Белый Ветер. Глава 3. София

Глава 3. София.
 
 София уже давно пришла домой, она где-то на уровне ген чувствовала, что именно сегодня ей нужно быть дома вовремя, ей даже пришлось немного поссориться с лучшей подружкой, которая тащила ее в очередную новую «кафешку». Как у большинства девушек ее возраста, у нее были замечательные отношения с отцом, и сложные отношения с матерью. Ей казалось, что мама ее ревнует к мужу, и поэтому постоянно придирается. Казалось бы, ну к чему можно придраться? Она закончила с отличием школу, поступила в Университет, где считается одной из лучших студенток группы. Она не курит, хотя иногда очень хочется попробовать. Серьезно напивалась  всего один раз в жизни, после первой успешно сданной сессии, и то ее споили дружки этой дурочки Светки, благо отец вовремя приехал за ней, София уже видела хищные взгляды на себе, но сквозь пьяную бурю в голове не понимала с чем это связано.

  Она отказалась от «кафешки» потому что вдруг поняла, что сильно соскучилась по маме. Ей самой это показалось диким, но ничего поделать она с собой не могла, да и не хотела.

  Мамы не было дома. Когда она об этом узнала от отца, ей, почему то стало очень тоскливо, и выражение лица любимого родителя только усиливало это чувство. «Один единственный раз хотела пообщаться с мамой, а она смылась в какую-то командировку! Как назло! Как специально! Вот беги после этого домой, ссорься с лучшей подругой!», - так думала про себя София, но как не старалась разозлиться, никак не получалось. На душе была тревога. Она спросила отца:
- А куда она отправилась, на ночь глядя, да еще так неожиданно? Я думала, она работает только на Алматинском рынке?

- Я подробностей не знаю, отправил с ней Руслана, так что все будет хорошо, скоро вернется.

  Тут отец неожиданно улыбнулся и крепко сжал шею дочери в локтевом суставе, они часто так играли, как бы боролись, и весело спросил:
- А ты что, соскучилась по мамке? Ха-ха! А кто говорил: «Ты самая надзирательная в мире мать! Оставь меня в покое! Дай выспаться хоть раз в жизни!» А стоило мамке уехать, так ты уже не можешь без ее замечаний жить?
Его шутливый тон не смог ее обмануть, она освободилась от его объятий, посмотрела ему прямо в глаза и задала вопрос:

- Ты что-то недоговариваешь! Как ты можешь не знать подробностей, если отправил ее со своим лучшим сотрудником, на своей служебной машине, да еще посреди рабочей недели? Что-то случилось? Я чувствую, что-то не так!

  Отец смотрел на нее удивленными глазами, он всегда был рациональным человеком, и не понимал, как она может чувствовать беду, ведь она никогда в жизни не видела своей бабушки, и даже не знает о ее существовании. От ответа его спас телефонный звонок, которого он ждал. Это был Руслан:
- Шеф, тут что-то нереальное твориться, ветер машину сносит, приходится ехать очень медленно, мы на полпути, дорога занесена, проехать может только один ряд в обе стороны, поэтому приходится пропускать колонны встречных машин. Я спросил у одного из встречных водителей, говорит дальше только хуже, но там МЧС работает, хоть и бестолку при таком ветре.

  Он не стал ничего говорить при дочери, ответил лишь:
- Хорошо, будут проблемы - звони, заправляйся чаще, неизвестно как там с бензином дальше будет. Будьте осторожны. Конец связи.

  Отец положил трубку, включил телевизор, и, не глядя на Софию, спросил:
- Есть будешь? Я все разогрел, положи себе сама. Ок?

  София поняла по смене темы и немигающему отстраненному взгляду отца в телевизор, что ничего больше она от него не добьется, и, так как, есть она действительно хотела, прошла на кухню в поисках разогретой пищи.

  Тем временем он вспомнил другой очень неприятный, и даже страшный эпизод из их семейной жизни. Это произошло, когда Софии исполнилось семь лет, она как раз пошла в школу, в первый класс. Жаннин бизнес успешно развивался, его контора тоже набирала обороты, и даже в одном местном глянцевом журнале, смакующем подробности работы и жизни городских бизнесменов, вышла статья о небывалом и головокружительном взлете их семьи до уровня предпринимательской элиты Алматы. Вероятно именно эта огласка, стала причиной последовавших далее тревожных событий. Как обычно после работы, Жанна поехала забирать дочку из школы, все было обыденно, прозвучал звонок, ребятня веселым звонким потоком хлынула из здания, но Софии все не было. Жанна еще думала о работе, и не успела разволноваться, она просто зашла в школу, и подошла к вахтеру, пожилой бабушке, порой возникает ощущение, что этих бабушек специально клонируют, на каком-нибудь засекреченном заводе, для работы вахтерами в школе. Жанна спросила у нее:
- Бабуль, скажите, уроки еще идут, что ли?

- Побойся бога, доченька, последний звонок уже давно прозвенел, кто ж будет детишек в наше время задерживать допоздна?!

  Вот тут только Жанна и поняла, что Софии в школе уже нет, паника неожиданно накрыла волной безумия обычно хладнокровную бизнесвумен. Она не осознавая, что делает, рванулась по коридорам учебного заведения, крича имя дочери и дергая ручки всех подряд кабинетов. Бабулька испугалась не меньше Жанны, побежала за ней, причитая и ворча одновременно, даже не пытаясь остановить разъяренную женщину. Когда Жанна оббежала всю школу, она вылетела на улицу, обыскивая двор и окрестности, постепенно отчаяние и бессилие брали вверх над паникой, она очень не хотела звонить мужу и признаваться в потере дочери, но другого выхода не было.

