Село Букатинка

    Давным-давно, еще в прошлом столетии, когда я училась в восьмом
  классе, наш классный руководитель, Матейчик Иван Григорьевич, объяснял,
  что село это названо из-за росших когда-то в этих местах буков. Буковых
  деревьев ни я, ни даже моя бабушка, никогда не видела. Если не считать
  удилищ у курортников, которые на лето приезжали в наше село. Раз
  приезжали, значит нравился этот украинский уголок. Для нас же здешние
  красоты были, как бы теперь сказали, обычным местом обитания. Все
  привычно и скучно до звона в ушах. И надо было уехать чёрт знает куда,
  чтоб из этой дальней дали разглядеть то, что потеряла. Только маленькие
  осколки воспоминаний из моего детства, будто в зеркальном шаре под
  куполом цирка, веселыми зайчиками нет-нет, да и высветят до боли родное.
  За давностью лет уже ни пощупать, ни поглядеть уже нельзя, а только
  объять мыслью, пройтись по узеньким тропинкам, попить воды из колодца
  и насобирать конопатых абрикосов в подол старенького платья. От этих воспоминаний такое тепло разольётся в груди, что и слов таких не подберёшь
  для повествования. А может и нет их, не проклюнулись они в звуки человеческого голоса и не запишешь их, как невозможно буковками записать
  соловьиную трель. Боже мой, какая радость, какой живительный свет исходит из этих воспоминаний!
     Легко перескакивая с одного на другое, мысли уводят всё дальше и
  дальше в заветные уголки, где таятся до времени сказки, никем ещё не
  рассказанные. Хватит ли жизни, чтоб рассказать о них или хотя бы уловить
  тот неизъяснимый смысл, заложенный самой природой и хранимый для
  избранных, кому будет дано прозреть и увидеть в непролазных зарослях белой
  акации, тенистых вишняков и колючей обильно цветущей дикой сливы, нечто
  этакое, что сможет увидеть только художник или прозорливый человек.
     Эх, да что там говорить! Спасибо Создателю за счастье родиться в этом
  благодатном краю, что хранил меня от всё пожирающей зависти и злости,
  за способность довольствоваться малым, любоваться златолицыми подсолнухами,
  высокими мальвами, цветущей бузиной и кустами шиповника на меже. Боже
  ж ты мой, среди какой красоты подрастали мы с братиком Николкой в глинобитной хате под соломенной крышей!
     Вы скажете, что и Сибирь красотами не обделена. "Бог с вами, тут и
  спорить не о чем, - скажу в ответ. - Только, в чужой стороне потоскуешь,
  так и лебеду у родных ворот обмилуешь".
     Одно знаю - неповторимо мгновение очарования. Через минутку-другую
  оглянешься, а там уже и нет той царственной первозданной красоты.
  Видать Божий Глаз, как фонариком высветил излюбленный лоскуток, и будь
  здоров. Не одному тебе счастья хочется. А после, сколько не силься,
  сколько не кори себя за то, что упустила, не разглядела подаренного
  гостинца, всё без толку. Не скажу за всех, а себя-то я попреками, что
  хлыстами, по покаянной спине стегаю. А за что? Да за торопливость свою.
  Вот, к примеру, бегу по какому-то делу, на ту минуту кажущемуся важным
  и неотложным, потом оказывается "важное", вроде автобуса на который
  боюсь опоздать, в памяти не остаётся. А куст сирени в самом цвету,
  полюбоваться которым поскупилась минуткой, только ускользающим сиреневым пятном чуть затронет душу, да тут же и слижет его успокаивающая
  мысль: "Потом как-нибудь рассмотрю". Когда придет это "потом", на
  кусте останется парочка запоздалых наполовину осыпавшихся кистей. Цветочки
  маленькие, тронутые ржавым налётом, уже не радуют, а навевают грусть
  об утраченном. Вздохнёшь и подумаешь: "Эх, знать бы где оно "главное"…»
  Так это теперь я уже так рассуждаю, когда за пятьдесят перевалило, а
  чего сетовать на давнишнюю детскую беспечность и неосмотрительную
  расточительность времени. Жизнь она, как та речушка, что торопится
  по судьбой назначенному руслу, зажатая с обеих сторон крутыми берегами. Спешит, пенится вода, наскакивая грудью на острые скалы. А выбежит на равнину, успокоится и в задумчивости своей попытается вспомнить хоть что-нибудь из пройденного, малую толику в памяти сохранить.
       Вот и я, чем старше становлюсь, тем чаще оглядываюсь на пройденное и
  с грустью понимаю, что раньше мечталось легко, будто беленькому одуванчиковому парашютику летелось. Теперешние мечты стреножены житейским
  опытом: туда нельзя и там никто тебя не ждёт, а на это уже силёнок
  не хватит...  Вздохнёшь и пустишься по дорогам воспоминаний собирать
  крохи просыпанного счастья. Только разве расскажешь об этом двенадцатилетнему мальчишке? Алёшке и того меньше. А если и расскажу, что в
  том проку? В их глазах свой мир, свои горизонты. Что, соколики мои,
  слушайте, коли хотите, а нет - неволить не буду. Летите за судьбою
  своею, да помните слова мои. Входящий в мир маленький человечек, как
  птичка, которую в клетке вынесли на балкон подышать свежим воздухом.
  Не терпится пичужке вырваться на волю. Наконец, дождавшись свободы,
  запоёт она, затрепыхает крылышками. Долго будет летать по белу свету,
  а на закате вспомнится ей балкон с виду неприметного дома. И покажется он самым красивым, самым желанным местом на земле.
     Несказанная радость выпадает на долю тому, кто на склоне лет пройдётся по тропинкам босоногого детства. Но не всякому везёт, да и нельзя
  полагаться на удачу. Лучше глядеть на мир во все глаза и хранить
  увиденное в тайниках своей души. Придет в жизни такая минута, когда
  захочется искупаться в реке воспоминаний. Случается с человеком такое,
  что чувствует он в этом особую потребность. Хорошо если эти воспоминания будут
  приятными, но для этого жить надо по совести. Нелегкая это задача, но
  ты постарайся. На то ты человеком родился.

                28 марта 2004 г.