Дно - ХХ1

Слава надумал заработать деньги единственным честным путем, которое нынешнее государство предоставляет безработному в нашем курортном городе. И он сдал квартиру отдыхающим. Всю, целиком - иначе не соглашались. Приближалась ночь, «гости» готовились уютно выспаться после нудной дороги, а ему пора было уходить.
Поначалу все казалось забавным приключением: у него же столько друзей и товарищей! Безнадежность ситуации понял, лишь когда обзвонил и обошел с десяток самых, казалось, преданных и надежных. Отказ был обтекаемо-вежливым, но твердым – даже от тех, кому он сам не раз всерьез помогал.
Блуждать по ночному городу становилось, однако, глупо и даже опасно.
И тогда он вспомнил про Майю. И направился в подвал, где его бывшая подруга мирно обитала рядом с иными гражданами, как говорится, без определенного места жительства. Один из них недавно от чего-то умер, ей там страшновато, наверное, вот и захотелось давнюю свою любовь морально поддержать, и ночь под крышей провести, и на малознакомой доселе мир человеческого «дна» взглянуть.
- Ну что, примете в компанию? - бодро спросил, протягивая десятигривенную бумажка. При виде которой изумленные поначалу небритые физиономии разом оживились и повеселели. Минуту спустя ватага стояла уже перед дверью известной всей округе самогонщицы.
А вскоре в подвале уже привычно пылал костер - прямо на полу, под солидной металлической треногой, а в кастрюле бурлила какая-то каша, разнося приятный вкусный аромат. Все уселись, и на Славу в ожидании и нетерпении обратились несколько истасканных лиц. Когда хозяин самогона (на его же деньги куплено!) сам пить отказался, а разливать жидкое богатство перепоручил Майе, на него посмотрели как на «сдвинутого».
Пьют они, отмечал про себя Слава, без всякого удовольствия, скорее с отвращением, но не пить не могут - такая физиологическая потребность вконец отравленного алкоголем организма. Не потому пьют, что нравится - потому что больны. А лечить некому. Без того «сугреву», впрочем, зимой давно бы все подохли от холода.
Какие они разные, думал Слава, а в итоге оказались в одном подвале. Коля, например, отличным строителем и сварщиком был. Его обманул и выгнал из дома родной бат. Второго, Вадима избил и сдал в милицию очередной сожитель его жены - сказал, что хулиганит, и ведь ничего не докажешь. Вот так: свое жилье имеет, прописан, а идти некуда. Третьего Слава видел впервые, знал только, что не местный.
После «пира» осталось немного каши, которую Майя поставила в углу «комнаты». «Это кому?» - удивился Слава. «Потемнеет - увидишь», - услышал в ответ. Сняла с себя рубашку скручивал жгутом, сунул под голову вместо подушки, на жесткий картонный пак улегся – в таком, оказывается, вши не так охотно разводятся... Вдруг - странный громкий шорох. «Что это?» - «Гости на обед пришли...» Тут Слава увидел их - десятка полтора огромных крыс, нахально двигающихся к той кастрюле.
Он оторопел, просто жутко стало. «Ну как люди могут жить в таких условиях?! У каждого должна, обязано быть своя квартира, на худой конец ночлежка, и об этом должно беспокоиться государство. И лечить таких людей надо - от алкоголизма и всего букета неминуемых хворей. Отмена лечебно-трудовых профилакториев - вместо их совершенствования - страшное преступление».
Все стали кричать, бить ложками о миски - короче, прогнали крыс, тем не менее успевших вдоволь полакомиться.
Заснуть Слава долго не мог - жестко, неуютно, грязь, чьи-то вопли, хрип, храп... Он думал о Майе. О том, что при всей ее нынешней деградации, для него она остается милой симпатичной женщиной, слабой и беззащитной. Как и тогда, лет двадцать назад, когда впервые ее увидел. Вовсе не думал о каких-то близких отношениях. Однажды сама по какому-то делу зашла с подругой. Он сбегал за шикарной выпивкой, закуску организовал - принял как дорогих гостей. И позже, охотно помогал чем мог.
Неужели, коммерция, которой они тогда занимались, погубила душу? Умудрилась купить товар в одном конце города, а продать в другом, гораздо дороже. Была сноровистым, не глупым человеком. Хотя уже тогда курила, в меру выпивала. Увы, и на подлость была способна. Это он понял во время поездки в Румынию. Помог перевезти через границу партию телевизоров и перепродать. Но когда дело дошло до ночлега, платить за номер в гостинице отказалась. «Но, Майя, все деньги я потратил на твои телевизоры...»
Все же пришлось с пустым карманом бродить по чужому городу, где говорят на чужом языке. На одной из улиц Бухареста случайно разговорился с человеком, чуть понимающим по-русски, тот пригласил к себе, накормил, оставил ночевать. В тот раз Слава ее простил. И потом много раз прощал - когда увлеклась ресторанами, стала пить все чаще и больше. Флиртовать с другими...