  Через час, они сидели дома, кусали локти, грызли ногти, обсуждали ситуацию, и возможные сценарии развития событий, Жанна требовала от мужа активных действий:
- Ну, что мы сидим?! Надо звонить ментам, больницам,- дальше Жанна осеклась, мысль о моргах никак не укладывалась в голове,- куда она могла деться?!

- Так, жена Жанна, успокойся! Учитывая характер нашей дочери, можно сделать только два вывода, либо она сидит у какой-нибудь подружки в гостях, либо ее похитили. Возьми мобильник, позвони ее классному руководителю, узнай подробности, что было необычного в течение дня, после последнего урока, не собиралась ли она куда-нибудь, телефоны подружек… ну ты поняла, да?

- Да, а почему с мобильника?

- Если ее похитили, то позвонят на городской, нам нельзя занимать линию.

  Жанна в очередной раз разревелась. Но взяла себя в руки, вышла в другую комнату и начала обзвон.

  Отец Софии на самом деле не верил в версию прогулки дочери, она еще слишком мала, чтобы так поступить, не предупредив родителей, да и раньше такого не случалось, он был на девяносто процентов уверен, что ее похитили. Мотивов было несколько, первый, самый банальный – выкуп. Второй, то, что он как раз вел тогда очень сложное и запутанное дело, одного криминального авторитета Амангельды Сакенова, по прозвищу Сакенчик, его обвиняли в заказе нескольких убийств, вымогательстве и финансовых махинациях. Муж Жанны единственный достойный такого уровня дела адвокат, взявшийся за защиту этого бандита, и слишком многие конкуренты не хотели бы, чтобы Сакенчик оказался на свободе. А про третий вариант, не мог спокойно рассуждать, даже он, это похищение дочери каким-нибудь маньяком, с только дьяволу известной целью.

  В комнату вернулась Жанна:
- «Классная» говорит, что последний урок отменили, и она видела, как Софочка садилась в мою машину, она еще удивилась, как я так быстро приехала, ведь отмена урока была форс-мажорной.

  Муж подумал с секунду и ответил:
- Значит точно похищение, они пасли школу, специально взяли машину как у тебя, это не сложно. Видимо Софочка не задумываясь, прыгнула в нее, чем очень обрадовала киднеперов. Вопрос только в том, не была ли отмена урока подстроена, и кто в этом замешан.- С этими словами он сломал пальцами карандаш, сжимавший в руке по привычке.

- Что же нам делать?!

- Ничего, скоро они сами позвонят. Не переживай, София нужна им живой и здоровой, иначе им не видать выкупа, или что еще они хотят от нас. Они это прекрасно понимают

- Что ты имеешь в виду? Конечно, им нужны деньги! Что же еще! Или ты что-то от меня скрываешь? Так! Я по глазам вижу, что-то есть, да? Признавайся немедленно!

- Да, нет ничего, так просто мысли вслух, я тоже думаю, что им нужны деньги.

- Смотри мне, если я узнаю, что это все из-за твоей работы! Что ты опять взял какого-нибудь опасного клиента, я тебе этого никогда не прощу! Тем более если с Софией что-то случиться! Мы с тобой миллион раз обсуждали, чтобы ты не ввязывался в криминальные разборки!

- Успокойся, я тебя прошу! Еще пока ничего неизвестно, нам надо набраться терпения и ждать их звонка.

  Жанна кинула гневный взгляд на мужа и молча, уставилась на телефон. Время шло, но звонка все было. Прошло уже больше четырех часов с тех пор, как закончились школьные занятия, стемнело, но они не включали ни свет, ни даже телевизор, они как восковые фигуры замерли в обнимку на диване перед телефоном. Вдруг Жанна вздрогнула, а через секунду прозвучал звонок, она схватила первая трубку:
- Алло! Алло! Кто это!- Выпалила она.
  Но в трубке молчали, была лишь слышна какая-то возня и шорохи.

- Алло! София у вас? Где моя дочь? Подонки, отвечайте!

  Через еще пять минут тишины в трубке раздались короткие гудки, на том конце провода положили трубку.

- Положили трубку, ничего не сказали вообще.- Объяснила она мужу.

- В следующий раз, не хватай трубку, я сам возьму.

  Жанна хотела было что-то грубо ответить, но в этот момент телефон зазвонил снова:
- Я вас слушаю.- Спокойно сказал отец Софии.

  В трубке снова были какие-то посторонние шумы, но в этот раз через несколько секунд тишины, послышался голос Софии:
- Папочка, привет! Когда вы уже за мной приедете? Дядя сказал, что мне нужно остаться ночевать у него, потому что мама и папа не могут, меня сегодня забрать, но я ему не верю! Приезжайте скорей…

- Софочка, ты где? С тобой все хорошо? Какой дядя? Дай ему трубку, деточка!- Выпалил он сквозь накатывающиеся слезы. Но этого не требовалось, похититель и сам выхватил трубу из ручек семилетней девочки, и медленно, шипящим голосом с картавыми нотками, как будто киплинговский Наг супруг кобры Нагайны, все-таки научился разговаривать, и, первым делом, выучив «великий и могучий», сказал:

- Пхривет, папашшша. Ты все понял? Твоя дочь у нас. Если будешшшь паинькой, получишшшь ее целой и невхредимой. А если нет… ну, ты же умный сам все понимаешшшь и телевизохр смотхришшшь.

