Все беды наши от них...

                1
 Надо мною разливалось глубокое, завораживающее красотой и безмятежностью  небо. Огромное. Куполообразное. Удивительно чистое.

 И я тонул в этой голубой невесомости.

 Суетливый шум мегаполиса отступил.

 Я слышал, как оглушающее колотится мое сердце.  Как бурлящим потоком по венам бежит кровь.

 Я лежал на пустыре в осколках бетона и стекла, в обломках арматуры и пыли цемента.

 Я не чувствовал тела.

 Только гул.

 Только поток крови.
 
 Постепенно веки наливались свинцом и предательски сползали на пересохшие глаза.

 Мое лицо расплылось в идиотской улыбке. Я начал смеяться. Хохот извергался из меня, как раскаленная магма из жерла вулкана.

 Больше мне ничего не оставалось. Только смеяться над собой…

                2

 Это был вечер пятницы. Благословенное время. Я отпахал от звонка до звонка целую неделю и спешил домой. По скорее привести себя в порядок, набить живот едой и бегом в паб. В родные стены любимой пивнухи. К верным друзьям.

 Боже! Неужели я, наконец, увижу человеческие лица? Меня уже воротит от тупых рыл и бестолковых сальных глазенок. От идиотских вопросов. От обсуждения сериалов для недоумков. От Мтв и прочего дерьма, которое жадно пожирают жалкие людишки.

 Но вечер как-то не задался.

 Сначала дома меня ждала орда родственничков. Сестра-свиноматка с выводком спиногрызов. Они носились по жалким квадратным метрам нашей хрущевки и сносили все на своем пути.

 Мамаша – кухарка. Вечно уставшая, с обреченным взглядом загнанной кобылы.

 Папаша-неудачник. Он с трудом дослужился до капитана российской армии, а теперь вкалывал за гроши на какого-то ожиревшего дебила.
   
 Странно, что еще не приперся братец. ООО. Это гордость нашего бесславного семейства. Целый блин менеджер в целом блин офисе.

 Короче, находиться здесь без вариантов.

 Я быстро принял душ и свалил.

 В животе урчало на всю улицу. Потому поспешил в паб. Там-то добрый товарищ бармен сгоношит мне пожрать и не станет задавать вопросов про то, насколько было вкусно.

 Время было раннее. В пабе еще пусто и тихо.

 Правда, по углам уже терлись разукрашенные девки, жаждущие грязного пьяного порева за углом на стоянке. И что их сюда пускают? Это бар для футбольных хулиганов, а не клуб пафосный!!! Хотя мне плевать. Я вообще не считаю нужным обращать свое бесценное внимание на подобных существ.

 Бармен приносит мне пару дымящихся колбасок, еще шкварчащих и источающих умопомрачительный аромат, пинту пива в запотевшей кружке и пепельницу. Он не станет меня загружать вежливой болтовней про погоду или новости. Нет. Он прекрасно знает, что я не нуждаюсь в компании и ненавижу трепать языком.

 Я насытился, заказал себе вторую пинту, сладко затянулся сигареткой и окинул взглядом паб.

 Постепенно заведение заполнялось народом.

 Вот собрались молодые. Они гоняют своей маленькой группой, на крупные дела не пригодны, но стараются выглядеть достойно. Наивные щенки. Что поделать? Стало модно быть футбольным хулиганом. И вот все молокососы напяливают свиторочки от lacoste, белые адики и прут на сектор.

  Уже подтягиваются и те, кто входит в состав нашего моба. Сначала мало примечательные персонажи. Им слегка за 20. Свежая кровь. Смотрят нам в рот, копируют наш стиль. Но все как один плотно сидят на траве и сахарах. Глазки бегают, улыбка пластилиновая и характерный смех. Такие ребята в нашем деле незаменимы. Они не знают цену жизни, потому ничерта не боятся. Дерутся отчаянно. Хотя раньше таких в фирму не брали. Хлопот много. Но то раньше. Кто старое помянет….

 Дааа. Мне только тридцать, а я уже превращаюсь в брюзжащего старикашку.  Скоро начну загонять телеги про то, что в наше время пиво было вкуснее и девки краше. Не улыбающаяся перспектива.

 Стрелка часов сползает на десять, а моих товарищей все еще нет. Телефон молчит. В кабаке становится невыносимо из-за гогота баб и укурков. От дыма щиплет глаза и першит в горле. Музыка все громче. Становится душно и пошло.

