Иллюзия. Главы 36-40

Глава 36

– Ну, как учеба? – с порога спросила мама. Она лучилась радостью. – Приходил ка-кой-то мужчина, Ярослав. Как только мы приехали, так он пришел! Он сказал, что тебя пригласили в Оксфорд. Ну как, тебе понравилось?
Я побежала в комнату, переодеваться. Мама разговаривала со мной через закрытую дверь спальни. Я быстро покидала самые необходимые вещи в клатч: мобильник, банков-скую карточку и косметичку.
– Знаешь, мама, не очень. Но я все равно вернусь туда, – переодевшись и выйдя из комнаты, ответила я. – Сегодня какое?
– Двадцать восьмое мая, – сказала мама. Она подошла, чтобы обнять меня, и наконец заметила Германа. – Оу! Молодой человек, а вы кто?
– Герман, – он галантно поцеловал мамину руку.
– Мама, не переживай! Мы прямо там и познакомились. Он очень хороший, я увере-на, ты его полюбишь.
– Надеюсь, – мама строго посмотрела на меня.
– Знаешь, нам надо идти, – поспешно сказала я. – Хочу увидеться с Марго.
– Конечно, иди. Но нам предстоит серьезный разговор.
– Хорошо. Тогда я буду нескоро! – я очень быстро выбежала за дверь, а затем и за ворота. Герман след в след бежал за мной.
– Ты действительно пойдешь к Марго? – поинтересовался он.
– Да. И ты пойдешь со мной!
Герман поддельно вздохнул, и обняв за талию пошел рядом.
Природа радовалась маю. Май – это уже почти лето. Но не то торопливое лето, когда хочется все успеть до наступления осени. Это молодое, еще не совершённое лето. Весен-ние парочки еще не перессорились, желание любить не отпало. Это не совсем весна. А ес-ли и весна, то немного не правильная. Наивная и задорная. Не плаксивая и беспомощная, как март. Не буйная и самонадеянная, как апрель. Это милый и отзывчивый май.
Мы шли в обнимку, ловя завистливые взгляды. Весне радовались все. Но каждый ра-довался по-своему.
Вскоре мы дошли до Маргаритиного дома. Позвонив в квартиру, мы стояли и ждали на площадки. Сначала кто-то долго и придирчиво разглядывал нас в «глазок». А затем дверь с радостным воплем открылась.
– А-а-а! Ариадна! Ты жива! – подруга бросилась мне на шею. – Ты вернулась! Леня, Макс! Посмотрите, кто к нам пришел!
– Э-э-э… привет, Марго. Это Герман. Герман, это Марго, – неуверенно сказала я. Присутствие Лени и Макса меня не радовало.
– Вы проходите! – Марго гостеприимно пустила нас в свою маленькую квартирку.
Я была здесь всего пару раз. Однокомнатная квартира с совмещенным санузлом. Ак-куратные, но дешевые обои. Старая, но ухоженная мебель. Все более чем скромно, но чисто и довольно уютно.
В спальне-тире-гостиной-тире-кабинете меня уже ждали. Макс небрежно сидел на кровати Маргаритиной мамы. Как всегда насмешливый и красивый. На диване насторо-женно сидел Леня. Марго подошла и села рядом с ним. Леня был встревожен. Что же его так беспокоит.
– Э-э-э… Привет… – я неуверенно помахала парням.
– Приветствую тебя, пропавшая без вести! – иронично произнес Макс.
– Привет, Ариша, – коротко поздоровался Леня.
– Макс, не надо. Это не честно! – четко воскликнула я. – Не надо мучить мои несча-стные чувства.
– Ладно-ладно! Все-все-все! – Макс сделал обиженный вид. – О, а вот и наш дорогой друг, – Максим привстал и пожал Герману руку. Тот молчал.
– Ариша, ну и где ты была? – нетерпеливо подпрыгнула на диване Маргарита.
– В Оксфорде… – прошептала я.
– Ариша, тут все свои! – весело проорал Макс. – Нам ты можешь сказать правду.
– А-а-а… Рита и Леня тоже? – спросила я.
– Я думаю да. Леня так точно. А Марго будет как три обезьянки: ничего не вижу, ни-чего не слышу, ничего никому не скажу. Верно?
Моя подруга охотно кивнула.
– Ну… Мы попали сначала в шестнадцатый, а потом в восемнадцатый век. В Анг-лию.
– О-о-о, – протянул Макс. Все остальные молчали. – Ну, чего ты остановилась? Да-вай-давай, рассказывай дальше. И чем же вы там с моим дорогим другом занимались?
– Не тем, чем ты думаешь! – вспылила я. – Мы, вообще то, друг друга спасали!
– Хе, весело! – Макс недоверчиво смотрел на меня. Обида. Очень сильная обида, прикрытая иронией. Потерять и девушку, и друга – это очень тяжело.
– Макс… не грузи меня, – попросила я.
– Я требую объяснений!
– Каких объяснений. Тебя, я не любила. Ну… любила, но очень давно. А вот Герман и Леня меня так не обманывали.