- Слышь ты, я тебя из под земли… ты понял! Если с ней, я тебя… мать твою… ты молись, слышишь, молись сука…

  Его перебили:
- Слушшшай, мы пхрофессионалы, можешшшь не нести пошшшлостей, все и так понятно, что ты хочешшшь сказать: ты такой кхрутой, а я мудак, ты всем нам по шшшее надаешшшь и так далее и тому подобное. Не тхрать вхремя зхря, я уже сказал, мы профессионалы, и нам твои угхрозы, как чехрепахе комахры. Может, послушшшаешшшь лучшшше, что нам надо?

- Говори, урод.

- Во-пехрвых, если будешшшь хамить, то я положу тхрубку, и позвоню, следующщщий храз, только чехрез неделю, когда ты уже весь поседеешшшь и постахреешшшь от стхаха за дочухку, мне тохопиться некуда. Во-вторхых, по телефону я ничего говохрить не буду, завтхра, как всегда, пойдешшшь на хработу, тебя там будет ждать пакет, вскхрывай его лично, без свидетелей, там все тхребования будут описаны. На счет ментов указаний не будет, хочешшшь - звони, хочешшшь - нет, нам плевать, мы никого не боимся. Как я уже говорил мы пхрофессионалы, ментам нас не достать. Все, хразговорх окончен, женушшшке своей симпатишшшной привет передавай. Ши-ши-ши!- И бросил трубку.

  Зажимающая рот кулаком, Жанна, чтобы не закричать, раньше времени, не выдержала и затараторила:
- Это они, да? Что они хотят? Как там София? Почему ты не дал мне с ней поговорить? Ну, что ты молчишь?!

- Да, ты мне сказать не даешь ничего! Да, они. Вроде с ней все в порядке. Что надо не говорят, завтра, говорит, на работу пришлет мне какую-то почту, там все будет написано.

- Что значит вроде в порядке? Что значит завтра?! Как завтра?! Я не допущу, чтобы моя доченька ночевала у них! Звони им! Требуй, чтобы отдали ее сегодня же! Слышишь!

- Успокойся, куда звонить? Ты что думаешь, он телефончик свой оставил, может еще адресок? Не будь дурой! Завтра, значит завтра, пошли спать, надо копить силы.

- Как спать? Ты что думаешь, я смогу уснуть?

- Я тоже не смогу, но делать нечего, попробовать надо. Пошли.

  Утром, опухшая от слез и бессонной ночи Жанна, осталась дома, она решила ждать известий от мужа с работы, и быть на телефоне, если вдруг они снова позвонят. Голова гудела, живот просил пищи, но есть не было ни сил, ни желания. Утро перешло в день, день близился к вечеру, но никакого пакета он не получил, о чем докладывал каждые пятнадцать минут жене, звонившей ему как заведенная, точно по часам. Почти ровно в пять часов дня, в квартире раздался телефонный звонок, Жанна решила, что это муж, и есть какие-то новости,  схватила, не задумываясь трубку:
- Алло!

- Шшшанна Даухреновна?- Прошипел в трубке голос.

- Да.- Сказала Жанна и замерла от неожиданности, голос был тихий и зловеще вежливый.

- Пхошшшшу пхощщщения, за беспокойство, я хотел с Вами лично поговорхить ещщще вчехра, но Вы были на взводе, да и муж Вашшш ничего обстоятельного не мог мне сообщщщить.

- Кто это? Кто говорит?

- Как? Вы ещщще не поняли? Это я… Вашшша дочь София, она у меня, в гостях. Точнее у нас.

- Ах, это ты! В гостях значит! Что это за представление ты устроил! Верни немедленно девочку домой! Сволочь! Слышишь меня?!

- Шшшанна Даухреновна, я надеялся сегодня с Вами спокойно побеседовать, постахайтесь взять себя в рхуки. Я специально заставил Вашего супхруга сидеть на хработе, чтобы он не мешшшал нам.

- Говори.- Сквозь зубы процедила она.

- Во-пехвых, запомните, пока Вы и Вашшш муж делаете все, как я велю, с Софией ничего не случится плохого. Во-втохых, трхебований у нас много, но все пхросты и легки в исполнении. Вы меня понимаете, Шшшанна Даухреновна?

- Да.

- Ну, вот и ладненько. Значит так, для начала нам нужны деньги, все Вашшши деньги Шшшанна Даухреновна, понимаете, все. Вы продадите все Вашшши машшшины, квахтихру, бизнес, всё, и все деньги пехредадите нам. Пхри этом цену на все Вашшши активы и активы Вашего супхруга я укажу сам - это и будет выкуп, если сумма будет меньшшше стоимости выкупа хоть на цент, София ослепнет. Это понятно?

- Да.

- Но это ещщще не все. Во-втохых, Вашшш муж, записывайте, пишшшите?

- Да.

- Итак, Ваш супхруг ведет дело некого Амангельды Сакенова, пусть и дальшшше ведет, только гонохарх его должен вырасти вдвое, втхрое, вчетверхо, и пхри этом на условиях пхредоплаты. Кроме Вашшших денег Шшшанна Даухреновна, нам нужны все деньги Сакенчика, он должен отдать все, что у него есть, добхровольно. Как Вы с мужем это сделаете, нам все хравно, но мы уверены, что Вы постахраетесь. Сакенчик сядет, и будет сидеть нищщщим и униженным.