 Я начинаю нервничать. Ненавижу. Ненавижу их всех за тупую самонадеянность. За полную безответственность. Вашу мать, завтра игра, а ничего еще не решено!!!

 Направляюсь к стойке и беру себе Гиннес с ромом.

- Ждешь своих? - осмелился раскрыть рот бармен.

- Типа того.

- Зря.

 Я кидаю на него гневный взгляд. Но парень в себе уверен.

- Я слышал, что они собираются в кино со своими дамами. Ну, на ту гро…

 Не слушаю. Возвращаюсь на место и начинаю звонить. Сначала лидеру фирмы. Не отвечает. Его заму. Та же фигня. Набираю подряд все номера.

- Привет!
 
 Подымаю глаза и вижу Димона.

 Я пожал его руку. Отложил телефон.

- Ну и где все?

 Дима никогда не смотрит мне в глаза, вообще старается держаться как можно дальше. Но у него нет выбора, особенно сейчас. Потому он, продолжая смотреть куда угодно, начинает что-то мямлить под нос. Потом тяжело вздыхает. Ищет глазами в пабе хоть кого-то, кто донесет информацию за него.

 Я продолжал терпеливо ждать и смотреть на страдальца.

 Он потер шею. Снова повздыхал….

- Ну, короче, ща все приедут.

- Это радует. А откуда они приедут?

 Димон снова окинул ищущим взглядом заведение.

- Ну, короче, они в кино со своими бабами уперли.

- Очень хорошо! Просто, ****ь, великолепно! А они знают вообще, что завтра игра и все такое?

 Диме стало совсем плохо. Он не поднимал головы и продолжал что-то бубнить, ковыряясь в пальцах.

- Что за паника, чуваки? – Раздался веселый голос Толстого. Это был парень размерами с платяной шкаф. И с душой таких же габаритов. Весельчак. Бабник. И на нашу беду именно он возглавил фирму в этом сезоне.

 Толстого боготворили все еще до обновления моба. Он начал карьеру много лет назад, зарекомендовал себя с исключительно положительной стороны,… но был и оставался неискоренимым рас****яем.

 Конечно, вместе с весельчаком приехали и все его старшие помощники. И все они заперлись со своими бабами. Шикарными такими суками, дико гордящимися своими бой-френдами. Бабы блин красивые, в дорогих тряпочках, с дорогими телефончиками, с пустыми головушками.

 Это просто поразительно! Как заурядная тупорылая шалава может манипулировать, казалось бы, нормальным мужиком, всего лишь вывалив сиськи и разукрасив морду?!!!

 Толстый сел рядом и положил огромную лапищу на мои тщедушные плечи.

- Что за паника, я спрашиваю. А?

- Ты же знаешь, - цедил я сквозь сжатые зубы, - ненавижу, когда накануне игры вы всякой херней маетесь. Почему ваши бабы здесь?

- Опять старые песни? – Подошел лучший друг Толстого Лелик.

- Да пошли вы все! – Фыркнул я гневно и приложился к кружке. Внутри меня все клокотало. Пальцы рук нервно подергивались.

 Я осушил пинту в два глотка и несколько раз глубоко вздохнул. Надо было как-то справляться с накатившими эмоциями.

 Наши горе вожаки занялись своими спутницами. Сыпали деньгами, веселились….  Народу становилось все больше и больше. Собрался весь моб. Все до единого парни, с которыми мы гоняли на футбол. Кто-то уже заработал себе солидную репутацию, кто-то только начинал карьеру, но все мы жили от игры до игры. Работали, чтоб были деньги на билет, кабак и шмотки. Каждое утро вставали, чтоб скорей скоротать очередной день до футбола. И ничегошеньки в жизни нас больше не интересовало, ибо наша жизнь – футбол. Запах сектора, гари файеров. Гневные рожи мусарни. Кровь врага. Вопли перепуганных людишек. Их животный страх.

 Каждый парень знает это чувство. Когда ты первый раз сунул в рыло. Кому-то было всего лет пять, а кому-то уже двадцать пять. Не важно. Эта буря эмоций врезается в сознание на всю жизнь. Бушующий адреналин. Колотящееся сердце. Ужас в глазах жертвы. Сладкое чувство победы. Это ни с чем несравнимое наслаждение. Удовольствие от насилия. Вот что двигало нами всегда. И будет двигать новые и новые поколения хулиганов. Насилие. Свобода. Сила. Власть. Вечные пороки человеческого существа.

