Отрывок из книги Сказки Тонких Миров

РАССКАЗ ПЯТНАДЦАТЫЙ
НАСТОЯЩИЙ СУРОК

Огонь своей неустанной мощью и силой сжег огромную площадь степи и очистил ее от всего живого и мертвого, что по какой-то причине не смогло спастись и уберечься от наступающей, бескомпромиссной очищающей и всепоглощающей энергии. Когда я поднимаюсь высоко над землей и вижу огромное выжженное черное пятно, мысль о том, что как все в жизни бренно и временно, заполняет мой мозг, двухпудовой гирей тянет меня назад к земле. И вот, как уже ни в чем не бывало, я сижу в своей норке и анализирую все увиденное с высоты парящей души и понимаю, как я и, как впрочем, и все остальные собратья мои, как мы все не защищены от интриг того вездесущего, невидимого и справедливого, что контролирует каждый наш шаг и каждую нашу мысль. Если б кто-то со стороны наблюдал за мной и увидел, как из небольшого, темного отверстия в степной поверхности торчит чья-то голова, то он наверняка бы подумал, что это сурок. И он, я думаю, что не ошибся бы. Ведь я на самом деле сурок, самый обыкновенный степной сурок, и если бы не красное пятно на весь мой живот и черное, правильной формы пятнышко на лбу, чуть выше моих глаз, то, наверное, я ничем бы от всех моих собратьев и не отличался бы.
Я люблю степь, я ее люблю в любом состоянии своей души и в любом ее состоянии. Когда жаркий и противный ветер приносит в наши края засуху и огонь, как следствие засухи, и все мои сородичи, боясь за свою жизнь и за жизнь своих близких, проклинают огонь всеми непристойными способами, какими только можно, я понимаю, что это все они делают зря, ведь, как когда-то сказал один старый и мудрый сурок:
- Неизбежное, потому и считается неизбежным, потому что оно неизбежное.
В таких случаях, когда ветер своей злобностью предвещает о неминуемом, я всех предупреждаю и сам готовлюсь к беде. Я собираю, как можно, больше зерен травы, корешки съедобных растений и сижу в своей норке, не выходя на поверхность по несколько дней. А когда огненный ужас покидает степь, забрав с собой все, что только можно, я взлетаю над степью и, убедившись в том, что огонь уже за пределами нашего обитания, возвращаюсь и объявляю всем, что опасность миновала.
- Как хорошо все-таки, что я такой осторожный Сурок.
 Степь я не променяю ни на что и никогда, почему я ее так люблю, я этого не понимаю и вряд ли когда пойму.
 Я прыгаю по поверхности степи, перебегаю от норки к норке, вдыхаю своим носом воздух, пропитанный ароматом горелой травы, и радуюсь той мысли, что я – Сурок. Жаль, что ты не знаешь, как хорошо быть Сурком. Но не надо думать, что жизнь Сурка в степи так уж безоблачна.
Что-то необъяснимое заставило мои глаза посмотреть в небо, еще мгновение – и моя душа присоединилась бы к душам моих предков, мирно грызущих огромные спелые зерна в небесной степи. Огромный ястреб с широко открытыми карими глазами уже был готов своими когтями вонзиться в мое немощное тело…Но не тут-то было, инстинкт самосохранения включился вовремя и, когда острые когти ястреба, промахнувшись, коснулись поверхности земли, и пепел сгоревшей травы ослепил его глаза, я в тот момент уже был в самой дальней своей норке и смывал под краном пот страха и ужаса со своего лица. Мыло зашло мне в глаза и я так этому обрадовался, ведь что может быть лучше мыла, зашедшего в глаза перепуганного, но, заметь, живого сурка. Я в этот день, будучи продуманным существом, решил до захода солнца на поверхность не подниматься, а уделить время гигиене, отдыху и интеллектуальному досугу. Попарился я в подземной баньке, попил пивка и решил записать в свой дневник несколько философских мыслей, внезапно пришедших мне на ум. Я бы не сказал, что это дневник в таком понимании, как принято понимать еще и потому, что я в него что-то пишу не каждый день, но сегодня именно тот день, в который такому Сурку, как я, хочется то, что внезапно пришло из сердца, выложить на листок:
Степь своей гладью
Легла на земле,
Затронула что-то
Случайно во мне.
И там, где летит в небо
Серая пыль,
Судьба мне отмеряет
Несколько миль.
Сурки, вообще, стихи пишут очень редко, и я не являюсь тому исключением, а если честно, то это мой третий или восьмой стих, я точно не помню.
Мои зоочасы подсказали мне, что наступает темная пора суток, и я, не боясь падающего внезапно камнем с неба ястреба, могу прогуляться по ночной степи. Я решил не сильно долго наслаждаться прохладой ночного воздуха, ведь совы, лисы и степные волки тоже не против полакомиться чем-нибудь мясным, и я их понимаю, ведь им так… хочется кушать. Как хорошо все-таки, что я сурок, хоть и у меня красный живот и на лбу черное пятнышко, во всем остальном я точно, как все, я – Сурок, и все мои родственники – сурки. И, естественно, в семье сурков аж никак не может родиться кто-то другой, кроме сурка. В общем, я – настоящий Сурок, и я рад этому и очень этим горжусь.
Несколько затяжных дождей оросили своей влагой тело степи, и степь, отвечая взаимностью, начала покрываться свежей растительностью. Множество видов травы, цветов и даже мелких кустарников зеленым бархатом укрыли степь благодаря  живительной силе дождей.
Выбрав удобный момент, я выпрыгнул из норки и, не выключая свой внутренний радар, не предвещающий опасности, я бежал по степи, перепрыгивая, как бы невзначай, мелкие преграды, внезапно попадающиеся на моем пути, наслаждаясь той бесконечной и полной счастья и романтики средой обитания обыкновенного степного сурка…
Я каждый день спускаюсь в метро, перехожу со станции на станцию, подымаюсь на эскалаторе наверх, я боюсь, что у меня могут вытащить кошелек, или меня может сбить на пешеходном переходе пьяный водитель, я каждый день борюсь за свою жизнь, и моя вера  и упорство иногда дают мне честно заслуженные бонусы в виде карьерного роста. Но как все-таки мне иногда не хватает моей норки, из которой я, осторожно высунув голову, смотрю на степь, любуясь ее зеленым бархатом, и горжусь тем, что я – настоящий Сурок.