Каролион

               
 «Нет места страшнее и опаснее, чем Архипелаг Пекулиев и место, названное Каролион. Следует, однако, знать, что Каролион – это не только местность, но и огромный замок, своими размерами схожий с городом. Сейчас уже никто не помнит, как он выглядел, и что за тайны скрывались в его бездонном чреве. Известно было только то, что населяли этот замок необыч-ные создания, имя которым – логры.
О происхождении логров мало что известно. Хотя, если судить по картинам и гравюрам, это были создания, родственные макреонам Дэуноилэй и Залива Афродиты. Не эльфы, не аспары, а представители какого-то иного народа, что живут бесконечно долго, пока не погибнут от болезни или несчастного случая. Откуда они пришли – неизвестно. Было известно только то, что это племя, весьма быстро, научилось задавать тон язычникам, людоедам и дикарям Мёртвого Леса, Безлюдных Земель и Архипелага Пекулиев.
Каролион стал одним из самых сильных городов-государств Севера. Сила логров была в том, что они, первыми из первых, поставили на широкую ногу охоту за демонами и созданиями Демиургов. И добились в этом очень великих успехов. На протяжении семисот лет Пендрагоны охотились на тварей Демиургов. Их знали во всех уголках мира. Приветствие Пендрагонов – «Кона де Пендра», было известно по всему миру.
В отличие от большинства подобных им Орденов, Пендрагоны не тяготели к скрытности. В Каролион мог прийти любой человек или нелюдь. К воротам Каролиона, открытым в любое время суток, можно было пройти по каменной дороге, что была проложена через мрачное лихолесье - Кроум Карах.
Однако, несмотря ни на что, Каролион был... странным местом. Сами по себе логры вызывали страх и подозрение. К ним относились с опаской. Их боялись. О них шептались тёмными вечерами, рассказывая о том, что логры, в обмен на свою силу, продали свои души великим Демиургам. Говорили о странных обрядах, проводящихся в глубинах этого города-государства. Поговаривали, что Пендрагоны хранят Ключ Сна, артефакт, способный разбудить спящих вечным сном Демиургов. Говорили, что логры поклоняются не тем богам, которым приказано поклонятся...
В общем – много чего говорили. Но такие разговоры были обычными для всех подобных Орденов и каст. Так уж повелось испокон веков - все боятся тех, кто что-то скрывает. А лограм было что скрывать.
Каролион был, в буквальном смысле этого слова, стёрт с лица земли. Во времена Междуцарствия армии Каменного Моря не пожалели никаких сил, чтобы стереть Каролион с лица земли! Причина такой атаки была неизвестна. Поговаривали, что Пендрагоны нарушили свой обычный нейтралитет и перешли на сторону старой Династии. И Семья Кобры, опасавшаяся наличия в тылу таких конкурентов, какими были Пендрагоны, решила уничтожить их.
Хотя, конечно, слабо верится в то, что несколько десятков тысяч логров могли представлять серьёзную грозу Кобрам. На штурм Каролиона они выдвинули три МИЛЛИОНА солдат. Одна десятая часть их армии.
Как бы там ни было, от Пендрагонов остались одни легенды. Ибо Орден предпочёл уйти в огне и славе, чем в цепях и ошейниках. Когда стало ясно, что войска противника вот-вот ворвутся в Каролион, то Пендрагоны уничтожили замок, взорвав внутри его стационарный накопитель энергии.
Они ушли в историю как подобает настоящим воинам! В огне, во славе и в сопровожде-нии многих врагов!
С той поры прошло много лет. После уничтожения логров племена пекулиев, людоедов и прочих дикарей, вытеснили из Каролиона воителей Каменного Моря. Это было первое крупное поражение непобедимых армий Каменного Моря за всю историю существования этого государства. На руинах города-государства вырос лес.
И осталась от Пендрагонов только то, что писали о них победители. Но в сказках и мифах Пендрагоны сохранились такими, какие они есть. Справедливые, хладнокровные, готовые прийти на помощь любому существу. Как благородному, так и нет.
Память людей не умеет забывать»
                Борис Насслыниш.
                «Научная обработка литературного наследия прошлого»

                * * *

(Третий год от исчезновения Кровопийц из Кровавого Залива)

Графф поднесла к глазам бинокль и принялась рассматривать горизонт. Аспара никак не могла решить – мерещится ей, или нет столб чёрного дыма на горизонте?
Конечно, макреон с биноклем – это очень смешно. Ибо, согласно легендам и мифам, у аспар и их ближайших родственников – эльфов, зрение должно быть невероятно острое. Настолько, что всяким там ястребам и коршунам следует только развести крыльями и подастся в монастырь. С горя.
И попробуй, кому объяснить, что аспары – подводные жители. Под водой они видят очень даже неплохо. А вот на суше...
Однако сейчас Графф должна была констатировать тот факт, что ей не мерещится. На го-ризонте, в самом деле, виднелся столб жирного, чёрного дыма! Такой дым трудно вообразить поднимающимся над очагом, над кузней или над баней. Зато над руинами деревни такой дым смотрелся бы куда как уместнее. Аспара как-то раз была свидетелем сражения между двумя горными кланами Эйдема и на всю жизнь запомнила, как горят жилые дома.
- Чего там? – поинтересовался капитан судна, отрываясь от заглатывания из кожаного меха крепкого чёрного пива.
Этим делом он занимался всё то время, что его фелюга выплыла из порта. Остальная команда – три крепких матроса, не отставала от него в этом деле. Своих новых пассажиров они побаивались. Оно и было понятно – не каждый день их корабль нанимают невр, человек-дракон и аспара. О неврах ходило множество неприятных рассказов, о людях-драконах и того больше, а уж об аспарах и говорить нечего. Забавно, больше всего страха у четырёх здоровых мужиков вызывала как раз хрупкая и красивая аспара. Слишком уж тесно был связан с морем этот народ. Многие из моряков помнили, что те, кто обижал или оскорблял наяд, заканчивали весьма и весьма плохо.
- На побережье виден столб дыма. Похоже на пожар!
- Кроум Карах постоянно горит, - проворчал Бенедикт, что сидел на скамейке и грыз кусок вяленой рыбы. – Особенно по берегам. Кровопийцы нападают не только на берега Кровавого Пояса, но и вообще на всё, что только видят.
- Странноватые дела творятся, - протянул Владислав, сидящий на канатной бухте и, неторопливо, срезающий с большого яблока шкурку. – Мне сказали, что за последние три года никто не видел в Кровавом Заливе ни одного корабля Кровопийцы! Это, скажу вам, весьма необычное дело. Мне всегда казалось, что эти ребята не откажутся от своего желания, убивать!
- Да уж! – Графф потёрла подбородок. – В народе ходят слухи, мол, Орден Зоара ухитрился уговорить Авонавилону, чтобы он остановил Кровопийц.
- Ох, как я в это верю! – рыгнул капитан, обдав Графф и Владислава волной перегара. – Сколько живу, эти твари всё время нападают на всех, кто живёт тут! Хоть ты весь лоб в святилище, об пол расшиби, но им это как вампиру – малиновый сок.
- Но ведь три года никто не видел Кровопийц! – напомнил Владислав, очищая большое яблоко от кожуры. – Я тут по тавернам прошвырнулся, и узнал, что Левиафаны послали свои боевые крепости в Мауренн, прочесать его мелкой гребёнкой.
- Не боевые крепости, а катамараны, - поправила Владислава Графф, прижимая уши. – Ты что, никогда не видел Левиафанов?
- Да мне строго фиолетово, как там называются эти посудины! – проворчал невр. – Это самые крупные корабли, что создавались в нашем мире. Если их на абордаж брать, то нужно будет использовать не крюки, а штурмовые лестницы.
- Ну что уж ты так? Боевые подразделения Левиафанов были созданы по особому распоряжению Каменного Круга, для уничтожения Кровопийц, - протянул Бенедикт. – Я помню, ты служил в Береговом Щите?
- Да пришлось, - кивнул невр, откусив и прожевав аж половину яблока. – Денег не было, вот и поступил. А что мне ещё делать? Денег вечно не хватает. Три года там выслужил и решил, что с меня хватит приключений.
- Ага, вот почему тебе не нравятся Левиафаны! – усмехнулась Графф.
- А кому понравиться, что к тебе относятся как к какой-то подмётке? Ну и что, что мы наёмники? Кому ещё в Береговой Щит идти? Будто Кровопийцам есть разница, элитные силы перед тобой, или наёмники! Им, собакам, без разницы, кого убивать, - Владислав выбросил огрызок яблока за борт. – Неохота мне с этими Левиафанами сталкиваться. Кстати, капитан, мне тут трепались, в порту, что у Левиафанов корабль пропал где-то.
- Не, не слышал ничего, - проворчал капитан, с опаской рассматривая Владислава. – Да что с ним случиться могло? Пираты, при виде катамаранов, сразу разворачиваются, и делают ноги на все четыре стороны. Взять с Левиафанов, кроме абордажной сабли промеж ушей, нечего.
- А Кровопийцы? Это единственные силы Кровавого Залива, что способны уничтожить катамаран.
- Но ведь их уже три года никто не видел! – фыркнул невр. – ТРИ года они не приходили к нам! Три года от них ни слуха, ни звука!