– Ну хорошо, я виноват, – Макс сделал покаявшееся лицо. – Но ты тоже молодец. В самом разгаре вечеринки свалила без предупреждения.
– Все, ребята, проехали! – резко вставила Марго. – Мы Аришку очень давно не виде-ли, а вы тут нападаете! На наши экзамены ты, естественно, не пойдешь?
– Ну… нет, наверно, – протянула я. Как-то я даже и не думала об этом. Слишком многое свалилось на меня за этот год.
– А на выпускной? Хотя нет, я даже спрашивать не буду! Ты пойдешь! Я тебя при-глашаю! Сегодня же поедем в магазин за платьями.
– Ах, ты так! – воскликнула я. Я действительно была рада. – Тогда я плачу за твое платье! Без вопросов! И не отнекивайся!
Марго обняла меня. Она чуть не плакала от счастья. И мне было так же хорошо. Все же мы слишком давно не виделись.
– Ну, как ты? – спросила я у подруги.
– Я теперь с Леней, – ответила она. Колючка зависти пошевелилась во мне. – Я нау-чалась водить, и теперь у меня даже есть своя машина!
– Точно, я же тебя с днем рождения не поздравила! Ну, подруга, ты теперь уже со-всем большая!
– Ага, – Марго тепло улыбнулась. – Мальчики, вы тут не буяньте, а у нас шоппинг! – Рита решительно потянула меня за руку. – Поедем на моей машине!
Во дворе стоял новенький красный Пежо 107. Я не очень люблю маленькие машины, но портить радость подруги я не захотела.
– Смотри, какая прелесть! Мне Леня на восемнадцать лет подарил! – восхищалась она. – Ну, ты посмотри, правда лапочка?
Я кинула. Марго охотно уселась за руль. Я села на пассажирское сиденье. Пока Рита деловито возилась с ключом зажигания и настраивала сиденье, я смотрела в окно. Ну все, я снова здесь. Я здесь, где меня любят и ждут. Я тут нужна многим. Главное, чтобы меня не разорвали на части.
Марго поехала прочь из нашего маленького городка.
– Ну что, навестим старушку-столицу? – задорно предложила она.
Мой ответ не требовался. Красный Пежо уже летел по пригородным дорогам, посте-пенно становящимися все более и более раздолбанными. Я открыла окошко. Было слыш-но, как из-под колес выскакивают мелкие камушки, задорно стучащие по днищу.
– Как давно мы не ходили вместе по магазинам! – сказала я. Сейчас я наслаждалась каждой минутой общения с подругой. Я была сыта, и ничего не могло испортить мое на-строение.
– Да… Я очень по тебе скучала!  Мне сказали, что ты в Оксфорде. Но ты не писала, не звонила, от тебя не было ни весточки. Я очень за тебя переживала.
– Ладно, Марго. Не надо, а то ты сейчас расплачешься! Я снова здесь, и планирую потратить весь бюджет за четыре месяца.
– А у меня немного денег…
– Ну я, конечно, талантливая транжира, но за раз я естественно на себя все потратить не смогу. Так что, ни в чем себе не отказывай! – мне хотелось быть щедрой. Хотелось де-лать добрые дела. Я была созданием тьмы. Точнее, темным созданием с фонариком.
Вскоре мы уже доехали до центра. Мы ходили из одного магазина в другой, изредка возвращаясь к машине, чтобы оставить свои покупки. Потом сходили в Макдоналдс. И снова отправились по магазинам. В итоге решили не терять время зря, и уже купить пла-тья к выпускному.
Марго выбрала себе нежное кремовое платье, длиной до колена, с глубоким декольте и длинными рукавами. Мы подобрали в тон туфли и клатч. Я же себе выбрала атласное невероятно-бирюзовое, открывающее колено, без бретелей. Это платье просто требовало колье, и я пожалела, что оставила все подарки Богдана в румынском замке. Мы купили все аксессуары и довольные собрались ехать домой.
Маргарита меня чуть не расцеловала. Она была довольна, как слон.
До дома мы добрались затемно. Марго неспешно ехала по тускло освещенным про-селочным дорогам. Мы молчали, каждая думала о своем. Я тактично не лезла к ней в го-лову. Мне хватало и своих мыслей. Все наладилось. Все хорошо. Я почти человек. У меня есть любимый человек и самая замечательная подруга на свете. В кои-то веки я действи-тельно счастлива.
В наше отсутствие мальчики не буянили. Они вполне мило беседовали, потягивая какое-то вино из запасов Ритиной мамы. Марго решительно отобрала у них бокалы.
– Ну вы даете! – возмущенно сказала она. – Вас уже и оставить нельзя на каких-то… – она растерянно посмотрела на меня.
– На каких-то пол дня, – выручила я подругу.
– Всего лишь! – в отличии от вампиров, Леня был навеселе.
Марго уговаривала нас всех остаться, ее мама ночевала у подруги. Леня остался, а я, Макс и Герман ушли. С утра надо будет перекусить, а людям совсем не улыбается ока-заться рядом с голодными вампирами.
– Эх ты, – с укором произнес Макс, выходя из подъезда. – А еще друг называется. Девушку мою увел.
