Ночь в спальном вагоне

Кому может больше повезти в нынешней жизни: сто¬личной «львице» или провинциальной «кошелке»? Не торопитесь отвечать сразу. Все не так просто, как кажется. Блеск и лоск роскошных женщин притягивают не только поклон¬ников. Да и практичность может прояв¬ляться по-разному.
Алина Георгиевна, дама, как сказали бы раньше, «бальзаковского возраста», а по-современному — за сорок лет, собра¬лась в кои веки раз отдохнуть пару не¬дель у моря. С одной стороны, обеспе¬ченной женщиной быть хорошо, но, с другой стороны, если эта обеспеченность выражается не в ежемесячном получении процентов с капитала, а в упорной рабо¬те, без выходных и даже сплошь и рядом без перерыва на обед, то позавидовать ей может только ленивый идиот. Каких, к сожалению, хватает.
Была Алина Георгиевна фактической хозяйкой немалого столичного издательства, проводила в своем кабинете не меньше двенадцати часов в сутки, да еще имела привычку прихватывать работу на дом. Давно разведенная, без детей, она могла позволить себе роскошь строить свою жизнь так, как это устраивало ее лично.
Если вы представили себе даму неопре¬деленного возраста, небрежно одетую и с неизменной сигаретой во рту, то вы ошиблись на все сто процентов. Будучи человеком организованным, Алина Геор¬гиевна находила время на то, чтобы сле¬дить за собой более чем тщательно. А бу¬дучи человеком разумным, не позволяла себе ничего такого, что могло бы вредно отразиться на здоровье. Поэтому и выгля¬дела в свои «за сорок» от силы на трид¬цать пять, скорее отбивалась от поклон¬ников, чем страдала от их отсутствия, и одевалась с таким вкусом, что молодень¬кие сотрудницы издательства зеленели от зависти.
Но в один далеко не прекрасный день Алина Георгиевна поняла, что если она не отдохнет хотя бы недельку, то рискует заработать нервное истощение. И позво¬нила своей единственной настоящей и многолетней подруге Наташе, теперь уже, конечно, Наталье Алексеевне, в далекий провинциальный город, куда та поехала за мужем после распределения в институ¬те. Поехала — да так там и осталась. Что не мешало им сохранять с Алиной Геор¬гиевной очень и очень близкие отношения. Впрочем, может быть, даже помога¬ло: говорят же, что уровень тепла в чело¬веческих отношениях прямо пропорцио¬нален расстоянию между людьми.
Теперь, наверное, нужно объяснить, почему такая блестящая дама, как Алина Георгиевна, собралась отдыхать в обще¬стве подруги, а не кого-либо из многочисленных поклонников. И почему мес¬том отдыха ею был избран Крым, а не Багамские острова и даже не Лазурный Берег, не говоря уже о такой дешевке, как Кипр или Анталия. Потому что, как уже было сказано выше, Алина Георгиев¬на себя любила и о себе заботилась. От¬дых с мужчиной, пусть даже приятным во всех отношениях, это не отдых, а посто¬янное пребывание в «боевой готовности»: выглядеть, соответствовать, держать мар¬ку. Ну и кому это надо? А вот с Натальей Алексеевной отдых становился именно отдыхом: хочешь - разговаривай, хо¬чешь — молчи, хо¬чешь — выгляди, как кино¬звезда, не хочешь — ходи немытой и нечесаной. Последнее, впрочем, для Алины Георгиевны было исключено в принципе.
Крым же был выбран потому, что на любой заграничный курорт надо было лететь самолетом, а этот вид транспорта Алина Георгиевна, мягко говоря, недолюбливала. Точнее, не могла перебороть страх перед необходимостью провести не¬сколько часов в герметически закрытой алюминиевой трубе на многокилометровой высоте. Этого «удовольствия» ей вполне хватало во время заграничных ко¬мандировок. А сейчас подруг ждало путешествие в двухместном купе спального вагона, двухместный номер-люкс в ял¬тинской гостинице и две недели блажен¬ного ничегонеделания на берегу самого синего в мире моря. И Алина Георгиевна с нетерпением считала дни до приезда в Москву Натальи Алексеевны.
Но когда в Домодедовском аэропорту она еще издали заметила хорошо знакомые, не изменившиеся с годами ярко-ры¬жие завитки давным-давно немодного перманента и далеко не безупречную фи¬гуру подруги, мысленно испустила глубо¬кий стон. Пятнадцать лет она пыталась внушить Наталье, что ей следовало бы за¬ниматься гимнастикой, соблюдать диету, одеваться не в своей Тьмутаракани, а в Москве. Что еще десять лет назад перма¬нент вышел из моды даже на острове Шпицберген, не говоря уже про европей¬скую часть России. Бесполезно. Как рас¬плылась подруга после рождения двух де¬тей, как тратила необходимый минимум времени и усилий на уход за собой, так и сохраняла облик типичной «кошелки» из провинции. На общем фоне она ничем не отличалась от 99 из 100 теток, но ря¬дом с выхоленной до умопомрачения Алиной выглядела просто карикатурно.
