Вечная тьма. Главы 5-8

Глава 5


Школа совсем не изменилась. Кишащий безответственностью муравейник.
Первый урок прошел относительно спокойно. Я вошел класс со звонком, со звон-ком и вышел. Так как это была химия, а учительница, Людмила Францевна, очень строгая, никто так и не решился поговорить со мной. Девушки кидали любопытные взгляды, но не более того.
– Ха, какие люди! – из раздумий меня вытянула девушка с короткими черными во-лосами. – Прошел год, а нашего дорогого Смольского уже выпустили.
– Оля, а ты тут что делаешь? – я удивился. – Тебя оставили на второй год?
– Очень смешно! Я, между прочим, только в десятом классе, – она невинно похло-пала красными глазками.
– Ну-ну. А в школе то ты что забыла?
– Не что, а кого. Его Величество, не будем показывать пальцем, поленилось зайти навестить свою старую, хотя нет, не такую уж и старую подругу.
– Оля, не смеши меня.
– Ладно, не буду. А сам то ты что здесь забыл? Или кого?
– Совершенно верно. Кого.
– Ну и кого?
– Не бойся, не тебя, – я усмехнулся.
– С какого перепугу тебя вообще выпустили из... ну, ты понял.
– Потому что я тут забыл... кого.
Ольга недовольно фыркнула.
– И у этого кого, как всегда ноги от ушей?
– Естественно.
– Смольский, Смольский. А ты, я вижу, совсем не изменился.
– А должен был?
– Какое должен? Просто обязан! Я думала, ты вернешься, такой весь из себя мол-чаливый, со шрамом на все лицо, с морщинами и сединой.
– Размечталась. Эх, еще столько сердец не разбито, а ты – морщины с сединой. Та-кая же эгоистка, как и прежде.
– А как же, – Оля самодовольно улыбнулась. – И поэтому я торжественно вручаю тебе свой номер телефона, – она покопалась в сумке, нашла какую-то бумажку, написала на ней набор цифр и вручила мне. – И только попробуй не позвонить! Голову откушу, ты сам знаешь, что я не вру!
Она изящно повернулась на носочках и удалилась от меня. Я машинально засунул клочок бумаги в карман джинсов.
– О, привет! Ты тоже тут! – Ева была странно взволнованна.
– Сестренка, что случилось?
Ева отчаянно жестикулировала своими тонкими руками, ее огромные серые глаза бегали туда-сюда.
– Женя, вот это кто сейчас к тебе подходил?
– Оля. Слушай, сестренка, стой спокойно. Не нервничай.
– Ты с ней... осторожней, хорошо?
– Сестренка, я давно ее знаю. Ты сама додумалась мне это сказать, или Ульяна по-просила?
Ева  потупила взгляд. Ее ресницы задрожали.
– Ульяна... Она на тебя уже глаз положила...
– Во-первых, я это понял. А во-вторых, прекрати бегать по ее поручениям, как со-бачка!
– Но, Женя, она просила. Она права, мне легче что-то сказать тебе, чем ей... – Ева смотрела на меня наивными глазами ребенка, который вот-вот расплачется.
– Ева! Не смей, слышишь, не смей выполнять ее приказы! – я говорил настойчиво, но не применяя внушения.
– Это не приказ, это просьба...
– Просьба. Конечно. И ты сразу же бежишь выполнять ее. А она радуется, что так удачно получается использовать наивную девочку.
– Она моя подруга, – Ева чуть не плакала.
– Сестренка, это не дружба. Это, скажем так, служба. Ульяна тобой пользуется, по-нимаешь? – я не удержался от соблазна и внушил ей хоть это. – Не смей ей подчиняться.
– Женя... Ладно, но... Она тогда не будет со мной дружить...
– Тем более. Это не дружба. Выбирай в друзья тех людей, которые готовы дружить бескорыстно, на равных. Тех, которые ненавидят лесть и ложь. Которые воспримут тебя как личность. С которыми ты будешь чувствовать себя личностью. Запомни это, сестрен-ка.
Ева сдержалась, и не заплакала. Она крепко сжала губы и серьезно посмотрела на меня.
– Я знаю только одного такого человека. Но Ульяна мне точно этого не простит.
Ева нерешительно, часто спотыкаясь, направилась в свой кабинет.
До звонка оставалось еще минут пять. Я стоял возле подоконника, а в паре метров от меня кучкой стояли девушки. Они тихо переговаривались, хихикали, и изредка бросали на меня заинтересованные взгляды. Наконец из круга вытолкнули одну, блондинку с ярко-малиновыми губами и явно завышенной самооценкой. Виляя бедрами, она подошла ко мне.
– Привет, – быстро выстрелила она и сжала губы. Потом торопливо облизала их, неуверенно кинула на меня свой взгляд и продолжила. – Я Стефа, – она снова замолчала, – Стефания. А-а-а как тебя, – она запнулась, – зовут?
– А я Женя. Евгений, – я ослепительно улыбнулся ей.
Девушка зарумянилась. Оглянулась на подруг. Те одобрительно кивнули ей, и Стефа снова повернулась ко мне.
– Э-э-э, Женя. В общем, ну... мы теперь в одном классе, и...
К ней подошла другая девушка, уверенная и красивая брюнеточка. Коротенькая юбочка и туфли на каблуках подчеркивали стройность ног, а немного расстегнутая блузка открывала декольте.
– Евгений, – она чуть наклонила голову и повторила мое имя глубоким голосом. – Евгений, ты у нас новый ученик, – говорила она спокойно, но голосом выражала десятки эмоций: и волнение, и любопытство, заинтересованность, влечение, симпатию, легкое не-доверие, желание понравиться и много чего еще. – Мы с девочками очень хотели бы ви-деть тебя завтра на вечеринке у Стефы. Она устраивает вечеринки в честь начала учебного года уже шесть лет, и там довольно весело, – она маняще улыбнулась и посмотрела на ме-ня из-под длинных черных ресниц. – Кстати, меня зовут Карина
Я улыбнулся ей в ответ.
– Я буду. Обязательно, – я сделал значимое ударение на последнее слово. – Где и когда?
– Завтра, в восемь часов вечера, – она вытянула из сумочки ручку. – Дай руку.
Я протянул ей ладонь, и она аккуратным округлым почерком написала мне адрес и телефон.
– Это мой номер. Если что, звони, – она снова улыбнулась и с гордо поднятой го-ловой пошла в класс.
Наконец прозвенел звонок, и я направился за Кариной. Та стайка девочек рванула за мной.
Я хотел было снова сесть за последнюю парту, но Карина грозно поглядела на Стефанию, и та с недовольным видом пошла в конец класса, мне осталось только занять место Стефы. А Карина стала снова милой и притягательной, хитренькой брюнеточкой.
– А откуда ты приехал сюда? – она сидела, облокотившись на парту и внимательно, наклонив набок голову, смотрела не меня. Одна ее темная прядка постоянно сползала на глаза, и Карина очень изящно заправляла ее за ухо.
– Я здесь родился. Просто перешел в другую школу, – неторопливо, голосом, сво-дящим с ума, сказал я.
Карина играла со мной, и я играл с ней. Интересно, кто же все-таки примет правила противника?
– О, так ты значит, местный, – она медленно закрыла глаза. Потом широко распах-нула их и придвинулась ближе ко мне. – Я и не думала, что у нас в школе можно встре-тить такого красивого парня.
Я усмехнулся.
– А я знал, что только у нас есть такие красивые девушки.
Карина облизала губы.
– Ты мне понравился, – прямо сказала она.
– Хм, – ситуация меня забавляла. – Ты смелая девушка. Мне это нравится.
Она уже была моей. Совершенно точно. Никаких усилий, и птичка уже в клетке.
– Молодые люди! – подала голос учительница истории. – Весна еще не скоро, а у вас уже гормоны бушуют. Решайте свои амурные дела хотя бы на перемене. А еще лучше, дома.
Карина снисходительно улыбнулась учительнице, и с самым невинным видом кив-нула. Слегка похлопала глазками и с наигранным интересом уставилась в учебник.
– Аронова, ты кому глазки строишь? – вполне доброжелательно поинтересовалась историца. Мол, все мы молоды были.
Со святым непониманием Карина посмотрела на нее. Большие карие глаза так и го-ворили «а что я, я ничего».
– Аронова, тебе в актрисы надо. Все равно историю не учишь, – отозвался с по-следней парты какой-то парень. Белобрысый, с нагловатым лицом.
– Буров, вот чья бы корова мычала, а твоя бы молчала, – улыбнулась историца. – Если ты так хорошо умеешь раздавать советы, может расскажешь нам новый параграф? А, Иван? Чего молчишь?
– Да не читал я его, – махнул рукой Буров. Карина хихикнула.
– Понятно. Вот Аронова в актрисы пойдет, а ты? Сантехником? Ах, извините, мо-лодой человек. Вы же спортсмен, как я могла забыть. В школе отучишься, и на Олимпий-ские игры, медали нам зарабатывать. Да, Буров?