- Ну, не знаю! Может этот катамаран с Головорезами Железного Императора, в море, разойтись не сумел? Их то вы, отчего со счетов сбрасываете?
- Да на кой Железному Императору с Англией собачиться? У него и своих проблем нава-лом. Кроме того, Железный Император продаёт Аннглийи редкие металлы и минералы. В Каменном Круге даже издали тайный приказ – торговцев, связанных с Железным Императором арестовывать только за реальные дела, а липовых прегрешений не привешивать.
- Любопытно, но если Кровопийц нет, то почему, по всему берегу сплошные пожары? – протянула Графф. – Может быть...
- А, это-то? – усмехнулся капитан. – Ребята, вы чего? Последние три года Выселки и Нордлигвест рассылают бригады экзекуторов, дабы уничтожать поселения пекулиев. Они, звери, вошли в соглашение с Железным Императором, стали ему поставлять железо и вольф-рам, а так же «пыль кулака» . По-вашему, наши дорогие друзья из Выселок могут это стерпеть?
Графф и Бенедикт переглянулись.
Железным Императором прозвали одного предприимчивого жителя Выселок, которого Авонавилона наградил умом в три раза больше положенного. А заодно, как выяснилось потом, сделал и заскорузлым атеистом.
Семья Железного Императора была родом из Бирслинга, хотя сам он был человеком. Обычная история, в Бирслинге постоянно крутятся «серые рисовальщики» разных народов и обоего пола, и нет ничего такого, что они, иногда связывают себя узами законного брака. Особенно если после вылазки в джунгли Пинакоптина приносят богатую добычу и решают завязать с опасным делом, и прожить остаток дней в тиши и богатстве.
Судя по всему, Железный Император, это, кстати, было его имя, сам лазил по  джунглям Пинакоптина и добыл там кое-что. Что именно – никто не знал. Было известно только то, что он, уехав из Пинакоптина, посетил Горы Людоедов в Земле Славных, а затем поселился в Кроум Карах, и принялся развивать торговлю металлами и редкими сплавами. Как водится, вокруг него мигом собралась большая куча отчаянного народа. Вскоре Железный Император начал разрабатывать найденные им, в болотах Периметра, залежи железной руды. Причём продавал он не просто чёрный металл, а уже готовую инструментальную и боевую сталь. И такие редкие и ценные металлы как молибден и вольфрам. Хотя, конечно, самым удивительным его изобретением был «живой металл». Сплав, что умел «запоминать» приданную ему форму и восстанавливать её, при хорошем нагреве.
Когда соседи Железного Императора поняли, что творится, то было уже поздно. Выбить талантливого типа из его трона было невозможно, поскольку у него в клиентах ходили представители военных чуть ли не всего мира. Они остро нуждались в том, что производил Железный Император и плевать хотели на его конкурентов.
Железный Император продолжил политику Каменного Моря, что числила Кроум Карах, Чёрный Лес, в сфере своих интересов. Правда, в отличие от Династических Семей, привыкших добывать всё силой, он пошёл путём компромиссов и торговли, в результате чего добился очень многого. Гораздо большего, нежели его конкуренты.
Жители Выселок, граничащих на севере с Кроум Карах, были совершенно не рады тому, что у пекулиев и камберов Кроум Карах, появилось отличное стальное оружие, броня и, самое страшное – библиотеки. Хранилища знаний, открытые для всех желающих. С образованным противником воевать на порядок труднее, чем с толпой варваров.
Судя по всему, именно по этой причине, пользуясь необъяснимым отсутствием в Кровавом Заливе, вот уже третий год, Кровопийц, власти Выселок, действуя в душевном согласии с Братством Дымящегося Зеркала, рассылали эскадры экзекуторов, дабы те уничтожали прибрежные поселения Кроум Карах и нападали на острова архипелага Пекулиев. Правда, следовало признать, что на архипелаг соваться было – себе дороже. Бесконечные рейды Кровопийц создали там такую береговую защиту, что ей можно было только позавидовать! А экзекуторы Выселок и воители Ордена Дымящегося Зеркала хоть и были отличными рубаками, но им было далеко до ярости Кровопийц и их презрения к смерти.
- Любопытно, верно? – поинтересовался Бенедикт. – Кровопийцы нападали на людей и убивали их. Сейчас Кровопийц нет, но убийства продолжаются. Иногда мне кажется, что Кровопийцы чем-то человечнее нас. Они-то не убивают из-за денег, жадности и злобы.
- На твоём месте я бы думала о чём-то, более приземлённом, - проворчала Графф, всматриваясь в подзорную трубу. – Если нас увидят экзекуторы, то они могут решить, что нам не стоит жить. Как свидетелям их деяний. Тем более, трём археологам, имеющим привычку писать подробные мемуары о своих странствиях. По макушке нас треснут и – за борт.
- Тебе хорошо! Ты дышать под водой умеешь, да и не замёрзнешь, как мы, - притворно огорчился Владислав.
- Скажи это здешним акулам, может быть, они расчувствуются и решат меня не есть, - фыркнула Графф. – Капитан! Вы в этих местах ходите очень долго. Никогда не слышали о попытках разных горячих голов попасть в Каролион?
- А чего слышать? Я сам туда плавал, за минеральной водой. И, почему-то, не исчез! - усмехнулся капитан. – Брешут всё о проклятиях мёртвых Пендрагонов. Мертвецы давно мертвы, их призраки уже семьями обзавелись. Да и чего там можно найти интересного? Четыреста пятьдесят лет тому назад, Династические Семьи вывезли из города всё, что только можно и нельзя.
- Ну, а если вспомнить, что там, без следа, пропала крупная экспедиция Двенадцати Горо-дов, то что? – Владислав поковырялся когтем в зубах. – Не говори, что не помнишь, сам ведь мне рассказывал про это.
- Так то пекулии их разбили!
- Пекулии? Ага! Напали так неожиданно, что никто и сигнала о помощи послать не успел?  Нет, мой морской друг, в Каролионе всё несколько иначе, чем мы думаем.
Графф призадумалась, вспоминая историю Каролиона, куда они сейчас плыли.
После того, как Династические Семьи уничтожили логров Каролиона, руины города стали местом паломничества всех, кто только хотел. Плыли, как легко догадаться, в поисках пропущенных солдатами Династических Семей тайников. Отчего-то считалось, что у Пендрагонов золота и драгоценных камней – хоть лопатой греби. Ну, попадались и те, кто хотел изучить руины, как следует. Логры Каролиона прибыли из разгромленного Пинакоптина и прихватили с собой, на память, множество реликвий некромантов. И это уже был – факт!
Династические Семьи, разгромившие Каролион, не вели очень уж тщательного поиска сокровищ, поскольку им было некогда. Пришлось спешно перебрасывать войска в Выселки, где начались волнения. Они, вне всякого сомнения, хотели вернуться, но...
Знаменитую дорогу из жёлтого кирпича, что тянулась через весь Кроум Карах, до самых ворот Каролиона, разобрали на свои нужды хозяйственные землепашцы. После чего дорога заросла деревьями и испарилась без следа. В виду этого через Кроум Карах стало невозможно пройти. А после того, как Каменное Море напало на Кроум Карах, до жути разозлив пекулиев и камберов, то в Каролион можно было попасть только морем.
В общем, на первых порах в городе можно было чего взять. Многие археологи неплохо нажились, на изучении наследия Орденов. Любопытно, что мифы о проклятии, что, якобы, логры наложили на свои сокровища, распускали как раз те, кто Каролион и издали не видел.
Ничего страшного и жуткого в Каролионе не нашлось. Да и сокровища, привезённые из Каролиона, никаких проклятий на себе не несли. Хотя, справедливости ради, следует отметить, что находились очень опасные вещи. Например, трофеи Пендрагонов. Поскольку Орден сражался отнюдь не с людьми, то и трофеи у него были жуткими, способными принести немало проблем тому, кто не следит за мерами безопасности. В Леопарде до сих пор ходили мрачные легенды о летающем черепе неведомого зверя, привезённым оборотистым торговцем из Каролиона. Череп не только летал, но и поедал случайных прохожих, наращивая на себя, их же плоть. Когда его сумели поймать и уничтожить, то это уже был не череп, а почти целая голова.
Но здесь никакого проклятья не было. Был только торговец, у которого хватило ума полностью игнорировать предупреждение Пендрагонов о хранении черепа. Предупреждение это, к слову, было выгравировано на стальной пластинке, а пластинка – прикреплена на этот самый череп! Бедные Пендрагоны и подумать не могли, что спустя двести лет после их гибели найдутся люди, совершенно искренне, верящие, что они были обманщиками и фокусниками, но не воинами.
Через сто лет, после падения Каролиона, в Кровавом Заливе появились Кровопийцы. И какая-то, очень неумная голова, с чистым сердцем, объявила, что именно Кровопийцы и есть настоящее проклятье Пендрагонов. Поводом для этого послужил миф о Призрачном Флоте Пендрагонов, что, якобы, был у них.
Идея оказалась весьма интригующей и очень понравилась массам. В Каролион участились экспедиции, но, как и следовало ожидать, не обнаружили ничего, что связывало их с Кровопийцами. Кстати, флот Пендрагонов, состоящий всего из восьми кораблей, Династические Семьи сожгли прямо в гавани, в самую первую очередь. Само собой, что эти исторические факты ничуть не повлияли на веру людей в связь Пендрагонов и Кровопийц.
