Встреча с Маршалом

   Работая над художественно-биографической повестью «Ларион», о жизни отца, мне припомнилась одна довольно забавная история, произошедшая во время службы в Армии.

     Служить в рядах Советской Армии мне выпало в одной из учебных дивизий Ленинградского Военного округа. В Юбилейный 1967 год по всей Советской Армии было организовано         социалистическое соревнование по боевой и политической подготовке в честь 50-летия Великой Октябрьской Социалистической революции и 50-летия Советской Армии.

    Случилось так,  что наша дивизия в этом соревновании заняла первое место.  По всем подразделениям дивизии было объявлено об этой замечательной победе,  и о том,  что к нам приезжает начальник Генерального штаба маршал Захаров, чтобы вручить дивизии переходящее Красное Знамя ЦК КПСС и Совета Министров СССР.
    Для нас – солдат и сержантов срочной службы это событие вылилось в дополнительные строевые занятия,  очередное наведение порядка и чистоты,  как в целом по воинскому гарнизону, так и в своих подразделениях. И это нас ничуть не радовало. Вместе с тем,  при каждом аналогичном событии многим офицерам, да и солдатам не хотелось "упасть лицом в грязь",  а наоборот – престижным было в чем-то выделиться. 

  В один из вечеров в Ленинской комнате я просматривал исторические и военные материалы об этом маршале. И представьте себе, мой уважаемый читатель, чем больше я находил материалов времен Гражданской войны,  тем глубже в голову вбивалась до-гадка о том,  что маршал Захаров – ни кто иной,  как тот самый Матвей Васильевич Захаров – лихой командир отряда быстрого реагирования, где служил отец. И возраст, и фамилия,  и инициалы, и эпизоды войны с Юденичем,  и перевод его на штабную работу – всё совпадало с рассказами отца о тех далеких,  но незабываемых днях его молодости.
С карандашом в руке,  из отдельных прочитанных эпизодов я "выстраивал" биографию маршала, когда ко мне приблизился один из сослуживцев, с шутливой интонацией в голосе произнес:
      – Что-то тебя, Геннадий, даже в личное время, на историю Советской Армии потянуло.  Не иначе, как к маршалу Захарову в адъютанты готовишься?!
Как иногда случается, у меня вырвался необдуманный ответ:
    – Больно хочется мне своему дядьке каждый день по несколько раз сапоги чистить?!  Он мне и до службы в Армии крепко надоел. 
     – А зачем же тогда про него читаешь?
    – Читать – куда интереснее,  чем выслушивать его нравоучения:  "Эх,  вы, молодежь!  Вот в наше время..." Он меня с малых лет хотел в Армию
запереть.  Сначала – в Суворовское,  затем,  говорил,  – в офицерское. Про Академию Генерального штаба намекал – это на закуску!
    –  А почему ты не захотел в военные идти?
    – Мне и этих трех лет вполне предостаточно. Если хочешь, я и тебе полгодика могу уступить. Ну, берешь? Давай, пока я не передумал!
    – Иди, ты! Я сам всю оставшуюся часть службы могу, кому угодно подарить.
С этими словами сослуживец удалился, а я продолжал листать разложенные на столе книги. Уже через несколько минут весь батальон узнал только что придуманную мною историю о родстве с маршалом.

   Пару дней спустя слух стал доходить и до офицеров нашего батальона. Многие из них, не вдаваясь в детали, считали это "уткой чистейшей воды", а замполит майор Дашкевич, как настоящий разведчик, стал осторожно меня "прощупывать". Подняв мои документы, он обнаружил, что и у моей матери, и у моего отца, отчества не совпадают с отчеством маршала. Мне он намекнул об этом при первом же разговоре. Дело закрутилось довольно глубоко, а мне не было никакого резона, отказываться от своей выдумки. Я продолжил игру:
    – Товарищ майор! Матвей Васильевич и мой отец Илларион Захарович – двоюродные братья. Мой дед Захар Захарович и отец Матвея Васильевича – были настоящими, родными братьями. Но у нас все говорят, что мне Матвей Васильевич приходится дядей. Так это, или не так – я не знаю...

      Майор долго размышлял и, в конце концов, пришел к выводу, что маршал действительно приходится мне дядей, только двоюродным. Я не возражал. Двоюродный – так двоюродный! Это всё равно лучше, чем никакой!         
В неофициальной, дружеской обстановке, он меня о многом расспрашивал про "дядю", а я,  ничуть не стесняясь, рассказывал ему «что знаю». На самом деле я использовал найденные в литературе факты, творчески разбавляя их своими домыслами и вы-думками.