– Да, – он с гордостью кивнул.
– Ладно, надежда отечественного биатлона, сиди уже. Зима еще наступила, мо-жешь хоть историю поучить.
– Ему так все учителя про свои предметы говорят, – шепнула мне Карина.
– А в биатлоне у него хоть есть успехи?
– Есть, – серьезно ответила Карина. – И довольно значительные. Ну, ты еще сам об этом узнаешь. Его как начнет учитель физкультуры хвалить, так на пол урока речь зака-тить может. Ты тут освоишься. Только популярности тебе не избежать.
Я про себя усмехнулся. Уж к чему-чему, а к популярности я привык. Особенно у прекрасной половины человечества. Только им кроме красивой внешности и страстного взгляда ничего не надо. Впрочем, как и мне.
Последнее дело – верить в то, чего нет. И вот как все поэты и писатели могут столько писать о любви? Если быть объективным, то это слишком абстрактное чувство. Вот боль, уверенность в себе – это понятно. А любовь. Да и что это по сути дела? Непо-нятное и часто болезненное влечение к другому человеку. Временное и бессмысленное.
За последний год я пересмотрел свои взгляды и убеждения. Хотя они почти и не изменились. Просто в безумных догадках появилась твердая логика. И железная уверен-ность. Я не сомневаюсь в своих принципах. Они проверены  и доказаны десятки раз. А спорить с самим собой – занятие изначально тупиковое.
– Евгений, а может, вы нам напомните, в каком году отменили в Беларуси крепост-ное право? А то все разговариваете.
– В 1861, – ответил я. Историю я знал неплохо. Впрочем, как и остальные предме-ты.
– Хорошо. Это вы знаете. Но я бы посоветовала вам немного помолчать.
Я кивнул.
– Ты такой умный, – шепнула мне Карина. Ее взгляд был просто обжигающим.
Я только смотрел на нее и улыбался. От меня не требовалось никакой инициативы, Карина все решала сама.
– Женя… А что за девушка, черненькая такая, подходила к тебе на перемене? – шепотом спросила она. Я понял, что ее заинтересовала не Ева, а Ольга.
– Одна моя знакомая. Больше ничего не скажу, – я хитро улыбнулся. Карина наду-ла губки.
– А как вы познакомились? – она смешно нахмурила брови.
– Меньше знаешь – лучше спишь.
Мне не желательно рассказывать о нашем знакомстве простым смертным. Ольга – вампир. И, можно сказать, что она сохранила мою жизнь. Тогда когда сверху, а точнее снизу, узнали о моей истинной сущности, стал вопрос о моей дальнейшей судьбе. Боль-шинство видело во мне реальную угрозу всему скрытому от людских глаз миру. И нужен был кто-то, кому хоть немного доверяли, и кто мог поручиться за меня. Но у меня совсем не было таких знакомых. А Ольгу не то что уважали, а просто боялись. И когда все начали кричать «Казнить его!», Ольга одним лишь взглядом обездвижила их, оставила только старейшину. Им удалось договориться. Ольга поручилась, что я соглашусь обучаться вме-сте с другими юными дарованиями, и ни в коем случае не буду претендовать на уже дав-ным-давно занятые должности в их иерархии. Старейшина любезно согласился.
А Ольга, хоть она и старше меня, на некоторое время стала моей девушкой. Забав-ные это отношения. Ни я, ни она не верим в любовь вообще, но все равно упорно встреча-емся, соблюдаем миленькие романтичные традиции и в целом ведем себя как парочка. А на досуге смеемся на собою, друг над другом и над всем этим бесполезным цирком.
Но потом меня забрали туда. И целый год провел в довольно неприятном месте. Но от нечего делать я стал прилежным учеником. Наставники меня хвалили, ведь я все свое свободное время уделял образованию. Там не может быть друзей. Там каждый сам за себя. И  все твои поступки, какими они не были бы, зачитываются тебе. Ты сам вершишь свою судьбу. И за старания получаешь вознаграждения. Там все стремятся к свободе. Но получают ее лучшие из лучших.
Мне повезло. Мне дали задание во внешнем мире. Это не полная свобода, но год, может больше, а может и меньше, я проведу здесь. Мое задание – искать подходящих для нашей организации людей. Времена изменились, и люди с даром уже не являются изгоя-ми. Мы ищем их, и обучаем своему делу. А я участвую в экспериментальной программе. Доказано, что молодежь переживает перемены легче. И я должен найти тех, у кого дар только проклюнулся. Таких найти труднее, но зато при обучении их будет легче сдержать. Легче направить росток в нужное русло. Легче подчинить. Легче навязать авторитеты.
Со мной же так не получилось. И за это я благодарен Ольге. Она мне рассказала про эту организацию. Она мне объяснила, что  к чему. Как к кому следует относиться. И в своих кругах я теперь лидер. А начальство с одобрением смотрит на меня, строя в голове планы о заслуженном отдыхе.

Глава 6

Взгляд коварен и опасен,
Нет эмоций на лице.
Зависть гложет всех ни тайно,
Но привыкла я уже...
Пафос, Шик и Блеск по жизни – это все мои друзья...
Я людей давно не вижу, они мыши для меня...
Лесть давно я ненавижу...
Лучше просто промолчи.
Беззаботной жизнь не вижу
Нету слов в ней от души...
Я держусь на шпильке ровно
Лишь себя одну любя.
И смотрю на всех проворно с коро-левского плеча...
Margaritka Dem_on

– Малиновская, – Григорий Павлович, наш физик, улыбнулся, – Вот кто сегодня пойдет к доске.
Делать нечего. И хоть мне не хотелось, я направилась к столу учителя и взяла в ру-ку маркер. Ольга с интересом наблюдала за мной.
Физик продиктовал задачу, и я все написала в «Дано». Задача оказалась более чем легкой, но я не торопилась, аккуратно писала все цифры и буквы.
– Малиновская, отодвинься! – с первой парты гневно воскликнула Ульяна. Как все-гда ей ничего не видно.
– Все, я решила, – сказала я и отошла от доски, чтобы всем было видно.
– Ну что, Виктория. Все верно, – Григорий Павлович внимательно изучил мои за-писи. – Пиши следующую задачу.
 Решив еще парочку задач, я наконец-то отправилась на свое место, получив за-служенную девятку.
– Ты все предметы так знаешь? – прищурившись, спросила Ольга.
– Да, – коротко ответила я.
– Круто. У тебя, наверно, совсем мало друзей.
– Не много.
– Слушай, скажу честно, я тебя уже уважаю. Вот это твое безразличие – это здоро-во. Я сама долго работала над своим самообладанием. И это нелегко. А ты, ты даже ка-жешься естественной.
Она говорила ровно, в ее голосе проскальзывали нотки, нет, не зависти. Уважения. Это первая моя знакомая, которая мне не завидует. Она говорит, то, что думает.
Уроки пролетели  быстро. Мне было скучно. Я знала, что снова придется провести вечер в одиночестве.
– Викуля, иди сюда! – позвала меня мама, как только я вошла в холл.
Я скинула туфли и в одних носках пошла на кухню.
– Как твои дела? – спросила она и обняла меня. – Как школа?
– Нормально, – просто ответила я, садясь на стул.
– Какие оценки получила?
– Девять по физике.
– Умничка.
– Да уж.
Мама присела за стол. Она еще немного помолчала, а затем медленно поинтересо-валась:
– Милая, ты же помнишь, что у тебя скоро день рождения?
– Да уж. Конечно, помню, – не нравится мне начало разговора.
– Ты уже подумала, где будешь его праздновать? И с кем?
– Да, мама. Подумала. Поеду с Васей в кафе.
– Викуля, тебе уже исполнится шестнадцать. Давай устроим большой праздник. Ты пригласишь всех своих знакомых.
– Да уж. Ты же знаешь, какие у меня отношения с одноклассниками.
– Брось эти глупости, Вика. Вы повеселитесь от души, может, ты с кем-нибудь под-ружишься.
– Да уж. Мама, я не хочу этого.
– Викуля!
– Ну, допустим, я приглашу не только Васю. Могу еще позвать Костика и Олю.
– Что за Оля?
– У нас в классе новая девочка. Она вполне неплохая.
– Пригласи всех, Вика! Устрой большую вечеринку. Вся дача будет в твоем распо-ряжении. А кто захочет, сможет остаться на ночь.
– Хорошо, я, Вася, Оля и Костик поедем на дачу. Но не более того.
– Приглашай всех! Кто захочет, тот придет. И пусть берут своих друзей.
– Никто не придет.
– Придут, вот увидишь. Все останутся довольны.
– Мама, ну зачем мне это?
– Тебе понравится, не сомневайся.
– Да уж. У меня день рожденье послезавтра, можно подумать, ты успеешь подгото-виться!
– Хватит. А сейчас мы пойдем по магазинам.
