Мороженое

     Всю прошлую неделю после работы ходила я к своей приятельнице,
  чтобы помочь ей в очень важном деле. Старушка нянчилась с внучкой,
  а когда дочь возвращалась домой, спешила на свою тихую, обсаженную   рябинами улицу Парковою. Но как она ни торопилась, а все же я при-
  ходила чуть раньше и, поджидая хозяйку, сидела на скамейке у подъезда. В это
  же самое время, через день, из этого подъезда выходил мальчик,
  лет восьми, со стаканчиком мороженого в руке, и присаживался на дру-
  гой конец скамейки. Он то облизывал мороженое, то откусывал хрустящий
  стаканчик, то высасывал сладкое молочко из образовавшейся дырочки в
  донышке, смачно причмокивая, и щурясь на солнце, отчего-то вздыхал.
  К нему подходил другой мальчик, худенький такой, конопатенький, и мол-
  ча садился рядышком. Управившись с мороженым, первый мальчик тщате-
  льно вытирал носовым платком пухленькие пальчики и, кивнув головой
  приятелю, направлялся к соседнему дому. Тот послушно, как тень, сле-
  довал за ним.
     В точности все повторилось и в этот раз, с той только разницей, что
  розовощекий мальчик, съев треть стаканчика и разглядывая шоколадное
  мороженое скучающим взглядом, неожиданно спросил худенького:
     - Хочешь?
     - Давай! - с готовностью ответил тот.
     Освободившись от явно приевшегося ему мороженого, мальчик так же
  тщательно вытер пальчики носовым платком, поднялся со скамейки. За ним
  поднялся второй, торопливо запихивая в рот промокший стаканчик с остат-
  ками лакомства. Уходили они молча. Оба чистенькие, аккуратненькие, ко-
  ротко подстриженные. Шли друг за другом по узенькой тропинке, ни разу
  не наступив на позеленевшую от августовских дождей траву. И все же
  что-то в них меня настораживало. Что-то недоброе шевелилось в проме-
  жутках между наплывающими мыслями, отчего становилось на душе как-то
  неприютно. "Ну, чего ты ощетинилась на пацанов? - уговаривала я саму
  себя. - Очень даже воспитанные мальчики! Наверное, и учатся хорошо. Но-
  совые платочки носят в кармашках. Ну, чего тебе еще?.."
     В пятницу я подошла к скамейке раньше обычного, но на ней уже сидел
  худенький мальчик. По двору гулял по-осеннему прохладный ветерок. Маль-
  чонка, как нахохлившийся воробушек, втягивал тоненькую шейку в поднятый
  ворот поношенной курточки, время от времени поглядывая на угол дома,
  явно кого-то поджидая с той стороны. Мне хотелось познакомиться с маль-
  чиком, но никак не могла решить, с чего начать разговор. А тем време-
  нем из-за угла показался его розовощекий приятель и, приветственно
  помахав рукой, завернул в первый подъезд. Минуты через три он уже си-
  дел вместе с нами на скамейке, держа в руке завёрнутое в пеструю
  обвертку мороженое.
     - На! Клубничное! - предложил он приятелю и, когда тот взял,
  облегченно вздохнул.
     - Ребятки! Холодно сегодня. Несите домой мороженое. Там и съедите, -
  посоветовала им я.
     - Не-ет! Мама ругать будет за мороженое.
     - Почему? - удивилась я.
     Розовощекий мальчик смущенно склонил голову и зачем-то стал вы-
  тирать платочком руки.
     - Это бабушка, из восьмой квартиры, ему на мороженое каждый раз дает!
     - Наверное, бабушка его очень любит, - предположила я.
     Худенький мальчик пожал плечиками и, переглянувшись с другом, добавил:
     - Она ему не родная. Это мама его посылает бабушке хлеба купить. Она
  старенькая. У нее ноги болят.
     - Молодец! - похвалила его. - Как же тебя зовут?
     - Вадик! А его Степашка!
     - Не Степашка, а Степа! - неожиданно твердо поправил друга худенький
  мальчик. Отчего розовощекий смущенно переступил с ноги на ногу.
     - Что-то я никак в толк не возьму... Кто деньги на мороженое дает?
     - Бабушка дает! Я ей за хлебом хожу, а за это она мне на мороженое
  дает, - обстоятельно объяснил Вадик.
     - А еще что ты бабушке покупаешь?
     - Ничего, - пожал плечиками мальчик. - Только хлеб.
     - И давно ты так бабушке помогаешь?
     - Давно-о! Все лето! - Махнул он рукой и, вздохнув, собрался уходить.
     - Погоди! - торопливо останавливаю его. - Выходит, что бабушка все
  лето один только хлеб ест?
     Мальчик пожал плечами и удивленно посмотрел на меня. Вопрос проз-
  вучал для него явно неожиданно.
     - Мама иногда ей суп в кастрюльке носит. Если останется...
     - Скажи, Вадик, тебе не жаль бабушку? Ты у нее каждый раз на мороже-
  ное деньги берешь. Она, ели б ходить могла, наверное, молока себе купила
  или еще чего. Да, видать, денюшек у нее на что-то другое не хватает.
     - У нее пенсия маленькая! - совсем по-взрослому прозвучали слова
  Степы.
     - Вот-вот! Тебе уже мороженое в рот не лезет, а ты?.. Ты не думал
  об этом?
     - Не-ет! Мама уже говорила ей, чтоб деньги, на мороженое мне не
  давала. А она все равно дает...
     Мальчик низко наклонил голову и шмыгнул носом. Я, испугавшись, что
  он расплачется, пододвинулась к нему поближе.