 После очередной беседы мы с майором по вечерам снова углублялись в литературу, чтобы расширить свои познания о маршале. Я работал в Ленинской комнате, он – в гарнизонной библиотеке. Кое-что совпадало. Я вынужден был изучить многие эпизоды его военной биографии, майор – тоже. С каждой беседой в майоре укреплялось мнение, что я прав. И, наконец, при очередной встрече, он задает мне решающий вопрос:
      - А не помнишь ли ты, сержант Захаров, в каком году твой двоюродный дядя звание маршала получил?
     – Ну, как же не помнить! – без малейшей тени смущения продолжал я игру. – Это было знаменательное событие! "Дядя" в то время командовал группой Советских войск в Германии, а моего старшего брата призвали в Армию. Вся деревня говорила о том, что у Захаровых сразу двое воинское звание получили: Матвей – маршала, а Володька – рядового. Один – самое высшее, а второй – самое первое. Было это осенью 1959 года! Месяц – не помню. Может быть в октябре, а может быть в ноябре. Но снега в тот момент еще не было – это точно помню. Мне тогда исполнялось аж тринадцать лет, а у меня день рождения – 2 ноября.
    Майор призадумался и попросил меня рассказать о дяде еще что-нибудь: как, к примеру, он оказался военным человеком, знает ли он вообще о моем существовании, ну и другие интересные моменты.

   По всем правилам сочинительского искусства я начал рассказ:
   – Конечно, Матвей Васильевич прожил очень  интересную жизнь! Отец много про него рассказывал. Сначала он был офицером Русской Армии, перешел на сторону Революции. Во времена Гражданской войны у него по настоящему раскрылся талант в военных делах, за что его и назначили командиром небольшого отряда быстрого реагирования. Благодаря своей сообрази¬тельности, он настолько четко угадывал замыслы беляков, что его отряд в три-четыре десятка человек прихватывал врасплох целые роты, а иногда и батальоны отборных офицерских подразделений... Побеждал! А главное – умел людей сохранить. Серьезных потерь в его отряде не было.          
  Однажды со своим отрядом он, в тылу врага, сумел взять штаб крупнейшей дивизии Юденича и человек двадцать офицеров, командиров частей, которые готовились прорвать нашу оборону, но вышло всё наоборот. В результате удачно проведенной операции Матвей Васильевич попал на глаза Троцкому – бывшему Главкому. Троцкий и перебросил его в более  крупное подразделение для разработки уже серьезных военных операций. Иначе говоря – начальником штаба, или может быть просто на штабную работу. Получалось! Одним словом, к началу Великой Отечественной войны он вырос до начальника штаба Армии. Всю войну прошел в этой должности, но бросали его, примерно как и Жукова: сна-чала под Москвой разрабатывал операции в составе Калининского фронта, затем перебросили начальником штаба Армии в Степной фронт, а Берлин "дядя" брал начальником штаба Армии, но уже в составе Второго Украинского фронта.
Взяли Берлин, и тут же Малиновский прихватил его с собой громить Квантунскую Армию – опять же начальником штаба Армии в Забайкальский фронт.
   - А почему  всё это время его не повышали в должности? – недоумевая, уточнил замполит.
   - Э-э-э! Товарищ майор. Видать, Вы не уловили самого главного. Он ведь был ставленником Троцкого, который возглавлял Вооруженные силы молодой Республики. Ну, а что было с Троцким позднее – нам известно. Каким-то чудом Матвей Васильевич оказался вне подозрений в тридцатые годы, а вот продвижения по службе – тоже не было. Хорошо, что жив остался!
   – А во время войны, как ему удалось продержаться, не слышал?
   – Кстати, во время войны и под него тоже здорово копали. Каким то чудом ничего подозрительного не могли найти.
Тут я решил воспользоваться выдержкой разговора маршала Конева с писателем Константином Симоновым, попавшей мне в одном из журналов. Как указывалось в журнале, этот разговор состоялся 6 марта 1965 года.
      - Был интересный случай. – Продолжал я, используя записки К.Симонова. – При назначении Конева командующим Степным фронтом, Сталин вдруг спрашивает:
      - А Захаров Вам нужен? (В тот момент Захаров уже был начальником штаба Армии Степного фронта).
  Конев опешил, а Сталин продолжает:   
     –  Как Вы его оцениваете?
     - Высоко оцениваю, – ответил Конев, – он у меня был начальником штаба на Калининском фронте. Это сильный начальник штаба, я его хорошо знаю, положительно оцениваю.
Сталин обратился к присутствующему здесь же Жукову:
     - А Вы как оцениваете Захарова?
     - Я согласен с Коневым в оценке Захарова, – поддержал его Жуков.
Тогда Сталин расхохотался и говорит:
     – Ну вот, видите, какие мнения – высоко оцениваете его, хороший начальник штаба, а Мехлис поставил вопрос о его снятии, о том, что он ему не доверяет...