Шоппинг я люблю. Во-первых, это успокаивает, а во-вторых, великолепно подни-мает настроение, которого сейчас у меня не было. Без лишних разговоров я оставила сум-ку в своей комнате, подправила макияж и вслед за мамой спустилась во двор.
Мама получила права около года назад, но только на прошлой неделе они с папой купили машину. Как всегда, они не отступили от своей природной скромности. Серенький Шевроле радостно моргнул фарами. Я села на переднее сидение, мама села за руль и уве-ренно повернула ключ.
Мы долго бродили по магазинам. Мама уговорила меня на новое красное платьице ко дню рождения. Я осталась очень довольна, и как не странно, настроение у меня стало просто великолепным.
Мама подвезла меня к подъезду, а сама отправилась на дачу. И самое интересное, что для меня будет сюрпризом, что же она там сделает.
Я быстро поднялась на свой этаж. Хм, на завтра даже уроков не задали. Делать не-чего, и я полезла в Интернет.
«Привет» – написала я Васе.
«Привет» – ответила она.
«Я думала, ты там уже умираешь, а ты в нэте сидишь»
«Сижу и умираю»
«Да уж. Не заметно»
«Ну-ну»
«Ты о моем дне рождения помнишь?»
«Помню. Буду обязательно»
«Так ты же одной ногой в могиле!»
«Из могилы встану и приду. Мы как всегда будем вдвоем?»
«Нет. Я надеюсь, что еще будут Костя и Оля»
«Какая Оля?»
«Ты с ней познакомишься»
«А почему ты надеешься, что нас будет четверо?»
«Мама настаивает пригласить всех моих знакомых»
«Ого. Она случайно не камикадзе?»
«Нет. Но я боюсь, что не смогу ее отговорить»
«Да, будет писец»
«Вот и я о том же»
«Ладно, я пойду»
«Выздоравливай. Пока»
«Пока»
Васька вылезла. Ну вот, завтра придется всех приглашать.
Фотошопом я владею неплохо, и решила сделать приглашения. Во-первых, никто не забудет дату и время, а во-вторых, так будет проще мне. Чем сто раз повторяться, луч-ше всучить листок.
Приглашения были готовы. Но я не знала, сколько мне их печатать. В классе у нас двадцать два человека. Кого еще можно пригласить? Больше некого.
Я подключила к ноутбуку принтер, вставила фотобумагу и начала печать. Цветные изображения на глянцевой бумаге будут печататься долго, и я снова вернулась в Интер-нет.
Хм, тот новенький красавчик принял предложение дружбы. И сейчас на сайте.
«Привет» – недолго думая, написала я.
«Взаимно» – ответил он.
«Как дела?» – продолжила бессмысленный разговор я.
«Нормально»
«Приходи четвертого сентября ко мне на день рождения» – неожиданно для себя написала я. Посмотрим на реакцию.
«Хорошо. Во сколько?»
Я скинула ему самодельное приглашение.
«Ага. Я приду. Похоже, ты та, которая мне нужна» – он написал последнюю фразу и исчез. А мне оставалось только терзаться догадками.
Ну вот и зачем я его пригласила? Я же с ним даже еще не знакома. Ничего, позна-комлюсь по ходу дела. Но я же могу увидеть его в школе. А мне этого почему-то совсем не хотелось.
Я спустилась на кухню. Надо бы перекусить. В холодильнике мясо по-французски. Хм, выглядит аппетитно. Я отрезала себе небольшой кусочек и поставила в микроволнов-ку. М-м-м, как вкусно пахнет.
С аппетитом съев мясо, я окончательно запуталась. Что сделано уже не вернешь. А жить дальше надо. Тем более, ничего противозаконного я не совершила.
Любви не бывает. Бывает нежность, страсть, привязанность. Необходимость забо-титься, чувство ответственности, но не более. Бывает дружба, бывает самопожертвование. Бывает, что какой-то человек приносит тебе вдохновение, и ты словно крылья обретаешь. Но как это можно назвать любовью? Это же все так временно! Любовь должна быть веч-ной. А любить вечно можно только то, что само вечно. То, что невозможно разлюбить. То, что невозможно потерять. Любить можно себя – всем сердцем. Любить можно Родину – но это удел самоотверженных глупцов. Даже к родным или знакомым – это не любовь, в крайнем случае, привычка. Любовь к пище – предпочтение. К животным – эгоизм. Ведь они дарят радость тебе. А почему я вообще о любви подумала?
Может быть, когда-то, во времена рыцарей и прекрасных дам была истинная лю-бовь. Но истинная любовь была однобокой и невзаимной. Когда любовь взаимная, чело-век быстро надоедает. Пора влечения проходит, розовые очки разбиваются, и ты видишь своего любимого со всеми его недостатками. И порой эти недостатки тушат уже гаснущий костер любви. Но тут срабатывает привязанность – человека все равно не хочется отпус-кать. Ну и что, сто постоянно вспыхивают ссоры? Люди все это терпят. Нежелание менять что-то в своей жизни сильнее стальных оков. Лучше страдать, но не в безызвестности, а рядом с надоевшим до чертиком но привычным «любимым».
Что-то меня на философию потянуло. Наверно, хочу спать. Я взглянула на часы. Пол десятого, вроде еще не поздно. Но спать так хочется, ужас. Завтра тяжелый день. А послезавтра еще тяжелее.
Я неторопливо расстелила кровать. Но сон склонил меня, и я, не раздеваясь, упала в мягкие объятия постели. Сон сразу же утянул меня в свои темные лабиринты.
– Викуля, вставай! – настойчиво повторила мама, стоя, как говориться, над душой. – Вика, ты уже проспала!
Я открыла один глаз. Потом второй. Солнце светило прямо мне в окно. Я потяну-лась за телефоном, чтобы взглянуть на время.
– Что? Уже пол девятого? – воскликнула я.
– Да, Вика. Завтрак уже на столе. Не торопись, уже не важно, насколько ты опозда-ла.
Верно. Я сладко потянулась. К третьему уроку уже не успею. Так что лучше не то-ропиться, и прийти к четвертому.
Я накинула халатик, и зевая спустилась на кухню. На столе стыл кофе, а на тарелке лежали свежеиспеченные блинчики.
– Я-то думала, что ты уже в школе, – произнесла мама. – Смотрю – туфли стоят в холле, но это же ничего не значит. Я пошла, поджарила блинчиков. И все-таки поднялась к тебе. Смотрю, ты спишь. Ну, я сварила кофе, и уже потом пошла тебя будить. Викуля, не торопись. К четвертому уроку ты успеваешь.
– Да уж. Просто шикарно, – с набитым ртом попыталась возразить я. – Третий день школы, а я уже проспала.
– Вика, прожуй, а потом говори. Я разобрала только «да уж».
– Да уж! Ты, мама, как всегда! Слышишь только мои коронные слова! – сказала я, прожевав.
– Вика, приятного аппетита.
Закончив с завтраком, я побежала одеваться. С вечера вещи я, естественно, не под-готовила. Снова пришлось все выбирать наугад. Юбка, блузка. Так, колготки. Сегодня те-пло, можно одеть босоножки. Тонкая кожаная курточка. Что-то последнее время я ношу только кожаные куртки. Меня к ним так и тянет. А может, это все же любовь?
Я улыбнулась своим мыслям. Тоже мне, любовь к одежде. Это тоже просто пред-почтение или привязанность.
К четвертому уроку я успела. Даже немножко раньше. Учительница математики на урок опаздывала, и я решила прямо сейчас раздать всем приглашения. Я шла от парты к парте, любезно улыбаясь и вручая яркие листки.
– Как все официально! – хихикнул Костик. – Ты у нас теперь серьезная жэншчына!
– Да, Костенька. Но ты же придешь, верно? – наклонилась я.
– Конечно, звезда моя!
– Пока что не твоя, – уже от следующей парты улыбнулась ему я.
– О, что я вижу! – громко воскликнула Ульяна, вертя в руках мое приглашение. – Сама Виктория Малиновская приглашает весь класс на party! Вау! Приглашение. Четвер-того сентября состоится вечеринка по случаю дня рождения. Время – Восемнадцать Ноль-Ноль. Место – Загородная дача Малиновских. Сбор в восемнадцать ноль-ноль возле шко-лы., – громко и с театральным выражением зачитала она. – Будут все! Кто хочет – берем своих друзей. Я вас жду.
Она на несколько секунд прикрыла глаза, а потом широко раскрыла их и поднялась во весь рост. Она была одного роста со мной, и стояла почти вплотную. Я видела поры на ее лице, гневно раздувающиеся ноздри, недовольно прищуренные глаза. Я же стояла аб-солютно спокойно, как всегда.
– Ты что, думаешь, что к тебе многие придут? – прошипела она. – Ты что, счита-ешь, что нужна кому-то, кроме свой собачки Василисы?
– Битва века, – негромко, но как гром средь ясного неба произнес Костик. – Битва двух львиц. Двух королев.