- Об этом тебе лучше говорить с мужем, я не в курсе его рабочих дел. Я передам ему твои требования.

- Нет-нет Шшшанна Даухреновна, я настаиваю, чтобы Вы сами занялись пехеговорхами с Вашим супхругом. Я уверен, что Вы сможете его убедить. Я думаю, нам не потхребуется демонстхриховать, что мы можем сделать с Софией, в случае Вашшшей неудачи?

- Не смейте ее трогать! Если хоть волос упадет с ее головы! Ты не то, что денег, ты даже света белого не увидишь больше!

- Ши-ши-ши! Ну, рассмешшшили Вы меня, Шшшанна Даухреновна. Ну что же, мы дхруг дхруга поняли, я думаю. Вхремени Вам на все пхро все, даю две недели, цену выкупа я Вам отпхравил по электронной почте. Там рхазвернутая цифхра, учитывая все Ваши активы и активы Сакенчика. До скорхой связи, Шшшанна Даухреновна.- И положил трубку.

  Жанну охватило бешенство, она хватало все, что попадется под руку, и если это можно было разбить или сломать, то била и ломала, а если это было не в ее силах, то просто швыряла об стены. Затем снова зазвонил телефон, как он остался цел в таком хаосе не понятно, наверно подсознательно Жанна, боялась его, как того похитителя ее дочери. Жанна вздрогнула, села на диван, и медленно трясущейся рукой взяла трубку:
- Жанна, все в порядке? Ты почему так долго трубку не берешь? – Это был ее муж.

- Да, в порядке, он звонил, приезжай, не будет никакого пакета, они просто выманивали тебя из дома.

- Что он сказал? Что им нужно?

- Деньги, приезжай, тут долгая история.- Жанна положила трубку, а ее муж облегченно вздохнул, он боялся, что похитители потребуют то, что они не смогут им дать. Но если им нужны, деньги, то он отдаст им всё, что у него есть, и если потребуется, ограбит банк ради дочери.

  Когда он так думал, он еще не понимал, что от него требуют отдать действительно всё! После того, как дома Жанна передала ему разговор и требования, он понял, что все это месть, месть Сакенчику и ему за то, что он взялся его защищать. Враги Амангельды хотят не просто избавиться от него, но и оставить его без гроша и без друзей. Ведь бесплатно помогать ему никто не захочет, и не станет, а на зоне ему наверняка уже приготовили «теплый приём», откупиться от которого теперь он не сможет. В общем-то, судьба бандита его не очень интересовала, его больше волновал вопрос, как заставить его отдать всё, что у него осталось. Понятно, что повышением гонорара тут дело не обойдется, да и вряд ли Амангельды Сакенов согласится платить такие деньги за адвоката, он, скорее, его уволит, а может и вообще убьет. Обращаться в органы они боялись, рисковать жизнью дочери ради денег и репутации им казалось просто немыслимо. Оставалось только одно подчиниться, и выполнить требования похитителей.

  Тем временем, в квартире, которую сняли специально для этой операции, киднеперы-профессионалы готовили очередную порцию снотворного для Софии. Девочка все время плакала и кричала, требовала, чтобы ее отвезли к родителям, эти вопли вызывали сильное раздражение, и к тому же привлекали внимание соседей. Похитителей звали Виктор и Виктория Кузнецовы, двадцатипятилетние брат с сестрой, родом из Москвы. Это их настоящие имена, которые, впрочем, если и знал кто-то, то давно забыл. Они двойняшки, однодневными младенцами их нашел в мусорном баке местный бомж завернутыми в простыню, недалеко от студенческого общежития, на простыне стояла размытая черная печать этого учреждения. В «бывшем» человеке сквозь похмельную муть, проснулась жалость и сострадание, он бережно взял малюток на руки и отнес в студенческую поликлинику, находящуюся за перекрестком. За всю жизнь Кузнецовых, это был первый и последний человек, который проявил к ним жалость и сострадание.

  В детском доме, недолго думая, им и дали почти одинаковые имена с этой самой распространенной фамилией на нашей планете. Виктор и Виктория всегда крепко держались друг друга, больше у них никого не было, да им никого и не нужно было. Единственной игрушкой и личной вещью, которая у них была за всё детство в детдоме это та самая книжка Р.Киплинга «Рикки Тикки Тави». Муж Жанны неспроста сравнил голос Виктора в трубке с коброй Нагом, именно на него и хотел он быть похож, и про себя по-детски смеялся тому, что может говорить таким смешным способом о более чем серьезных вещах: жизни ребенка. Впрочем, для него чужая жизнь была не больше чем игрушка, которых у него никогда не было. Кузнецовы с ранних лет считали весь мир враждебным, жестокое обращение с ними детдомовцев и воспитателей, не давало возможности в этом сомневаться. Они не обладали физической силой, поэтому решили брать своё хитростью и силой духа, а не тела. Именно поэтому герои Киплинга Наг и Нагайна были их кумирами, им казалось проведением судьбы такое сходство их имен и судеб с пресмыкающимися персонажами любимой книжки. Виктория всегда повторяла брату, что в жизни один, даже самый сильный мангуст никогда не справится с коброй, тем более с двумя. Когда они по совершеннолетию получили независимость и квартиру, полагающуюся каждому детдомовцу в России, они уже знали, кем хотят стать и чем заниматься.  Для достижения своей мечты Кузнецовы сдавали свою квартиру, находящуюся в хорошем спальном районе Москвы, а сами снимали домик в области, на вырученные деньги ходили на курсы по самообороне и стрельбе, учили иностранные языки и даже посещали занятия по психологии. Виктор и Виктория не пытались завести друзей или знакомых, они общались с людьми только в корыстных целях. Аскетичный образ жизни в домике в деревне под Москвой казался им раем по сравнению с детдомом, с каждым днем они становились увереннее в себе, в своих целях и желаниях. Кузнецовы с детства знали, что ничего не падает с неба, их любимой поговоркой была: «Мы сами кузнецы своего счастья».