  Ко мне подсел Лелик.

 Я уважал этого парня сильнее остальных. Потому, что он никого из себя не корчил. Не считал количество выездов за родной клуб. Не хвалился подвигами.   Лелик просто делал свою фанатскую работу на все сто процентов.

- Хватит психовать! – Он похлопал меня по спине и несколько раз кивнул. – Я тоже скучаю по прежним временам, когда дисциплина была, как в гестапо, и каждый знал свое место. Но… это все в прошлом. А Толстый молодец. На него грех обижаться. Ну, правда. Грех.

- Нельзя допускать анархии в стаде отморозков!

- Согласен. И до Толстяка со временем дойдет. Но не сейчас. Не переживай. Время мирное. Нас уже лет двести никто не встречал.

- Когда встретят, поздно будет думать.

- Знаешь что. Ты вот выпей, отдохни. А завтра футбол. Настроение твое улучшиться. – Лелька снова широко улыбнулся и оставил меня.

 Но настроения не было никакого. Потому я предпочел оставить этот вертеп и провел ночь наедине с приставкой.

                3

 Будильник поднял меня в восемь. Я быстро принял душ. Выбрил лицо.

 Хулиганы – люди суеверные. У каждого из нас есть особый ритуал или амулет, приносящий удачу.

 Я вот никогда не ездил на матч с небритой рожей. Никогда. Даже если меня невменяемого принесли домой всего за час до подъема, я все равно брился и мылся. Надевал лучшие вещи. Ведь это день игры. Это моя жизнь.

 И вот уже в зеркале на меня смотрит аккуратный парень. Поло в полоску, голубые джинсы, белые кроссовки – все как положено. В карманах абонемент, деньги и мобила.

 Я окинул прощальным взглядом родную берлогу. На душе было беспокойно. Наверно из-за вчерашнего. Дерьмовый выдался вечер. Ну ладно. На футбол!

- Опять? Ты снова уезжаешь? – Заговорила мать.

- Каждый раз одно и то же! – Покачал я головой.

- Когда же это все закончиться? Не мальчик уже, сынок. Пора за ум браться….

 Подобные причитания приходилось выслушивать регулярно. Каждый раз мамаша делало траурно-панихдное лицо, влажные глаза и, видимо, пыталась достучаться до моей совести. Если найдет ее, пусть позвонит.

- Мне пора. Все. Не ной!

 Я вышел из дома. На улице было еще достаточно свежо. Но солнце позитивно припекало, обещая отличный денек. Хотя, мне срать на погоду. Сегодня игра! Вот, что важно.

 Я вышагивал быстренько, предвкушая глум и веселуху.

На обычном месте уже терлись молодые. По их помятым лицам было видно, что вечер удался. Они отпаивались минералкой и периодически постанывали, массируя вески.

 Народ собрался достаточно быстро.

 Я читал в стороне свежую газету, пророчащую непременный проигрыш моему клубу. Тупые писаки, что они вообще понимают.

 До пригородной собаки оставалось около десяти минут. Вот и соблаговолил нарисоваться лидер фирмы. Неужели! Толстый небрежно махнул всем рукой и побежал вверх по ступенькам на платформу, а все потянулись за ним. Тоже мне, пастор хренов.

 Народ начал скидывать деньги на бухло. Молодняк стартонул в магазин за спасительным пивасом.  Все как всегда.

 Подполз голимый зеленый червяк. Мы загрузились с обычным шумом. Заняли почти весь вагон. Случайные пассажиры поспешили слиться.

 Дрюня развернул наш флаг, начал им размахивать и голосить любимую кричалку  фирмы.

 Димон с серьезным видом раздавал пластиковые стаканчики, а следом за ним шел Лелик и разливал в нехитрую тару водку.

 Все улыбались. Обсуждали уже прошедшие матчи других клубов, делали прогнозы на нашу игру.

 Колобок с явным удовольствием докладывал, какие акции запланировали другие фирмы. Сколько заготовлено баннеров на столичное дерби. И так далее. Из этого паренька мог бы выйти отличный скаут, не сиди бы он на наркоте. Хотя, я на своем горьком опыте знаю, что скауты никому не нужны в современном околофутбольном мире.