—Сейчас поедем прямо в парикмахер¬скую, — сказала Алина, когда подруги сели в машину. — В таком виде ты распугаешь всех курортников в Ялте.
—Вот и хорошо, — засмеялась Наталья. — Никто не будет клеиться, и мы замечательно проведем время на пляже.
 Алина тоже невольно рассмеялась. Ну, то с ней поделаешь? Пусть живет, как хочет, не силком же ее тащить становиться красивой.
На следующий день подруги уже ехали на вокзал, чтобы укатить в спальном вагоне скорого поезда к морю, солнцу и покою. Наталья, правда, ворчала, что спальный вагон — напрасная трата денег, прекрасно можно было бы сутки провести в купейном. Но Алина была непреклонной: только СВ! Сутки терпеть обшество двух неизвестных попутчиков или попутчиц, — увольте. За комфорт не жалко и денег доплатить. К тому же безопаснее: неизвестно, с кем судьба сведет в одном купе. А у нее, Алины, с собой приличная сумма денег, кое-какие украшения, дорогая одежда. Нет уж, лучше не ковать.
День выдался на редкость жарким, и купе прогрелось градусов до сорока. Как только поезд тронулся, Алина переоделась в элегантный тонкий халатик и посовето¬вала Наталье сделать то же самое.
—Да ну! — отмахнулась та. — Ничего со мной не будет и в платье. К тому же сейчас проводница придет билеты забирать. Незачем ей на мое исподнее любоваться.               
В этот момент действительно вошла   с проводница — невысокая полная женщина с бегающими глазами и сладким голо¬сом. Попросила расплатиться за постельное белье. Наталья полезла было за своим видавшим виды ридикюлем, но Алина ее опередила.
-Я сама.
Открыла изящную сумочку-гармошку и невольно продемонстрировала ее содержимое: импортная косметичка, дорогая записная книж¬ка, не менее дорогой бумажник. Из этой самого бумажника извлекла на свет пачку купюр — отнюдь не мелких — и одну из купюр протянула проводнице.
—Мельче, извините, нет. А попозже сделайте нам, пожалуйста, чаю. Только настоящего, а не «дорожного».
—Обязательно. Не беспокойтесь, все сделаю. Ехайте себе спокойно, отдыхайте, спасибочко вам, — частила проводница, пятясь к двери.
—Ты что деньгами соришь? — без¬злобно поинтересовалась Наталья. — Лишние появились? Или чужие? Тогда, конечно, не жалко.
—Если бы, — вздохнула Алина. — Чу¬жих у меня сроду не водилось. Все сама, ты же знаешь.
—Я-то знаю, а вот со стороны кажет¬ся, что ты миллионерша. Потому вас, москвичей, и грабят, что не умеете вы быть попроще. У нас, например, никто в дорогу расфуфыриваться не будет. И все деньги из кармана на стол выкладывать — смотрите, мол, люди добрые, что у меня есть.
—Да ладно тебе, Натка, — отмахнулась Алина. — Кроме нас, в купе никого нет. Дверь на ночь запирается, я проверила. Вечно тебе мерещатся всякие ужасы.
До вечера обе подруги сидели у окна, любовались пейзажем и время от времени перебрасывались какими-то пустыми фра¬зами. И эту способность — часами мол¬чать — Алина очень ценила в Наталье. Впрочем; как и Наталья в ней. При всем внешнем несходстве, при совершенно разном образе жизни внутренне они очень походили друг на друга. Возможно, это и было основной причиной того, что их дружба не распалась с годами и на расстоянии.
Заперев на ночь дверь в купе и трижды перепроверив этот факт, подруги пожела¬ли друг другу спокойной ночи и пригото¬вились к привычной для обеих дорожной бессоннице. Кого-то перестук колес, воз¬можно, убаюкивает, но к Алине это не относилось. Равно как и к Наталье.
Удивительное дело: чем больше люди читают и слышат о всевозможных преступлениях и происшествиях, тем более беспечными становятся. Считается, хотя никто об этом вслух никогда не говорит, что неприятности могут происходить с кем угодно, только не с тобой самим. А уж предположить, что злоумышленники окажутся хитрее и, несмотря на все при¬нятые меры предосторожности, своего до¬бьются, и вовсе никто не в состоянии.
Потом изумляются, ахают и охают, ругают последними словами негодяев, милици¬онеров-бездельников, пра¬вительство и т. д. и т. п. Но добавить к традицион¬ным методам самозащиты полузабытые «бабушкины» рецепты уже мало кто может. Даже те, кто о них зна¬ет, обычно стесняются использовать. Как может, например, элегантная светская дама изуродовать свою фигуру плотным отечественным бельем с нашитыми кар¬машками для наличных денег? Или одеться в дорогу похуже, победнее? Или оставить дома любимые перстень и це¬почку?