Походы в Каролион продолжались и по сию пору, правда, уже с немалым риском. Пекулии повадились посещать Каролион, дабы вознести почести павшим воинам. А это сделало пребывание в Каролионе иностранцев очень нелёгким делом.
Всё это знали все. Но Графф знала кое-что иное. А именно, что, в Каролионе, за эти четыреста пятьдесят лет, без малейшего звука, исчезли двенадцать крупных экспедиций. Замыкала эту дюжину экспедиция, где участвовал дед самой Графф. Тогда деньги на проведение исследований выделил Жакерон, крупный город, славный своими университетами, богатством и обилием студентов. Экспедиция была крупной, кроме тысячи, собственно, археологов, в её рядах присутствовало полторы тысячи солдат! И, несмотря на это, она пропала в Каролионе, не оставив ни единого следа, если не считать останков одного из кораблей, выброшенного на берег Трезубца.
Конечно, это число несопоставимо с количеством тех, кто сумел вернуться, но...
От раздумий Графф отвлёк громкий шёпот капитана.
- Парус на горизонте!
Графф подпрыгнула от неожиданности и оглянулась.
Их небольшую и весьма утлую посудину догоняла боевая бригантина, под белоснежными парусами.
- Это ещё что за корыто? – нахмурился Владислав.
- Головорезы! Наёмники Железного Императора! – простонал капитан. – Вот ведь не по-везло!
- Да что ты так трясёшься, кому твоё корыто дырявое нужно? – удивился Владислав.
- Ты что, это же тебе не Береговой Щит, а элитные части наёмников! Кто знает, что у них на уме!
На носу бригантины вывесили флаг, обозначающий «Спустить паруса». Команда судна, весьма поспешно, выполнила сей приказ. Графф и Владислав переглянулись.
- Да успокойтесь вы, это вам не Кровопийцы, - проговорил Бенедикт. – Элитные части наёмников! Лейляки из Кругов Йенаро, да ракшаксы. Железный Император никого другого на службу не берёт.
Бригантина, кроме парусов, была оснащена и стационарным «ведьминым очагом», что создавал достаточно магии для маневрирования и плаванья в штиль. Так же «ведьмин очаг» помогал бригантине вовремя тормозить.
До изобретения «ведьминых очагов», пользовались энергетическими друзами. Большу-щими гнёздами кристаллов чёрного хрусталя , что обладали способностью накапливать ману и отдавать её по мере надобности. Энергетические друзы быстро разряжались, ввиду чего кораблям, очень часто, приходилось приставать к берегу, искать Круг Силы, или другой природный источник манны и подзаряжать друзы. «Ведьмины очаги» сами производили энергию. 
Забавно, но факт, технологию создания таких небольших «ведьминых очагов», жители Эноэна позаимствовали у Кровопийц. До этого «ведьмины очаги» были не мобильными, а стационарными источниками манны. Очень большие, громоздкие и опасные. Кровопийцы сумели придумать способ создания небольших «ведьминых очагов», используя кое-какие «дивные камни» и неплохое знание магической энергетики. Поскольку такие изобретения, вне всякого сомнения, были очень полезны по хозяйству, то они получили широкое распространение в мире.
Борта бригантины были метра на три выше бортов небольшого кораблика, на котором плыли археологи, вот почему им пришлось задирать головы, дабы рассмотреть, что там за экипаж такой.
Само собой, что Бенедикт был абсолютно прав, упоминая о составе экипажей Головоре-зов. Это оказались лейляки и ракшаксы.
Лейляки здорово смахивали на людей, только с крыльями нетопырей, длинными клыками и очень необычной, блестящей кожей. Люди называли их солнечными вурдалаками и, по первости, очень боялись, поскольку лейляки были необычайно сильны и проворны. Одолеть их в бою можно было, лишь расстреляв из луков, или задавив численностью. В древности лейляки часто воевали против людей, но последнюю тысячу лет жили с человечеством душа в душу. Если, конечно, не считать некоторых конфликтов с людьми в Кругах Йенаро. Но это уже мелочи жизни. Два Круга, к слову, входили в Кровавый Пояс и регулярно снабжали Береговой Щит воинами и телепатами.
Ракшаксы были не очень похожи на людей. В них было нечто от рептилий. Чешуя, длинные, тонкие щупальца на голове, вместо волос, толстые и короткие щупальца, вместо пальцев, тонкие губы и змеиные глаза. Несмотря на свою жуткую внешность, они были очень близки к людям, ближе многих других народов Эноэна. Ракшаксы были лишены эмоций, благодаря чему сумели прославиться как отличные логики и воины. Люди ракшаксов уважали, поскольку те, в первую очередь, торговали верностью. А это, как согласится каждый, очень ценный товар.
И ракшаксов и лейляков объединяло то, что они превосходили людей в силе и военном мастерстве. Однако манерами и поведением, они всё же превосходили своих собратьев из Берегового Патруля. Иными словами, от Головорезов было гораздо меньше шансов нагрести полное лукошко неприятностей.
- Ну и кто там у нас такой интересный? – раздался чей-то громкий голос с палубы бриган-тины.
- Да кто его знает! – честно признались вопрошаемому. – Какая-то фелюга, а в ней шесть морд. Четыре морские, две сухопутные! Можете сами глянуть, капитан.
- Я тебя сейчас за борт выброшу, сам станешь морской мордой! – обиделся Владислав.
- Влад! – зашипела Графф.
- А чего?! – удивился невр. – Нельзя что ли?
- Нет, нельзя! – топнула ногой аспара.
В этот миг над бортом склонился капитан, и все слова, в адрес Владислава, вылетели у Графф из головы.
Капитан бригантины, к немалому удивлению Бенедикта и Владислава, и к полному изумлению Графф, оказался эльфом. Что ничего хорошего для Графф не предвещало.
Даже маленькие дети знают, что аспары и эльфы друг друга любят так нежно и ласково, что оставлять их, одних, без присмотра, нельзя. Обязательно кто-то кого-то задушит. Дэуноилэй вёл с Заливом Афродиты слишком много войн, чтобы представители этих двух народов жили мирно. И хотя сейчас войн, как таковых, уже не было, память, пропитанная ненавистью, не давала покоя никому.
Эльф, на миг, хищно раздул ноздри, увидев Графф, но тут же уставился на Владислава.
- О! Кого это я вижу! Владислав, псина морская! Ты, какими судьбами здесь?
- Л-Роэке! – прохрипел Владислав. – То-то я слышу, голос знакомый!  А ты что у Голово-резов делаешь?
- А ты с двух раз догадаешься, или как? – усмехнулся эльф, вежливо прижав уши к голове. – Надо же, с кем только в море не встретишься.
Эльф перемахнул через борт и ловко приземлился на палубу фелюги. Капитан бросился к нему и раскрыл, было, рот, дабы что-то сказать, но эльф посмотрел на него так, что капитан захлопнул рот и испарился с палубы.
- Помнит, как я его с грузом конопли поймал! – усмехнулся Л-Роэке, пожимая руку Вла-дислава. – А ты откуда и куда?
- В Каролион плывём. Я и мои друзья. Хотим там порыться в руинах.
- И чего вас в такое время в Каролион потащило? Да ещё и с этой кикиморой!
«Кикимора» вызверилась на эльфа, но прежде чем она успела сказать хоть слово, Бене-дикт ухватил её за плечо и притянул к себе.
- Да ладно тебе, нереида, не устраивай концертов. Побудь, для разнообразия, умной.
Эльф усмехнулся, но всё же отвернулся от Графф и повернулся к Владиславу.
- В этих краях орудуют экзекуторы Вороньего Ордена. Нападают на пекулиев, гады, пользуются тем, что Кровопийцы куда-то пропали. Здесь неспокойно, сразу говорю.
- Да мне плевать, - развёл руками Владислав. – Экзекуторам Каролион и даром не нужен! Они в него не заплывают, разве что Кровавый Прилив загонит.
- А ты в курсе, что Левиафаны тут свой корабль потеряли? Боевой катамаран, класса «Скипетр»?
- Ух, ты! И что с ним случилось?
- А я знаю? – развёл руками Л-Роэке. – Вообще-то есть мыслишки. Он в сильный шторм попал. Могло повредить у него что-то в «ведьмином котле», ну а дальше сам понимаешь. Мощная вспышка и – ку-ку. Хотя нам сообщили, что он до берега доплыл. Последняя передача, вроде, из Каролиона была. Но могли и наврать, кто мы такие, чтобы нас Военно-Морские силы Аннглийи в такие подробности посвящали? Так что... Прямо чудеса какие-то творятся, в последнее время, вокруг оплота мёртвых рыцарей. Ну, если хотите куда-то плыть, то я вас удерживать не стану. Не в моей компетенции это.
- Ага. Учтём и запомним. Кстати, у вас нет никаких мыслей о том, куда это вдруг, так рез-ко, подевались Кровопийцы?