  А цель у них была одна, заработать как можно больше денег до тридцати лет, купить бунгало в джунглях Индии, и наслаждаться жизнью на берегу Индийского океана, как их киплинговские кумиры. Первое свое похищение они провернули уже в двадцать лет, то, что легче всего зарабатывать на похищении детей они поняли сразу. По мнению любых детдомовцев, каждый ребенок, выросший в нормальной семье с мамой и папой, глуп, нежен и беззащитен, а их родители настолько наивны и просты, что отдадут за своего отпрыска все, что у них есть и даже больше. Они сознательно ненавидели счастливые полноценные семьи, и мысль, о том, что им можно, и мстить и добывать деньги одновременно грела им душу. Но требовать «больше» они не собирались, один из главных постулатов их теории о похищениях, был такой, что если просить больше чем тебе могут дать, то вынудишь «подопечных» (так они называли своих жертв, видимо сказалось, все тоже пресловутое «детдомовское эхо») «импровизировать», что может привести к неконтролируемым последствиям. Но взять все, что есть - их кредо.

  Алгоритм похищений был прост, подбор семьи, слежка и сбор информации, поиск подходящего укрытия, техническое оснащение и подготовка алиби, на всякий «пожарный» случай. Для того чтобы дети не вызывали лишних проблем, их было решено усыплять снотворным, поэтому Вика устроилась волонтером в один из домов милосердия для престарелых людей, где доступ к лекарствам был открыт. Для конспирации, Виктор придумал шипеть, изображая кобру из любимого мультика, во время телефонных переговоров с родителями, во-первых, это позволяло изменять голос практически до неузнаваемости, во-вторых, отвлекало внимание от его сильной картавости, которое легко можно было бы опознать на очной ставке, в-третьих, как бы «гипнотизировало» жертву и веселило самого Виктора. Звонил он всегда с самых дешевых мобильных телефонов, которые после каждого звонка выбрасывал вместе с сим-картой, он прекрасно знал, что проследить местонахождение владельца такого аппарата проще простого. Вообще они прекрасно были осведомлены о методах работы МВД, и планировали свои операции всегда «оглядываясь» на это. Из простых уроков психологии они поняли, что показывая свое полное равнодушие к страху перед милицией, они лишали родителей жертвы желания к ней обращаться самим больше, чем киношные «коллеги», требовавшие это ультимативно. Оставалась только одна проблема, что после получения выкупа делать с «подопечным»:
- Отдавать никак нельзя, опишет внешность, будет ориентировка, розыск, даже ребенок на это способен.- Констатировала Вика.

- А что ты пхредлагаешь? Убивать я не буду, и тебе не позволю. Убивать детей нельзя! Понимаешь, Вика? Надо пхридумать что-то дхругое.- Картавил Виктор.

- Ну, что? Можно выколоть глаза, отрезать язык. Сделаешь? Или все опять самой?

- Нет! Должен быть дхругой выход. 

  Эти споры повторялись каждый раз, когда они садились заново продумывать план первой операции по «разлучению». Однажды после очередной ночной смены в доме милосердия, Вика прибежала окрыленная с какой-то медицинской книжкой в руках, она растолкала еще спящего брата, запрыгнула на его кровать, начала прыгать и радостно зачитала один отрывок:

- Слушай соня! Вот оно, что мы искали: «Общепризнанным является положение о том, что снотворные оказывают негативное влияние на память. Все бензодиазепиновые препараты, изученные при приеме в дозах, приближенных к пику своего седативного эффекта, вызывают антероградную амнезию. Вместе с тем, следует признать, что влияние на память не является специфичным свойством только бензодиазепинов; оно выявляется и у небензодиазепиновых снотворных, антидепрессантов и антигистаминных препаратов, обладающих седативным эффектом. Таким образом, антероградная амнезия является последствием применения всех седативных лекарств, и при приеме лекарств в сопоставимых гипнотических дозах существенных различий между препаратами не определяется». Ну!? Понял?!

  Еще не окончательно проснувшийся брат, покрутил пальцем у виска, зевнул и сказал:
- Что за тахрабахрщину ты несешь? Говохри по-рхусски!

- Ой, ну ты дебил, братец! Мы же их снотворным будем усыплять! Просто дозу будем давать чуть больше, они все и забудут! Тут же все написано: «Антероградная амнезия - больной теряет способность запоминать события, происходящие после начала заболевания. При этом он может помнить всё, что было раньше». Понял, наконец, глупыш-карташ?

- Ты гений, сестхренка! Пхросто будем оставлять «подопечных» на квахртихре, а пхредкам давать адхрес. На квахртихре ни пальчиков ни дхругих следов, все шито кхрыто. Дай я тебя рхасцелую!

