвистнул, за что сразу же заработал подзатыльник от Сары.
Мария сделала знак детям пройти дальше, молчаливая колона прошла мимо отчаянно старавшегося сдержать стоны мальчишки и остановились у противоположной стены со стороны его головы. С этого места вид мальчика был не столь вызывающе бесстыдным.
Не дождавшись ответа от Джима , леди Мария повернулась к детям и торжественно объявила:
- Я всегда говорила и не устану повторять, что ложь всегда наказуема. За пределами моего дома люди могут утонуть в своей лжи, сделав свою жизнь грязной как навозная куча. Но здесь все будет иначе. Мне придется немного потрудиться, что бы помочь Джиму понять, что ложь – это грех и дать ему силы сказать нам правду….
С этими словами Мария взмахнула плетью и резким кистевым движением хлестнула мальчишку. Резкий щелчок сопровождался жалобным звенящим криком, но она ударила еще раз, еще и еще…. Тяжелая, влажная кожа ремней с мокрым, клацающим звуком казалось влипала в бьющееся на скамье тело.  Хвосты плети были длинными и била хозяйка от души, сосредоточенно прикусив нижнюю губу белыми блестящими как у волчицы зубами. К счастью для Джима жалящие концы плети редко впивались в бедра, чаще били в лавку. Сколь не жестока была хозяйка поместья, в ее цели видимо не входило калечить ребенка, по крайней мере пока.
Подняв руку для очередного удара Мария увидела, как мальчишка дернулся в очередной, безуспешной и от того еще более жалкой, попытке избежать удара. Живот и нижняя часть ребер мальчишки заходили в ритме частых, но не глубоких и резких вздохов. Ошеломляющая боль от ударов по натянутой как струна коже, забила дыхание и мальчик оборвав крик уже начал хрипеть.
Это неожиданное, необъяснимо жестокое наказание испугало детей. Встав полукругом, прижавшись друг к другу плечами мальчики и девочки подавленно молчали, со страхом и непониманием глядя на женщину спокойно  и сосредоточенно избивающую мальчика.
Подняв плеть, Мария чуть замерла, протянув руку бесцеремонно проверила нанесенные повреждения на ощупь и дав ребенку восстановить дыхание неожиданно нанесла – особенно резкий и сильный удар, рванув руку на себя. Концы плети врезавшись в распухшие, налитые кровью рубцы от прежних ударов, рассекли кожу,  из  ранок побежала кровь. Этот жуткий удар вырвал у измученного мальчишки жуткий, не человеческий крик . Мария брезгливо отступила на шаг, и опустила занесенную для очередного удара руку.
Пороть уже почти утратившего от боли и ужаса, связь с реальностью, мальчишку было не с руки, кроме того хозяйке не хотелось забрызгивать свою гостиную каплями крови, тем более, что Джим, после последнего удара, уже почти дошел до состоянии сумеречного сознания, позволяющего почти не воспринимать боль. Мальчишка больше не кричал, а только со всхлипами, тяжело дышал.
Наконец,  он приподнял голову. Глаза мальчишки, помутневшие от боли были почти белыми, из краешка рта, сорвавшись с искусанных в кровь губ, побежала вниз струйка слюны...
Когда Мария посмотрела на детей, ей стало слегка не по себе от ужаса и неприязни написанных на побледневших от страха лицах.
- Надеюсь, что когда Джим решиться рассказать нам правду, вы поймете, что то, что я сделала с ним было по меньшей мере справедливо.
Ответом ей было молчание.
Мария повернулась к слугам, стоящим чуть в стороне с каменными, лишенными эмоций лицами и скомандовала:
-Отвяжите его…. И оботрите! Да… и помойте все… это!
Повернувшись к Аарону Мария уже спокойнее произнесла:
- Принеси мне мой медицинский саквояж, теплой воды и чистые полотенца…. Побыстрее!
Развязав узлы, слуги сняли с лавки дрожащее, мокрое от пота тело мальчишки. Избитый ребенок не мог стоять и постепенно приходя в себя от раздирающей тело боли.
Мария, отойдя от болезненно-жестокого азарта, наконец осознала, что несколько увлеклась. Самое неприятное что сейчас дети видели в ней пусть строгую, но справедливую и любящую хозяйку, а просто озверевшую от безнаказанности стерву.
Ситуацию надо было срочно подкорректировать, что бы несколько сгладить ситуацию леди нарочито мягко обратилась к инстинктивно жмущимся друг к другу детям:
- Подойдите ближе, мои дорогие и давайте спросим Джима - помнит ли он имя человека, которого убил…, совсем недавно… и с кем в действительности воевал его отец?
Мария ласково улыбнулась детям и решила не делать замечание девочкам, которые немного успокоившись, с неподдельным интересом рассматривали ничем не прикрытого мальчишку.
Повисший в руках слуг мальчик только слабо качнул головой. Один из слуг, с неприятными на выкате как у жабы глазами, желая заработать одобрение хозяйки - предложил:
- Можно ему солью и перцем натереть… там, сразу все расскажет.
На это предложение как ни странно отреагировал именно Дерек, сцепив руки перед грудью он звонким от напряжения голосом воскликнул:
- Не слушай его тетя!
Мария подошла к еле стоящему на ногах ребенку и проведя рукой по слипшимся от пота волосам сказала:
- Надеюсь, что Джим не глупый мальчик и сможет сделать правильный выбор, без..., без дополнительной помощи!
Мальчишка вдруг поднял голову и глядя на Марию глазами, в которых боль уже была разбавлена ненавистью, вдруг заговорил, все еще срывающимся от нервных вздохов голосом:
- Как… звали… того… грязного  нигера?!!! - Да мне наплевать… как его… звали!
Эта тварь  убивала моего отца, мою мать, моих братьев и сестер…. И ему было весело…. А потом... он ехал по дороге… Ехал и смеялся!  А я бежал…, бежал  через лес…, бежал так..., что у меня чуть не разорвалось… сердце…. И если бы,  я не попал в него из ружья.. Тогда...  я  загрыз бы его зубами!
Джим замолчал и опустив голову уставился в пол.
Так тихо, как сейчас, в этой зале бывало, только ночью. Молчание затягивалось...
Мария осторожно, краем глаза, наблюдала реакцию детей и ее поразило выражение сочувствия на их лицах. Только Сара сжав кулачки и прищурившись глядя на Джима наконец сказала – точно плюнула:
- ЮЖАНИН!