– Я уже поняла, что ты отказываешься, – тихо, но уверенно сказала я. – Не хочешь – давай сюда приглашение.
Расстояние между нами не позволяло мне протянуть ладонь, и я просто нащупала глянцевый прямоугольник и попыталась вытянуть его из цепкой Ульяниной руки.
– Что??? – взревела Ульяна. – Ты что вообще себе позволяешь??? Возомнила себя непонятно кем, и пытаешься задобрить весь класс!!! Можно подумать, мы не знаем, кто ты на самом деле!!!
– О, как интересно, – у меня внутри все взрывалось, но я говорила ровным, и даже ласковым голосом. – И кто же я?
– Ты… ты! Ты змея!!! Ты никогда не показываешь своих эмоций!!! Ты не ценишь людей!!! Ты не замечаешь никого, кроме себя!!! – Ульянины глаза горели ненавистью. – Ты не человек!!! ТЫ НЕ ЧЕЛОВЕК!!! Ты мерзкая гадюка!!! Ты!
– Да уж. И все равно ты умудряешься завидовать мне, – все так же спокойно отве-тила я.
– ЧТО??? Я? ТЕБЕ??? ДА НИКОГДА!!! Слышишь, НИКОГДА!!! – у нее начина-лась истерика. Она чуть ли не напрыгивала на меня, норовя вцепиться в волосы. – Ты эгоистка! Ты! Ты!!!
Я была холодна. Но терпеть ее выходки я не намерена. Я немного отклонилась, рассчитала расстояние и с размаха, со всей силы влепила ей пощечину. Кисть отозвалась болью. На ее лице проступал красный след, идеально повторяющий очертания моей ладо-ни. Рука саднила. А Ульяна полными ужаса и ненависти глазами смотрела, нет, не на ме-ня. Сквозь меня.
Костик аккуратно отодвинул меня, а его друзья взялись за брыкающуюся и цара-пающуюся Ульяну. Они чуть ли вынесли ее на коридор. Она извивалась, визжала, и всеми силами старалась вырваться.
А я... как столб стояла на том же месте. Я знала, что мое лицо привычно спокойное, но мне хотелось плакать. Я не плакала уже наверно лет десять. И сейчас не собиралась. Нет смысла показывать свои чувства. Нет смысла показывать всем, что сдалась, что Улья-на меня задела. И, может быть, я сделала неправильно, но я, как ни в чем не бывало, раз-дала до конца приглашения, и только потом вышла за дверь.
Мне нужно остыть. Следом за мной выскользнула Ольга, и широким шагом вышел Костик. Они с недоумением переглянулись, но все равно пошли ко мне.
– А вы чего тут стоите? – спросила Екатерина Федоровна. – На математику не со-бираетесь? Одна уже у медсестры валерианку пьет, а вы чего?
– Мы скоро придем, – серьезно сказал Костя.
Екатерина Федоровна удивленно изогнула брови, но дальше расспрашивать не ста-ла. Она пошла в кабинет, где как-то слишком тихо сидел наш десятый «А».
– Виктория, ну что же так? – вкрадчиво проговорила Оля, наклоняясь, чтобы загля-нуть мне в лицо. Ее непривычно красные глаза выражали интерес.
– Ничего. Ульяна меня бесит, – уравновешенно произнесла я. – Давно надо было поставить ее на место.
– Ох, Вика, Вика, – вздохнул, Костик. – Нехорошо ты сделала. Она будет мстить тебе, даже не сомневайся. Вот кто-кто гадюка, а она уж точно.
– Костенька, какие умные рассуждения! – притворно восхитилась Ольга.
– Оленька, я тебе уже говорил, что для тебя, моя родная, я Константин Александ-рович, – с ядовито-сладкой улыбкой и озорными огоньками в глазах ответил мой друг.
– Ах, Константин Александрович, простите меня, грешную! – закатив глаза выдох-нула Оля. – Я больше так не буду!
– А больше и не надо, – усмехнулся Костя, и взял меня за руку. – Викуль, пойдем, – он потянул меня за собой, а Ольга с крайне недовольным видом пошла позади.
– Ну что? – встретила нас Екатерина Федоровна. – Все проблемы обсудили? Мож-но, наконец, начинать урок?
Мы с Ольгой уселись за нашу последнюю парту, а Костик пошел на свое место. И почему он так не ладит с Олей? Как не встретятся, сразу какая-то склока. Как будто у них какой-то давний спор или общая тайна. Хотя вряд ли. Какие тайны, если они друг друга на дух не переносят?
К последнему уроку уже вернулась Ульяна. Это была русская литература, и учи-тельница любезно разрешила нам просто посидеть. А сама куда-то ушла. Ульяна сидела с абсолютно разбитым видом, бледная, без макияжа. Она ни с кем не разговаривала, сидела и тупо смотрела перед собой.
– Битва двух королев закончилась свержением одной из них, – снова негромко, но четко, так что все услышали, проговорил Костик.
Ульяна никак не отреагировала. Ее истерика закончилась, и она, видимо, сама при-знала свое поражение. Она повела себя как дура. Она набросилась на меня со своими во-плями. Она сама сорвала свою маску безразличия, и всему миру показала свою истинную сущность – злобной и неуравновешенной персоны.
На парту передо мною подсела Ева Смольская. Она нерешительно кусала губы. Ольга презрительно улыбнулась, глядя на нее, а добавила на лицо некоторую заинтересо-ванность. Ева все мялась, и я ободрительно улыбнулась ей.
– Вика... ты не против, если я все-таки приду к тебе на день рождения? – неуверен-но спросила она, сразу же опустила свои большие серые глаза.
– Конечно нет, – я снова улыбнулась. – Я буду рада тебя видеть. Честно.
Ева улыбнулась в ответ. Она понемногу набиралась уверенности.
– И можно же брать, кого захочешь, да?
– Ну да. Я вроде так написала, – кивнула я. Только бы не спугнуть ее жизнерадост-ную и искреннюю улыбку.
– Я приведу своего брата, хорошо?
– Какого брата? – сразу же подключилась к беседе скучающая Ольга.
– Родного, Женю, – Ева побаивалась Олю.
– Евгения Смольского?  – я слегка прищурилась. Ева кивнула. – Я уже его пригла-сила.
– Вы знакомы? – одновременно воскликнули Ева и Оля. Ева была удивлена, отчего ее глаза казались еще больше, а Ольга раздосадована, и наоборот щурилась.
– Не совсем, – спокойно ответила я. – Я с ним в Интернете... общалась, – немного соврала я.
– Ха! – Ольга пустила сложную мимическую волну. – Это уже интересно!
– Отлично, – мило улыбнулась Ева и оставила нас.
– Ты что, тоже его знаешь? – поинтересовалась я у Ольги.
– Ха! Я его очень хорошо знаю! И очень давно! И очень близко! Короче, как облу-пленного! А ты, я смотрю, на него запала. Запомни раз и на всю жизнь, таких как ты у не-го не десятки, а сотни! Сотни!
– Оля. Погоди-погоди. А чего это так его оберегаешь от меня, а? – мне не понрави-лась ее пламенная речь. Похоже, она рассчитывала, что ловеласы – не мой типаж. И она ошиблась. Охотиться на охотника – что может быть приятнее? И приятен как сам процесс, так и результат.
– Во-первых, я не оберегаю, а предупреждаю. Во-вторых, глупо приглашать перво-го встречного.
– Оля, все. Тема закрыта. Я не от-сту-плю, – по слогам проговорила я. – И точка.

Глава 7

– Ты не забыл про вечеринку у Стефы? – в восьмой раз за день спросила Карина. Она снова была на подъеме. Наверно, в преддверии вечеринки.
– Конечно нет, – ответил ей я, и улыбнулся уголками губ.
В который раз Карина не устояла перед соблазном и впилась в мои губы.
– Кхм-кхм. Не помешала? – неожиданно рядом образовалась вездесущая Ева.
– Помешала, – я мягко отклонился от Карины и вместе с Евой отошел на несколько метров. – Ну, сестренка, что случилось?
– Я больше не общаюсь с Ульяной. Это долгая история, я лучше тебе потом рас-скажу.
– Ага. И из-за этого ты отрываешь меня от важных дел? – я улыбнулся.
– Женя, на меня твоя улыбка не действует только потому, что ты мой брат. Я тебя позвала не только поэтому.
– Ну, продолжай. Я весь во внимании.
– Завтра в школе концерт, – она немного покусала губы. – И я там выступаю. Я бы очень хотела, чтобы ты пришел. Родители не могут.
– А как ты выступаешь? – похоже я слишком многое пропустил в жизни своей се-стры. – Танцуешь, на скрипке играешь?
Ева зарумянилась.
– Я... пою.
– Да ладно, сестренка, не стесняйся.
– Ты придешь?
– Во сколько?
– Вместо пятого и шестого урока. И еще. Ты идешь на день рождения… – Ева опас-ливо глянула в сторону Карины и снизила голос до шепота, – Вики?
