О любви Мезозойская эра

       О любви

Стихотворческий зуд проявился  у старой женщины рано. Остались ошмотки некоторых    опусов периода юности, вроде такого:

Мне нравятся такие типы,
ты говорил мне у окна.
Но в Летнем опадают липы,
и снова я брожу одна.
И сердце, очевидно, знает,
ему кто нужен, раз оно
В молчаньи грустно отвергает,
Ты был иль не был -  всё равно.


Вот видите, читатель, отвергало сердце. Оно знало, оно ждало.  И дождалось Когда старой женщине стукнуло 70, она проснулась и сказала себе   АУУУУ!   И поспешила она запечатлеть на бумаге эту  свою любовь и назвала запечатленное «Виртуальной историей в диалогах и сказках». Почему- в сказках? А потому что в действительности такого не бывает.   А в виртуале рано или поздно- наступает реал. И увидела она сон про снежного человека . И назвала свой сон  TACTILIS.  Вот что было в том сне;

«Ночью ветер перестал. Но тело, лежащее под и над одеялом, во сне ощущало прикосновение холода, сырости и ещё чего-то непонятного  и приятного. А во сне происходило вот что: Я была девочкой в лёгком красном платье  в белый горошек. Я шла по  талому снегу, и отпечатки моих ног на снегу были удивительно красивы. Ветер лепил моё платье к телу, и я ощущала себя то ли Афродитой, то ли Галатеей, спешащей к возлюбленному. Потом была река- холодная, полноводная, могучая. Это не был Ганг. Кажется, это была Нева, потому что смутно проступали набережные и Сфинкс.  Я плыла в этой реке к противоположному берегу, и мне не было страшно. Течение относило чуть в сторону, вправо, но я плыла и плыла, и мне было просторно и хорошо в этой могучей, мутноватой воде. Я вышла на берег. Ступни ног, как я видела их сверху, были необычайно красивы. Они вновь оставляли большие и прекрасные следы на снегу.

Со мной в ногу шёл незнакомец и пытался рассказывать мне  какие-то странности про древние цивилизации Памира, про снежного человека, он хотел, чтобы я его слушала и слушала. Я улыбалась. Про Снежного человека я знала всё, потому что я была его возлюбленной.  И это была наша тайна для Людей.  Я подошла к человеческому жилищу и вошла. Это был подъезд большого дома и в нем жили Люди. В подъезде было грязно, мокро и скользко.  Я ушла. Мне было жаль расставаться с тяжелой водой, откуда я только что вышла. И я вошла в её воды вновь. И вновь поплыла, ощущая прохладу и ласковость мутноватой воды. Кажется, я была счастлива, и на губах моих (сверху я видела это отчетливо)  таинственно сияла улыбка Моны Лизы.

Старик Фрейд переворачивается там, в водах другой реки. Всё дело было в том, что ветер ночью стих, но в комнате гуляли холод и сырость. Они проникали под одеяло, мои плечи и руки зябли, но внутри, в самой середине тела, было горячо и тепло. Потому что я была возлюбленной Снежного человека. И была Мезозойская эра».