– Э, ты полегче! – остановила его я. – Меня вообще-то никто не уводил. Я сама.
Герман рассмеялся. Вот такой вот веселой компанией мы и гуляли целую ночь по ле-су. Макс постоянно рассказывал анекдоты, и скучать не пришлось. Утром Максим раздо-был где-то привычной для меня донорской крови в герметичных пакетиках, и я в сотый раз поняла, что это гораздо удобнее охоты. И волки сыты, и овцы целы.

Глава 37

Три недели лета прошли довольно однообразно. Я время от времени заявлялась до-мой, чтобы выслушать мамины нотации. А сутки напролет я просто гуляла по своему го-роду, в своем времени с Германом и Максом. Друзья вроде бы даже помирились. На вто-рую неделю к нам присоединился Матвей. Марго и Леня были заняты, они, как порядоч-ные выпускники готовились к экзаменам.
Близился выпускной. Не знаю, почему, но я очень его ждала. Мне действительно хо-телось увидеться со всеми своими одноклассниками, учителями, да и просто повеселиться на славу.
Это было здорово. Мне не нужно было ни о чем беспокоиться, я просто наслажда-лась обществом своих друзей. Три закадычных друга собрались вместе, и к своему удив-лению я не была лишней. Четыре вампира, и пусть все разного возраста. Мы прекрасно понимаем друга, и нет необходимости скрывать свою истинную сущность.
Охотиться не было необходимости. И сейчас я была в шоке, что убийство, что све-жая человеческая кровь доставляла мне удовольствие. Я уже не могла убивать. Я твердо знала: я не монстр. И не хочу становиться таковым.
Это можно было бы назвать нормальной человеческой жизнь. Все и было практиче-ски так, за исключением ночей без сна. Мы не могли спать, и по ночам разводили костры до небес. Просто так, ради развлечения. Матвей неплохо играл на гитаре, Макс рассказы-вал анекдоты и страшилки, а я просто сидела, прислонив голову к плечу Германа. Каждое мгновение с ним было подобно раю. Я любила его, любила безумно и нереально. Я вооб-ще не знала, что способна на такие глубокие чувства.
И хоть изо дня в день ничего не менялось, я не скучала. Не было чувства однообра-зия. Каждый день был новым и непохожим на предыдущий. Я радовалась каждому дню, каждой минуте. Этот восторг, эта эйфория от нормальной привычной жизни переполняла меня. Я стала оптимистом. Не замученным самоубеждением оптимистом-недоучкой, а на-стоящим искренним оптимистом. Я любила весь этот мир, и мне хотелось поделиться этой радостью с окружающими.
Это была привычная ночь у костра. Сегодня было как-то странно тихо и безветренно, и только где-то в глубине леса были слышны беспокойные шорохи птиц и зверей. Как все-гда, я сидела, прижавшись к Герману. Он перебирал рукой пряди моих волос, мне было немного щекотно, и я улыбалась. Я улыбалась Герману, такому таинственному и знако-мому. И мне было приятно, что он не может увидеть эту улыбку из-за волос.
– О, кто к нам идет! – удивленно воскликнул Матвей.
– Да, – Макс рассмеялся.– Герман, встречай гостей!
– Кто это? – тихо поинтересовался Герман.
– Богдан, – Макс пакостно улыбнулся.
– Не смей управлять нашими чувствами, – сказала я ему. – Только попробуй! Гер-ман… а он будет помнить про все, что было в восемнадцатом веке?
– Да, – мягко, но не очень уверенно произнес он, отодвигая мои волосы с лица. – Его воспоминания изменились, когда ты вернулась. Он этого заметить не мог. Также измени-лись воспоминания всех, кому он что-то рассказывал. Но я сомневаюсь, что многие знают о его Праведнической деятельности.
– А что ему нужно?
– А я знаю? – перебил Максим. – Может, мы лучше отойдем, а?
Матвей подмигнул. Они с Максом поднялись с земли и быстро пошли в лес, много-значительно переглядываясь. Герман сомневался, остаться ему или нет, но все же остался. И я была благодарна ему за это.
– Эмм…. Не помешал? – учтиво спросил он.
– Нет… – тихо сказала я. Неприятные воспоминания с головой накрыли меня.
– Ариадна… – начал он. – Я два с лишним века искал тебя… Я хотел поговорить с тобой. Прости, что я вмешивался в твою жизнь.
Это уже не тот Богдан, который заставлял выйти за него. Теперь он раскаялся, он ис-кренне просит извинений. По крайней мере, мне так кажется.
– Ариадна… ты простишь меня? – настаивал он.
– Я… да наверно, – я была в растерянности.
– Ариадна, – его голос стал настойчивым. Я сильнее прижалась к Герману. – Ты меня прощаешь?
– Богдан… Не дави на меня. Я не могу сразу простить тебя. Ты слишком сильно влез в мою жизнь. Будет лучше, если ты уйдешь.
– Я не уйду. Ариадна, сначала прости меня.
– Богдан, ты слишком многого хочешь! И вообще, зачем ты пришел? Чтобы позлить меня?
