Прекрасный день

Открыв глаза, я с удивлением взглянул на часы. 8.30 утра. Спать мне оставалось ещё, как минимум, минут тридцать, но слепящие лучи света, попадавшие в комнату через щель между занавесок, настойчиво уговаривали меня подняться. Солнечные зайчики активно играли в салочки на стене,  иногда забегая на сервант, или телевизор, и, засмотревшись на их незатейливую игру, я провалялся под одеялом ещё пару блаженных минут. Вставать было на удивление легко и радостно. Создавалось впечатление, будто моё тело, ещё вчера весившее целых 80 кг,  превратилось  в почти невесомое гусиное пёрышко, которое мягко, поддаваясь лишь порыву ветра, парило в воздухе.
Запрыгнув в тапки, я, пританцовывая, направился к окну, чтобы открыть шторы и, выпустив на свободу неудержимую энергию солнца, насладиться безумно яркими утренними красками.  Тёплый свет, ворвавшись в комнату, окатил лицо, оставив после себя белые блики. Из открытого окна повеяло неповторимой летней свежестью вперемешку со сладким запахом фирменных маминых пирожков. Окно кухни было пососедству, поэтому вкусные отзвуки маминой стрепни всегда залетали в мою комнату через форточку. Всю ночь лил дождь, и теперь напоминавшие о нём свежие лужи и алмазные капельки на листьях радостно блестели под почти безоблачным голубым небосводом. Неугомонные птицы надрываясь пели свои дивные летние песни под аккомпанемент  нежно шептавшей листвы и резво орущей детворы.
Окно моей комнаты выходило прямо на детскую площадку, на которой, в отличие от соседнего двора, богатого одними лишь ржавыми качелями да сломанными скамейками, располагалось и футбольное поле, и баскетбольная площадка, и турники, а также небольшие горки, качели и огромная песочница, наполненная, сейчас, радостными перепачканными детишками. Мамаши, усевшись на скамейки, увлечённо разгадывали сканворды, не забывая при этом следить за своими неугомонными детками, так и норовящими  куда-нибудь улизнуть. Ребята, что постарше, делились на команды, чтобы устроить очередной футбольный турнир и случайно разбить окно  какой-нибудь пенсионерке с первого этажа.
Я жил здесь с родителями  с раннего детства, и с этими местами у меня были  связанны все мои самые лучшие воспоминания. Каждый раз, когда я  окидываю взглядом свой родной двор, в памяти всплывают всё новые картинки, незначимые ранее и очень важные сейчас. Всё здесь пропитано моей жизню и жизнями дорогих мне людей.  Тут распологалась некая отправная точка, место откуда я наблюдал, как неумолимо менялся мир, вместе с ним менялись люди, вместе с ним менялся и я… Кто-то, с течением времени, добился желаемого: стал умнее и цивилизованней;  кому-то повезло меньше, и он остался на месте, не продвинувшись ни на шаг вперёд; были и те, кто погряз во лжи и грязи, загубив себя и своих близких… К счастью, последних было не так уж много, что ещё давало надежду человечеству на прекрасное, светлое будущее.
 Но сейчас, смотря на своё запотевшее отражение в ванной, куда я направился после недолгой задержки у окна, я наконец-то увидел довольного, невероятно счастливого человека, и мне было плевать на судьбу всей планеты, и на жизни малознакомых мне людей в частности.
Говорят, что жизнь  состоит из чёрных и белых полос, тянущихся непрерывной лентой, постоянно чередующихся и обрывающихся лишь смертью. Принято считать, что с рождением начинается белая полоса, а в конце всегда идёт чёрная. С последним можно было  поспорить, так как порой случается с точностью до наоборот… Но если взять во внимание эту модель жизни, то моя лента до недавнего  момента была абсолютно чёрной, что не могло меня не тревожить. К постоянному невезению и неудачам рано или поздно привыкаешь, и на их фоне маленькие радости становятся увеличены, словно через гигантскую лупу,  до размера больших, а большие — до размера огромных.
Но таким счастливым, как сейчас, я себя никогда ещё не ощущал. Создавалось впечатление, будто мир бешено вращается вокруг меня, и лишь я один в силах его остановить. Но зачем же его останавливать? Ведь так приятно быть в центре всего сущего, наблюдать за всеобщим движением, чувствовать…
Ммм…мамины пирожки. Этот тёплый хлебный аромат, казалось, протянулся с самого детства. Всего один глоток пропитанного им воздуха возвращал меня в те светлые дни, когда не надо было ходить на работу или в институт, платить за счета и думать о завтрашнем  дне. Когда девчонок, в знак симпатии, мы дёргали за косички, кидались в них снежками; когда  всем двором играли в прятки или пускали кораблики по холодным весенним ручейкам. 
Ностальгия по детству была не единственным ощущением, вызванным запахом свежей выпечки: моментально заурчало в животе, и я вспомнил, что ещё не завтракал.