- Ничего не меняется… - составил мне компанию Хромой. Ему было уже за сорок, а он все ездил с этим мобом на игру. Его двое сыновей успели сделать карьеру, но Хромой не мог заставить себя бросить все это. Высохший седой мужчина с уставшим лицом. Из-за всего этого от него ушла жена. Он потерял престижную работу. Жил с матерью-пенсионеркой. Для ряда людей Хромой был пропащим человеком. Но только не для меня. Я помнил его еще молодым и крепким, полным сил и хорошего фанатского безумия. Он потерял здоровье в одной из самых жестоких драк за всю историю нашей фирмы.

- Да. Все те же песни, все те же пьянки.

- Только лица сменились. Говорят, ты вчера был не в форме.

- Пусть говорят.

- Да. Тебе сложнее всех остальных. Молодые и не знают наверно, сколько раз ты им шкуры спасал.

 Я отвел глаза и уставился в окно.

 Электричка неслась мимо городков и деревушек в направлении Москвы.
 Когда-то мне довелось проползти на брюхе каждую пядь этой земли в поисках засады. 

 Я пришел в фирму, когда мне только исполнилось 15. Сгонял на пару игр. Дрался. Глумил. Не знал страха. Не боялся никого и ничего. Тогда ко мне подошел один из стариков и предложил стать скаутом. Конечно, это было самое подходящее для меня место. Внешность неприметная, легко меняется. Память идеальная. Язык подвешен. Я мог прийти в любой бар, сесть к любому человеку за стол и вести беседу так, словно мы всю жизнь знакомы и махались спина к спине тысячу раз. Но главное, это было чертовски опасно. И если бы меня хоть раз спалили… наказание – смерть. Конечно, я согласился. И за 15 лет своей карьеры прожил сотню жизней. У меня были десятки имен, десятки судеб. За мою голову обещали немыслимые награды…. А потом, изменилось время, ушли старые товарищи, все поблекло, утратило краски. Но мне не хватило сил бросить футбол. Потому я вошел в состав, как обычный хулиган, и терпел все это дерьмо, сам не понимая для чего. Меня никто не любил, никто не считал своим другом. Жизнь потеряла смысл. Иногда казалось, что все это просто привычка. Я не умею иначе. Что же мне делать на выходных, если вдруг не будет поездки на игру? Какова она, жизнь без футбола? И жизнь ли это?

- Выпьем! – Отвлек меня Хромой.

- Давай! – Мы кивнули друг другу, и выпили водки.

 План действий был известен. По прибытию на вокзал, молодняк едет на стадион, мутит билеты. У них никогда не было денег и мозгов выкупить себе абонемент. Мы пили в старом дворике, по традиции, сложившейся еще до нас. Потом выдвигаемся на стадик. Можно немного пошуметь в метро. После игры, если не намечается никаких акций, едем домой и гуляем по полной.

 Болельщики клуба, с которыми нам предстояло встретиться сегодня, не являлись хоть сколько-нибудь достойным соперником. Вообще их движение имело историю лет в пять-семь. Одни щенки да девки, визжащие, увидев очередного лапочку-футболиста на поле. Позорище!

 Потому парни позволили себе расслабиться сегодня. Причем настолько, что недавно заделавшийся в москвича Змей, приперся со своей женой. Жалко, парни, что вы все своих бабенок не привезли. Вот бы смеху было!

  Мы стояли себе спокойно, распивали крепкие напитки. Я, конечно, психовал, но старался держаться.

- Эй, мясо! – Звонко пронеслось на весь двор. Мы вмиг стихли и повернулись на глашатая. Засунув руки в карманы, полностью в цветах нашего злейшего врага, стоял паренек, совсем еще салага.  – Если вам уродам не стремно, то мы ждем в пять на известном пустыре.

 Все устремили свои взгляды на Толстого. Он же широко улыбнулся и кивнул.

- Не вопрос! Готовьте гробы, ублюдки!

 Щенок плюнул в нашу сторону и быстро ушел дворами.

- Значит, махаться будем, господа! – Хохмил Лелик, чтоб слегка разрядить обстановку.

- Советую пригласить пару мобов на помощь. – Я вышел немного вперед и посмотрел на недовольного Толстого. – Этот мальчик – родной брат лидера Рейнджерс. Если вы помните, господа, они тогда нам все кости переломали.