– Нет. Прости меня.
Я не хотела врать. А что делать – не знала. А Герман молчал. Он не вступался за ме-ня, он с легкой улыбкой наблюдал.
– Богдан! – я начинала злиться. – Я прозу тебя, если ты уйдешь! Уйдешь из моей жизни. Насовсем.
– Ну, дорогая моя, – Богдан замялся. – Ты слишком многого хочешь.
– Богдан, – я пристально посмотрела на него. – Уходи...
– Нет, Ариадна. Я не хочу просто так отпускать тебя.
– Но ты же раскаялся? Ты пришел просить прощения! Богдан!
– Ну, – задумчиво протянул он. – Скажем так, я передумал. Я успел немного подза-быть тебя, а тут вспомнил, какая же ты красивая!
– Герман, – я позвала его. А он сидел и улыбался. – Ну скажи ты ему что-нибудь!
– Богдан, иди ты! – небрежно обронил Герман.
– Хм, – Богдан не выглядел расстроенным. – Ладно. Я уйду. Но могу вернуться в лю-бой момент. И никто не знает, что еще взбредет мне в голову.
Он грациозно повернулся, ослепительно улыбнулся, и стремительно сорвавшись с места, растворился в ночном воздухе. Несколько секунд еще трепетали листочки деревьев. А после этого уже ничего не могло напомнить о визите Богдана. И мне это стало казаться сном.
– Ну, как я вам помог? – самодовольно спросил Макс. – Он бы не отстал, уж будь уверена!
– Ну тогда спасибо, – ответил за меня Герман. – Не буду портить тебе настроение.
– Ну ты как всегда! – Макс сделал обиженный вид. – Тоже мне, друг называется!
– Макс, не буянь, – примирительно сказала я.
Ровно в семь утра мне позвонила Марго.
– А, привет! Ну ты уже не спишь, да? – звонким голосом прощебетала она.
– Уже не сплю, – подтвердила я. – Уже вообще не сплю.
– А, ну и хорошо! Сегодня выпускной, ты не забыла?
– Нет. На память не жалуюсь.
– А, так давай, ко мне подходи! Кира с Никой тоже скоро приедут.
– Хорошо, через пять минут буду.
– А, слушай. Ты как, одна идешь?
– Нет, конечно. С Германом.
– А, хорошо. А Никуле и Кире никого сосватать не можешь?
– Могу, – я мельком посмотрела на Макса и Матвея. – Только они уже пусть сами разбираются.
– А, ну все. Я тебя жду!
Марго отключила телефон. В этом вся моя подруга – в бестолковом телефонном раз-говоре и вечной спешке и суете.
– Герман, объясни Максу и Матвею, что им нужно идти на выпускной с моими под-ругами, – тихо шепнула я. – В общем, подготовь, чтобы без укусов и всего такого. А мне надо бежать.
Фраза заняла секунд десять. Значит, мне осталось примерно четыре с половиной ми-нуты, чтобы выбраться из леса и добраться до Ритиного дома.
Я побежала так, чтобы меня вообще не было видно. Очень быстро. Подруга то знает о моих странностях, а случайные утренние прохожие могут и испугаться.
Ровно через три минуты я была у дома Марго. За двадцать секунд поднялась до нуж-ного этажа. Двадцать секунд на скорую руку приводила себя в порядок. Потом нажала на дверной звонок. И через пятнадцать секунд дверь открылась.
– А, это ты! Здорово! Я рада, что ты так быстро! – рассеянно сказала она, поправляя полотенце на голове.
– Привет. А Кира с Никой где? – спросила я, проходя в квартиру.
– А, не. Они не придут, решили остаться у Киры. Мы уже возле школы встретимся.
– А во сколько выпускной? – я присела на не заправленную кровать.
– В три мы собираемся в школе. Будут вручать аттестаты. Потом что-то вроде диско-теки, прямо в школе, а в семь мы собираемся в ресторане. Ну и потом рассвет встречать, это понятно.
– Да уж, насыщенный график. И мне, естественно, аттестата не достанется?
– А, нет, наверно. Ты же уже у нас не учишься. Но все будут рады тебя видеть, – Марго деловито расчесывала свои длинные светлые волосы.
Я усмехнулась.
– Думаешь?
Рита посмотрела на меня, как на дурочку.
– Конечно. Вы не виделись уже сто лет. Ты будешь там звездой, – она вздохнула. – А, тебе в ванную не надо?
Я посмотрела на свои волосы. Да, удобно быть вампиром, волосы почти не пачкают-ся. Но ради такого торжественного случая можно привести себя в порядок.
– Пожалуй, да.
– А, ну тогда держи, – Марго протянула мне чистое сухое полотенце.
По узенькому коридору я пошла в ванную. Крохотный совмещенный санузел со ста-ренькой душевой. Ну ничего, это не страшно. В восемнадцатом веке и такого не было.