  То первое похищение, или первая «разлука» в терминологии Кузнецовых, прошло практически идеально. Они взяли мальчика местного бизнесмена эмигранта из Грозного, он владел сетью шашлычных в одном районе Москвы, и даже считался криминальным авторитетом местной районной ячейки чеченской ОПГ. Вообще эта идея «разлучать» детей с родителями так или иначе связанными с криминалом, как все прочие «гениальные» идеи, пришла первой в голову Вики и очень понравилась ее брату. Ведь в таком случае, мотив похищения всегда легко завуалировать, выдать его за месть или раздел территории, пуская по ложному следу всех, кто вдруг захочет их найти. «Все шло как по маслу», отец «подопечного» принес деньги в условленное место, продал все, как требовали Кузнецовы, и квартиру и машину, снял наличность со всех счетов и занял у кого только смог. Он был уверен, что это дело рук его давних конкурентов, из группировки Ары Ереванского (именно так намекнул шипящий голос в телефонной трубке), и ждал только возвращения сына домой, чтобы начать кровавую резню православных армян.

  Пока Виктор забирал выкуп, Вика вкалывала спящему мальчику еще одну последнюю дозу снотворного, но увеличенную, для достижения эффекта амнезии. Когда они с братом счастливые и возбужденные пересчитывали дома деньги, на заднем фоне телевизор сообщал последние новости:

  «Сегодня, в районный отдел внутренних дел Москвы, с заявлением о похищении и убийстве обратился отец восьмилетнего мальчика, бизнесмен, эмигрировавший из Чечни, пожелал остаться неизвестным для СМИ, он сообщил, что две недели назад его сына похитили с целью выкупа. Родители мальчика не стали обращаться в органы милиции, и решили выполнить требования похитителей, когда они заплатили выкуп преступникам, продав при этом всю свою собственность, те сообщили им место нахождения ребенка, это оказалась съемная квартира в одном из неблагополучных районов города, в указанной похитителями квартире, родители и нашли тело ребенка. Как показало вскрытие, он был отравлен избыточной дозой сильного снотворного, которое обычно применяется к тяжелым больным. Следствие разрабатывает несколько версий. Одна из них связана с бизнесом отца погибшего ребенка…»

  Виктор схватился за голову и зарычал:
- Что ты натвохрила!? Ты же обещала! Зачем ты его убила! Мы же договахривались, что не убиваем детей!

- Витя, Витенька, братик, я клянусь тебе, слышишь, клянусь! Я не нарочно! Я все делала по учебнику, я точно рассчитала дозу! Он должен был спать и все забыть. Верь мне, братик, верь мне.

  Он ей поверил и простил, а как иначе, ведь больше у него во всем белом свете никого не было. Но смерти, «по неосторожности» Виктории, продолжались, брат каждый раз рвал на голове волосы, плакал, ругал ее, но каждый раз верил и прощал, наверно так было легче, чем признать себя и тем более, сестру – умышленными детоубийцами. Они действовали строго по плану, совершали «разлуки» только раз в год, в разных городах России, обычно во время январских каникул, когда вся страна находится в расслабленном состоянии днем и пьяном угаре вечером. Родители «подопечных» несли Кузнецовым деньги, а сами «подопечные» засыпали последним и самым крепким сном. До Софии, они провели уже четыре операции, включая ту первую, органы МВД имели кучу зацепок, и свидетелей, но расследование никак не продвигалось, не хватало улик. А Виктор и Виктория шли с хорошим перевыполнением их первоначального плана, накопленных денег хватало уже не только на бунгало, но и на безбедную и бездельную жизнь на берегу заочно обожаемого ими Индийского океана. Они решили, что это будет их последним делом и последними гастролями, Алматы Кузнецовы выбрали совершенно случайно, решив немного попутешествовать дальше родной «России матушки».

  С Софией все шло как всегда, наблюдение за «подопечными» показывало, что они действуют строго согласно указаниям, продают машины и квартиру, снимают деньги со счетов. Виктор планировал отвлечь их внимание задачкой по вытаскиванию денег из Сакенчика, он прекрасно понимал, что это глупое требование, которое может занять у отца девочки много времени и сил, а тем временем, они с сестрой получат уже собранные деньги и спокойно удалятся, сообщив адресок где спокойно спит ничего не помнящая Софочка.

  Но адвокат Амангельды Сакенова не собирался сдаваться, он решил выполнить все требования киднеперов, у него были козыри в рукаве против своего клиента, которые он и собирался разыграть в ближайшее время. Если для спасения дочери требуется обобрать и посадить Сакенчика, он это сделает, хоть и понимает, что рискует не только репутацией и карьерой, но и жизнью. 

  Но и сам Амангельды не стал бы уважаемым среди бандитов авторитетом, не будь он хитрым и проницательным человеком, он как хороший психолог сразу определил по поведению своего судебного защитника, что у него что-то происходит. И в один из визитов адвоката к нему в СИЗО, спросил прямо в лоб:
- Брат, что происходит? Ты какой-то дерганный последнее время. Круги под глазами, осунулся весь. Заболел что ли? Ты сразу скажи, может, я смогу чем помочь?

  Муж Жанны остолбенел, он не рассчитывал такого поворота событий и собирался действовать жестко и неожиданно. Но мысль попросить о помощи у самого Сакенчика, почему-то никогда не приходила ему в голову, но в данный момент показалась разумной, ведь использовать свои козыри он всегда успеет, и, если понадобится, силой заберет необходимые деньги: 
- Да, Амангельды, случилось и, вероятно, Вы сможете мне помочь. Пять дней назад мою дочь похитили. Требуют выкуп, требуют чтобы я продал все, что у меня есть.