- Но тогда мы их не ждали! – Огрызнулся вожак.

- Ждали. Только ты своим скаутам не поверил!

- Спокойно! – Встал между нами Лелька. – Кто старое помянет, тому известно, что будет.   
 
- А сколько их рыл вообще? – Поинтересовался несмело Колобок.

- Не важно! – Ответил за меня Толстяк. – Вызов мы принять обязаны. А если кто зассал, то рекомендую сейчас свалить. – Он внимательно посмотрел на каждого из парней, но никто не осмелился бы признаться в своем страхе.

 Пьянка достаточно спешно была свернута. И мы поехали на стадион. Постепенно, народ начал снова веселиться. Молодняк где-то втихушку накурился, потому зажигал по полной. Кто-то приставал к девушкам в вагоне метро, Дрюня продолжал петь, размахивая флагом. Только лица старших стали немного серьезней обычного.

                4

 Мы всегда сидели на В5. Это наше место, наш сектор. Никто не смел занимать его. За многие годы механизм работы был отлажен, как швейцарские часы. Каждый знает, что ему делать, где встать, кого слушать. Толстый, ввиду своего нового важного положения, теперь стоял выше всех. Как Наполеон, складывал руки на груди и выглядел всегда недовольным.

 Молодые располагались ниже всех. Пара человек стояла всю игру спиной к полю, чтоб руководить оркестром. Хотя, в этом не было никакой надобности, просто дань традициям.

 У Дрюни, наконец, отняли флаг и передали его в руки нужных людей, занявших место по периметру….

 Стояла типичная гудящая суета, богатая хлопотами.

 Я подошел к Змею, пока его жена отвлеклась на треп по телефону. Проблема этого человека состояла в том, что он считал себя единственным достойным кандидатом на место главаря моба. Да и вообще был о себе весьма высокого мнения.

- Хочешь совет? Увози жену и не появляйся во время махача.

- Крепко же они тебя напугали! – Подло ухмыльнулся Змей. – Ведь после Рейнджерс ты бросил скаутское дело.

- Слушай ты! – Я взял его за грудки и подтянул к себе. – Мне посрать на твою жидовскую рожу. О жене подумай. Им пофигу, кого кумарить. Я знаю. Знаю это. Хочешь, чтоб она продолжала скрашивать твое жалкое существование, послушай меня.

 Змей нервно поправил одежду и посмотрел по сторонам. Но на его мерзкую персону никто и не думал смотреть. 

 Вмиг многотысячная толпа замолкла. Так всегда бывает перед тем, как на поле выйдут команды, и трибуны взорвутся овациями, стройным пением и слаженной суппортерской работой.

 Мы все повернулись лицом к полю и замерли.

 Вот из подтрибунного помещения показались первые игроки. Началось.

 Заводилы подымают руки и следят, чтобы все повторили за ними. Начинаем хлопать. Петь.

 Фирма, располагавшаяся всегда правее нас, предлагает перекличку, мы с удовольствием включаемся в эту игру.

 Меня часто спрашивали, какого это – побывать на футболе, расположившись на фанатском секторе, вдыхая гарь пиротехники, срывая песнями голос, сбивая руки, не помня себя…, и мне ни разу не удалось ответить на этот вопрос емко и понятно. Чувства невозможно описать, их можно только испытать. А то, что испытывает хулиган на секторе… это лучше всего. Круче секса, круче любой наркоты и бухла вместе взятых, круче момента, в который тебе признаются в любви! Это лучшее, что может произойти с тобою в жизни.

 Игра выдалась достаточно интересная. Обилие острых моментов, три гола на обе команды. И самое главное, наша безоговорочная победа! Радость, подарившая немного понурым и задумчивым хулиганам крылья. Теперь мы были готовы порвать кого угодно. Ну и плевать, что их вдвое больше! Плевать. И не таких мы ели на завтрак.

 Нас выпустили со стадиона в четыре часа.

 Прогнали через ряд конной милиции прямо до входа в метро.

- Я насчитал трех скаутов. Ведут еще со второго тайма.

 Толстый внимательно выслушал меня. Теперь в его глазах не было вчерашней насмешки

- Думаешь, прыгнут раньше?

