Шутка продолжение

3
    Вспомнилось Соне , что  когда  свекровь   пришла ко ней,   Соня  подумала, как той     нелегко было переступить через свою гордость и нелюбовь к ней  , а ей  было уже за семьдесят, то есть  она была очень немолодым  и болезненным, а  , главное, очень  одиноким человеком. Она пришла за помощью,  и я отказать не могла.  Она много рассказывала о своей жизни. Может ,таким образом она пыталась что-то объяснить  в своих по ступках и поведении?  Извиниться? Но и не так уж ей плохо  жилось : моей маме досталось невзгод  и горя гораздо больше.
 Соня   сказала:
    - Она    мне  стала жаловаться на  новую невестку : та  её третирует, Глеба против  неё настраивает. Но, по-моему, она пришла для того , чтобы   просто насолить новой невестке,   которая устроила ей нервозную и порой невозможную жизнь. А , может, я и не права.
-А Глеб?
-Я же говорю тебе : он ведомый был. Когда Глеб с женой уехали, свекрови уже под восемьдесят было и  мы ходили к ней и в будни , и на праздники, поздравляли, потом  в больницу ходили, когда она заболела. Я дала Глебу телеграмму, что его мама в больнице. Ни слова в ответ. Я была у неё буквально за несколько часов до её смерти  и  она  уже меня не узнавала и в бреду спрашивала.: « А у Вас есть сын?». Представляешь?! Она и в последние минуты своей жизни думала о нём  ! Как же ей было одиноко и больно без него!
- Почему же он не забрал её с собой?
-Ему , вероятно, не разрешили.
 Соня помолчала.
- Ну ,а  когда она умерла, я снова дала телеграмму, но ответа не было.  Он не выслал деньги на похороны.  Так что хоронили мы его маму ,  в  основном,   на деньги младшего сына и собеса. Когда Глеб приехал, то на кладбище не пошёл. То ли ему морально, то ли физически было  трудно, не знаю. Он ведь после инсульта  и говорил плохо, и ходил неважно.
 Соня помолчала. Потом сказала:
-Для  младшего  сына , когда случился  перелом шейного отдела позвоночника, нужны были деньги. Мне на работе деньгами помогли, так как я взяла отпуск за свой счет и мы два  месяца со старшим сыном там дежурили .А Глеб? Угощения носил! Потом  сын ещё полгода дома  в гипсе был. И  Глеб не часто его навещал.  А  как тогда мальчишке нужны были и внимание и забота отца! А когда старший , а потом и младший ,в армию пошли, он ни к одному не приезжал. А тогда  ведь дедовщина процветала. И их били. А у него не нашлось не времени , ни денег поехать ,   хотя бы к младшему. Там  землячества были  и  шли настоящие войны между ребятами  разных национальностей и одного из ребят даже убили. Господи, к кому я только не ходила: и к влиятельным знакомым, и в областной военкомат! И  Глеба просила : очень за сына боялась, потому что  у него очень сильный характер и он бескомпромиссен, как я когда-то.  И потому  его можно   было  только сломать. Согнуть себя – не позволит.
« Да ,- вспомнила Соня,- Куда я тогда не ходила : и  в военной части его к политруку ходила. И по поликлиникам , и к юристам бегала. И к влиятельным знакомым ходила, никто не помог. Я тогда  постарела на много лет вперёд.  И   Глеб не помог, но  когда  Глебу спустя годы  нужны были деньги на лечение в Москве, он у этого же  сына и попросил помощи.  А  ведь деньги были: кандидат наук,  и за границей работал, и продали квартиру свекрови. Вот до такой степени он был зависимым. А самое ,может ,это так и  надо , главное : его дети простили и чтут его память.  Я не думаю, что они меня так любят, как его любили. Мужская солидарность? Или они ещё просто мало что понимают?  Или об этом не думают, а  может, и меня в чём-то  обвиняют.  Но как мне тогда было и больно ,и трудно, и очень- одиноко! Ревела я тогда так громко ,что соседи, наверное, слышала мой вой. Именно вой ,от  отчаяния и обиды!  И выла я в ванной, глупо рассчитывая, что никто этот вой отчаяния не услышит!»
- Знаешь, - сказала Соня,- Я  и  не отрицаю свою вину : в любой ссоре виноваты оба... Но я    думаю ,что всё-таки мужчина в большей степени отвечает за мир и благополучие  в семье, не потому что мы, женщины , слабее, а потому, что именно мужчина- опора семьи.  Может, я и не права. Но  к  этому времени моя  мама уже умерла и я осталась в чужом городе одна, без родственников и без подруг.   Одна, сама самисенька! Одна, со всеми своими трудностями, проблемами, мыслями, размышлениями, вопросами и ответами.  Самое страшное случилось на протяжении одного года : в январе умерла мама ,а в октябре Глеб подал на развод. Это было такое потрясение, когда в заявлении на развод он, возможно, с чьей-то подачи, написал неправду!
 Соня с удовлетворением подумала: » Да ,я    тогда смогла устоять перед этими тяжёлыми обстоятельствами  ,перед трудностями, решала  разные вопросы самостоятельно, но   как мне   было  тогда  нелегко, очень нелегко .В это время я продавала украшения, и золото, и кожаное пальто ,и любимые мое сапоги и даже книги. Мы выживали, но как же нелегко дались мне эти года после развода и душевно, и материально. Поэтому и сейчас  мне трудно быть не предвзятой , по прошествии немалого времени.  Возможно, мне тогда мешало понять его и простить моё самомнение.  Я   считала себя, если не  непогрешимой, то во всяком случае правой решать , кто прав, а кто виноват. Моя мама считала  всегда, что я вполне самостоятельна .  Я  нравилась мужчинам, в меня влюблялись и я к этому привыкла . И вдруг -  такое фиаско! Оно выбило меня из привычной для меня колеи моей правоты и самодостаточности. «
- Да, я мужественно всё пережила, никто ни о чём не догадывался. Но было очень обидно: меня предал человек, которому я доверяла больше, чем себе, понимаешь?  Мир перевернулся. Заботы о мальчишках, материальные проблемы,  частые болезни ребят – всё это занимало и время , и  чувства.  А ты  : «замуж не вышла?» Я сама удивляюсь, как  смогла всё это пережить и сохранить любовь к жизни. Странно, но Глеб часто  стал сниться  : приходит и молчит,- Соня  вздохнула. Помолчала, отвернулась к берегу и подумала:
« Я много не могу объяснить, но вот уже прошло много лет, но я  не могу понять, объяснить  своего  поступка : уже перед самым его последним  отъездом я зашла к ним,  вернее , к его маме, зачем -то. По дороге купила бананы. Вышел неожиданно Глеб в прихожую , когда я собиралась уходить. Я протянула ему эти бананы, зачем-то, и поцеловала его.  Необъяснимый , непонятный поступок! Странность такая!  Видимо, из глубины подсознания, что - ли, всплыло  наше давнишнее  внимательное  и тёплое отношение  друг к  другу. Мы ведь практически и не ссорились.  За исключением последних лет. Да и то это не были ссоры в обычном понимании: то ли мы разбирались в  своих  чувствах, то ли объясняли друг другу своё понимание происходящего в обычном разговоре. Не было криков,  но мы так и не поняли друг друга.»