- Да я откуда знаю, растерзай меня Стужа! – развёл руками Л-Роэке. – Правда, вот что услышал от старых знакомых. Три года назад Кровопийцы разгромили Локкен. Знаешь этот старинный монастырь в Зоаре, где помер Святой Миротворец? Так вот, это был их последний набег. Больше они нигде не появлялись. Такие вот дела. Первосвященники Ордена Зоара объявили, что Локкен был жертвой, кою они вручили Кровопийцам, дабы насытить их жажду крови. А как на деле всё идёт – того я не знаю.
- Интересно. А вот в Выселках уверенны, что это как-то связанно с той жуткой рыбой, что в последнее время видят в Мауренне. Мне доводилось беседовать с парой ребят из Берегового Щита, что ходили к Мауренне, следили за тем, что происходит в этой области. Так вот, они клянутся, что там плавает нечто неизвестное, но на редкость громадное. Прикинь, они видели, в тумане, точку размером с ноготь. Но затем из тумана прикатили волны, размером с дом! И ведь эту тварь видят уже не в первый раз! – Владислав почесал в затылке и развёл руками. – Что если там действительно появилась какая-то тварюга, что лопает на завтрак корабли? И начала она с Кровопийц?
- Да уж, стоит ей пожелать приятного аппетита, - усмехнулся эльф. – Но ты забыл, что Мауренне уже сто тридцать лет находится под пристальным наблюдением Берегового Щита. Мы ни разу не пропустили появление Кровопийц! А такая здоровая рыба должна есть всяко не раз в год. Давно бы уже выплыла. Лично я считаю, что тут есть объяснение гораздо проще.
- И какое же?
- Кровопийцы могли подхватить заразу. Кроме Локкена, они, в тот год, напали на Двенадцать Городов. В числе прочего разнесли и карантинную зону, где бушевала чума. Совершенно спокойно могли подцепить болезнь и утащить в свои норы. С вполне объяснимым результатом. А впрочем, чего гадать? Сдохли все, и пусть так будет. Лично я плакать не собираюсь, туда им и дорога.
Л-Роэке пожал руку Владиславу и хлопнул его по плечу.
- Ну, будь! Авось увижу тебя на борту бригантины.
- Ага! Кстати, а экзекуторы на чём ходили?
- На шхуне. Двухпалубная, здоровенная такая, увидишь – не ошибёшься. Будь! А вон ту аспару – за борт выброси, при первом случае.
Графф заскрежетала зубами так, что слышно было аж на палубе бригантины. Эльф усмехнулся, и махнул рукой. С борта сбросили лесенку и он быстро и ловко, взмыл по ней на борт своего корабля.
- Эй, аспара! Лови! – крикнул он, бросая что-то к ногам Графф.
На палубу шлёпнулся большой, колючий шарик, морской ёж, тщательно засушенный и вываренный в смоле.
- Это кляп ей, если вам сильно надоест своей болтовнёй!
Графф вырвалась из лап Бенедикта, подскочила к борту фелюги и гаркнула в адрес капитана Головорезов такое, что у Владислава волосы встали дыбом не только на голове, но и на всём теле.
Л-Роэке хохотал так, что чуть с палубы не упал. Затем он махнул рукой, на бригантине поставили паруса, и она отправилась, патрулировать Кроум Карах.

                * * *

После прощания с бригантиной элитных наёмников, Графф тряслась словно, в лихорадке, вся сама не своя. Бенедикт и Владислав утешали и жалели её, по мере своих сил, но это у них выходило плохо.
Аспары и эльфы не любили друг друга ещё со времён Кровавых Лет, как называли первую, по настоящему серьёзную войну между Дэуноилэй и Заливом Афродиты. Это время и прозвали Кровавыми Годами, поскольку в это время погибло столько народа, что соседи макреонов были твёрдо уверенны в том, что Авонавилона обязательно пошлёт ещё один Великий Потоп, дабы разнять два народа.
К счастью здравый смысл всё же исхитрился заночевать в головах у макреонов, и они остановили войну. Хотя, что уж  утаивать, первыми шаг к осуществлению этой мечты, сделали, как ни странно, готы из Земли Славных, полтысячи лет назад. Один из Великих Князей Готланда – Гейзерих Мудрый, настоял на браке одной из принцесс Дэуноилэй с сыном влиятельного герцога из Залива Афродиты. Трюк был головокружительный, но, к всеобщему удивлению, кое-какие успехи он принёс. Военные действия между народами макреонов резко пошли на спад, хотя для окончательного угасания войны потребовалось аж триста лет! Война «угасла». Но память о ней сохранили очень надолго. Ненависть друг к другу передавалась у них по наследству. Именно эльфы и аспары заставили весь мир осознать одну нехитрую истину. Последней умирает не надежда, а ненависть.
Никто из живущих не мог сказать, отчего аспары и эльфы, что до этого вполне мирно уживались друг с другом, вдруг взялись за оружие и пошли истреблять самих себя. Это было очень давно, и не осталось уже никого, кто помнил бы о том, что кошмарный Пинакоптин числил Дэуноилэй и Залив Афродиты в числе своих ПЕРВЫХ врагов. Именно эльфов и аспар, а не могучие армии людей Каменного Моря. И когда внутренние проблемы Пинакоптина начали угрожать целостности всей страны, то некроманты постарались вывести из игры своих первых врагов.
И им это удалось. Они заразили Дэуноилэй с Заливом Афродиты таким ядом, что продолжал действовать вот уже сотни лет! Ненавистью легко заразиться, но исцелиться от неё – невероятно трудно!
...Успокоиться Графф сумела только ближе к вечеру. Бенедикт, с великим трудом, заставил аспару съесть вяленую треску и запить рыбу водой, с разведённым в ней лимонным соком.
- А всё равно они скоты поганые... – простонала Графф, рассматривая небо, усыпанное сотнями звёзд.
- Ты мне это говорила уже несколько раз. И ничего. Вон, лучше посмотри на Кроум Ка-рах. Подплываем.
- Как, уже? – удивилась Графф, глядя вперёд.
На горизонте уже замаячили холмы Кроум Карах. Несмотря на очень поздний час, их было видно очень даже неплохо, благодаря тому, что они слабо светились. Не сказать, что ярко, но вполне достаточно для того, чтобы ориентироваться по ним в полной тьме.
Зрелище было изумительное. Светились не только холмы, но и воздух над ними! Тучи знаменитых светлячков летали над лесом, отыскивая себе пропитание и подруг. Вообще же, кроме светлячков, в Кроум Карах, жутком и мрачном месте, водилось невероятно много растений, лишайников, грибов и животных, что могли светиться в темноте. И не только светиться, но и менять свои цвета, создавая причудливую палитру красок и огней!
Кроум Карах был уникальным местом, в своём роде. Только тут водились в чистом виде знаменитые «солнечные слёзы», кристаллы, из которых изготовляли лампы для освещения домов. Не нужно было собирать соли, выдерживать в густо насыщенном ими растворе крупинки дивных камней, безо всякой гарантии успеха. В Кроум Карах такие кристаллы можно было просто собирать, словно грибы. В лукошко.
Кроме того, в самом лесу можно было найти металлические самородки самых разных металлов. Железо, никель, марганец и вольфрам. Забавным было то, что жители этого леса не умели обрабатывать железо и пользовались оружием из дерева и камня.
А ещё лес излучал ману. Магическую энергию. Именно это обстоятельство и сделало Кроум Карах весьма популярным местом паломничества кораблей. Особенно снабжённых «ведьмиными очагами». Здесь можно было встретить корабль Аннглийи, Выселок, Зоара, Леопарда, Двенадцати Городов и других стран.
Население Кроум Карах не очень то тянулось заводить культурные контакты с теми, кто приплывал к ним. Жители леса уже привыкли, что от чуждых пришельцев нельзя ждать ничего хорошего. И они, очень часто, оказывались правы.
Графф прикрыла глаза, вслушиваясь в громкие крики птиц, рычание неведомых зверей и плеск воды под плавниками и ластами.
- Да! Красиво! – вздохнула она. – Сколько ещё осталось до Кровавого Прилива?
- Ну, если судить по сообщениям Берегового Щита, то туман  в Мауренне начинает посте-пенно краснеть. Ты знаешь, что это обозначает.
- Угу. Два-три месяца. А вдруг в этот раз Кровопийцы выберутся из Мауренне и опять атакуют?
- Да ладно тебе! – отмахнулся Бенедикт. – Не думаю, что они нас побеспокоят. Сейчас, главное, что? А то, что тихо тут. И никто нас не побеспокоит.
- Думаете? – поинтересовался капитан. – А если пекулии пришлёпают? Чего им скажете?
- С пекулиями договоримся, - отмахнулся Бенедикт. – Они не люди, так что всё будет в полном порядке.
Капитан, с тоской, прислушивался к разговору своих пассажиров. Кроум Карах он не боялся, но вот с его обитателями встречаться не желал ни под каким соусом. Поскольку его обитатели принадлежали к крайне воинственным народам, способными, без всяких угрызений совести, заехать по носу любому, кто им не понравился. А люди им, в отличие от невров, аспар и людей-драконов не нравились однозначно.
- Хм! Говорят, что пекулии начали строить свой флот. Ребята, что шатались у берегов Кроум Карах, рассказывали, будто видели корабли, весьма необычного вида. Эти корабли явно не приспособлены для плаванья в море, борта низкие. Но быстрые, гады, как не знаю кто, - капитан поёжился и вытащил из кармана небольшую фляжку. – Вот дела! Стоило Кровопийцам пропасть, на три года, как развелось дряни, вздохнуть нельзя.