– Да, – шепнул я.
– Я тоже. Спасибо!
Ева сияла от радости. Похоже, у нее сегодня хороший день. Ее глаза были неверо-ятно-серыми и лучистыми, и в их глубине хотелось утонуть. Но она моя сестра. И меня ждет Карина.
– Это кто? – недоверчиво спросила девушка, вплотную приближаясь ко мне и за-глядывая в глаза.
– Моя сестра. Зая, не переживай. Ты у меня единственная, – я поцеловал ее.
Хорошо на девушек действует эта фраза. И верят сразу же. Главное – не перебор-щить. И не оговориться. «Ты у меня самая единственная» – звучит как-то странно.
Последний урок пролетел незаметно. Я проводил Карину до дома, она еще раз впи-лась в меня поцелуем, и я пошел домой. Сегодня вечеринка. До восьми вечера еще очень много времени, и надо придумать, чем себя занять.
Возле подъезда меня подкараулила Оля. Небось опять летучей мышью летала, что-бы меня обогнать.
– Ха! Наконец-то, явился! – сразу накинулась на меня она.
– И тебе добрый день.
– Ты мне тут не шути свои шутки! – грозно сказала она. – Я все про тебя знаю!
– Олька, не буянь, – устало произнес я. – Заходи в квартиру, родители на работе. Только ты мне мебель не переломай.
– Хорошая идея, – фыркнула вампирша, ныряя в подъезд.
Дома действительно никого не было. Я сразу двинулся на кухню. В холодильнике стоял заботливо приготовленный мамой суп, в духовке картошка с котлетами. Я положил себе приличную порцию и сел за стол.
– Хочешь есть – бери сама, – предложил я Ольге, недовольно сидевшей на табурет-ке. – Не хочешь – сразу говори, что тебе нужно.
Оля недовольно залезла в холодильник, выудила большое красное яблоко и снова вернулась за стол.
– Ты вообще! – выдохнула она. – Как так можно! Я то про тебя все знаю! Карина ладно, а Вика тебе зачем?
– Оль, а это не твое дело. Ты меня спасла, да. Но я для тебя и так уже многое сде-лал. Вечно быть твоим должником я не намерен.
– Да я не об этом! – нетерпеливо крикнула она. Из яблока брызнул сок. – О, черт! У девочки очень серьезные планы насчет тебя!
– Забавно.
– И ничего забавного в этом нет! Я всеми силами ей намекала, что ничего хороше-го из этого не выйдет, но она упрямая, как ослица! Она точно больная!
– Стоп-стоп-стоп. С каких это пор ты, Олечка, стала такой заботливой? Или рев-ность заиграла?
– Да ты!
– А ты, Олечка, собственница, – я улыбнулся своей самой очаровательной улыб-кой.
– А ты козел, – она медленно подошла ко мне.
Весь этот странный разговор закончился уже у меня в комнате. И закончился со-всем не разговором.
В семь часов я начал собираться. Надел джинсы, черную тонкую рубашку и туфли. Вроде и не слишком официально, но и не повседневно.
– И куда это ты так собираешься? – Ольга внимательно наблюдала за мной из-за журнала «Cosmopolitan».
– Не всю же жизнь мне в четырех стенах сидеть, – ответил я, расчесываясь.
– Тоже мне, нашелся пленник каменных джунглей, – фыркнула Оля. – Ты хоть ско-ро придешь?
– К утру буду, не сомневайся.
– Один, не один?
– Не знаю. Но мыслишь ты правильно, тебе тоже желательно уйти.
Оделась Ольга с поистине вампирской скоростью.
– Учись, – деловым тоном произнесла она. – Девушка оделась быстрее тебя.
– Не девушка, а вампирша.
– Большая разница! – фыркнула Оля. – Сам-то, небось, как девка перед свиданием!
– Ну а ты, я даже не знаю как кто. Раз-два и готово. Ответный комплимент, ничего более, – я улыбнулся.
– Нет, все же я была права. Ты козел. Самый козлиный козел из всех козлов в этом козлином мире.
– Зато хоть в чем-то я самый-самый, верно? – резонно уточнил я.
– Верно, – кивнула Оля. – Уж с чем-чем, а с этим не поспоришь.
Она подошла к окну и настежь распахнула его.
– Удачно повеселиться, – сказала она, взлетая на подоконник. – До скорого! – она просто шагнула на улицу.
Я не смотрел, все ли с ней в порядке. Я знал, что ничего с ней произойти не могло. Чтобы прыгнуть с третьего этажа даже в летучую мышь превращаться не надо. Для вам-пира это не высота. Ольга любит работать на публику. Любит разводить самодеятель-ность. Но может быть вполне серьезной, если нет благодарных зрителей.
Я закрыл квартиру и спустился с третьего этажа. Солнце уже планировало прятать-ся. Я довольно быстро пошел в сторону Карининого дома. Надо бы сначала зайти за ней.
Я не знал, в какой квартире она живет, и позвонил ей.
– Привет, Карина.
– О, Женя, привет! – радостно ответила она. – Я тебя вижу! В окно.
Я поднял голову и помахал девушке.
– Ты поднимайся, двенадцатая квартира.
Дверь в подъезд из-за духоты была открыта, и я беспрепятственно дошел до чет-вертого этажа. Подъезд простой, но чистый. Стены не изрисованы, окурки не валяются, на окнах занавески. Каринина дверь выделялась на фоне остальных. Нет, она была в принци-пе обычной. Только все двери темные, а ее обшита молочно-белым дерматином.
– Э, привет! – Карина сразу открыла дверь. – Ты проходи, я уже почти готова.
Я вошел в небольшую светлую прихожую. Все здесь было скромно, но со вкусом.
Карина сразу умчалась в дальнюю комнату, а я присел на полочку возле зеркала.
– Э-э-э, ну, в общем, все! – сказала она, окончательно собравшись. Она минуту по-крутилась возле зеркала, а потом спросила. – Ну как?
– Прекрасно, – коротко ответил я.
Темные волосы были немного завиты и идеально уложены, на лице приятный есте-ственный макияж. Одета она была в коротенькое малиновое платьице, на ногах туфли на огромном каблуке. Я вообще не понимаю, как девушки могут на таком ходить? Это кра-сиво и сексуально, не спорю, но, по-моему, жутко неудобно. Хотя я не ходил, не знаю.
– Сейчас мы пойдем к остановке, там все собираются, – пояснила Карина, как цап-ля, вышагивая из квартиры. – И мы едем к Стефе, она живет в городе, но у нее свой дом. Ну, ее родители куда-то умотали, вот она и устраивает party. Надеюсь, мы не опоздаем.
Мы пошли не очень быстро. Карина быстро-быстро передвигала ногами, но один мой шаг был как ее три. Время от времени она спотыкалась и хваталась за рукав моей ру-башки. Она обязательно ойкала, потом вздыхала, и снова начинала ковылять на своих шпильках.
Человек двадцать уже стояло на остановке. Прохожие с опаской обходили сторо-ной эту веселую, постоянно смеющуюся компанию.
– О, милая моя, привет, – Стефа и Карина чмокнулись. – Мы только вас и ждем.
Карина прошла по остановке, раздавая все девушкам приветственные поцелуи. Парни с насмешкой смотрели на них.
– Ну все. Ждем автобуса, и можно ехать! – радостно сообщила Стефания.
Вскоре автобус подъехал, и вся гурьба залезла в его не очень просторное чрево. Почти все осторожные пассажиры вышли на следующей остановке, и автобус оказался полностью в нашем распоряжении.
Солнце уверенно клонилось к западу. Отражаясь в стеклах проплывающих домов, оно слепило глаза своим золотым светом. На это было больно смотреть, и я, прищурив-шись, наблюдал за Кариной. Она стреляла в меня глазками, немного покачивалась на уха-бах и крепко держалась за мою руку. Насколько я понял, другой вид поручней она не при-знавала.
Шикарным дом Стефы назвать было нельзя. Обыкновенный двухэтажный коттедж, обшитый сайдингом, без лишних изысков и роскоши. Простые металлические ворота, га-ража нет, перед домом парковка на две машины. Море газонов с редкими деревьями, а пе-ред крыльцом альпийская горка.
Стефа оставила нас на парковке, а сама отправилась проверить, все ли в порядке. Она обошла участок, и, кивнув нам, пошла в дом.
Вся компания последовала за ней.
Пока весь наш класс осваивался в доме, Стефа включила музыку. Пока что не очень громко, но я чувствовал, что все еще впереди. Веселье еще только начиналось.
Диванов, естественно, не хватило, и многие просто уселись на полу. Некоторые стояли у стен, некоторые на кофейном столике, а самые общительные, вроде Стефы и Ка-рины, ходили туда-сюда. Только Карина еще и таскала меня за собой. И со всеми знако-мила. Девчонки с одобрением кивали ей, парни нередко позволяли колкости в мой адрес. Я не хотел ввязываться в долгие споры и снисходительно улыбался.
