Обретение радости

Обычный вечер. Внутри застряла какая-то необъяснимая, но уже успевшая надоесть тоска.

Противоположное ей состояние – радость – по каким-то причинам не может надолго удержаться ни в сердце, если угодно, ни в уме.

Из окошка напротив поглядывает «Гугл». Мигающий курсор в строке поиска. Как-то машинально набираю «радость».

Результаты поиска, как говорит один мой знакомый – «мама, не горюй!»

Несколько минут беглого блуждания по списку ссылок каким-то образом навеяли на размышления, требующие хорошего собеседника. Но такового рядом не оказалось. А так подмывало спросить: «Вот вы, к примеру, когда-нибудь плясали в хороводе с индейцами вокруг костра, каждый раз зажмуриваясь, повернувшись лицом к последним лучам заходящего за горы солнца?»

Согласен - для большинства вопрос, как говорится, на грани… Но, если абстрагироваться от индейцев, хороводов у костра и красивейших горных пейзажей Аляски, этот вопрос можно поставить еще и так: а достаточно ли у вас поводов, внутренних сил и внешней незакомплексованности (незаточенности под окружающий сегодня антураж), чтобы так просто и ярко (типа «будьте как дети») выразить свои переживания – будь то радость, горе, страх или озабоченность судьбой будущего урожая? Но в особенности - радость. Ведь радость нечто такое – без чего жизнь человека действительно стала бы сплошным наказанием в этом тесном, немощном и переменчивом человеческом бытии. Но не та радость, которая приходит вместе с трудом купленными билетами на матч любимой команды и уходит вместе с ее проигрышем. Не та… Спросите: «а чем плоха такая радость?» Но я ведь не сказал, что такая радость плоха. Я сказал, что она НЕ ТА. Ведь даже, если ваша команда выиграла, и вы действительно от этого плясали и прыгали весь вечер, как дети, то продлиться эта радость может, например, до первой встречи с болельщиками проигравшей команды. Особенно, если тех будет намного больше.

Скажете: «давай-ка, пояснее!» Я бы конечно мог четко и ясно выразиться о том, что же такое ТА особенная радость, но… К огромному своему сожалению сам не имею об этом определенного представления. Лишь теоретически знаю, что ТА радость не покидает человека ни при каких жизненных обстоятельствах. Да! И ЭТУ радость никто у человека не может отнять. Но это все теоретически добытые знания.

Были встречи и практические, о которых я сейчас так могу сказать потому, что именно сегодня на многие вещи я стал смотреть через призму этого самого поиска. Поиска НАСТОЯЩЕЙ радости. Встречи эти, по большей части, были, конечно же, с теми, кто пытался эту радость так или иначе искать. Хотя в те моменты я сам в поиске не утруждался и даже не думал, что человеку это надо. Но пути других уже тогда и впечатляли, и вдохновляли меня своей таинственностью или высотой восхождения.

Большая часть путей проходила в местах многолюдных, шумных. Но были и есть пути уединенные или, стремящиеся в места безлюдные. Достигнув же таких мест, эти пути чудным образом разделяются: одни направляются к какому-то бесформенно совершенному абсолюту, другие же обращаются к Нему, Источнику ЭТОЙ радости, по ходу сокрушаясь о своих немощах, несовершенствах или, проще говоря, о своей неспособности ЭТУ радость воспринять.

В какой-то момент дошло и до меня, что я уже иду. Иду каким-то своим путем. Возможно, это громко сказано: «своим». Хотя бы, потому, что до конца не ясно - сам ли я этот путь избираю. Но обстоятельства жизни, словно указатели направления, периодически этот путь корректировали. И это точно. Очевидно для того, чтобы в определенное время и в определенном месте я узнал нечто очень важное: источник истинной радости, радости непреходящей – Христос. А, условно говоря, местом этого познания стала Православная Церковь.

Казалось бы, в некотором роде можно было бы и расслабиться. Ведь теперь, как говорится, сбиться с пути не дадут. Но годы шли вперед, превращаясь в почтенный стаж прихожанина, а вместе с тем - сначала порой, а после все чаще - приходило ощущение какой-то тесноты и безрадостности пути. Были и ободрения типа «тесно, стало быть – правильно». Ведь главным препятствием на этом пути является грех, источник которого внутри меня. Отсюда и вполне понятная логика: преодоление препятствий возможно лишь через стеснение самого себя. Но когда мне показалось, что причиной этой внутренней тесноты и безрадостности является не только нежелание стеснять себя, но и целый набор различных привитых из «правильной» среды страхов – от примитивных, типа «зевнуть не перекрестясь», до более изысканных, типа «пропустить службу по причине охлаждения к движению по правильному пути, признавшись самому себе в этом или, что хуже, еще кому» - мне снова повстречалось напоминание о ТОЙ радости.

Этим напоминанием была следующая мысль одного «путника»: освобождает от греха не страх, а радость. Внутри что-то всколыхнулось, и затрепетало в унисон с этой мыслью. Но, как всегда, вопросов стало не меньше, а больше.

Так что же это за радость? И действительно ли возможно идти этим тесным путем с этой освобождающей радостью? А с точки зрения деятельной жизни, от чего зависит обретение ЭТОЙ радости? Может быть, от количества посещенных литургий, молебнов, всенощных бдений, съеденной или розданной колбасы? Или вообще от чего это зависит и может ли вообще от чего-то зависеть?

А может обретение такой радости удел совсем немногих? Остальным же, по причине снисходительности или еще по какой-то, остается помаленьку радоваться восходу или закату, первому шагу ребенка или третьей норковой шубе в гардеробе, костру на берегу моря или пентхаузу в центре столицы. Да… При этом, перманентно впадая в печаль, лишившись чего или кого-либо. И, главное, не ломая себе голову над подобными вопросами и размышлениями.

И все-таки думаю - счастливы те люди, которые знают, где эту радость искать или знают тех, кто расскажет о ней правду…