- Эй, брат, на твоём месте я бы вовсе не о море беспокоился, - проворчал Владислав, выныривая из каюты, с луком и колчаном стрел в руках. – А опасался бы леса.
Затем он ловко накинул тетиву и вытащил из колчана стрелу.
- Ага! – капитан, с опаской, посмотрел в сторону приближающегося берега. – Слыхивал я, что в этих местах водятся какие-то летучие крысы! Огромные, когтистые, жуткие, прямо...
Невр вскинул лук и дернул тетиву! Стрела, радостно завывая, умчалась в сторону капитановой головы, разминувшись с оной всего на пару миллиметров! Даже пёрышком плешь пощекотало! В следующий миг раздался громкий хруст и треск!
Бенедикт нырнул в темноту и вернулся, таща в руках стрелу, с нанизанной на ней тушкой громадной летучей мыши, с длинными когтями на лапах и мерзкой, обезьяньей мордочкой!
- ...вот такие, - закончил Бенедикт речь капитана. – Это что у нас такое? Семейство хищ-ных крыланов. Похоже на «ночную пасть», а?
- Скорее всего, детёныш, маловат что-то, - равнодушно заметил Владислав. – Капитан хлебни-ка из своей фляги и топай на мостик. А мы тут постоим, посмотрим, чтобы нас никто не обидел.
- Ага, - кивнула Графф, вытягивая из кармана пращу.
- А, Стужа меня забери! – капитан сделал хороший глоток из фляги и вытер губы. – Ваша, правда! Пойду, на мостик. Он хоть под крышей. А то свалится на голову летучий колпак и поминай, как звали!
- Летучие колпаки водятся в Сельве Тьмы и джунглях Пинакоптина! – вдогонку ему крикнул Владислав, но капитан уже умчался подальше, предпочитая не привлекать к себе внимания плотоядной фауны Кроум Карах.
Бенедикт выволок из сумки и собрал свой собственный лук. Немного короче, чем у Вла-дислава, но очень мощный и дальнобойный.
- Кто что видит? – поинтересовался он.
Владислав вскинул лук, рванул тетиву, выпуская стрелу в ночь. Мигом позже в воде, что громко плюхнуло и рявкнуло!
- Кажется черепаха, - проворчала Графф, всматриваясь в воду. – Ну да! Хищная черепаха-риф. Ребята, может, отойдём подальше, от борта?
Невр и человек дракон восприняли это предложение с энтузиазмом.
Фауна Кроум Карах была очень свирепой, злой и, по большей части, очень голодной. Однако даже самые свирепые существа суши, не шли ни в какое сравнение с теми, что жили на берегу и в прибрежных водах Красного Залива. Черепахи, тюлени, морские крысы, выдры, крабы и тому подобные звери. Они были настоящими МОНСТРАМИ. Огромные, агрессивные, не боящиеся никого и ничего! В их глазах всегда пылал огонь неугасимого голода. И все, кто не желал быть съеденным, старались не попадаться им на глаза. Когда они были голодны, то, не колеблясь, атаковали всё, что шевелиться. В Леопарде, как-то раз, выудили исполинского морского тюленя, издохшего из-за съеденного рулона каучука, выпавшего за борт во время шторма.
Виной столь необычных изменений был Красный Прилив. Отрава, что выделялась «кровавыми демонами», убивала всё живое. Однако за тысячи лет животные исхитрились приспособиться и к этому яду. Лучше всего приспособились прибрежные звери, поскольку они дольше всех пребывали в заражённой воде. Но, видимо, иммунитет к яду привёл к изменениям в их поведении.
Сейчас прибрежные жители пребывали в относительном спокойствии. В смысле - получив от потенциального обеда по рогам, они не продолжали попытки постоловаться на халяву, а спокойно разворачивались и плыли искать себе ужин подешевле...
Корабль поплыл по воде, что, неожиданно для всех, засветилась у него вдоль борта и за бортом. Множество искорок, самых разных цветов, вспыхивали в пучине. Вспыхивали, всеми цветами радуги, после чего, медленно и неторопливо, угасали.
- Ой, прелесть, какая! – Графф принялась всматриваться в этот удивительный фейерверк. – Я вижу, что не зря в древности Кровавый Залив, называли Сейяхотар! Это обозначает...
- Море светлячков, - закончил за Графф Бенедикт. – Но зачем планктону светиться?
- Отпугивать врагов, приманивать самок, - вдохнула Графф. – Нет, вы поглядите, какая красота! А вообще-то, Бенедикт, под нами сейчас одна из глубочайших морских впадин. Планктон привык прятаться в ней от Кровавого Залива. Но так как там водятся необычные рыбы, то планктон выработал это свойство. Светиться.
- Хм! – Бенедикт потёр подбородок и облизнул нос. – А как планктон узнаёт о Кровавом Приливе?
- Понятия не имею. Но узнаёт. Очень рано. За две-три недели. И уходит на дно. Нет планктона, нечего есть рыбе. И она уходит. Нет рыбы, нечего есть тем, кто ест рыбу. И они уходят. И в Кровавом Заливе нет ничего живого, когда приходит Кровавый Прилив. Теперь ты понимаешь, сколь хитро и умно придумала Природа?
- Понимаю, - кивнул Бенедикт. – А куда донные жители?
- В спячку, - отмахнулась Графф. – Ого! А вон и гавань Каролиона.
Гавань Каролиона, Лилаэйл, была единственной частью города, что ухитрилась уцелеть практически полностью, да и то благодаря тому, что в неё, загнали свои флотилии Кобры и Дельфины. Конечно, это не спасло бы Лилаэйл от окончательного разрушения, но, очень кстати, начался Красный Прилив, что загнал победителей на берег. Сжигать гавани вместе с собственными кораблями было, конечно, верхом глупости, поэтому армии Династических Семей пришлось ждать окончания Кровавого Прилива. А к тому времени люди уже немного пришли в себя, да и поступили срочные приказы о перебазировке армии. Вот почему на гавани махнули рукой и оставили в покое.
В акватории гавани было столько планктона, что вода, в буквальном смысле этого слова, сияла! Сияние было настолько ярким, что можно было, без особого труда, читать книгу в его свете!
Капитан, проявив удивительную сноровку, ловко пришвартовал корабль у одной из пристани, неподалёку он громадного куска скалы, что торчал из воды. На скале сидела громадная ворона, что, увидев новых пришельцев, начала вяло и негромко каркать. Каркала она до тех пор, пока Графф не влепила ей в  клюв кусочек губки. Ворона обиженно каркнула и полетела искать место поспокойнее.
Команда откланялась и, спешно, покинула палубу, передислоцировавшись в трюмы корабля. Так ночевать было гораздо проще и безопаснее. На палубе остались только трое археологов.
Впрочем, сильно скучать им не пришлось. Не успели они немного осмотреться, как фелюгой заинтересовались два эдгерса. Так называли исполинских тюленей, весом в восемь тонн, с необычайно длинными шеями и пастями, наполненными отличными, белыми зубищами. Эти тюлени, в силу своих размеров, были невероятно наглыми и сильными. Их длинные шеи позволяли, без труда, сдёргивать с палубы кораблей неосторожных пассажиров. Эдгерсами их называли по имени учёного, что, первым, сумел увидеть их, зарисовать и остаться живым.
Увидев корабль, эдгерсы поплыли к нему, дабы исследовать непонятный объект на предмет добычи чего съестного. Но, получив по носу и прочим, чувствительным частям тела, булыжниками, выпущенными из пращи Графф, они поумерили своё любопытство и отплыли подальше.
- Вот так! И нечего тут плавать! – пригрозила им Графф. – Ладно, мы на месте. Это Каролион. Вон в той стороне, на севере, за лесом, расположены развалины некоего старого капища. Именно там Коршун Морей обнаружил храм.
- Слушай, а как ты туда попала?
- Сам Коршун Морей меня отвёл туда. Хотя... – Графф прижала руки к голове. – Ага! Вспомнила! Есть одно странное дело. Пираты не спускали шлюпок! Корабль был заброшен на деревья со шлюпками, что по-прежнему были прикреплены на палубе!
- Получалось, что за сокровищами они отправились прямо с трапа?
- Да. Но, пять километров по лесу... А тот немой парень ухитрился уйти, обследовать храм и вернуться за два часа! – Графф треснула кулаком по палубе. – Ну да, Бенедикт! Ты прав, облезлая ящерица! В этом лесу есть морской путь, что соединяет гавань и то капище!
- Меня больше интересует совершенно другое обстоятельство. Это капище принадлежит Ун-Нони? - Бенедикт постучал кончиком хвоста по палубе.
- Да. Но Пендрагоны его не строили. Оно попорчено водами Великого Потопа, и очень сильно.
- Ун-Нони, мать лихорадки. Не обязательно строить её капища, чтобы поклоняться ей. Почему Пендрагоны спрятали золото и драгоценности в его глубинах? И как так получилось, что за полтысячи лет его никто не разграбил?