Солнце уже совсем село, и дом наполнился ярким искусственным светом. Стефа бегала по гостиной, разнося всем желающим спиртное. Уж чего-чего, а алкоголя здесь было предостаточно.
– Э-э-э, Женя, – осторожно начала Стефа. – Не мог бы ты э-э-э… принести кое-что с кухни сюда?
– Ладно.
Стефа повела меня на кухню, Карина хвостиком за мной. Этим «чем-то» были че-тыре ящика с бутылками. Я с легкостью отнес их в гостиную, и Карина занялась смеши-ванием коктейлей. Она изобретала что-то невероятное, и обязательно пробовала все сама.
Я не пьянею. И сейчас это было очень удобно. Я мог пить столько, сколько мне за-хочется, и совсем не думать о последствиях.
Музыка уже играла на полную громкость. Некоторые, самые отчаянные пары на-чинали танцевать. И моя беспокойная спутница последовала их примеру.
– Оу, а ты хорошо танцуешь, – счастливо улыбаясь, проорала она. – Ау, извиняюсь. Эх, как мне хорошо! Ты не представляешь! – она скроила смешную рожу.
– Кариш, а не много ли ты выпила? – ласково поинтересовался я.
– Я? – она покачивалась не в такт музыке, то и дело наступая мне на ноги. – Конеч-но много! А зачем же я сюда приперлась? – она смачно чмокнула меня в щеку.
– А ты себя еще хоть немножко контролируешь?
– Ну… если только совсем, – она зажмурила один глаз и пальцами показала рас-стояние в сантиметра два, – совсем-совсем немножко.
– Кто бы сомневался.
Алкоголь сделал свое дело. От туфель Карина уже давно избавилась, и теперь громко шлепая стопами, потянула меня к нетрезвой хозяйке дома.
– Мне надоело танцевать! – громко, заплетающимся языком заявила она. – Стеф, а Стеф. Дай нам хоть какую-нибудь комнату, а? – она с размаху опустила руку на плечо подруге.
– Э-э-э, – Стефа похлопала себя по бокам, явно в поисках карманов на платье. – А-а-а, – она пошатываясь подошла к дивану, села, сняла туфли, взяла на колени маленькую сумочку и начала в ней рыться. – Где-то тут… – наконец она нашла небольшой блестящий ключ, и слишком резко вручила его Карине. – Вот! Подруга, – она зевнула, – я тебе дове-ряю! Это э-э-э спальня, то есть ключ от родителей. Ой. Нет, – она остановилась и немного постояла с открытым ртом. – Вот! Это ключ от этой… спальни родителей! Только ты, это… не хулигань! Вот. Ну ты знаешь, где… Ага.
Карина схватила ключ, и чуть не упала на меня. Я вовремя ее подхватил, она при-няла вертикальное положение и аккуратно распрямилась. Затем широкими шагами после-довала к лестнице на второй этаж.
Карина никак не могла попасть в замочную скважину. Я хотел взять у нее ключ, но она с силой, которая стоила ей равновесия, оттолкнула меня. Я снова поймал ее, и она все же доверила мне открыть комнату.
Девушка повисла у меня на шее. Она нагленько оторвала ножки от пола, и просто висела, впившись мне в губы. Я зашел в простенькую спальню с белыми простынями, по-пытался нашарить на стене выключатель, но Карина тянула меня к кровати. А разве мож-но не поддаться соблазну перед красивой девушкой, даже если она и в стельку пьяная?
Утро началось как всегда неожиданно. Ты просто открываешь глаза, и видишь, что за окном уже светло. А ощущение, что ты только пять минут назад лег, все не проходит.
– Э, вставай, – слабым голосом меня будила Карина.
Я с усилием открыл глаза. Находился я все в той же скромной спальне. На краешке кровати сидела Карина, осунувшаяся и уставшая, с мешками под глазами. Чуть повернув-шись, она хваталась за голову и закрывала глаза.
– Вставай, – тихо повторила она.
– Ага, – я сел на кровати.
– Я вчера много выпила? – спросила она, запуская руки в спутанные волосы.
– Очень много, – ответил я, осторожно прижимая ее к себе. Она взяла меня за руку, и как ребенок улыбнулась с закрытыми глазами.
– Я так и думала. Голова раскалывается.
– Я вижу. И выглядишь ужасно.
– Спасибо.
– Это так, предупреждение. Чтобы отражение в зеркале тебя не шокировало.
– Сегодня в школу?
– Да. Одиннадцатый «А» сегодня в ударе. Все заявимся сонными и страдающими от похмелья.
– Что-то не видно, как ты страдаешь, – она чуть-чуть открыла один глаз.
– Я выпил намного меньше, чем некоторые, – спокойно ответил я.
– Нет. Ты много выпил, – Карина пыталась лениво спорить.
– Тебе показалось. Ты была слишком пьяна.
– И ты этим, естественно, воспользовался? Воспользовался беспомощностью бед-ной девушки?
– А ты что, сомневалась? Как тут не воспользуешься, если беззащитная девушка самым наглым образом виснет у тебя на шее и тащит в спальню?
– А, ну да, – Карина грустно вздохнула. – Не хочу в школу.
– А надо.
Я оделся быстро, а Карина еще возилась. Она натянула на себя платье, и мы спус-тились вниз, чтобы отыскать ее туфли.
А интересно, сколько сейчас времени. Я порылся по карманам, но телефона не на-шел. Значит, помимо туфель, надо найти еще и мобильник.
Картина в гостиной выглядела немного жутковато. Комнат хватило не всем, и мно-гие заночевали прямо на полу. Те, кому повезло больше, спали на диванах. Пройти было невозможно – всюду кто-нибудь спал. Осторожно обходя храпящие тела, я прошел по комнате.
А вот и мой телефон. Он небрежно валялся возле дивана. Не разряжен, странно. О, рядом Каринина туфля. Я поднял ее с пола и отдал Карине.
Вторая туфля оказалась на кофейном столике. Обувшись, Карина поковыляла на кухню, а я остался будить несчастных одноклассников.
Многие пинались и ругались, но просыпались. Раз за разом, проходя гостиную, словно минное поле, я тормошил начинающих пьяниц.
Все понемногу подтягивались на кухню. Стефа варила в кастрюле кофе, Карина, постоянно зевая, делала бутерброды. Я присоединился к ней, помогая резать мясо и сыр.
Когда литров шесть кофе и штук семдесят бутербродов были готовы, недовольные люди принялись за еду. На кухне царила странная тишина, изредка нарушаемая чавканьем и бульканьем. Кое-как оставив посуду, эта понурая толпа пошла на остановку.
Автобус приехал сразу же. В нем сидело только пару сонных человек. Наш класс кое-как уселся, и в тяготящей тишине мы направились к школе.

Глава 8

– С днем рожденья! – разбудила меня мама.
Я медленно потянулась. Но, делать нечего, глаза все же пришлось открыть. Мама стояла перед моей кроватью с яркой коробкой в руках.
– Солнышко, вставай! – ласково пропела она, подходя ко мне. – А вот и подарки.
– А где папа? – спросила я.
– Уже на работе, – мама вздохнула. – Держи, это тебе, – она протянула мне синюю коробку, перевязанную розовой лентой. Коробка была очень тяжелой, и я чуть не уронила ее. – Ну, давай. Открывай быстрее!
Я разорвала бумажную ленту и откинула крышку. Конечно же это одежда. Сверху лежало симпатичное трикотажное бежевое платье. Под ним новая кожаная курточка. За-тем еще одна небольшая бархатная коробочка, внутри серебряные серьги. Далее набор косметики в подарочной упаковке. А на самом дне что-то розовое. И довольно увесистое, для своего небольшого размера. Нетбук.
– Спасибо. Но зачем? – спросила я.
– Это все папа, – мама улыбнулась. – Ты сможешь ходить с ним в школу.
– Да уж. Мне это надо? Ладно, извини. Спасибо.
Я вылезла из постели и пошла на кухню. День рождения. Теперь мне шестнадцать. И сегодня эта чертова вечеринка у нас на даче. Вечеринка, на которую все были пригла-шены. Вечеринка, на которую почти никто не придет.
Я поела, умылась, причесалась, и, как всегда, задумалась над нарядом. Ладно, на-дену новое платье. Туфли я выбрала без особых проблем. Накинула новую куртку. И по-шла в школу.
– О, с днюхой, подруга! – прямо с крыльца воскликнул Костик. – Шикарно выгля-дишь!
– Спасибо, – тихо ответила я. – Зачем столько шума?
– Потому что у тебя праздник! – радостно закричал он. – И у меня для тебя есть маленький подарочек.
Он протянул мне яркий бумажный пакетик в цветочки.
– Ну, – Костик немного смутился. – Я думаю, они подойдут тебе.
Это были духи. В красивой розовой бутылочке. И пахнут восхитительно.
