Про Ивана

" В стародавние времена жил поживал в одной большой стране, в её главном городе отрок. Ну, отрок, как отрок. Весёлый был и задиристый. Вот только не было у него умишка. Так и рос...
Везло парнишке - папик у него был знатный.Выбился в люди, титул себе какой-никакой заслужил. Славу и вес.
Да только отроку от этого ничего не досталось. Головка слабенькая - ничего не впитывала.
Но время шло...
Стал папик этого мальчонки царем. Стало быть мальчонка - царевичем. Но это не мешало ему по прежнему бегать по лужам, задрав портки, да гонять гусей хворостиной. Сопли размазывал по лицу, счастливо улыбался и никаких дворцовых интриг не ведал. Всё ему было до... нет, лампочек ещё не было... - всё ему было по... (вот тут есть варианты)!
Годы всё шли и шли... Рос мальчонка. Тянулся к солнцу. К 23 годам выучили его кое-как буковкам, к 25 - научили в слова их слагать.
А потом вдруг стал парень лопотать в рифму. До этого он вообще лопотал плохо, но ведь и не нужно было - буквы-то не знал! А тут - "три рубли - два рубли", "раз оглобля - два оглобля" - рифмует шельмец! Вот так нарифмует и на конюшню - мужикам хвастаться. А те - народ простой. Слушают и смачно так в адрес царевича выражаются. А тот радуется, смеётся, пляшет. Да слова мужицкие запоминает.
Случилась беда тут страшная. Помер папашка и некому корону-то передать стало. Вернее - корону-то есть кому передать - давно знатный боярин подготовлен - да этикет соблюсти надоть. А наследник-то есть,хоть и убогенький, да всё ж.
Вспомнили про паренька-то. На конюшню сбегали и привели в палаты каменные. "Всё!" - говорят - "типереча ты наш царь-государь! Бери скипетр, да державу, портки поддёрни, сопли утри и - на трон!" Трон ему соорудили потешный, со стульчаком. Настоящий-то для себя приберегли - настоящего царя готовили.
А Он радуется. Сидит на троне , да ножками дрыгает. Да на придворных покрикивает (видел, как папашка-то делал). А придворные делают вид, что пужаются, ждут, гады, царя настоящего. Пусть пока покуражится.
А как он покрикивает? А как мужики на конюшне выражались, так и покрикивает. Да ещё и радуется- ведь народ-то боится. Особливо когда государь словечки про "мать" высказывает.
Разошелся от удовольствия, бровки хмурить научился, козни вытворять начал! Ему бояре да дворяне свои советы дают, мол "надоть, государь, в указах ваших буковки на место поставить, да мысли правильно изложить!" А он все про "мать", да посохом по хребтам невоспитанным! (Батька так делал иногда) .
Те стали роптать - задолбал парень-то, а он своим указом из трёх букв всех их велел в тюрьму, да в ссылку!
Никто его сильно и не слушал. Ни в тюрьму не в ссылку не поехал. Неохота было .
Да и связываться с царевичем неохота. Знали, что есть думные дьяки, да бояре с князьями , которые царством правят, а дурачка токмо на троне со стульчаком держат для смеху, да для политесу. А сами-то творят, что нужно. Да настоящего государя готовят.
А он всё покрикивает, ножками трепыхает, стишки про "морковь-любовь" пишет. Барышень к нему в окружение приставили, да наказали восхищаться им да "охать-ахать" без меры. Чтоб по сторонам шибко не смотрел, и что не нужно не замечал. Те и "охали". И так "царь-надёжа" в себе уверился, что уже и сопли вытирать перестал и портки на приёмы одевал не всегда, да и мужицкие словечки стал вообще налево и направо раздавать. Даже чужим гостям заморским.
Потом ему 30 лет стукнуло. Он в затылке почесал, блоху какую-то выловил. Посмотрел на неё сурово, ногтём придавил. И решил: " Во я какой страшный, да сильный, да грознай!"
"Величать меня с сегодняшнего дня не Ваньшей, а Ваней Грозным!" И посохом по полу хрясь! Думал все от страха помрут.
А народ окрест знал, что государством-то уж давно другие правят. Посмеялись, велели портняге местному сшить дурню колпак шутовский, да с палат-то каменных вытурить на конюшню. Пусть там на своем троне сидит! Да и место свое знает!
Вот он с тех пор на конюшне и живет. На мужиков покрикивает, навозом кидается, кобыл смешит. И всё думает. что правит государством, да казнит-милует.
Забыл, бедолага, что у нас токмо в сказках из Иванов-дурков Иван-царевичей делают.
Да только ума это не придаёт..."