- Много вопросов задаёшь, ящерица! – проворчал невр, обгрызая толстую курицу. – Мы ещё не видели этого капища, и не видели, что там таится! Вот когда на всё это полюбуемся, то тогда и головы будем ломать.
- Капище выстроено до Великого Потопа. Но вот золото там не такое. Я видела и отлично знаю, что говорю, - проворчала Графф. – Хотя, конечно, тут есть одно непонятное обстоятель-ство.
- О, ну что ещё ты вспомнила?! – простонал Бенедикт. – Надеюсь не то, что это капище охраняется живыми мертвецами?
- Да нет, просто нападение на корабль произошло в бурю. Настолько сильную бурю, что она зашвырнула корабль в лес!
- Смерч, - с готовностью объяснил Бенедикт. – Не такое уж редкое явление в этих краях. Может быть, пираты погибли во время бури?
- Это сильно сомневаюсь, - покачала головой Графф. – Что, по-твоему, они совершенные дураки? И ни разу не попадали, в море, в шторм? Да конечно они знали, что это такое, и как защищаться от этого явления. И то, что их убило, это явно не шторм! А что-то, что пришло под прикрытием шторма!
- Да уж, не знаю, чего нам больше бояться, жителей Кроум Карах, или того, что ждёт нас в капище!
- Капище гораздо опаснее! Бояться надо того, что там таится, - решительно сказала Графф. – У, блин! Опять прилетела каркать?!
Громадная ворона, вернувшаяся на макушку скалы, громко каркнула, словно издеваясь, над Графф.
Аспара вытащила из кармана увесистую гальку, бросила в пращу, раскрутила над головой и швырнула в ворону! Та, ловко, увернулась от круглого камня и тот, с оглушительным звоном, отлетел от скалы, где она сидела!
- Ох, ты, гавять маму вашу! – присел на корточки невр.
- Что за... – праща вылетела из руки аспары.
Бенедикт выдернул из своей сумки фонарь, подкрутил световой кристалл на всю катушку. Затем он вскинул фонарь над головой, всматриваясь в темноту.
В ярком свете фонаря, внушительный осколок скалы обернулся половиной корпуса тяжё-лого, линейного корабля Аннглийи!

                * * *


- Боевой катамаран класса «Скипетр»! Ставлю сто золотых против медной монетки, что это и есть корыто, потерянное Левиафанами! – Владислав посмотрел на своих друзей и пожал плечами. – Но вот если спросите, что с ним случилось, то я ничего не смогу сказать! Капитан Дирак! У вас есть какие-нибудь мысли по поводу того, что тут могло произойти?
- Слушай, Владислав, я тебе что, колдун? Один раз поглядел на корабль и враз понял, что с ним случилось?! – обиделся капитан, рассматривая скорбные останки мощнейшего корабля.
Определить, что случилось с катамараном, было, действительно, очень трудно. Невозможно было даже представить, что за сила могла разломать трёхсотметровый корабль на части и раскидать эти самые части по всей акватории гавани! И, при всём желании, было невозможно представить, что за сила сумела ободрать с корабля всю краску, все листы нержавеющей стали, оставив только деревянный корпус.
Владислав был единственный, кто сумел заставить себя залезть в этот гигантский корабль и внимательно осмотреть его. Вернулся он совершенно растерянным.
- В общем, тут есть странное дело. Все энергетические друзы разнесены вдребезги! О состоянии «ведьминого котла» ничего не могу сказать. Похоже, что он тоже был уничтожен, не совсем понятной силой. Внутри полный хаос и раздрай. Такое впечатление, что тысячи людей, старательно и неторопливо, рвали и ломали там всё, что ломается и рвётся. Единственное, что уцелело, это бортовой журнал! – Владислав потряс большой книгой, сшитой из тонких, отлично выделанных листов пергамента. – Но, как мне кажется, мы ничего из него не сумеем выудить полезного!
- Иногда ты бываешь таким нудным, что мне охота тебя утопить! – проворчала Графф. – Что  в журнале?
- Куда ты так торопишься? – возмутился невр. – Торопыга ты наша! Ты детей тоже сразу будешь рожать, или подождёшь, приличия ради, месяцев девять?
- Убью лбом об мачту!
- Хм! Надо было сразу говорить, что дело не терпит отлагательств! Похоже на то, что это корыто заметило корабль Кровопийц, неподалёку от Каролиона. Как это, любопытно, понять? – Владислав полистал страницы. – Здесь сказано, что Кровопийцы занимались весьма странным делом. А именно – нагребали пыль из Сухой Долины и, смешивали её с какой-то жидкостью. Получившуюся бурду они грузили на корабли и смывались куда подальше.
- Это капитан что, про Кровопийц пишет?! – удивилась Графф. – Да ведь как такое может быть?!  «Грузили и удирали»? Удирали! Кровопийцы!
- Да, скажи кому в Береговом Щите о таком – не поверят, - согласился Бенедикт.
- Да на кой осьминожий хрен им сдалась эта серая пыль из Сухой Долины?! – Графф, нервно, задёргала ушами.
- Вообще-то эта пыль не столь уж и простая, - вмешался Бенедикт. – Мне, точно, известно, что она обладает неприятным свойством – впитывается в живую ткань и может привести к очень сильному ожогу! Но зачем она Кровопийцам? Может быть, они хотят создать из неё оружие?
- Да ты опомнись, старая ящерица! – гаркнул Владислав. – Орден Зоара, вот уже несколько лет, уверяет нас, что Кровопийцы все умерли, а тут, в документе, заверенном подписью кадрового военного Аннглийи, пишется, что «плачущие убийцы» плавают к Каролиону! Вместо того чтобы нападать на прибрежные поселения и города Кровавого Пояса! Они сменили поведение! Это ли не есть самое страшное?!
- Что там дальше написано?
- Написано? Ага! Дальше самое любопытное. Капитан пишет, что им удалось заметить какой-то необычный корабль Кровопийц. Он описывает его как очень большую баржу, не приспособленную для перевозки войск. Видимо, эта посудина перевозила пыль из Сухой Долины. Знать бы зачем!
Графф и Бенедикт переглянулись.
Сухой Долиной именовалась громадная равнина, что окружала Каролион. Эта долина бы-ла завалена толстым слоем сухой пыли. Что это было за вещество, и откуда оно взялось, не знал никто. Известно было только то, что эта пыль крайне активно впитывалась в живую плоть и древесину. Такое странное поведение этой пыли приводило к тому, что человек, животное или растение получало сильнейший ожог, что приводил к смерти. Камберы верили, что эта пыль – живое существо, жуткий демон, сброшенный с неба самим Авонавилоной. И если этого демона съесть или выпить, то он поселялся в теле своей жертвы и, в буквальном смысле этого слова, пожирал её изнутри. Легенды Кроум Карах  содержали множество ужасных случаев контакта с этим демоном. Все легенды говорили о том, что выжить при этом никому не удавалось.
Кое-какие умные головы хотели использовать эту пыль для диверсий. Травить колодцы и прочие источники воды. Однако, для отравления этим веществом, требовалось выпить его. И очень много. А поскольку оно обладало на редкость отвратным вкусом, вызывающим мгно-венную и продолжительную рвоту то использовать его как отраву для колодцев, было весьма проблематично.
Для чего Кровопийцам понадобилась эта отрава, было не совсем ясно. Но, совершенно ясно было ясно только одно – Кровопийцы никогда, ничего, не делали напрасно. Своим рационализмом и изворотливостью ума, они могли поспорить с некромантами. Последние пятьсот лет, жители Эноэна получали самые совершенные и современные технологические новшества именно от Кровопийц.
- Что дальше здесь написано? – проговорил Владислав. – Хм! Ага! Как я понял, Левиафаны напали на Кровопийц и потопили их. Ну, туда им и дорога. Во время боя баржа была использована Кровопийцами как гигантский брандер, но, к счастью,  вспыхнула, несколько рано, словно бочка с варёной нефтью и пошла ко дну, продолжая гореть. Хм! Так, что тут? Ага! Катамаран получил сильнейшие повреждения, что вполне ясно, с Кровопийцами, не с пиратами, воевал, и команда решила починить корпус, используя гавань Каролиона.
- Ну-ну! – Дирак усмехнулся. – А если катамаран встаёт на ремонт, то он переходит в режим полного молчания. Боятся, что перехватит их разговор кто-то и нападёт. А в месте, где Кровопийцы снуют, выходить на общую связь – безумие!
- И на частную – тоже, - кивнул рогатой головой Бенедикт.
Магическую связь жители Эноэна тоже получили от Кровопийц. И усовершенствованные средства кодировки – от них же. А за всем этим – средства расшифровки закодированных частных каналов связи. От тех же самых производителей. В общем, связываться с кем-то в Кровавом Заливе было смертоносным трюком!
- Телепат у них погиб?
- И телепат погиб и система телепатической связи накрылась. Вот и отгадка того, почему они ни с кем на связь не выходили! – усмехнулся Владислав, листая судовой журнал. – Хм! Ага! Вот тут интересно. Судя по всему, веды Левиафанов нашли канал, что вёл через весь лес, к капищу.
- Что?! – Графф прикусила губу. – Нет! Это несправедливо! Отдай журнал!
Она прыгнула на борт, и чуть было не сиганула за борт, дабы подплыть к невру и, силой, отнять у него бортовой журнал. Однако Бенедикт и Дирак успели поймать её.