Так продолжалось много лет. Пока однажды, измучившись, не пришлось сказать: «Извини, Майя, хватит... Живи счастливо!» Вскоре ее сын обманом продал квартиру, выгнав пьяную мать на улицу.
Майя из породы людей, чей организм вообще не принимает алкоголь. Но не пить - не в ее силах. Утром просыпается зеленая, больная, ей все время плохо. Пьет что попадется, вплоть до стеклоочистителя и камфарного спирта. Теперь целыми днями стоит на улице и просит милостыню, - чтобы все «заработанное» тут же пропить. Можно ли еще помочь, спасти? Хотя, говорят, женский алкоголизм вообще не излечивается...
... Когда Слава продрал глаза – невыспавшийся, злой – все уже были на ногах. С трудом вспомнил, где он, что за люди рядом. Темновато, около пяти часов утра. Собрав силы, с деланным весельем произнес:
- Ну, ребята, теперь кула?
При виде грязных помятых бомжей ранний дворник скорчил недовольную гримасу: он-то провел ночь в своем доме, в тепле и уюте.
Пошли, естественно, к мусорной площадке – главной их «промысловой базе», чуть не с головой забираясь в баки, разгребая содержимое палками и руками. К большой радости, в первом же нашли две начатые пачки сливочного масла и одна шоколадного чуть подпорченного, но вполне съедобного. О, пусть никто не думает, что бомжи очень уж голодают, одними отходами питаются! В наш век резкого расслоения общества на бедных и богатых, понял Слава, с мусорных баков можно жить почти по-царски. Пресыщенные «новые» запросто избавляются от чуть заплесневелого куска сала, копченной колбасы, даже осетрины. Отрежешь край – и вполне ничего. Кое-кто из сердобольных специально для бомжей около баков хлеб и другие продукты оставляют. А что потом болезни у каждого – от желудочно-кишечных до педикулеза в придачу к алкоголизму – так то неизбежные «профессиональные издержки». Ложки, тарелки и прочая посуда, даже тикающие часы на стене – все оттуда, с мусорок.
Попутно в специально прихваченные холщевый мешок каждый укладывал пустые бутылки. Постепенно набралось около сотни. В пути чуть не до драки переругались, выясняя, кому какая доли дохода принадлежат. В садике у магазина «Нептун», за копейки сдав «добычу», присели пополнить силы очередной бутылкой из запаса спасительницы-самогонщицы. И – в новый поход, теперь за металлическими тяжеленными решетками и крышками. Только к вечеру, вконец уставшие, добрались до знакомого подвала.
Тут, однако, происходит нечто непредвиденное: с криками и угрозами веселой компании преграждают путь несколько благообразных старушек.
- Нам негде спать – так уже судьба сложилась. Если вы нас не пустили, будем ночевать здесь же, на холодной земле. Люди, ну отчего вы такие злые? – за всех пытался урезонить стражей Слава. Те отвечали что не желают терпеть проклятых бомжей в подвале своего дома. С боем удалось таки прорваться. Опять костер, самогон, еда, ругань, курево...
С шумом влетают трое парней лет по двадцать, привычно направляются в дальний отсек. «Это наркоманы, почти каждый вечер приходят. На спичках «ширку» варят», - объясняет Майя. Уколовшись, те выходят совершенно чумные.
Около полуночи новое «приключение». С криком «Стоять!» врываются несколько милиционеров из «Беркута», видимо, вызванных неутомимыми старушками. Слава первым получил крепкий удар резиновой дубинкой по голове. Майю дубинкой тоже не обошли. «За что бъете?! Не трогайте женщину!» - закричал Слава. В ответ: «Собирайтесь, с нами поедете!»
Из милиции, сняв отпечатки пальцев, их выпустили только под утро. В подвал Слава уже не вернулся...
Мораль сей, увы, невыдуманной истории, в которой изменены только имена, но не факты? А нужна ли? Несмотря на многочисленные публикации на эту тему в том числе в «Евпаторийской здравнице», проблема остается, и решать ее срочно необходимо. В масштабах страны, Крыма, города. Как? без создания ночлежек не обойтись. В чем возможно, помогут строки знаменитой пьесы Максима Горького «На дне». Вот как было в проклятой царской России:
«Подвал, похожий на пещеру. Потолок – тяжелые каменные своды, закопченные, с обваливавшейся штукатуркой. Свет – от зрителя и сверху вниз, - из квадратного окна на правой стороне. Правый угол занят отгороженной тонкими переборками комнатой Пепла, около двери в эту комнату - нары Бубнова. В левом углу - большая русская печь; в левой, каменной стене - дверь в кухню, где живут Кващня, Барон, Настя. Между печью и дверью у стены – широкая кровать, закрытая грязными ситцевым прологом. Везде по стенам - нары...»
Боюсь, нынешние бомжи позавидовали бы и таким условиям...