Честно говоря, про Мехлиса я еще не успел ничего отыскать в литературе и толком не знал кто он такой, но подозревал, что он работал в том же направлении, что и Берия.       
 Замполит, внимательно слушая меня, вдруг не выдержал, уточнил:
     - Так Коневу удалось спасти его от Мехлиса?
     - Конечно, удалось! – отвечаю ему, – сами видите, что Захаров жив и здоров! Скоро к нам приедет.
     - Да! От Мехлиса мало кому довелось спастись. Он ведь напрямую на Сталина выходил. Одно слово Сталина – и всё... У меня есть книга воспоминаний Конева. Надо будет почитать, может быть, и он об этом случае писал. Не шуточное дело: спасти начальника штаба Армии. Редко кто мог вот так рисковать в разговорах со Сталиным.

    После той беседы у замполита не оста¬лось и тени сомнения, что начальник Генштаба – мой дядя, а у меня еще глубже запало убеждение, что маршал – это никто иной, как тот самый лихой командир конного отряда Матвей Васильевич Захаров. Но ведь к маршалу не подойдешь и не спросишь – помнит ли он Захарова Лариона, моего отца, вместе с которым они в далекие годы не один десяток раз прогуливались по тылам Юденича.
    Наступил торжественный для нашей дивизии день. Правда, годом раньше в нашей части бы¬вал и сам Министр обороны Родион Яковлевич Малиновский, был и его тогдашний первый заместитель, а теперь Министр обороны Гречко. Они приезжали по делу: проводили учения командиров дивизий. А сейчас начальник Генштаба приезжает к нам, чтобы вручить завоеванное нами Переходящее Красное знамя.

     Перед построением батальона майор Дашкевич вызвал меня в Ленинскую комнату.
     - Сержант Захаров, – начал он разговор, – мы посоветовались и решили поручить тебе особо ответственное задание. После вручения знамени, а точнее – после торжественного марша, поручаем тебе, пригласить маршала Захарова на обед в нашу солдат-скую столовую. Вот тебе текст. Быстро выучи
его наизусть. Ну, если маршал что будет спрашивать, то найдешься, как ответить. Расскажешь, к примеру, о нашем батальоне, о командирах... Одним словом, я всё время буду с батальоном, подам тебе команду. Ясно?
     - Так точно, товарищ майор!
     - А сейчас учи текст и еще раз проверь свое отделение. Смотри, чтобы сапоги у всех блестели, бляхи, пуговицы...
     - Есть, товарищ майор!

     Когда знамя было вручено, вся дивизия поротно и побатальонно прошла торжественным маршем мимо трибуны. Наш батальон после прохождения остановился в конце плаца. Стоя по стойке "смирно" мы переждали прохождения всех оставшихся колонн. Наступил момент, когда командование с трибуны стало спускаться вниз по крутой лестнице, замполит направил меня к "дяде" с данным поручением. Думаю, что эта "акция" наверняка была согласована и с командиром дивизии.

    Пробежав бегом в сторону трибуны, метров за семь-восемь до нее, я перешел на строевой шаг, навстречу маршалу. Отмечу, что строевой подготовке, еще в учебке, я был обучен довольно не плохо, но в эти пять-шесть шагов я вложил столько энергии и усердия, что ступни ног гудели после этого часа полтора. Шага за три до маршала я остановился, отдал честь, громко произнес:
    – Разрешите обратиться, товарищ Маршал Советского Союза?! Сержант Захаров!
Маршал, остановившись, ничего не подозревая, с удивлением посмотрел на меня, приподнял к фуражке правую руку, приветствуя, ответил:
    – Обращайтесь, сержант. Какая необходимость привела ко мне?
Я должен признаться, в тексте, что замполит вручил мне утром, не было предусмотрено такого вопроса со стороны маршала, поэтому мне пришлось прибегнуть к самодеятельности:
    – Необходимость, очень даже важная, особенно для солдата... Личный состав воинских частей гарнизона Сертолово-1 приглашает Вас, товарищ Маршал Советского Союза пообедать вместе с нами в нашей солдатской столовой!
"Железная маска" с лица маршала вдруг куда-то исчезла. Вместо нее расплылась доброжелательная старческая улыбка. Маршал подошел ко мне, протянул правую руку, поздоровался, левой рукой похлопал меня по плечу, спросил:
    – В какой части служишь, сержант Захаров? Кто твой командир?
    - Семьдесят шестой отдельный ремонтно-восстановительный батальон. Командир батальона – майор Гришин!
     - Почему же, сержант Захаров, в Армии бытует мнение, что ремонтники строевой подготовке мало внимания уделяют? Прошел ваш батальон сегодня не хуже музыкантов. А уж их-то принято считать эталоном в строевой подготовке. Полковник Ольховский (зампотех дивизии, прим. авт.) мне с гордостью показал: "Вот и мои орлы идут". Песня у вас была хорошая, напомни.
   Я не задумываясь сразу же, скороговоркой, прочел слова припева:
           Все мы парни обыкновенные
           И не даром мы сильны
           Той дружбой, солдатской, верною
           Что побеждала в дни войны!