- Совсем спятила? – поинтересовался человек-дракон, – может быть ты ещё, туда вниз го-ловой сиганешь?
- Придержите эту бешенную! – крикнул с палубы Владислав. – Графф, даже если тут и было золото, то увезти его никуда не успели. Так, что тут дальше? Ну и почерк у здешнего капитана, слов нет. Ага! Любопытная запись. Цитирую: «Капище окружено густым лесом, необычного вида. В Аннглийи такой лес выглядел бы куда как уместнее. Но речь не об этом. Мы нашли останки корабля лейляков, что выглядит так, словно сто лет валялся в пустыне, а сейчас, непонятно как, оказался тут. Нам удалось найти судовой журнал. Он принадлежит боевому кораблю Берегового Щита, известному как «Плавучий Каравай». Порт приписки – Круги Йенаро». От себя скажу, что этот корабль числится в числе пропавших без вести вот уже два года. Пропал, при невыясненных обстоятельствах. Вот, оказывается, что с ним творится. Так, что дальше? Хм! В общем, тут написано, что бортовой журнал находится в чудовищном виде. Всё что удалось разобрать... «Вот уже десять минут, как я выходил, последний раз, на связь с группой разведчиков. Погода портиться, судя по всему, сейчас начнётся буря... Я слышу раскаты грома». Вот и всё, что Левиафаны сумели добыть из журнала. Странно, да?
- Ещё как странно! – протянул Бенедикт, почёсывая горло. – Мне, скажу вам честно, даже страшно подумать, что тут за дела такие творятся.
- Так, так, так! Что тут у нас есть интересного? Ага! Вот! Здесь написано, что Левиафаны ухитрились провести свой корабль по каналу, непосредственно к капищу. Там, как пишет капитан, есть нечто вроде ремонтного дока. Команда начала чинить корабль, а вот веды корабля отправились на разведку в это капище, - Владислав почесал подбородок. – А, прокля-тье, шырганная борода расти начинает!
- Гавять твою бороду через пять колен и три локтя! – рявкнула Графф. – Читай дальше! Что там написано?
- Ага! Здесь написано, что веды выбрались из капища совершенно целые и невредимые, хотя и сильно встревоженные. По их словам, в капище присутствует какой-то зверь, что, неотрывно, следил за ними, но, по непонятной причине, ни разу не напал. Магическое сканирование показало, что в капище действительно скрывается живое существо. Но – одно-единственное. Ввиду этого открытия, решено установить полное боевое дежурство, - Владислав усмехнулся и посмотрел на Бенедикта. – Это значит, что экипаж даже спать ложился с оружием наготове. Удвоенная вахта, полностью приготовленное к бою оружие, абсолютная готовность к атаке любого типа. От нападения диверсантов, до атаки Кровопийц. Любопытно! Так, а что тут? Здесь журнал заканчивается. И что нам пишут Левиафаны? Ага! Они отправили большой, хорошо вооружённый отряд в глубину этого капища, дабы вынести золото и установить, точно, что за существо здесь обитает. А вот последние записи. «Замечено сильнейшее электрическое возмущение в капище. С отрядами, что ушли туда, связи, по прежнему нет. Похоже, что на нас надвигается буря».
- Стоп! – сказал Бенедикт. – Это что у нас выходит? Катамаран Левиафанов был в глубине леса, рядом с капищем! Верно? Но как, в таком случае, он попал сюда?!
- Я бы думал не об этой мелочи. Стоит подумать, почему это корабль Левиафанов в таком виде!
- Вообще-то, у меня такое ощущение, словно кто-то взял этот корабль и швырнул его, словно игрушку, через весь лес! – проговорила Графф. – От удара об воду, корпус корабля раскололся и он – утонул.
- Но это невозможно! – прошептал Владислав. – Не существует на этом свете такой силы, что была бы способна на подобное деяние!
- А тогда что это такое?! – рявкнула аспара, указывая на останки корабля, раскиданные по всему заливу.
Бенедикт, молча, залез в свою сумку и вытащил оттуда флакончик с настоем валерианово-го корня. Недрогнувшей лапой, смешав настой с водой, он протянул его аспаре.
- Залпом! Живо!
Графф проглотила валерьянку и вытерла лоб.
- Блин, тырканный! – проговорила она. – Извините, конечно, но просто то, что моим глазам предстаёт – это какой-то ужас! Ладно, подведём итоги! Левиафаны шныряли по Кровавому Заливу и засекли Кровопийц, что занимались непонятной работой. Они напали на них и уничтожили. Хорошие ребята, к слову. Но в ходе боя их сильно повредили, и они принялись чинить своё корыто. В процессе починки нашли капище. Перебазировались туда и принялись исследовать это место. Нашли золото. И... погибли. Все!
- В журнале сказано, что они спускались в это капище и вынесли оттуда немного золота. Это походит на то, что произошло с пиратами, пленившими тебя?
- Ещё как! Система просматривается. С теми, кто спускается в капище один, и, видимо, соблюдает все правила безопасности, ничего не происходит. Но когда в капище спускается несколько человек, то происходит нечто неприятное. Для всех.
- Но что именно? – поинтересовалась Графф. – Это были Левиафаны! Элита военно-морских сил Аннглийи! Что могло уничтожить их, с такой жуткой силой и беспощадностью?
- Ответ тут может быть один, - проговорил Бенедикт. – Пендрагоны нашли для охраны своих сокровищ какое-то неизвестное нам существо. Возможно – допотопного монстра. Что мы знаем о временах, что предшествовали Великому Потопу? Да ничего. А Пендрагоны, нравится нам это или нет, были самыми лучшими воинами, что могли справиться с этими созданиями.

                * * *

Сидя на палубе, Графф рассматривала останки боевого катамарана и дымила тонкой сигареткой. Одновременно она вспоминала историю Аннглийи.
Это государство родилось в тот год, когда погибли Пендрагоны. Четыреста пятьдесят лет назад, после смерти Корабела-Зодиака, в Каменном Море, между Династическими Семьями, началась драка за власть. Это время было прозвано Междуцарствием. Время кровавых и жестоких войн, жутких сражений и коварных заговорах. Время, когда погибла династия древнейших правителей мира. Страшное время, когда шла ужасная война. Война, когда все были против всех, сражаясь за власть.
Междуцарствие началось с того, что наследники погибшего Корабела-Зодиака начали делить трон. Затем уже в эту войну вмешались Династические Семьи, что закончилось ужасающей кровавой баней, о которой простолюдины говорили – «страшнее Великого Потопа».
Судьба любит шутки. Из всех детей Корабела-Зодиака, как и его родственников, выжил самый слабый и болезненный юноша – Рори Робкий. Он родился с больным сердцем, что, весьма часто, не желало работать так, как положено. Большую часть времени Рори проводил в  библиотеках, или в своей постели, не вмешиваясь в политику.
Способ, которым наследники Корабела-Зодиака хотели избавиться от своего брата, был весьма необычен. Ему не стали подливать яду, не стали подсылать убийц или, вульгарно, душить подушкой. К Рори просто подослали весьма смазливенькую девицу, с вулканическим темпераментом. Девушка, без особых трудов, всего за три недели, загнала Рори на погребаль-ное ложе.
Однако организм людей способен на чудеса в те моменты, когда ему угрожает смерть! Рори ухитрился выжить! А затем смылся в Аннглийю, от греха подальше, рассудив, что в его родном доме смерть постоянно будет нависать над его головой.
В те времена Аннглийи, как таковой, практически не было. Были только племена варваров, объединённые кланами магов и друидов. Жили не очень дружно, но зато, по сравнению с другими государствами – очень спокойно.
Прибыв в Аннглийю, Рори мигом привлёк на свою сторону друидов и магов. Этому сильно поспособствал тот факт, что перед тем, как покинуть отчий дом, парень выпотрошил все секретные архивы своего отца, и привёз воистину бесценное сокровище – Знания.
В отличие от Каменного Моря и Бирслинга, Аннглийя никогда не сталкивалась с Пинакоптином как с врагом. Напротив, некроманты охотно снабжали варваров оружием и деньгами, подталкивая людей к войне с Дэуноилэй и Заливом Афродиты. Ввиду этого варвары Аннглийи не успели заработать резкой антипатии к Знаниям. Кроме того, Аннглийю все же населяли воины, а не покорные землепашцы, привыкшие ждать от всего нового и необычного только зла. Поэтому Аннглийя и взяла под своё крыло Рори Робкого, сделав его главой своего Каменного Круга!
Родовое имя Рори было Коралл. Когда Рори стал главой Каменного Круга, то Коралл переделали в «король». С той поры все главы Каменного Круга именовались королями.
В отличие от абсолютного большинства людей-правителей, Рори не стремился к тому, чтобы собрать в своих руках полную и абсолютную власть. Вместо этого он, старательно, создавал то, что называется конституционной монархией. Вся власть была сосредоточенна в руках аристократии, а король исполнял роль верховного судьи. На первый взгляд такая система правления казалась весьма хрупкой и ненадёжной, но только на первый взгляд. Король опирался не, сколько на аристократов, сколько на землепашцев, обеспечивая себе прочную основу для правления. Народ верил королю и любил его. Поэтому короли Аннглийи с удручающим однообразием помирали в своих постелях. От старости.