     - Знаете, ребятки, у меня тоже такой случай был. Ну, не теперь, ко-
  нечно. А когда я такой же была, как вы теперь.
     Мальчики заинтересованно повернули головы, ожидая услышать что-то
  новое, интересное.
     - Жила я деревне Букатинка. Это на Украине. Рядом, по соседству,
  бабушка Оксана жила. Ста-аренькая такая... В деревне воду надо ведром,
  из колодца, носить. А до того колодца далеконько было. Вот однажды
  шла я из школы и вижу: бабушка Оксана воду несет. В одной руке ведро,
  а в другой палка. Она на нее опирается. Сама же еле идет. Заглянула я
  в ведро, а там воды только на треть. Говорю я бабушке:
     - Дайте, я понесу.
     - Возьми, коли осилишь, - отвечает она.
     Подняла я то ведро обеими руками и пошла помаленьку. Портфель
  на дороге остался. Отнесла ведро этак шагов на двадцать, поставила на
  обочину и вернулась за портфелем. И так то ведро, то портфель несла,
  пока до бабушкиных ворот не дошла. Знамо дело - устала. Бабушка меня
  благодарит, а я только рукой махнула. Дескать, это ли работа.
     Дома стала я раздумывать, как бы бабушке помочь? Но чтоб об этом
  не узнал никто. Я в детстве очень застенчивой была. Так вот. Думала
  я думала и надумала тихонько бабушке воду носить, своим, маленьким
  ведерком. Мне отец ведерко такое, алюминиевое, легенькое купил. Лит-
  ра на два.
     Вот как бабушка на грядки пошла, я сняла с плетня ее ведро и пос-
  тавила возле ее крыльца. Сама бе-егом к колодцу. Четыре раза бегала
  и все в ее ведро воду переливала. А потом тихонько к себе во двор
  убежала. Залезла на старую грушу и украдкой на бабушкин двор погля-
  дываю. Бабушка вернулась с огорода, увидела у крыльца полное ведро,
  постояла, подумала и, подойдя к нашим воротам, постучала палкой в ка-
  литку. На стук отец мой вышел. Что они там говорили, мне не слышно
  было. Только отец вслед за бабушкой пошел и помог ей то ведро в
  дом занести. А на завтра опять ведро на плетне оказалось. Так я до
  самого снегу тайком бабушке воду носила. Мне тогда казалось, что никто
  об этом не догадывается. Но в селе все друг дружку знают, и уж там,
  никакой секрет не утаишь.
     Однажды после уроков наш класс построили на линейку. На сбор
  директор школы пришел. И в торжественной обстановке стал говорить,
  что в деревне осталось много стариков, чьи сыны и дочери погибли на
  фронтах, защищая нашу Родину от немецких захватчиков. А старики, всю
  жизнь работавшие на земле, выращивая хлеб, теперь состарились и не могут
  в магазин сходить и хлебушка себе купить. И надо бы нам всех таких
  стариков пересчитать и закрепить за каждым двором по ученику, чтоб
  те оказывали им посильную помощь.
     Тут вызвали меня. Перед всем классом рассказал директор, как я ба-
  бушке воду носила. Да еще в пример всем поставил. И еще добавил, что
  только тогда ДОБРО называется ДОБРОМ, когда человек искренне хочет
  помочь. Не ожидая за это похвалы, или какой бы то ни было награды.
     Бабушке Оксане достался соседский мальчик Петя. Он теперь ей во-
  ду носил. А я, ежели ей надо, ходила в магазин за солью, письмо на
  почту относила, нитку в иголку вдевала. Бывало, двор ей подмету, козу
  из стада пригоню. Уже большая была, а все к бабушке бегала.
     - А теперь? - спросил Вадик.
     - Теперь я сама бабушка. А бабушки Оксаны давно уже нет с нами.
  Но есть много других бабушек, которым надо помочь... Вы, ребятки,
  идите домой! - спохватилась я. - Холодно-то как стало! Продрогли ведь...
     Мальчики побежали по тропинке, и я поднялась навстречу своей идущей
  приятельнице.
     Через несколько дней я опять сидела на скамейке и надеялась встре-
  тить своих знакомых мальчиков. Так и случилось. Из подъезда вышел Вадик.
  Смущенно улыбаясь, он подошел ко мне и поздоровался.
     - Отнес хлебушек? - спросила я.
     - Хлеб и молоко! Молоко я вместо мороженого купил! Два дня деньги на
  него собирал... - бойко ответил он.
     - И что тебе бабушка сказала? - срывающимся голосом поинтересовалась я.
     - Сказала: "Дай, Бог, тебе здоровья, дитятко!" И в лоб меня поцеловала.
     - Хорошим человеком ты вырастешь! - поглаживая его по плечу, задумчиво
  высказала свое предположение я.- А Степа где?
     - У него горло болит! Я сейчас к нему пойду. Уроки ему объясню. Он
  ведь из-за меня заболел. Мороженое съел на холодном ветру. Вот и прос-
  тудился, - потупившись, признался он.
     - Привет ему передавай!
     - Он у меня во! - показав большой палец, Вадик улыбнулся и побежал
  тропинкой к подъезду соседнего дома.
     "А говорят, что нынешние дети не такие, какими были мы в свое время.
  Конечно, не такие! Только добро и в их сердцах местечко находит... Не
  дать бы им остыть, зачерстветь. Вот задача из задач!.." - думалось мне,
  наблюдая за неунывающими синичками, суетящимися в траве среди опавшей
  листвы.
                26 сентября 2002 года.