Несмотря на открытое настежь окно, на кухне было жарко. Мама увлечённо мыла посуду, подпевая какому-то исполнителю из 80-х, что вот уже три десятка лет  не покидал радиоприёмник. На полу ещё остались неубранными следы готовки, так всегда бывает при «общении» с мукой. А на столе меня поджидала большая глубокая тарелка, доверху наполненная румяными, невероятно аппетитными пирожками.  От них исходил, казалось, живой, полупрозрачный пар.
Увидев меня, мама сразу заулыбалась.
— Проснулся никак? А я то думала, до обеда проспишь!
— Нет мам, сегодня не до сна мне. Неужто не помнишь?
— Как не помню? Помню конечно! — радостно подхихикнула мама. — Вот по этому случаю пирожков то и испекла.
— Мам, я так тебя люблю! — сказал я, не забыв при этом чмокнуть её в щёку.
— Ну ладно, обслюнявил меня всю! Садись лучше, кушай! Чайник закипит уже скоро.
— Сегодня я поставлю свой личный рекорд, съем пять пирожков за раз! Ммм…как вкусно пахнет! — и я принялся бить свой рекорд по поеданию маминой выпечки.
Закипел  чайник. С чаем дело пошло как-то быстрей. Уже через минут двадцать я, развалившись,  сидел на стуле, наслаждаясь последним кусочком победного пирожка.
— Эх…Как же время летит незаметно! — с грустью в голосе говорила мамка. — Казалось бы, ещё вчера школу закончил, а теперь вот…
— Не беспокойся, Мам! — успокаивал я её. — Всё хорошо будет, вот увидишь! Ну да ладно… — вставая из за стола сказал я. — Собираться пойду, а то опоздаю ещё…
На сборы у меня ушло всего несколько минут. Всё это время мама смотрела на меня, не отрывая глаз, — будто навсегда  уходил.
— Иди с Богом, сынок… — поцеловав на прощанье в лоб и перекрестив меня  трижды, прошептала мама.  Казалось ещё чуть-чуть и она заплачет.
Захлопнулась дверь, три оборота ключа и вот я стою на лестничном пролёте, жду когда поднимется лифт. В подъезде вновь сделали косметический ремонт, ещё пахло краской. Этот аромат, хоть и кружил голову, но был куда лучше кислого запаха отбросов из мусоропровода. Вдыхать краску мне придётся не долго, ещё чуть-чуть, и мои лёгкие наполнятся тёплым влажным воздухом улиц…
У подъезда сидели соседки, жаловались на мужей и здоровье, грызли семечки, со стороны они напоминали голубей, сидящих на проводах и гадящих на прохожих. Под ногами у них было столько шелухи, будто уже неделю восседали они на недавно отреставрированной скамейке. 
Я громко и быстро поздоровался с ними, стараясь не дать зацепить разговором. Здесь главное действовать быстро и точно, иначе от длинного и бесполезного диалога не отделаешься.
Теперь меня ожидали до боли знакомые  паутины тропинок…
Я шёл и думал… Думал о важности предстоящих событий, о том, какие сюрпризы преподносит порой жизнь. 
За несколько дней всё перевернулось с ног на голову. Ещё совсем недавно, работая рядовым менеджером, получая ничтожную зарплату, я мечтал только лишь о долгожданном оплачиваемом отпуске, да и о том, чтобы моя девушка не ушла к более успешному молодому человеку. Но теперь, когда меня назначили на более престижную должность одного из филиалов фирмы, я получил возможность исполнить свои самые смелые желания.  С новым окладом и влиятельными знакомыми я мог получить многое, правда, не столько в духовном, сколько в материальном смысле, что, впрочем, тоже неплохо.  В очередной раз это доказывало важность денежной единицы и занимаемой должности в современном мире. Теперь я мог взять крупный кредит в банке, на эти деньги, скажем, открыть свой ресторанчик, купить квартиру, наконец сделать предложение своей даме сердца…  И всё это мне предстояло начать делать сегодня.
Сначала  я должен был встретиться с нотариусом, обсудить с ним кое какие формальные вопросы, подписать бумаги. Ведь перед тем как открыть своё дело придётся повозиться с большой стопкой различных документов. Затем мне предстояло выбрать кольцо, с которым сегодня вечером я сделаю предложение Маше, своей девушке.
 Ах, Маша… Любовь всей моей жизни. 
Мы познакомились совершенно случайно, казалось, сама судьба свела нас вместе.  Бедняжка,  стояла одна под проливным дождём на автобусной остановке. Остановка была бюджетного типа, так что укрыться под ней от дождя было невозможно, а транспорта  всё не было…
 Я, как раз, возвращался с работы, раздосадованный неудачным днём, противной погодой и вообще жизнью. Тут я и увидел Машу. Один лишь взгляд на неё, заставлял колотиться моё сердце вдвое сильней.  Да, это была несомненно любовь с первого взгляда.
