Письмо сестре, 2

Доброй ночи, Оксана и Павел: мир вашим домам,
мои родные сестрёнка и брат!


Не успели утихнуть в трубке последние нотки твоего удивительного милого голоса, Оксана, как я сразу засел за компьютер и затеял это письмо. Сижу, набираю текст, а в голове звучит всё мысленно твой голос, и мы продолжаем разговор. Как хотелось мне говорить и говорить с тобой – как говорит Катюша: «встречать рассвет». Ведь мы: ты, Павел и я – так долго не встречались, когда судьба разбросала нас по разным городам и весям. Если честно, я принял всё случившееся со мной с благодарность, принимаю всё то, что происходит сейчас, и приму всё то, что принесёт завтрашний день.

Действительно, случилось чудо. Волей свыше я вновь обрёл брата и сестру – некогда потерянных, а сегодня неожиданно и счастливо найденных. Я нынче не одинок, поскольку рядом со мной (пусть на мысленном плане), хотя между нами километры и годы, дорогие мне и близкие люди. Люди, которые поймут меня, примут и, вероятно, помогут в меру сил своих и возможностей. И за это я многократно благодарен судьбе.

Я благодарен судьбе за состоявшийся телефонный разговор, а твой мелодичный, почти детский голос убедил меня в том, что между нами не было ни разлуки, ни расставаний. Может быть, действительно ничего дурного не случилось с нами? А всё, что было, приснилось в каком-то нескладном непутёвом сне?

Вот только нет рядом с нами нашей мамы, Татьяны Иосифовны. Она бы порадовалась нашему счастью, и эта радость омолодила бы её лет на двадцать, и наша мама провела бы свой остаток дней с этой светлой радостью обретения блудного и потерянного сына. Как только приеду к вам, а надеюсь, что это случится очень и очень скоро, я обязательно приду к нашей маме – к последнему дому её, где она обрела своё вечное успокоение и умиротворение. Я приду к маме, поклонюсь ей низко в пояс и встану на колени с запоздалой благодарностью и с трепетом.  С запоздалым прозрением и отчаянием поцелую землю, которая навеки сокрыла её. Сомкнула её светлые глаза, схоронила её доброе и чистое сердце – сердце Женщины и Матери. Должны были пройти долгие и мучительные годы, должны были лечь между нами километры, должен был накрыть нас туман неведения, должна была (к сожалению) случиться потеря близкого и родного  человека, чтобы понять, как этот человек все счастливые и горькие, возвышенные и низменные годы твои был, действительно, близок тебе и дорог. Ныне, вкушая горький хлеб утраты великой души, некогда любящей и заботящейся о тебе, чувствуя горький вкус нечаянных слёз, ты со всем страхом, со всем первобытным ужасом вдруг понимаешь, как осиротел.

Я с благодарностью принимаю эту страшную жестокую науку и верую, что луч доброты, великодушия и милосердия, в детстве моём зароненный мне в душу этим человеком не иссякнет до скончания века моего. Я благодарно принимаю второй пасхальный счастливый день, который сделал меня богаче, сильнее, умнее, красивее и человечнее на брата и сестру – нынче я больше обрёл себя, чем потерял.

Я до сих пор представляю, как в пластмассе телефонной трубки звенит, дрожит и ломается от волнения твой голос. Ты трижды называла номер телефона нашего брата и трижды ошибалась от волнения – сердце и душу твою преисполняли чувства и эмоции, счастливые и радостные, как восход солнца нового дня, который обещает свет и тепло в груди и в голове: всё хорошо! От волнения пальцы торопятся по клавиатуре, стучат по клавишам с радостной силой, я часто ошибаюсь, глупо улыбаюсь своим ошибкам, утирая слёзы, прихожу в себя, исправляю огрехи и продолжаю писать. Я не могу успокоиться от мысли, что сейчас в «Красном городе» (Йошкар-Ола) то же не может уснуть и успокоиться моя удивительная и прекрасная сестра. Представляю: она смотрит на звёзды и, вероятно, по упавшим на землю звёздным лучам считает, сколько дней осталось до встречи. Может быть, она прислушивается к тихому голосу тёплого ночного ветра, который ей нежно напевает строки моего стихотворения «Благодарю я Вас вдвойне за Ваши тихие глаза…», что незадолго до этого письма прочитал сестре по телефону, а она в ответ напевает свои мысли и молитвы. Всё возможно, а в пасхальные дни случаются разные добрые чудеса, отмеченные гением великодушия человека и гением любви Христа.

Я благодарю судьбу и этот вечер за тот разговор, что был между нами мгновения назад и вернул меня к себе – я, как море, обрёл свои берега, или, как берега, обрёл своё море. Разве это не счастье? Разве это не великое событие, которое должно зубилом памяти вырубить на гранитной стене своей души и почувствовать себя воистину цельным человеком. От воссоединения корней – к открытию своего «я».

Оксанка, ты не представляешь, какой я сегодня счастливый человек. Какой я счастливый и сумасшедший в эту ночь. Я готов бежать под звёздами и кричать: «Господи, ты нашёл моих родных – благодарю! Приди ко мне и раздели мою радость, Господи. Прими, Господи, мой скромный стол и вкуси мой скромный хлеб – да преумножится слава твоя на земле!» 

Я набираю этот текст, а сердце, как барабан стучит в груди, словно птица, бьётся в грудной клетке, будто хочет вырваться наружу и полететь Вам навстречу, мои брат и сестра. Как мне вас не хватало! Как я был одинок! Как был слаб! Но сегодня я – богат! многолюден! силён! По совету Архимеда, я могу перевернуть землю, сократить пространство и время, чтобы поскорее увидеть вас, прикоснуться к вам руками своими и отдать вам свои сердце и душу: возьмите и владейте – всё это ваше! Я не принадлежу себе, но только вам – вам, брат и сестра.

С 1987 года я искал вас, искал встречи с вами, и вот спустя 23 года моим чаяниям, надеждам, моим мечтам и мыслям суждено было осуществиться. Я сижу за компьютером, набираю текст, верю и не верю, что мы обрели друг друга, что я слышал твой голос по телефону, а курсор на мониторе подмигивает мне, как будто подтверждая: ты верь – это было!


06-07.04. 2010 г., 10.50-00.45: время Душанбе.