– Спасибо, мне очень понравилcя твой подарок, – как всегда спокойно сказала я. Хотя в действительности я была в восторге. Но было и чувство вины. Я знала, что из-за этого подарка Костику пришлось жестко экономить. Но он хотел сделать мне приятное. И у него это прекрасно получилось.
– Правда нравится?
– Да, очень! – я чмокнула его в щеку, и его губы расплылись в радостной улыбке. В глазах зажглись веселые огоньки.
– Эх, я рад! – он подмигнул, и мы вместе вошли в школу.
– Привет! Специально для тебя я закрыла больничный! – ко мне подлетела Вася. Она была странно взбудоражена. – Доктор так странно на меня смотрела! Я болела только два дня. Ноя ее уговорила! С днем рождения! – Василиса полезла в свою огромную сумку, и начала деловито рыться в ней. Наконец нашла светло-лимонную коробочку и дала ее мне. – Вот, это подарок!
Вася счастливо улыбалась. Она явно ждала, пока я открою подарок. Это было ма-ленькой зеркальце в металлической оправе. На нем были выгравированы дивные узоры.
– Спасибо, – произнесла я и обняла подругу.
– Я не знала, что тебе подарить, – призналась Вася. – Но бабушка дала мне это зер-кальце. Оно досталось ей от какого-то торговца стариной, утверждающего, что зеркальце испокон веку принадлежало роду Лыковых. Это дедушкина фамилия. Бабушка сказала, что оно приносит счастье. Она знает, что ты моя лучшая подруга. И помни, ты всегда должна брать его с собой.
– Это типа оберега? – уточнила я. Вася должна знать, как я отношусь к таким ве-щам.
– Ты все равно не веришь в это, – Василиса серьезно посмотрела мне в глаза. – Но так оно и есть. Никогда не оставляй его! Хорошо?
– Да уж. Ладно. Вася, спасибо. Зеркальце это важная вещь, и я постараюсь нигде его не забывать.
Вася слегка улыбнулась. На первый урок – биологию – мы шли молча.
Класс понемногу просыпался.
После вчерашнего Ульяна больше не шумела. Теперь она была тише воды, ниже травы. Сидела за первой партой с Алесей, молчала, приходила со звонком, со звонком же и уходила. С Евой они что-то совсем не общаются. Наверно, потому что Смольская согла-силась прийти ко мне на день рождения. А я же их заклятый враг.
–  Что, твоя подружка вышла, и ты теперь со мной не общаешься? – вкрадчиво спросила Ольга на перемене. Вася непонимающе уставилась на нее. – Я Оля, – вежливо представилась она.
– Э-э-э... Василиса, – растерянно пробормотала Васька.
– Очень приятно. Ну, Виктория? Чего молчим.
– Оля, ты что, соскучилась? – поинтересовалась я. – Вася, между прочим, болела, и нам есть что обсудить, – спокойно сказала я.
– Ути-пути. Но ты не думай, я сегодня приду к тебе!
– Оль, я и не сомневаюсь, – я улыбнулась. – Я буду тебя ждать.
– Ну-ну.
Ольга ушла.
Школьный день прошел удивительно спокойно. Одноклассники изредка подходи-ли, чтобы сообщить, что придут. Невероятно, но согласились почти все. Не подошли только Ульяна и Алеся, но это и к лучшему. Вот их то я как раз и не хотела видеть на сво-ем дне рождения.
Интересно все в жизни получается. Вражда всегда крепче дружбы. Если у тебя есть враги – можешь не переживать, они навечно. И с ними даже не надо ничего делать, все равно не отвяжутся. А вот друзьям требуется внимание. Им нужно уделять время, с ними необходимо общаться. Но один неверный шаг, одно неосторожное слово – и то, что созда-валась годами, эта хрупкая и прекрасная дружба рушиться. Все былые радости, все прият-ные воспоминания только ранят сердце. И ты убеждаешь себя, что это не друг, это мерз-кий враг. И бывший друг делает тоже самое. И ваши отношения обретают вечность. Горь-кую и неприятную, с привкусом обиды вечность.
Вражда после дружбы – это элементарно. А вот дружба между врагами – явление невероятное. Для этого нужен какой-то стимул. И обычно им становится общее горе. Об-щее испытание. Только оказавшись в одной тарелке можно почувствовать родство душ. И именно такие друзья навсегда. Имена такая дружба вечна. Но случается это раз в сто лет.
Я сама не заметила, как дошла до дому. Ноги сами несли меня по знакомому мар-шруту. За десять лет это стало таким естественным и привычным, что я уже даже не об-ращаю внимания.
Я вошла в подъезд. Да уж, забыла посмотреть, на месте ли мамина машина. Если мама дома, то сейчас меня превратят в живую куклу – будут наряжать и причесывать.
Я совсем тихо открыла квартиру, туфли взяла в руки и на цыпочках подошла к ле-стнице. Мама на кухне. Стремительно и бесшумно я взлетела по лестнице наверх, осто-рожно отворила дверь и проскользнула в комнату. Ух, надеюсь, мама меня не заметила.
Для нее я навсегда останусь маленькой девочкой, за которой нужен непрерывный уход и контроль. Она, конечно, понимает, что теперь мне уже нужны не игрушки, а одеж-да и косметика. Но ей так не хочется, чтобы я взрослела! Дай маме волю, и она будет пле-сти мне косички с бантиками и наряжать в разноцветные платьица. Ради собственного удовольствия.
Я переоделась в белый махровый халат. До шести часов время еще есть, можно просто отдохнуть. Но мама рано или поздно заметит мое присутствие, так что пока можно порадоваться жизни.
Чем делать, я не знала, и занялась ногтями. И хоть старый маникюр выглядит впол-не прилично, я сняла лак, немного подпилила ногтики и задумалась. Лаков у меня очень много, и каждый раз возникает проблема: какой выбрать. Да уж. Ну, платье у меня крас-ное. Значит, красный лак будет очень кстати.
Когда я уже покрасила ногти, все-таки зашла мама.
– Ой, а я и не заметила, как ты пришла, – сказала она. – Ты не хочешь есть?
– Да уж. Ты же, небось, на дачу целый ресторан еды заказала, – ответила я.
– Ну, не целый. Но еды там будет довольно много. Так не хочешь?
– Нет, мама.
– Ты бы уже одевалась, что ли. Уже три часа, а тебе в шесть надо быть возле шко-лы.
– Кстати, а почему именно возле школы?
– Папа договорился с каким-то приятелем, и к школе подъедет автобус. А много кто придет?
– Почти все, – пожала плечами я.
– Ну, вот видишь, Викуля. Я же говорила, что придут все. А ты спорила!
– Да, мама. Ты оказалась права.
В дверь позвонили.
– О, это тетя Жанна.
Наш парикмахер. Кто бы сомневался, что мама ее пригласит.
– Мама, зачем? – протянула я.
– Викуль, сегодня ты должна быть самой красивой!
– Да уж.
– Хотя ты и так самая красивая. Ладно, Викуля, я пойду. Потом покажешься, какая ты нарядная.
Без лишних вопросов тетя Жанна принялась за работу. Похоже, она прекрасно представляла, что нужно сделать на моей голове. Она сосредоточенно творила, не отвле-каясь на пустые разговоры. Деловито подстригла посеченные концы и с десятком разных заколочек начала сооружать прическу. Час работы, куча украшений и много лака – и вот произведение искусства готова.
Прическа мне понравилась. Все довольно просто, но невероятно красиво. Спереди волосы полностью собраны и подняты кверху, небольшой и очень гладкий начес, пучок с красиво спадающими на плечи завитыми прядками. В пучке закреплены маленькие зако-лочки с белыми стразами, блестящими на темных волосах.
– Ну что, довольна? – ласково спросила тетя Жанна, собирая свои вещи в сумку.
– Да, очень, – кивнула я. – Спасибо большое.
– Я рада, что тебе понравилось. Удачи!
Парикмахер вышла из комнаты. А я занялась макияжем. Никогда никому не дове-ряю красить себя. Лучше уж все сделать самой. Когда косметика была нанесена, я напра-вилась в гардеробную. Вытащила из шкафа новое платье, красные туфли, нижнее белье и колготки. Неторопливо оделась. Покрутилась возле зеркала, подобрала украшения. Ну что же, я готова. О, забыла сумочку. Я достала специально купленный клатч, положила в него все необходимое, и спустилась вниз, на кухню.
– Викуля, ты уже совсем взрослая, – растроганно произнесла мама. – А еще совсем недавно играла в куклы и бегала во дворе. Ты моя красавица, – мама смахнула накатив-шуюся слезинку. – Все-все, не плачу. Я подвезу тебя до школы. Это преступление, ходить в таком платье по улице.
– Мам, а мы на даче остаемся с ночевкой? – поинтересовалась я.
– А это уж как ты решишь, – улыбнулась мама. – Но всех желающих могут отвезти и сегодня.
Мама быстро собралась, закрыла квартиру, и мы вместе пошли на улицу, к машине.
