Без вины виноватые

Сентябрь 1977 года. Петродворец. Мы - новоиспеченные второкурсники ВВМУРЭ имени А.С. Попова: две гордые галки на шевроне!

Но, как бы не так! Переехали из отдельного городка в расположение училища, где неожиданно оказались самыми бесправными и незащищенными, как нам тогда казалось. Эти две жалкие галки выдавали нас с головой: всем воинскую честь отдай, пропусти, не толкни и не задень – короче говоря: «Знай свое место и помалкивай!» Как-то стало непривычно многолюдно и неуютно: наше училище самое большое в системе военно-морских учебных заведений.

На первом курсе, который пролетел под девизом «Приказано выжить!», младшими командирами были старшины из числа наших же ребят однокурсников. В основном это были нахимовцы, которых звали «питонами», или суворовцы, которые именовали «кадетами». В крайнем случае, старшинами назначали ребят, успевших послужить на срочной службе.

На втором же курсе нами помыкали старшины со старших курсов. Вот они-то сразу после их представления командиром роты капитаном третьего ранга Свиньиным Алексеем Игоревичем, светлая ему память, чтобы нам служба медом не казалась, и начали «нормальную половую жизнь» - так называется закручивание гаек на курсантском языке.

Для начала нас как-то прямо с утра коллективно отправили на стрижку: помню, что шли строем в парикмахерскую при городской бане. Прическа курсанта должна быть короткой и аккуратной. Не знаю, кто и как следовал этому понятию, я же постигал его всю свою курсантскую жизнь.

После того, как все постриглись, старшины нас вновь построили, осмотрели и, оставшись в целом недовольными, вновь отправили подавляющую часть на «перестрижку».

Помню, что с кем-то из ребят сижу и жду своей очереди в фойе парикмахерской. Думаю: «Не успеем к назначенному времени!» Точно – не успели! Выходим к месту построения доложить, что приказание не выполнено.

Никак не могу достойно прервать беседу старшины-четворокурсника с кем-то из курсантов: робость мешает. Да и стесняюсь, честно сказать: старшекурсники они как из другого мира, ладные и незакрепощенные. Когда мы еще такими станем?!

Пока мы переминались с ноги на ногу (на флоте сказали бы: «сопли жевали»), старшина вдруг обернулся и, мигом оглядев нас, довольным голосом отца-командира произнес: «Ну вот! Молодцы! Совсем другое дело!» Мне только от удивления осталось молча занять свое место в строю.

Пока шли по чистенькой улице Петродворца, ежась и вжимая от ветра стриженые затылки в бушлаты, я про себя рассуждал о тонкостях и превратностях военной службы, которую мы только-только начали постигать.