Я неспешно вымыла волосы. Выпускной. А когда-то я так хотела окончить школу. А теперь так грустно. Как будто действительно кончается детство. И у меня осталось всего несколько часов. Хотя, по сути дела, мое детство действительно уже кончилось. Кончи-лось после первого укуса. Я уже тогда знала, что уже ничего не будет как прежде. Именно после этого моя жизнь кардинально изменилась. И я об этом не жалею. Я встретила свою настоящую любовь. Я готова провести с Германом вечность. Да, не много, не мало – а це-лую вечность. А разве можно желать чего-то более?
Высушив и уложив волосы, я принялась за макияж. И хоть в этом не было необхо-димости, я подошла к делу с огромной ответственностью. Сегодня я действительно долж-на быть звездой. Это мое прощание со всеми дорогими мне людьми. Я решила, я хочу по-кинуть этот город. Мне нечего здесь делать. Не хочу подвергать близких людей опасно-сти. У них своя, короткая и серая жизнь. А у меня своя – бесконечная и восхитительная.
– Какая же ты красивая! – воскликнула Марго, когда я надела свое новое бирюзовое платье. – Это твой день! – без своего обычного рассеянного «а» подытожила она.
Я и сама себе нравилась. Давно я не выглядела настолько хорошо. Хорошо, даже для безупречного вампира. Только глаза грустные.

Глава 38

Марго суетилась. Она бегала по своей маленькой комнатке, в спешке искала что-то. А когда находила, это оказывалось совсем не тем, что нужно. В общем, искала, нервнича-ла, злилась.
– Марго, успокойся, – попыталась ее остановить я.
– А, что? Нет, я еще не нашла ту пудру! – она злилась.
– Вот она, на столике.
– А, спасибо. Нет, не эта! Эта квадратная, а мне нужна круглая!
И она дальше продолжала свои поиски.
А я жутко скучала. Еще четыре часа до выпускного. Интересно, а где сейчас Герман? Они тоже наверно готовятся. Хотя нет, они уже готовы. Это девчонки долго возятся. Да, надо еще что-нибудь сделать. А то наверно не доживу до трех часов.
– Леня за тобой приедет? – спросила я. От нечего делать я принялась ходить по ком-нате. Медленно, засовывая свой любопытный нос во все щели.
– Да. А Герман?
– Э-э-э, – я замялась. – Я не знаю. Я как-то и не спрашивала, есть ли у него машина.
– А, что-то не похоже на тебя! – она прищурилась. И опять начала рыться в вещах.
– Ну да. Я действительно не знаю. Ты Кире и Нике звонила?
– Звонила. Скоро приедут, наверно. Может, позови Германа, Макса… и кого там еще?
– Матвея.
– Ну и имечко! Позвони им!
Я вытянула из сумочки телефон. Стоп! Ну я совсем уже отстала от жизни! Номер Макса у меня еще есть, а вот номер Германа… И вообще, есть ли у него телефон?
– Макс? – неуверенно спросила я. – А можешь дать Германа?
– Хм. Могу, – ответил он.
– Давай.
– Не хочу.
– Ну Макс!
– Не-а.
– Пожалуйста!
– Ладно.
Вот и поговорили.
– Хм… Да, Ариша, слушаю, – это уже ответил Герман.
– Ну… Мы уже готовы, скоро приедут мои подруги. И вот еще, ты водить машину умеешь?
– Да.
– Отлично. И дай мне свой номер, – осторожно попросила я.
Он продиктовал номер, и я сразу же записала его в телефон
– Ну что? А? – протянула Рита.
– Приедут скоро.
– А, хорошо.
Наверно сегодня такой день, что все выглядят сногсшибательно. Кира и Вероника не заставили себя ждать. Ника как всегда была в черном, но на этот раз в струящемся не-длинном платье и классических черных лодочках. На голове вместо обычного хвоста была красивая прическа, и ее волосы казались намного гуще и здоровее, чем обычно. А Кира, и так довольно симпатичная девушка теперь была неотразима – в ярко-изумрудном платье с лентой, завязанной в бант, под грудью, туфлях на высоком каблуке и великолепной соб-ранной прической просто сияла. Она лучилась счастьем. И была очень рада меня видеть. Но для всех я просто учусь в Лондоне. Жаль, что я не могу рассказать ей истинную при-чину своего отсутствия.
К двум часам приехали и молодые люди. Леня на своем черном Mercedes McLaren, который когда-то сводил меня с ума. И… Герман, на излишне экзотичном в наших краях Aston Martin DB9. Темно-серая, очень глянцевая и переливающаяся в лучах солнца маши-на слишком выделялась во дворе старого Ритиного дома. Прохожие останавливались, по-долгу задерживая взгляд на двух автомобилях. И мне не хотелось даже читать их мысли, я и так догадывалась, о чем они могут подумать. Подумать о цене и лишний раз позавидо-вать.
Герман был просто великолепен. Я никогда не видела его таким. И я поняла, что да-же толком его не знаю. Темные волосы были идеально уложены, новенький, с иголочки костюм, до блеска начищенные туфли.
– О, ты великолепна! – прямо с порога сказал мне он. И хоть я сама это знала, мне было ужасно приятно.
– Ты тоже, – прошептала в ответ я. Я хотела и боялась прижаться к нему, к этому но-вому костюму. Ощутить запах одеколона и приятную прохладу руку. Я хотела снова по-чувствовать вкус его губ.