- О, Аллах! Что за люди пошли! Звери, а не люди! И что ты? Продаешь?

  На мгновение адвокату показалось, что Сакенчик, не очень то, удивился: «А что если все это он сам и подстроил, чтобы проверить своего защитника? Как я сразу этот вариант не просчитал? Надо его аккуратно прощупать».

- Продаю, а что делать еще остается? Но это еще не все что им надо, Амангельды.

- О, а что еще?

- Им нужны Вы. Они хотят, чтобы я заставил Вас отдать им все Ваши заначки на оффшорных счетах банков и посодействовал в получении срока.

  Такую реакцию подделать нельзя, на это не способен ни один актер на свете, Амангельды Сакенов позеленел, рот непроизвольно открылся от возмущения и страха. Но постепенно ярость в глазах сменила все прочие реакции, как и положено авторитетному боевику он взял себя в руки и заорал:
- Суки! Кто это делает? Скажи мне, я разорву их на мелкие куски!

- Да, если бы я знал! Я их никогда не видел. Они только звонят по телефону. Я думаю это какие-то Ваши враги, давят на меня таким образом, чтобы я завалил Ваше дело, и Вы сели на длительный срок.

- Враги, ох уж эти враги. Да, врагов у меня много. Но друзей еще больше, не горюй, брат, разберемся с этими умниками. Ты к ментам уже ходил?

- Нет, смысл?

- Правильно, молодец. Шаришь! Значит так, записывай номер, позвонишь по нему, скажешь, что от меня. Назначишь встречу, по телефону ничего не говори. При встрече передай, что я велел «попробивать» по улицам, кто - что слышал о похищении твоей дочери. Если это кто-то из моих врагов, гарантирую, информация просочится, мы найдем их и раздавим как клопов. Твоя дочь не пострадает! А пока, делай все, как они велят. Скажи, что я пока брыкуюсь, но ты уверен, что сможешь выманить у меня деньги для них. Потяни немного время. Жарайт, братан?

- Хорошо, спасибо, Амангельды. Главное, чтобы они с Софией ничего не сделали.

- Все будет тип-топ. Иди со спокойной душой. Делай все, как я сказал, твое спокойствие – мое спокойствие, ты же понимаешь!?

- Да, все пошел, до свидания.

  Он все сделал, как велел Сакенчик. Уже на следующий вечер после этого, помощник Амангельды сообщил, что никто ничего не знает об этом похищении, и что он уверен на все сто процентов, что это никак не связано с его боссом, скорее всего похитители, просто маскируются под врагов Сакенчика, и им нужны только деньги.

  Прошла первая неделя со дня пропажи Софии, Виктор и Виктория Кузнецовы готовились к получению выкупа, и возвращению на родину. Они написали Жанне в том письме, по электронной почте, что первая партия будет состоять из их денег, а вторая из денег Сакенчика. Бывшим детдомовцам еще предстояло в Москве продать свою квартиру, купить недвижимость на острове Гоа, и всю оставшуюся жизнь наслаждаться свободой и солнцем. Такая скорая перспектива воплощения их мечты, опьяняла их разум, и требовала поторапливаться, а когда торопишься, обязательно совершаешь ошибки. Так случилось и с ними. Вместо того чтобы, как обычно, аккуратно выбрать место сброса «первой партии» денег (никакой второй партии Кузнецовы не планировали, это была обманка, чтобы запутать «подопечных» и, возможно, ментов) и продумать пути отхода, на случай погони или слежки. Виктор, просто назначил встречу на чердаке какой-то хрущевки, да еще и находящейся неподалеку от квартиры, где Виктория держала девочку. Он знал точно, что отец Софии пока не обратился в полицию, и был спокоен и рассеян, когда шел на условленное место встречи. За сто метров до того дома он позвонил на мобильный «подопечному»:
- Папаша, ты на месте?- Он настолько расслабился, что даже забыл шипеть, чтобы изменить голос. Может поэтому муж Жанны его не сразу и узнал:

- Эээто кто?

- Я, я. Давай лезь на кхрышу, я уже тут тебя жду.

  Затея Виктора состояла в том, чтобы загнать отца девочки на крышу с деньгами в сумке, откуда он и сбросит ее вниз, прямо в руки похитителю. Конечно, слезть с крыши и догнать молодого преступника адвокат не успеет, этого для Кузнецова было вполне достаточно, чтобы чувствовать себя в безопасности. Он не заметил крепких парней сидевших в машине у соседнего подъезда, не заметил и других молодых людей якобы мило беседующих у другого конца дома. По телефону, Виктор скомандовал «подопечному» скинуть сумку вниз, когда она упала, поднял ее с земли, и спокойно зашагал обратно к сестре. Когда он зашел в квартиру, обнял Викторию, обрадовав хорошей новостью, что дело сделано, и можно отправляться «домой», в этот момент входная дверь с огромным грохотом влетела в квартиру и ударила Виктора по спине. В помещение ворвались те самые крепкие парни из машины, а за ними шел адвокат. Кузнецовых связали, и посадили на стулья, их долго били и задавали разные вопросы: кто они, откуда, кто им приказал действовать против Сакенчика и так далее. Но всего этого отец Софии уже не видел, он сгреб спящую дочку в охапку, прижал к груди и выскочил наружу. Ввести финальную дозу снотворного препарата Виктория не успела, но стресс и постоянный нездоровый сон сделали свое дело, София не могла ничего вспомнить за последнюю неделю, но это нисколько не огорчило ее родителей. Главное, что она была жива.