- Нет. Просто смотрят, сколько нас, в каком состоянии.

 Мы зашли в вагон метро и собрались вместе. Толстяк приказал меня слушать.

- Тактика у них простая. Выцепляют одного и мочат втроем – вчетвером. Они всегда на говне. Так что ловите бутылки, кастеты и, кто его там знает, что еще может быть. Единственный способ не огрести по полной, держаться вместе. Если кто один зависнет – пипец ему. Так что сейчас решите, кто с кем будет. Это, блин, реально важно.

- А если главного завалить?

- Не вариант.

 Парни немного притихли и начали делиться на небольшие группки. Им уже приходилась встречаться с Рейнджерс, но тогда они прыгали на нас в собаках. Это совсем иное дело.

 Я стоял один. Мне не к кому было примкнуть.

 Рейнджерс были моим последним делом в качестве скаута. И вспоминать ту пору совершенно не улыбалось.

  Мы вышли на конечной станции метро, и пошли пешком в сторону заброшенного завода или фабрики, точно никто не знал. Но бывать здесь доводилось не на одной драке. Правда, с иными соперниками. Место безлюдное. Похожее на постапокалиптические картинки из америкосовского дешевого фильма.

 Молодые были на взводе. Шли, подпрыгивая и озираясь.

 Старики важно вышагивали, держа кулаки готовыми к бою.

 Я находился в середине толпы. Поднял воротник поло, стараясь хоть как-то прикрыть лицо. Конечно, моя внешность претерпела изменения за прошедшее время, но узнанным быть не хотелось. Как и мертвым, впрочем.

 Наша фирма миновала половину пути. Пролезли через остатки забора, вышли на пустырь.

 На расстоянии в метров пятьсот виднелась толпа.

 Они нас сразу заметили. Хотя, мы приехали немного раньше назначенного времени.

 Мое сердце начало колотиться чаще. Дыхание стало громким и тяжелым.

 Каждый из нас начал подбирать с земли куски бетона и кирпича, арматуру – все, что могло послужить оружием в бою.

 Соперник начал встречное движение.

 Все перешли на бег.

 Вдруг, мы схлестнулись.

 Сначала полетели бутылки и камни. Мне с трудом удавалось уворачиваться, и швырять кирпичи в ответ.

 Вот и первый клиент. Возник ниоткуда и сразу толчок в лицо. Я помотал головой, схватил его за ворот и начал бить, что есть мочи. Потом еще один, и еще. Чувствовал только тычки, боль придет потом. Махал руками и ногами, почти не разбирая. Слышал где-то рядом крики своих. Старался держаться рядом. Только бы не остаться одному.

 Какой-то гад сбил меня с ног подсечкой и кинулся сверху, но я подмял его под себя, схватил первое, что попалась, крошил его лицо. Удар за ударом. Снова и снова. Он уже не шевелился даже, но рука жила отдельно от меня самого. Опять и опять она подымалась, чтоб рухнуть на врага.

 Я вдруг остановился и прислушался. Слишком тихо. Здесь не должно быть так тихо. Не мог себя заставить обернуться. Покосился в сторону. Там корчился от боли Змей. Его уже никто не трогал. А где была его супруга – не хотелось и думать.

- Вставай! – раздалось сзади.

 Я разжал руку. Окровавленный камень скатился на пыльную землю. Во рту было сухо. Почему-то разбил меня страшный сушняк.

 Я поднялся на ноги и повернулся.

 Предо мной стояла группа людей. Человек десять – пятнадцать. Все как один с разбитыми рожами. Они смотрели на меня с громадным презрением.

 Своих не было видно.

- Где она? – Спросил тот, что стоял впереди. Он не являлся вожаком этой стаи. Он возглавлял хардкор – боевую силу.

 Вперед вышла девушка. Она сначала не решалась смотреть на меня. Потом вдруг резко подняла глаза.

 Я невольно улыбнулся… всего на долю секунды, тут же собрался и сделал гордое лицо, даже воинственное.

 Она была по-прежнему красива. Идеальная кожа, как у младенца. Тонкие черты лица. Роскошные каштановые волосы, собранные в тугую косу. Пухлые губки. И эти глаза. Бесконечно умные, наполненные какой-то поэтичной грустью. Удивительного коньячного цвета. Сейчас я видел в них страх, боль и множество вопросов.

- Ну? – Одернул ее все тот же бугай.