Я подошёл к ней.  Стараясь не выдавать волнения в голосе, предложил укрыться под зонтом. Она повернулась. С  спадавших на плечи каштановых волос, струйками текла вода, на лице, под светом уличного фонаря блестели капельки дождя.  На маньяка я похож не был, поэтому, радостно улыбнувшись, Маша приняла моё предложение. Зонтик был небольшой, нам приходилось почти прижиматься друг к другу. Автобуса не почвлялся, казалось, только мы одни были в это время на улице, до сих пор не прошло ни одного человека.  После неловкого молчания, я заговорил, и спустя уже четверть часа мы тараторили так, будто не один год были знакомы. В автобусе я предложил ей встретиться как-нибудь снова, она с радостью согласилась… Мы провстречались уже больше года, и вот сегодня вечером я собирался сделать ей предложение.
Да, день предстоял быть насыщенным и трудным, но это ничуть меня не пугало. Наоборот, я получал удовольствие от всего этого: от суеты и важных решений.
До встречи с нотариусом оставалось ещё полно времени, а я уже стоял на обговорённом месте (лучше уж прийти раньше, чем опоздать). Встретиться мы договорились в центре города, на большом перекрёстке. Официально это место не было центром города, но горожане всё равно его так называли. Наверно потому, что здесь было полно различных магазинчиков, торговый центр, кафе, бар, ресторан и много чего ещё предназначенного для развлечения.
Лёгкий летний ветерок, так приятно касающийся кожи, внезапно сменился сильным порывом ветра, наполненным песком и пылью. Тут время, как мне показалось,  остановилось, я смог даже оглянуться вокруг себя. Не смотря, на раннее утро, людей было много: матери с колясками, школьники, спешившие в школу, старички, не торопясь почитывающие газеты на скамейках, мужчины и женщины, снующие туда-сюда… Казалось бы, всё должно шевелиться, двигаться. Но нет, ни одного движения не было.
Эта «пауза» начала сводить  с ума. Что происходит? Я свихнулся?
Мной овладела паника и страх. Вдруг всё так и останется? Навечно! Но тут волею неведомого, время вновь возобновило свой ход.
Я видел, как ветер с каждым мгновением усиливался, песок попадал в глаза, но наблюдать мне это почему то совершенно не мешало. Мусорные бачки, сумки, шляпы, газеты и прочую мелочь уносило прочь, затем полетела черепица с крыш, стали гнуться железные столбы, некоторых людей не успевших ухватиться тоже уносило прочь. Воздух становился намного горячее, деревья уже вспыхивали, будто были сухой охапкой соломы, небо окрасилось в красный цвет.
Я до сих пор не понимал, почему  меня не уносит вместе с остальными, почему я ещё жив, и кто дал мне возможность наблюдать происходящее столь детально…
Тем ни менее, раскаленный, пыльный ветер сменился огненной стеной, разрушающей всё на своём пути. Панельные дома рассыпались будто карточные домики, люди на глазах сгорали, как тряпичные куклы. Огненная стена дошла до меня, и я смог наблюдать, как мои руки медленно превращались в пепел… Странно, но боли я всё ещё не чувствовал, и мог видеть… Так было до самого последнего момента, пока тело подомной окончательно не развелось, а вместе с ним не развеялись все мои надежды и мечты, а разум погас…
***
В  белых лабиринтах секретной, научно-исследовавской лаборатории, специализирующейся на ядерных испытаниях и разумопоражающем химическом оружии прозвенел сигнал, приглашающий всех сотрудников на обеденный перерыв.
— Досадная ошибочка произошла с последнем запуском Р-15… — говорил седовласый профессор, доедая сладкую булочку с корицей.
— Согласен с Вами, Борис Геннадьевич! Ну не чего, в следующий раз инженеры повнимательнее в расчётах будут. Эх… Три года работы считай коту под хвост…
— Ну почему же под хвост? — не согласился Борис Геннадьевич.— Оружие показало себя в действии, скоро пришлют химические отчёты, посмотрим результаты, доработаем. Согласны, Владимир Васильевич?
— Конечно, доработаем… — немного отстраненно согласился Владимир, именно он был ответственен за расчёты по проекту Р-15, именно из-за его ошибки целый город стёрли с лица земли.  Скривив лицо, он допивал свой кофе. «Опять кофе поганый в кофейном автомате стал. — размышлял он, маленькими глотками дегустируя свой экспрессо. — Надо будет в следующий раз чай брать… А то так и несварение желудка можно заработать! И чем тока занимаются разработчики этого аппарата? Халтурщики…»
А над  тем, что раньше называлось городом *****, всё выше и выше поднималось плотное облако дыма, закрывая слепящее летнее солнце.