Воспоминание 1

   Когда гостили у родичей в Очёрах на Урале,  соседи  брали  в ночь рыбачить.Охотились на щук. Лодка скользит так тихо, волны от неё нет. Направленный светильник, таких в продаже не встречала, подсвечивает дно. Трезубцем подсекают щук. С непривычки уставала сидеть не шевелясь, то кашель доставал, то чих. Меня укроет дед тулупом, я в этой лодке засыпала. Уже под утро, на границе с ночью, дед правил лодку в заводь к заросшим камышам и кочкам, где утки дикие гнездились. Будил словами:
   -Иди ка, девка, побалуйся с туманом.
   То волшебство всегда при мне. Туман клубами, как облако парит, не тот туман, что наблюдаем в городах. Не серый, синий с переливом, оттенки разные. Словно на небе в облаках скачу, как малый жеребенок. Вода прохладная  вначале ноги обжигает, а после тело привыкает. Я руки к небу поднимаю, кричу: 
  -Э-ге-ге-гей, я всех люблю!
   Дед с простыней стоит на берегу, командует:
  -Живо в простынку, не пере стынь, трясучка нападет, обмечет губы лихорадка, как целоваться с милым будешь!
   А я смеюсь:
  -Мне только десять лет!
   А дома тетушка Капуша, уже коровку подоила и из печи ухватом достала свежий каравай. Пьём молоко, ломаем хлеб. Дед маме говорит:
   -Милая, оставила бы девку на год, хоть родилась вдали, душою здешних мест, она природу понимает и радость в ней не городская.Внуки мои, мимо тумана и всякой красоты лесной шагают мимо, даже топчут.
   На мамины слова:
  -Так ей все ново, твои привыкшие к местам.
   Он отвечал:
  -Ээээ-нет, у ней особое чутьё, как у тебя когда-то было. Тебе ведь в городе не сладко. От мест родных далёко занесло.  Ночами в нашу красоту летаешь? 
   Мать головой кивает.
  -Летаю. Кувшинки вижу на окошке, дружок подкладывал букеты. Малину собираю, корову к пастуху гоню. Отца и мать на кладбище везу.    Родня богатая  дальше порога не пускает, за половицы крашены боялась. Ты нам дрова везешь и сено, нам детям  во всем соседи помогали. Места родные часто снятся, особенно, когда болею или заботы достают. Когда особо худо было, я в старом доме оказалась, лежала на родительской перине, со мною говорили образа. Навеяли слова. Вдовство всегда печаль на плечи. Детей подымишь, внуков тоже, и старость встретишь не одна. Ты сиротою в детстве не была, отец и мать  тебя не покидали, невидимо шагали  рядом.               
Кукла снится. Я помню день, когда дарили. Три года было. Отец и мать к кровати подошли, коробку протянули, на крышке бантик развязали. Фарфоровая головка, глаза большие голубые, румяна на лице, кружевное платье, носочки, туфельки. Отец лечил китайскую семью,   за труды для будущей меня в подарок поднесли.  Неделю я из рук не выпускала, спать на окошко положила и куколку мою украли. Когда подарки детям покупаю, тот первый дар и первая потеря всегда стоят перед глазами.

 (От случая того, минуло 90 лет, мама была уже плоха. Несколько дней  в сознание не приходила и вдруг заговорила, последние слова я записала для тех, кто не успел проститься с ней.
 У мамы разноголосица явилась! Раздался детский плачь... А-а-а, куколку мою украли, Олечку украли,  мамочка, а-а-а, куколку украли. Голос изменился и ответил... Ну, что  так, дочка, убиваться! Не надо , милая, другую купим, простим мы вора, может ему она нужней. Я покатаю на диванчике тебя. А дальше голос мамин зазвучал... меня мамочка любила, меня папочка любил, меня носили на руках, на маленьком диванчике катали, с колесиками он... Мишенька, Мишеличка, не уходи, прошу тебя. дождись меня... И все, мама с отцом соединилась)