– Подожди, Ариша, – он протянул мне пакетик с кровью. – Сначала перекуси. Сего-дня долгий день, и предпочтительнее будет обойтись без жертв.
Пока я пила, мои губы горели. Я не отрывала взгляда от его лица. Я хотела быстрее покончить с трапезой и просто поцеловать Германа. Еще никогда я так не хотела его. Тон-кая трубочка в пакетике не давала мне одним глотком вытянуть его содержимое, но и ото-рваться от волшебной первой положительной я не могла. Я разрывалась на две части, но это было даже приятно. Разрываться между двумя потребностями. Между двумя наслаж-дениями.
Наконец, кровь закончилась. И я молниеносно набросилась на Германа. Мои губы еще были в крови, и двойным удовольствием было ощущать поцелуй и эту кровь. Две по-требности соединились в одну. Я получила все, чего хотела…
– Хватит целоваться! – весело крикнул Матвей. –  Оу, какая очаровательная бруталь-ная девушка! – воскликнул он. Это, видимо, комплимент Нике.
Я с большой неохотой оторвалась от Германа. Но не отпустила его руки. Матвей за-игрывал с Вероникой, а та стреляла своими густо подведенными черным карандашом гла-зами. Кира сидела на кровати, изображала из себя святую невинность. Макс же играл в джентльмена. Марго и Леня куда-то подевались, наверно уже вышли на улицу.
Я потянула Германа. У нас впереди еще целая вечность, а сегодня выпускной.
Вблизи Астон Мартин оказался еще более впечатляющим. Плавные линии подчер-кивали общую мощность машины, а темно тонированные стекла только прибавляли таин-ственности. А какая она была внутри! М-м-м… бежевая кожа, отделка из красного дере-ва…
На заднее сиденье протиснулись Макс и Кира, Герман сел за руль, а я рядом. Мне было дико интересно, как он водит. Мне хотелось знать о своем любимом абсолютно все. Вел он, как я и предполагала, по-вампирски: быстро и небрежно. Послушный автомобиль, казалось, повиновался только силе мысли. От малейшего движения руля он плавно пово-рачивал, а от педали газа начинал стремительно разгоняться.
Герман легко лавировал между редкими потоками машин. Удивленные водители са-ма уступали нам дорогу, восхищенно разевая рты и завистливо вздыхая. А за нами еще и ехал черный Мерседес.
Жаль, что до школы так близко. Я готова была снова и снова ездить с Германом. Это невероятное ощущение скорости, и вместе с этим надежности. Оно пленило меня. И я да-же забыла, что на заднем сидении еще кто-то есть.
– Э-э-э, Герман, – ошарашено оглядываясь, начала Кира, выйдя на парковку возле школы. – Как можно так ездить? У меня чуть сердце в уши не выскочило!
– Ну простите, – вместо Германа ответил Макс. – Вы скоро привыкните! Я тоже так езжу.
Ага, понятно. Значит это у вампиров – хи-хи – в крови. Кира не нашла что ответить, и молча ухватилась за руку Максима.
На крыльце школы стояла директриса. Грозная фигура Ольги Николаевны напомни-ла мне о совсем неприятных событиях и моей еще человеческой жизни.
– Добрый день! – приветливо сказала она нам. – Проходите, проходите!
Она даже не поинтересовалась, кто такой Герман. Наверно, сегодня вход  школу сво-бодный.
Фойе было увешано разноцветными воздушными шариками. Отовсюду слышались оживленные голоса. Все радовались, волновались и немного грустили. И я в том числе.
– Проходите все в актовый зал! – раздался могучий голос завуча, и неровным строем выпускники поплелись вверх по лестнице.

Глава 39

Как всегда. Только какое-то мероприятие – нужно закатить нудную речь на пол часа. И плевать, что никто не слушает. Плевать, что каждый занят своими делами. Нужно же отдать дань традиции, верно?
Директриса что-то долго говорила. Она говорила о том, как выжжен для нас этот день. Как будто мы сами не знаем. Что это ступенька во взрослую жизнь. Можно поду-мать, мы еще дети. Что это ответственно. Конечно, с каждым годом ответственности все больше.
Я и не слушала ее речь. Пусть поговорит. Не каждый день у одинадцатиклассников выпускной. А для Ольги Николаевны это хоть и маленький, но праздник.
– О, смотрите кто там! – я услышала голос Стаса, парня из нашего класса. – Явилась наша лондонская студентка.
Теперь директрису не слушала не одна я. Ко мне повернулись десятки любопытных глаз. Одноклассники с недоверием разглядывали меня.
– А чего это ты вернулась? – поинтересовалась Марина, жуткая зазнайка.
– На выпускной. И тебе, Мариночка, привет, – ответила я, сладко-сладко улыбаясь.
– И кто это тебя пригласил? – она уже с интересом разглядывала Германа. – И кого это ты с собой притащила?
– Никого я не тащила, – все тем же голоском отвечала я. – Все пришли сами.