До школы мы добрались раньше положенного. Мои одноклассники еще не подо-шли, возле крыльца стояли только Вася и Костик.
– Нет, мы не должны ей об этом говорить, – серьезно шипела ему моя подруга. – Это тайна!
– Почему? – недовольно шептал в ответ Костя. – Мы должны ее предупредить. Мы должны ее защитить.
– Должны. Но не раскрывая карт! Все, тихо!
– Привет! – поздоровалась я.
– Да, привет, – слишком поспешно ответила Вася.
– Привет. Ты прекрасно выглядишь! – сказал Костик.
– Что у вас тут за тайны? – сразу перешла к делу я.
– Ничего, – пожала плечами Вася.
– Не важно, – подвел черту Костик. – Не сейчас.
Приглашенные подходили. Через десять минут подъехал автобус, мама о чем-то кратко переговорила с водителем.
– Ну все, Викуль. Я поеду, – подошла ко мне она. – Удачно тебе отдохнуть!
Она уехала.
Я не стала пересчитывать гостей. Неважно, кто пришел, а кто нет. Но народу было довольно много. В автобус все, конечно же, поместились, но было довольно шумно. Я ви-дела не только одноклассников, но и совсем незнакомых мне людей.
До дачи мы доехали быстро. Но дачей это назвать довольно сложно – в нашем кот-теджном поселке многие семьи живут круглогодично. По сути дела, это просто коттедж со всеми удобствами – сделанный по индивидуальному проекту, из разноцветных кирпичи-ков, с огромными окнами и бассейном на заднем дворе.
Я сама еще не знала, чего там намутила мама. Будь что будет. Я уверенно вошла в особнячок, и вся группка последовала за мной.
В принципе, ничего ужасного. Холл полностью увешан цветами и разноцветными шарами, играет музыка. Гостиная богато украшена, у дальней стены стоит стол, по комна-те бегают расторопные официанты.
– Вы Виктория? – ко мне подбежала одна официантка.
Я кивнула.
– Ваша мать организовала шведский стол, так как не знала, сколько будет человек, – пояснила она. – Вы проходите, специально в честь вечеринки были заказаны дополни-тельные диваны, кресла и стулья. Для тех, кто остается на ночь, есть спальные мешки, ведь комнат хватит не для всех, – быстро тараторила она. – Если что-нибудь понадобится – зовите меня.
– Хорошо, спасибо, – сказала я. Официантка мгновенно улетучилась.
Какой-то другой официант подсунул мне микрофон.
– Скажите пару слов, – улыбнулся он.
Торжественные речи – не мой конек. Особенно если нет возможности подготовить-ся заранее. Сохраняя спокойный вид, я начала говорить то, что само приходило на ум:
– Я очень рада, что мы все здесь собрались. Я думаю, мы отлично повеселимся. Ни в чем себе не отказывайте. Приятного вечера.
Мне было совсем не весело. Обыкновенное нудное мероприятие. Поесть-попить-потанцевать. Хотя многим нравится.
Вскоре ко мне выстроилась длинная очередь с подарками. Гости радостно улыба-лись, говорили хорошие слова, и быстро ретировались за очередной порцией шампанско-го. Халява, она и в Африке халява. Зачем тратить время на нудные поздравления, если можно бесплатно поужинать?
– Скучаем? – ко мне подошел симпатичный молодой человек и присел рядом на диван. Евгений Смольский.
– Ага, – я вздохнула.
– Может, шампанского? – он протянул мне бокал. Я взяла без лишних раздумий. Почему бы и не выпить? Все-таки это мой день рождения.
– Спасибо, – усмехнулась я.
– Ты превосходно выглядишь, – Евгений ослепительно улыбался. – Это твой день. Отбрось печаль, веселись!
– Да уж. Это не я все это устроила. Это мама. Я бы собралась только с самыми близкими друзьями.
– О, привет, именинница! – непонятно откуда выскользнула Ольга. – Я тут немного опоздала. Вот мой подарочек! – она протянула мне маленький серебристый пакетик. – О, кого я вижу! Евгений собственной персоной!
– Ну здравствуй, Оленька, – сладко улыбнулся он. – Контроль, контроль, и еще раз контроль?
– Я, вообще-то, пришла поздравить Вику! – сделала обиженный вид она. – Но раз ты такой вредный, я пойду от вас!
Оля отошла, а Евгений откинулся на спинку дивана.
– Знаешь, а мы чем-то похожи. Мне тоже скучно, – задумчиво произнес он, внима-тельно глядя на меня. И я без зазрения совести могла его разглядывать. Да, он красив. Да-же очень красив. Абсолютно правильное лицо, насмешливо изогнутые губы, четкий про-филь, темные дуги бровей и холодные серые глаза. Ироничный и излишне самоуверен-ный. Хотя мне нравится.
– И что ты предлагаешь?
– Ничего, – он откинул руку на спинку дивана так, что она оказалась прямо за моей спиной, и обнаженной кожей плеч я могла ощущать ее тепло. – Ты мне понравилась.
Хм. Да уж, самоуверенности хоть отбавляй. Наверняка привык к женскому внима-нию. В любовь, как и я, не верит, я уверена. Не удивлюсь, если он окажется обыкновен-ным пикапером. Но тем интереснее будет его приручить.
– А если я скажу, что ты тоже мне понравился? – спокойно поинтересовалась я. – Что ты тогда сделаешь?
– Я обрадуюсь, – усмехнулся он. – Я восхищусь тобой. И захочу познакомиться поближе.
– Да уж. И много наивных дурочек ты охмурил за сегодня?
– Немного, – скромно произнес он. – И что же тебе Оля про меня рассказала? – с интересом спросил он.
– Что ты бабник, – просто ответила я.
– И ведь она не соврала, – Евгений прищурился. – О чем ты сейчас думаешь?
– Вот так тебе все и расскажи, – я улыбнулась. – Не могу же я довериться первому встречному.
– Ну почему же не можешь? – Евгений все так же улыбался, и медленно придви-гался ближе. – Я не против.
– Я знаю, – я сидела на том же месте, не отстраняясь и не отводя взгляда.
– Вика! – воскликнула Вася. – Вот ты где! Иди сюда, быстро!
Я легко поднялась с дивана. А что, подруга очень кстати. Пусть потоскует немного.
– Что случилось? – спросила я у Василисы.
– Тебя Костя целый вечер ищет!
– Ну и?
– Он хочет тебе кое-что сказать. Я бы тоже могла это сказать, но мне ты не пове-ришь. Да у него и получится лучше, – вздохнула подруга. – О, уже идет. Костя! Она тут! Ну, я пошла.
– Викусик, я тебя обыскался, – довольно весело, но как-то встревожено сказал он. – Тут есть какое-нибудь тихое место, где можно спокойно поговорить?
– Есть, – я за руку потянула его на второй этаж.
Мы вышли на открытый балкон. Солнце уже село, и в темноте ночи только горели огни нашего поселка. Для сентября ночь была удивительно теплой. Ветра не было, и каза-лось что весть воздух застыл, как желе в холодильнике. Но, тем не менее, душно не было.
– Прости, что отвлекаю, – Костик мялся. – Я должен сказать тебе кое-что.
– Ну, Костя, не тяни, – попросила я.
– Ладно. Смольский. Он мне не нравится.
– Костик, я и не сомневаюсь, – я улыбнулась. – Конечно он тебе не нравится. Не переживай ты так!
– Он тебе не пара.
– Да уж. А кто сказал, что он мне пара? Я ничего такого не планировала, – попыта-лась утешить его я.
– Он плохой.
– Костик, ну не начинай! Детский сад! – уверенно произнесла я. – Я не собираюсь строить с ним никаких отношений.
– Нет, ты ничего не понимаешь, – почти с отчаянием воскликнул он. – Василиса меня убьет. Но я должен тебе это сказать.
Костя замолчал.
– Не тяни. Раз уж начал, продолжай.
– Вик, ты не должна этого знать.
– Костик!
– Ладно. Ты знаешь, что есть добро, а есть зло.
– Ну и? Сказки мне рассказывать будешь?
– Нет. Не перебивай, – Костя говорил, тщательно подбирая слова. Он все еще со-мневался. – И это две разных организации. И ты не должна общаться одновременно и с теми, и с теми.
– Ты добро?
– Да. А он зло. А зло само по себе привлекательнее.
– Понятно. Но по-моему ты слишком много выпил.
– Вика, Вика. Ты ничего не поняла. Считай, что я ничего тебе и не говорил. И не слова Васе.
Не дождавшись меня, он покинул балкон. А я в смешанных чувствах осталась, вдыхая ароматы ночного воздуха.
Хоть внешне я и кажусь железной, это не так. Сейчас я была очень встревожена. Что значат Костины слова? Как он связан со Смольским? Почему это так его волнует? Ревность? Или что-то большее? Эти вопросы ни на секунду не покидали меня. И эта неяс-ная тревога. Похоже, все только начинается.