Рори Робкий основал знаменитый Аахенский Университет, где учили магии и колдовству всех, кто того желал. Именно он написал знаменитый Свод Законов, а так же приложил немало усилий, для создания флота Аннглийи. Единственное, за что потомки порицали Рори Робкого, так за его явную неприязнь к женщинам. Настолько сильную, что законы, изданные Рори, сильно ограничивали женщин в их правах. Эти законы, к слову, по сию пору служили предметом многочисленных споров и обсуждений.
На старости лет Рори взял в жёны одну из дочерей Верховного Друида, и, таким образом, продолжил свой род. Ввиду этого создался весьма любопытный прецедент. Все родственники Рори погибли во время Междуцарствия и на мостике Ковчега сейчас восседали представители Династических Семей. Узурпаторы и захватчики, с какой стороны не посмотри. А вот в Аннглийи правили прямые потомки последнего Корабела-Зодиака, в чьих жилах текла кровь древнейших владык Каменного Моря!
Это обстоятельство и привело к вечной вражде Аннглийи и Каменного Моря. Два сильнейших государства мира, разделённые Кровавым Заливом и Перешейком Йенаро... Никто не мог точно сказать, долго ли будет между ними мир. Хотя все знали одну истину – пока воды Кровавого Пролива бороздят Кровопийцы, то никакой династической войны не будет.
Аннглийя обладала сильнейшим флотом, в мире, что было понятно, учитывая то, что она была почти со всех сторон окружена морями и океанами. Элитой этого флота были Левиафаны, кадровые вояки, что проводили в море больше времени, чем на суше. Их создали для борьбы с Кровопийцами. И они отлично умели с ними сражаться. Регулярные битвы с умным, бесстрашным и очень изменчивым противником, закаляли Левиафанов, делая их действительно страшными воителями.
Графф приходилось сталкиваться с Левиафанами, и она до сих пор благодарила Двуеди-ного Прародителя, что в тот момент оказалась на стороне Левиафанов, а не против них.
И вот, в забытом краю, в глубине Кроум Карах, таилось НЕЧТО. Нечто непонятное, жуткое и страшное, что сумело одолеть элиту военно-морских сил Аннглийи.
- Думаешь о тех неприятностях, что ждут нас в капище? – поинтересовался Бенедикт, садясь рядом с аспарой. – Не думай, вот мой тебе совет. Мы ведь уже предупреждены о том, что ждёт нас там. И, как понимаешь, сумеем выкрутиться.
- Думаешь?
- Когда я был маленьким, то мой отец часто говорил – нет таких проблем, что нельзя ре-шить. Нет таких воинов, что нельзя победить.
- Рада, что у тебя был такой мудрый папа, - проговорила Графф, раскручивая пращу и за-пуская в какого-то оголодавшего представителя прибрежной фауны увесистый камень. – А ведь я не прощу себе, если мы ничего не сделаем! Я сама туда пойду. Пусть меня убьёт, но я разгадаю загадку этого странного и непонятного капища! Вот увидишь.
- Ух, ты! Ну, впрочем, чего уж тут голову ломать? Мы с тобой – два сумасшедших. И хорошо. Нормальные аспары и люди-драконы на такое бы не решились
- Моя семья считает меня чокнутой, из-за того, что я пошла в археологи. Очень хочется их разочаровать, - усмехнулась Графф.
- А кто у тебя семья?
- О, если ты желаешь услышать историю о маленькой сироте, что привыкла добиваться всего, в этой жизни, своим горбом, то я вынуждена тебя сильно огорчить. Мои родители владеют громадной фермой, где выращивают морскую капусту, крабов, медуз и морских коров. Я не знала что такое нужда до той поры, пока не пошла в археологи.
- Вот уж да... – усмехнулся Бенедикт. – Мне в этой жизни пришлось гораздо труднее. Я был простым учителем, что учил ленивых и жадных детей. Увы, в том мире не всё достаётся нам так просто, как мы хотим... Слушай, Графф, а помнишь, где мы познакомились первый раз?
- О! Это трудно забыть! – улыбнулась аспара. – Кого только не встретишь в кутузке Жакерона! Но друзей я там – никогда не встречала. Тебя то тогда, за что усадили?
- За фальшивомонетчество. Я нашёл кувшин с монетами, времён Междуцарствия. А это оказались фальшивые монеты.
- Междуцарствия? Это не монетки Старого Красного Носа? Монеты, что делались из меди, но покрывались тонким слоем серебра. Серебро быстрее всего истиралось как раз на носу тех, чьи лица украшали эти монеты.
- Всё правильно. Но ведь городской страже не докажешь, что эти монеты – старинные. Раз фальшивые, то значит я – фальшивомонетчик. Ну, меня за шиворот и в кутузку. Такие вот дела. А вот за что тебя посадили в соседнюю клетку, я не могу понять.
- Да чепуха. Меня обвинили в том, что я злостно надругалась над своим учителем. Правда, ему к тому моменту восемьдесят три было, ну да кого такие мелочи волнуют? Тем более, что мы напились оба, как нищие на свадьбе. Меня лёжа качало! Кто его знает, может меня, по делу закатали туда.
- Хм! И могла бы ты поверить, что мы станем друзьями?
- Ну, если учесть, что ты меня тогда обозвал «белобрысой шваброй» - я не могла поверить в такое. Но ведь мы подружились!
- Это да, - улыбнулся Бенедикт. – А потом ты пошла в археологи и там, как я понимаю, хлебнула лиха полной ложкой. Верно?
- Ну да. Впрочем, не привыкать.
- Это мне было не привыкать. Я, с детства, привык шилом суп хлебать. А вот ты меня, скажу честно, сильно удивила. Избалованная девчонка, учительница литературы, биологии – и отправилась искать приключений, на свою белобрысую голову, - Бенедикт посмотрел в сияющий лес. – А с другой стороны... Тебе пришлось гораздо туже, чем мне, но ты не слома-лась, не сдалась. Это радует.
- Верно, старая ты ящерица, - улыбнулась Графф. – Мы ещё поборемся!
На палубе появился Владислав, пребывающий в крайне плохом настроении.
- Нет, хоть удавись, блин! – проворчал он, садясь прямо на палубу и шлёпая на доски тол-стую книгу. – Я всё проверил, но никак не могу представить, что за чудовище было в состоянии наворотить таких дел! Не бывает таких чудищ, что могут швырять корабли в небо!
- Лично я интересуюсь совершенно другим, - проворчал Бенедикт. – Почему с корабля содрана вся краска? И отчего все энергетические друзы корабля взорвались?
Действительно, кроме «ведьминого очага» катамараны были оснащены великим множеством энергетических друз, служивших вспомогательными источниками энергии и аварийным запасом,  в случае возникновения нештатной ситуации.
Все друзы, что сумел найти Владислав, превратились в мельчайшую пыль!
- И что надумал? – поинтересовался невр у человека-дракона.
- А на ум приходит только одно. Несколько лет назад, в Эйдеме мне довелось исследовать корабль, что был выброшен цунами на берег. И такова уж была его судьба, что он угодил аккурат в Круг Силы. Так вот, у этого корабля все энергетические друзы превратились в пыль, столько они впитали в себя манны. Улавливаешь мысль? Мы всё думаем, что звери действуют когтями и клыками, но магия им недоступна.
- Но это действительно так! Магия – это способность разума и души, управлять энергией и воздействовать этой энергией на вещество! Как могут такое провернуть звери?
- Ты забываешь, что не все звери, когда-то были зверями. Что, если мы имеем дело с разумным существом, умеющим колдовать? Но представь, что это существо, оно... выродилось. Превратилось в животное, лишилось способности рассуждать? Что тогда? Кем оно станет?
- Демоном.
- Не повторяй глупые бредни о том, что демоны – это маги, погрязшие во Зле. Мне дово-дилось видеть праведников, что от имени Добра творили чудовищные деяния. Когда разумное существо перестаёт думать, а начинает верить, что за него это будет делать кто-то другой, то оно обязательно превратится в монстра, подобного Кровопийцам. Демоны – это те, кто лишился своего Ума, заменив его слепой верой в других. Ничтожные, слабые создания, что не могут жить без хозяина.
- Но что тогда, находится в капище? Что за чудовище? И почему Пендрагоны не убили его?
- А почему ты думаешь, что Пендрагоны хотели его убить? В отличие от нас, логры Каролиона умели думать. И не были чудовищами, что убивали всё, чего боялись. Допустим, что это существо жило в капище, посвященном Ун-Нони ещё до Потопа. Допустим, что оно пережило Потоп. Пендрагоны его нашли, но убивать не стали. Зачем? Оно ведь им не причинило вреда. Да и никому вреда не несёт, если кто-то не потревожит его, как мы уже поняли. А сокровища... Сокровища – пусть они лежат там, где живёт этот монстр. Лучшего стража не сыскать.
- Думаю, допускаю... – поёжился невр. – Будем надеяться, что ты знаешь, о чём говоришь, Бенедикт. – Ладно, ребята! Делаем так. Сейчас идём и ложимся спать. Завтра прочёсываем берег и ищем водяную дорогу к этому капищу. А там – там мы посмотрим.