– О, сами, – Марина поправила браслет на руке. – А где твоя бедная несчастная под-ружка, а?
– А тебе то от нее что надо?
– Да так, просто, поздороваться.
– Милая моя, иди ты, куда шла, а? А то надоедаешь, как муха назойливая.
Марина гневно нахмурилась. Она только немного приоткрыла рот, не зная, что ска-зать. Она шевелила губами, как рыба. А потом резко повернулась на каблуках и пошла прочь.
– И кто это такая? – спросил Герман.
– Ай, девочка из класса, – отмахнулась я. Директриса уже закончила свою речь
– Понятно, – Герман не стал расспрашивать.
Началось вручение аттестатов. По списку учеников вызывали на сцену и торжест-венно втюхивали заветную зелененькую книжечку. Слова никому не давали, все молча уходили обратно.
А потом начались речи учителей. Точнее, учительниц. Учитель у нас только один, по физике. И на удивление, Геннадий Сергеевич выступил очень кратко. Поздравил и ушел.
Молодые учительницы не находили слов. Они сбивчиво и совсем понемногу говори-ли, а затем боязливо спускались со сцены на высоких каблуках.
Наша самая первая учительница начала говорить, и расплакалась. Она была вроде и счастлива, но грустна. Я слышала ее хаотичные мысли. Интересно, она каждый свой класс так провожает?
Учителя постарше – историца и химица – говорили долго, но по делу и интересно. Они прекрасно контролировали свои эмоции. Их слушать было приятно. А вот когда вы-шла наша классная, Жанна Витальевна, она запнулась.
– Эмм… Дорогие… э-э-э выпускники. М-м-м… поздравляю! – сказала она и быстро ушла со сцены. Наверное, только я одна знала, что наша железная и всегда спокойная классная сейчас плачет. Пока она была на сцене, она держалась. Но только за дверь – сле-зы хлынули из ее накрашенных водостойкой косметикой глаз. Она плакала, и не могла се-бе этого позволить. Кусала губы, и продолжала рыдать. Только сейчас он поняла, что мы уже взрослые. Что после сегодняшнего вечера мы разойдемся кто куда, и возможно нико-гда и не встретимся. Четыре года она руководила нашим странным, но довольно дружным классом. А сейчас все позади. Ей поручат маленьких и смешных, как воробьи, пятикла-шек, и она будет бегать за ними, словно курица-наседка.
Именно так она и думала. И эта боль… Именно она и заставила меня вынырнуть из ее сознания.
– С тобой все в порядке? – обеспокоено спросил Герман.
– Да, все хорошо… вроде, – прошептала я. – Это больно… Я уже сейчас понимаю, что никогда больше их не увижу, понимаешь? Никого. Ни придурковатого Стасика, ни вредную Марину. Ни даже Киру с Никой. Марго – возможно, она знает мою тайну. Но… мы так долго были одним классом… Мы так давно знакомы. Мне очень тяжело.
– Ариша, успокойся, – Герман нахмурился. – Все будет хорошо. Ты привыкнешь. Не надо расстраиваться по таким мелочам. Это всего лишь твои знакомые. Они не вечны.
– Не вечны. Все они умрут. А мы с тобой останемся.
– Да, мы с тобой останемся. Только ты и я, – он задумчиво посмотрел на меня.
Ты и я. Хоть это радует. Я вечна, и мой любимый вечен. Мы действительно вместе навсегда. Не так как в красивых любовных романах – вместе навсегда, до первого убийст-ва. Мы действительно вместе и мы действительно навсегда.
– Я люблю тебя, – прошептала я.
А он промолчал. Просто поцеловал меня в шею, туда, где когда-то билась живая теп-лая артерия. Туда, куда меня часто целовал Макс, играя со своими обостренными чувст-вами. И мне стало хорошо. Весь мир отошел на задний план, и я проваливалась в бездну этого поцелуя. Такого легкого и недолгого…
Выпускной прошел довольно весело. Как и предполагала Марго, я была звездой. Од-ноклассники немного освоились, и уже не обходили меня стороной. Они расспрашивали меня о Лондоне, и я рассказывала им то, что когда-то видел Герман. Он все это вспоми-нал, а бесцеремонно вылавливала воспоминания из его головы.
А вот мальчиков-вампирчиков люди немного остерегались. Макс где-то шатался с Кирой, Матвей и Ника тоже куда-то пропали. Впрочем, как и Леня с Марго. А вот Герман сидел на диванчике в полумраке ресторана, и рассеянно потягивал шампанское. Ничего не ел, зато много пил. И слушая весь наш разговор усердно подбирал необходимые воспоми-нания. Или воображал что-нибудь правдоподобное.
В самое темное время суток, когда рассвет уже не за горами мы все толпой в человек сто пошли гулять. Тут был наш класс, и еще один параллельный, учителя, и непонятно откуда взявшиеся друзья. Благоразумные родители уже разошлись по домам. А мы шли на озеро встречать рассвет.
Погода была абсолютно безветренная, но довольно прохладная. Мне-то не холодно, а многие девчонки уже нацепили чьи-то пиджаки. Герман ради приличия тоже снял свой неприлично дорогой и приятно пахнущий одеколоном пиджак и накинул мне на плечи. Его запах окружил меня, и я шла и улыбалась.