 Девушка отвела глаза и достаточно громко сказала:

- Это он. Я уверенна. 

  В тот же миг на меня обрушился град ударов. Уже через пару секунд я валялся на земле, свернувшись калачиком, пытаясь прикрыть голову. Удары наносились со всех сторон. Им не было конца. Боли тоже не было. Просто такое чувство, что меня пропускали в мясорубку. Доносились какие-то выкрики гневные. Мне было уже все равно. Я пытался не отпускать рук и не подохнуть.

 Какая-то тварь упорно лупила кроссовком по лицу. И после третьего или пятого толчка в нос… все пропало.

                5

Надо мною разливалось глубокое, завораживающее красотой и безмятежностью  небо. Огромное. Куполообразное. Удивительно чистое.

 И я тонул в этой голубой невесомости.

 Суетливый шум мегаполиса отступил.

 Я слышал, как оглушающее колотится мое сердце.  Как бурлящим потоком по венам бежит кровь.

 Я лежал на пустыре в осколках бетона и стекла, в обломках арматуры и пыли цемента.

 Я не чувствовал тела.

 Только гул.

 Только поток крови.
 
 Постепенно веки наливались свинцом и предательски сползали на пересохшие глаза.

 Мое лицо расплылось в идиотской улыбке. Я начал смеяться. Хохот извергался из меня, как раскаленная магма из жерла вулкана.

 Больше мне ничего не оставалось. Только смеяться над собой. Я так злился на парней из-за их подружек, а сам на бабе погорел. Не суди и не судим будешь! Знал. Все знал.

 И вот теперь валяется мое тело бренное, рыдает кровавыми слезами. Сознание ушло. И этот безумный смех, который я не в силах остановить, рвет мою грудь на куски.

-Что ты ржешь?

 Я с трудом открыл глаза, продолжая нервно хихикать. Проморгался. Попытался сфокусироваться. Но солнце слепило.

 Попытался перевернуться на живот, чтобы потом сесть. Но не смог. Боль и бессилие сковали меня. Я стиснул зубы и невольно простонал.

- Скажи мне! Ответь мне! – Девушка присела на корточки и наклонилась ко мне. Голос ее был гневным, а глаза горели яростью. – Посмотри мне в глаза, ты!

 С немыслимыми усилиями мне удалось выполнить ее команду. И вновь на остатках разбитого рыла появилась непроизвольная улыбка.

- Привет.

- Скажи мне, паскуда! Разве стоит твой «Спартак» всего этого? Стоит? Ты сейчас сдохнешь. Понял? Подохнешь, как собака! А я буду плясать на твоей могиле, сука. Такой расклад тебя устраивает?

- Вполне.

- Твоя жизнь. Мои слезы. Для чего все это? Тебя не тошнит от себя самого? Нет? Как ты можешь так жить? Ради чего? – В ее голосе я слышал подступающие слезы.

- Да что ты лепишь? Сама такая. Натравила на меня всю фирму. Это не предательство?

- Нет. Это месть.

- Если бы тебя просто поимели и кинули, ты бы водки выпила и пережила.

- Ты скаут! Почему я? За что …

 Я раскинул руки, закрыл глаза и, собрав оставшиеся силы, начал голосить.

- Вас всегда ****ь будет Мясо,
Красно-синие пидорасы!!!

 Она здорово врезала мне по роже. Кажется, ногой. Но это было не важно.

                6

 - Кто бы там что ни говорил, но Псих любил ее. Ну, правда. Сами посудите. Когда мы валили Рейнджерс, самой принцессы не было. Это все он сделал. – Говорил Лелик своим обычным, спокойным тоном.

- Но цвета любил сильней, раз все-таки остался с нами. – Заметил Толстый.

- Он походу что-то чувствовал. Все пытался скаутов напрячь. – Грустно и осторожно говорил Колобок.

- Псих славился своей волшебной чуйкой. У него был дар. Он всегда точно знал, где сложит голову. – Хромой тяжело вздохнул и покачал головой. – Такой скаут… и спалился на бабе.

- Все беды наши от них! – Сказал Толстяк, а парни дружно закивали. Они еще постояли несколько минут в полной тишине. Зачем-то поправили и без того аккуратно стоявшие цветы и медленно побрели с кладбища. Это было субботнее утро. Праняг ждала игра…