     - Очень правильная песня! – Подметил Маршал и тут же продолжил:
     - И не страшно было с таким поручением к маршалу подходить?
     - Не страшно! Товарищ Маршал Советского Союза! Наоборот... даже почетно и приятно!
Маршал, с улыбкой на лице, обернулся к свите сопровождавших его генералов и старших  офицеров, в шутливой форме произнес:       
– Генерал Крапивин! Это что же получается? Переходящее Красное Знамя сам от меня взял, а на обед не пригласил? Хорошо, сержант Захаров догадался! Вот возьму сейчас и пойду на обед один, а вы все голодными останетесь! Вас-то не пригласили! Так, сержант?

   О таком повороте событий в разговоре с маршалом мы со своим замполитом, конечно, не предполагали. Я снова вынужден был продолжать самодеятельность:
    – Солдатской каши на всех хватит, товарищ Маршал Советского Союза! Приглашаю всех!
Видимо, маршалу понравился этот шутливый разговор, он продолжил:
    – Рискуешь, сержант, оставить солдат вашего гарнизона без обеда. Да, и по какому праву ты распоряжаешься приготовленным обедом?

    Я, конечно, опешил от этой фразы, но, помня заповедь о солдатской находчивости, тут же не задумываясь, ответил:
     - На правах хозяина, товарищ Маршал Советского Союза!
     - Какой же ты хозяин? Поясни.
     - Эту неделю наш батальон дежурит по столовой и по кухне, товарищ Маршал Советского Союза. Поэтому, и хозяевами в столовой являемся мы. Кроме того, мы не можем допустить, чтобы гости от нас голодными уехали. Для каждого солдата великая честь пообедать вместе с генералом, а тем более с Маршалом Советского Союза! Такого случая больше не будет.
    – Ну и хитер же ты, сержант Захаров! Будешь потом на гражданке рассказывать, что обедал вместе с маршалом и десятком генералов! Все завидовать будут!  Так?
    – Так точно! Товарищ Маршал Советского Союза! Все будут завидовать. И было бы  совсем не..., – я хотел сказать "не правильно",  но сообразил,  что так маршалу нельзя говорить и молниеносно начал подбирать другое слово,  – ... не здОрово,  если Вы уедете от нас голодными.
    – А если я пообедаю вместе с вами,  тогда будет ЗДОРОВО?
    –  Так точно,  товарищ Маршал Советского Союза! Будет очень даже ЗДОРОВО!
    – В таком случае я принимаю твое приглашение на  обед.  Беги, догоняй свой батальон!

Здесь я увидел,  что за спиной маршала,  среди других командиров частей находится и наш комбат – майор Гришин,  который с превеликим любопытством и подчеркнутым достоинством слушал мою беседу с маршалом. Я по всем правилам Устава отдал честь маршалу,  громко ответил:
    – Есть, догонять свой батальон! Спасибо,  товарищ Маршал Советского Союза!
Сделал поворот "кругом", отошел несколько метров строевым шагом, а затем, бегом направился в сторону ожидавшего меня батальона.

   Маршал с генералами, действительно,  пообедали в нашей солдатской столовой одновременно с нами,  за обыкновенным солдатским столом на десять человек.

   Мне перед строем командир объявил благодарность,  а сам он через пару месяцев досрочно получил звание подполковника.

    После этого случая многие ребята в батальоне уже основательно поверили, что маршал Захаров – мой дядя. У отдельных сослуживцев – еще более окрепла догадка, что всё это я выдумал, что мы просто однофамильцы, что и они вот так же могли бы пригласить маршала на обед. Лично я продолжал утверждать, что маршал Захаров – действительно мой дядя, только двоюродный.

    Эта моя выдумка никому ничего плохого не принесла. Правда, офицеры в батальоне иногда шутили: "Наш майор получил звезду Захарова-младшего". Лично для меня комбат сделал тоже не плохо –  в числе первых отпустил на дембель.

   Я уже окончательно и бесповоротно поверил в правоту СВОЕЙ догадки. Правда, иногда сожалею, что не решился спросить у маршала, воевал ли он в Гражданскую вместе с Ларионом Захаровым, моим отцом... С другой стороны – это и к лучшему. Вдруг бы маршал ответил, что такого бойца не помнит?