Мы добрались до озера еще затемно. Уже на подходе, ступив на песчаную дорожку, девушки поснимали туфли и теперь шли босиком, светя в темноте белыми пятками.
Рассвет на озере. Как романтично.
Тьма только слегка развеялась, а голоса уже затихли. Все уселись прямо на покры-тый сочной зеленой травой берег и напряженно вглядывались в светлеющую полоску не-ба. Время словно остановилось. И вот ты видишь, как тьма съеживается, и понемногу об-нажатся нежно-розовый восток. И в темной глади озера проявляются нежные рассветные краски. Рассвет крепнет, медленно, но уверенно. Серые ночные краски отступают на за-пад. И вот уже полнеба озарено ярким свежим солнцем.
Мы его встретили. Рассвет. Детство кончилось. Мы уже совсем взрослые и можем идти куда хотим. Это рассвет нашей самостоятельной жизни. И для каждого он разный. Кто-то прямо сегодня устроит алкогольную вечеринку. Кто-то задумается о высшем обра-зовании. Кто-то пойдет работать. А я покину родной дом. На этот раз окончательно.
Я молча поднялась с земли. Герман мгновенно последовал за мной. Начали подни-мать и остальные. И все в полной тишине. Мне не хотелось грузить себя чужими мысля-ми. По лицам не скажешь, что все счастливы. Каждый обдумывал свой последующий путь.

Глава 40

– Ариадна, нет! – строго сказала мама. Она была в халатике и очень недовольна. Как никак, а мы ее разбудили. Оборвали самый сладкий рассветный сон.
– Что происходит? – спросил вошедший на кухню папа.
– Я ухожу. Я буду жить с Германом, – в очередной раз повторила я.
– Нет, Ариадна. Хоть до начала учебного года поживи дома! Ты и так три недели шлялась непонятно где! Да еще заявляешься на рассвете домой, как после пьянки! – мама очень злилась.
– Во-первых, я трезвая. Во-вторых, это был выпускной, – нетерпеливо пояснила я.
– Ариадна, твоя жизнь – тебе решать, – подытожил папа. – Я не буду участвовать в ваших спорах, разбирайся с мамой.
Он ушел. А Герман все молчал, только крепко сжимая мою руку.
– Мама, ты слышала, что сказал папа? – не отступала я. – Я не отстану. Я могла бы уехать не попрощавшись, но я этого не делаю. Я пришла предупредить тебя.
– Ариадна, я сказала – нет!
– Мама. Я все равно уеду.
– Ну и где ты будешь жить?
А я не знала. И с надеждой посмотрела на Германа.
– У меня есть дом, – спокойно произнес он. – А потом мы снова уедем в Оксфорд.
– Почему ты не хочешь остаться!? – мама потихоньку сдавалась. – Тебе здесь плохо?
– Мамочка, нет. Но я так хочу. И я уеду. Я иду собирать вещи?
Мама махнула рукой. Я стремительно поднялась по лестнице.
Да, зря я так. Мама очень переживает. А я не могу сказать ей правду.
Я долго собирала вещи: одежду, косметику, украшения, фотографии и другие милые сердцу вещи. Потом собрала ноутбук и фотоаппарат. Жаль уезжать, но это мой выбор.
Багаж был довольно внушительный – несколько сумок. Герман через окно вылез, чтобы найти и пригнать автомобиль, а я погрузилась в воспоминания. Многое связано с этим домом. Я буду скучать. Скучать по родителям. По своей комнате, по своим вещам. По бессонным ночам в Интернете. По надоевшей до чертиков школе. По своим друзьям.
– Ты готова? – Герман сидел на подоконнике открытого окна. Ветер шаловливо ше-велил тонкую занавеску.
– Да.
Он отнес все мои сумки в машину, а я медленно спустилась по лестнице. Я спуска-юсь по ней, наверно, в последний раз.
– Мама… Я уезжаю…
Мама уже успела одеться. Ее глаза были красными от слез.
– Мама… Папа… До… встречи… –  срывающимся голосом сказала я.
Папа с горечью посмотрел на меня.
– Будь умницей, – он больше ничего не сказал, а только крепко обнял меня.
– Доченька, приезжай. Ариша, я очень буду скучать по тебе, – тихо сказала мама, це-луя меня. – Звони, обязательно! Помни, я очень тебя люблю.
Из моих глаз катились слезы. Все. Я покидаю отчий дом.
Родители проводили меня до самой машины. Герман уже сидел на водительском си-дении, и папа открыл мне дверь. Я села внутрь.
Машина плавно тронулась. Я в последний раз посмотрела на свой дом, на машущих мне вслед папу и маму.
Автомобиль выехал на широкую и пустынную в ранний час дорогу. Как всегда на огромной скорости машина покатилась вдаль от родных мест. Чтобы сдержать слезы, я закрыла глаза и откинулась на сидении. Будь что будет. Главное, чтобы завтра было луч-ше чем вчера…

13 марта 2010 года, 20.40