  Через день, адвокат навестил своего подопечного в СИЗО, он хотел, отблагодарить его, за огромную помощь в возвращении дочери, и за то, что его люди вернули сумку с деньгами, еще он хотел спросить, кто были эти похитители, и что с ними стало. Но оказалось, что накануне ночью, сокамерник перерезал горло Амангельды Сакенову, криминальному авторитету г.Алматы по прозвищу Сакенчик. Заказали это убйство совсем не враги, а друзья авторитета, по чисто экономическим соображениям.

  Прошла уже неделя после этих событий, вся семья Жанны в полном сборе ужинала за обеденным столом, Софийка поглощала любимые пироженные, муж попивал пивко, а на заднем фоне телевизор сообщал последние новости: «Вчера в пойме реки Алматинка, местные жители обнаружили два неопознанных трупа молодых людей, женщины и мужчины. Тела со следами насильственной смерти. Каждому было ориентировочно около двадцати трех – двадцати пяти лет. На лопатках найденных тел, обнаружены схожие татуировки, в виде вставших на дыбы кобр, очень напоминающие персонажей советского мультфильма «Рикки Тикки Тави» по Редьярду Киплингу, соответственно на теле мужчины самец кобры Наг, а на теле женщины Нагайна. Всем кто узнал погибших, или что-либо знает, просим сообщить…»    

  …Опомнившись от этих воспоминаний, отец вошел в кухню, ему было одиноко, и хотелось развеять тревожные мысли общением с повзрослевшей дочерью:
- Как прошел твой день? Что вообще нового? Мы так давно не болтали как раньше, помнишь?

- Да, пап, помню. Ну что нового, ничего, все по-старому. У нас в Универе новый бзик - «музыкальные наркотики», я послушала минуту – бред какой-то, а один парень на паре так прибалдел, что пена изо рта пошла, одышка, глаза пучит, а сказать ничего не может, его потом на «скорой» увезли.

- Мда, мой тебе совет, если хочешь расслабиться, то лучше напейся, тоже ничего хорошего, но с твоим алкоголизмом, в крайнем случае, я как-нибудь справлюсь.- Они, наконец, вместе от души рассмеялись.

- Кстати, о птичках, Светка тащила в кафешник новый, я ее послала, она обиделась и видишь все зря, мамки дома нет, а папка сам толкает в руки «зеленого змия»!- В ее голосе чувствовалось напряжение, относительно отсутствия Жанны.

- Да, не парься ты про мамку, все будет О.К.!- Отец карикатурно изобразил современную молодежь, как ему показалось очень натурально, чем лишь еще раз посмешил дочь, и вышел, не дожидаясь новых расспросов.

  «Раз папа говорит, что все будет хорошо, значит так и будет»,- решила она, и немного успокоилась, да и на сытый желудок как-то меньше переживается.

  «И потом, в конце концов, что я не могу позвонить маме, спросить, куда она уехала, сказать, что соскучилась, и попросить, чтоб вернулась поскорее? Да, это как-то необычно, но это нормально!»,- набравшись смелости, она достала свой мобильник и набрала Жаннин номер, в трубке сильно шипело, и было плохо слышно, сказывалось расстояние, и отсутствие в степи телефонных вышек, но гудки шли, и примерно на пятый в трубке послышался мамин голос:
- Ал-о! --ло! -офочка! Эт- ты? Вс- х-р-шо?  Т- -ома? Немед---но иди дом-й! --ышишь?! Алло!

  «Опять двадцать пять, «позвонила маме сказать, что соскучилась», называется»

- Да, мама, я дома! Ты где? Папа не говорит, скрывает от меня, куда ты поехала? С тобой все в порядке? Плохо слышно, мама!

- Я ск-ро бу-у! Не переж--ай! Я тебя очень люблю, доченька!

  Почему то именно эта фраза, «я тебя очень люблю, доченька», была слышна идеально, на эти секунды пропали все помехи, шорохи, свисты и кваканья. Голос матери был так близко, как будто она находится сейчас здесь, и сказала ей эти слова прямо на ухо - ласково, как только она одна это умеет, как раньше, когда Софочка была еще маленькой пятилетней девочкой. Софию бросило в жар, она за одно мгновение вспомнила все те гадости, которые наговорила маме за последние несколько лет, все ее негативное отношение к ее не «придиркам», а заботе. Ей стала тошно и стыдно за саму себя, в глазах моментально выступили слезы, дыхание сбилось от всхлипов, и надорванным голосом она почти прокричала в трубку:

- Я тоже очень люблю тебя мамочка! Прости меня за все! Приезжай  скорее!

  В трубке была тишина, София подумала, что маме нечего сказать на ее откровения, что она удивлена и поэтому молчит, но в следующую секунду чужой, неживой женский голос сообщил ей:

  «Аппарат абонента выключен, или находится вне действия сети. Попробуйте позвонить позднее»

  София так и не поняла, услышала мама ее последние слова или нет. Слезы полились градом, она вытащила платок, высморкалась, и пошла к себе в комнату. Ей хотелось побыть одной. А в голове лишь крутилась одна мысль: «Успела или не успела? Услышала или не услышала?»