Я -автор

По сложившейся уже давней традиции, в начале апреля, в институте физкультуры проходила книжная выставка. Когда народу в залах уже было битком набито, да так, что многие авторы вошли в раж, и то тут, то там давали бесплатные представления, распевая козлиными голосами свои творения, самопиарясь таким образом в дополнение к вышитым сорочкам и козацким усам, свисавшим с лица в нелепом смятении, а уставшая публика расположилась вдоль стен на уютных дермантиновых креслах, прикрывшись новенькими, только что купленными книжечками, было уже начало второго,и гражданка Ивасина вошла в зал, мигом сориентировавшись в обстановке, она пошла наверх.
Толпа колыхалась, и толчки слева и справа сопровождали гражданку от стенда к стенду, за которыми лениво восседали старожилы издательств, философски поглядывая на неугомонных любителей литературы.При скудности средств и непонятной способности главреда держать на плаву свою шхуну в бурном море литературы в час глобальных катастроф, они явно не рассчитывали на достойное вознаграждение, и участие в выставке было чем-то вроде созерцания, или медитации, так в зоопарке в жаркий день на разогретый камень-голыш выползают разморенные черепахи, и созерцают метушащихся посетителей, размахивающих руками и громко восклицающих: "Какая флегма эта старая черепаха!"
Толпа двигалась, как волны в море, перед грозой, ещё не очень бурно, но и без остановок, хотя - какие же в море могут быть остановки? "Чудно", - подумала гражданка Ивасина, поскольку эти мысли возникали и у неё тоже. Толпа же, нарядная, как всегда в столичном городе, сытая и беззаботная, состояла в основном из молодёжи,ученого вида дам и пожилых доцентов в очках с куцыми бородками, у которых недавно отобрали часы и поэтому их кислые физиономии не так-то просто было развеселить подобным зрелищем литературы, коммерции и красоты. Ведь красота в образе юных дев, растревоженных весенними воробьями и бледным, будто выздоравливающим, солнцем, заливала залы и яркими улыбками, и радостными возгласами, и доступными созерцанию округлостями форм. Профессора, поглядывая сквозь книжки на крсивых студенток, доставали платочки и вытирали взопревшие лысины, отмахиваясь от навязчивых мыслей о чем-то неземном, и потому не логичном.
Гражданку Ивасину всё это нисколько не касалось. Она как торпеда шла к своей цели. От стенда к стенду твёрдым шагом, по полчаса останавливаясь у каждого стола, перебирала всю наявную макулатуру и, положив на место, черкала в своём синем блокноте краткое резюме:"Ерунда!" и шла вперёд. Что искала она в толпе бесплодной? Что кинула в краю далёком? Увы, тайна, покрытая... амбициями, конечно же, амбициями.
А амбиций у этой высокой и страстной гражданки было - ого-го! Пушкин - отдыхает!
Но вернёмся к нашему залу. В трёх огромных светлых помещениях расположились стеллажи с книгами, стенды с рекламой,  плакаты и выставки в выставке - фоторабот, поделок из бумаги, оригами, а в углу столпилось человек тридцать смотреть мастер-клясс, девушка в тонкой полотняной вышитой сорочке- она брала лист бумаги, макала в ванночку с водой, что-то приговаривала и творила чудеса - литьё бумаги, называется. Гражданка Ивасина остановилась, на несколько минут, удивлённая словом "клясс" и через спины заглянула на мастерицу, но когда та начала протирать мокрую бумагу сквозь сито, Ивасина ощутила такую тоску, что скорей поспешила перейти к пище более духовной и высокой.
-Стойте, вот вам брошюрка.Читайте, спасайтесь, - прямо на ухо закричал высокий человек, заросший и неопрятный, тыкая какую-то тонкую черно-красную глянцевую бумажку ей в руки.
-А что это?- спросила  она, растерявшись.
-Спасение наше от дьявола, вон все стены увешены дьволами, - страшным голосом ответил неопрятный.
-Нет, заберите, - сказала она и тыкнула ему обратно скользкую,как змея, бумажку.
-Не хотите? Покайтесь, будет поздно, - кричал вслед странный человек, но гражданка Ивасина уже была далеко, и увлекаемая толпой, приблизилась к стенду фантастики.
"Наш ответ Гарри Поттеру!" - прочитала она на красивой обложке, и ухмыльнувшись, пролистала несколько страниц.Потом рассказы о Шраме, потом ещё и ещё, ну когда этот ворох небылиц был пролистан, она, облегчённо вздохнув, отошла от прилавка, и огляделась по сторонам. Напротив - учебники и карты, дальше - криминальное чтиво, наука и путеводители, мистика и изотерика, стихи, проза, красивые издания картин из музеев,подарочные книги домохозяйкам, рецепты, литература для детей,  медицинская, спортивная и какой только не было здесь литературы? Казалось, что всё, что только может сказать человек, всё, что он успел сказать за всю свою историю, если положить на одну чашу весов, то на другой было то, что  он успел выкрикнуть сегодня. Как много сделало образование в плане доступности писательского ремесла. Азбуку выучил, запятые научился рисовать- готово, получаешь право писать от души, всё что в голову взбредёт - и где критерий ?- нет, сколько людей, столько - и мнений. Ни цензуры тебе, ни экзаменов. Да и дипломов не выдают. Одним словом, макулатура. Ну если за свои деньги - то ничего, не жалко . Главное раскрутить. А тут уж книга обрастает, как ракушка на море таким слоем ила, водорослей и всякого хлама, кто не прочь поживиться за счет таланта.и вот - результат - в красивых, пахнущих краской, добротных печатных изданиях - пустота, такая пустота и тоска, сытых, здоровых, ошалевших от безделья, лентяев. Главное, создать видимость жизни. "Ну, ну, - так я и не куплю ничего," - подумала гражданка Ивасина, пробираясь вдоль стеллажей.
Нет .Гражданка Ивасина не была писателем, она и не претендовала на столь нелестное звание - быть современным писателем - это как насмешка, граничащая с оскорблением, нет, что вы - все эти женские романы, где чашка так падает со стола, словно она в невесомости,и никогда ей не суждено долететь до земли, нет. Она любила выставки, любила ощущение этой бурной культурной жизни, где все спорят о книгах, о жизни, где авторы раздают автографы, продавцы сами сочиняют романы и тут же их продают, расхваливая на все лады, и где, кстати, можно спросить,  чем закончился прошлый роман, если от скуки не хватило сил его дочитать.
-Деточка, купи сказочку, у тебя ж есть детки...
Ивасина повернулась, странно ёкнуло что-то в груди. Старенькая бабка, в ветхом плаще, стояла и, заглядывая ей  в лицо, умоляла слезящимися глазами в мелких кружевах бесчисленных морщин, а в руках её был веер тонких детских, кое-как изданных, сказок и на клочке бумажки в клеточку жалких два слова - "Я - автор".
"Вот он, талант", - подумала гражданка Ивасина, и такое светлое, доброе, вечное разлилось на её лице, что все фентези, фрейды и японские самураи, выставленные на показ в дорогих и блестящих одеждах своих обложек, померкли и струхли от этого голого проявления жизни.