Вообще наши соотечественники, похо¬же, вступили друг с другом в своеобраз¬ное соревнование: кто скорее и точнее привлечет к себе внимание воров, банди¬тов, вымогателей. Если покупать машину — то обязательно иномарку, если строить дом — так шикарную виллу, если обзаво¬диться новой шубой, то меньше, чем на норку никто не согласится. О женщинах, едущих в метро или в автобусе с залитыми золотом пальцами, шеей и ушами, во¬обще можно не говорить. Родившись в столице, это опасное поветрие постепен¬но перекочевывает в провинцию. Но то ли там люди более осторожные, то ли па¬мять у них лучше, но такого размаха гра¬бежи все-таки не приобретают. Провин¬циала можно обобрать, только напоив спиртным с лекарственными добав¬ками типа клофелина, да и то нужно найти простачка, который согласится выпивать со случайными попутчиками. А вот блистательных жителей столицы не грабит только самый ленивый преступ¬ник. Буду рада, если ошибаюсь, но, ка¬жется, это все так и есть.
Когда Наталья с трудом открыла глаза, ее наручные часики показывали девять утра. Она ошалело потрясла тяжелой го¬ловой и обнаружила, что Алина все еще сладко спит. Может, действительно, под¬руга была права, и комфорт спального ва¬гона сделал свое дело? Но что-то мешало поверить в такое счастливое стечение об¬стоятельств. К тому же и та, и другая были «жаворонками» и позже семи утра не просыпались ни при какой погоде.
—Алька, — потрясла Наталья подругу за плечо, — просыпайся. Мы с тобой побили все рекорды дрыханья.
Понадобилось несколько минут, чтобы Алина включилась в действительность и, как и Наталья, изумилась их общему пре¬красному сну. Но изумление быстро сменилось совсем другими чувствами, когда Алина сунула руку под изголовье, куда вечером упрятала сумочку, и обнаружила, что там пусто. Дверь в купе была заперта. Ночью никто из купе не выходил... Ната¬лья быстро открыла свою сумку, валявшу¬юся у нее в ногах, и заглянула в нее.
—Кошелек свистнули, — буднично со¬общила она Алине. — Похоже, нас обокрали.
—И сколько у тебя взяли? То есть сколько у тебя с собой было? — спроси¬ла Алина голосом, лишенным интонаций,
Наталья не стала отвечать и быстро пе¬реодела видавший виды халат, в котором спала, на давешнее бесформенное платье. Алина мельком заметила чудовищное по фасону и цвету белье подруги, но было, естественно, не до того, чтобы учить На¬талью прилично одеваться.
Выйдя из купе, Наталья через несколь¬ко минут вернулась обратно с проводницей. Лицо последней выражало непод¬дельное сопереживание:
—И много денег-то было? И у обеих сразу, значит? Ай-ай-ай, опять, значит, ночью по вагонам шастали! Каждый вто¬рой рейс вот так!
-Как — так? — жестко спросила На¬талья.
Вся ее мягкость и добродушие толстухи-провинциалки куда-то улетучились. Алина в изумлении посмотрела на подру¬гу: что это с ней?
-Да вот так, — словоохотливо пояс¬нила проводница. — Садятся на малень¬кой станции, как бы едут несколько пе¬регонов, а за это время чистят купе побо¬гаче и — ищи ветра в поле.
—Господи, беспредел какой-то, — бес¬помощно вздохнула Алина.
—Вот-вот, беспредел и есть, — отклик¬нулась проводница.
—Беспредел? — переспросила Наталья тем же жестким голосом. — А как же они определяют, какое купе «побогаче»? Или сразу в спальный вагон направляются? И почему мы ничего не слышали? Спали как убитые.
—Газ, наверное, под дверь пустили, — предположила проводница.
—Откуда знаешь? — быстро спросила Наталья, но ее собеседница вдруг потеряла интерес к разговору и метнулась в ко¬ридор.
Подруги даже не успели опомниться, как она вернулась… с сумочкой Алины в руках. Несколько помятой и испачкан¬ной, но все-таки с сумочкой. Где, как выяснилось при беглом осмотре, было все цело. Кроме бумажника, разумеется.
—И где же ты ее нашла, голубушка? — своим обычным добродушным тоном по¬интересовалась Наталья.
—А в туалете, в шкафчике. Туда, вид¬но, и засунули.
—Как обычно? — Наталья источала дружелюбие и понимание.           ,
—Ага, — брякнула проводница и осек¬лась.
—Да оставь ты ее в покое, Ната, — сказала Алина, которой обретение документов, косметички и ключей от кварти¬ры и сейфа вернуло частичку уравновешенности.
Наталья пожелание подруги проигнори¬ровала.
—Ну-ка, выйдем, — предложила она проводнице. — Алина Георгиевна у нас дама воспитанная, наш разговор не для ее ушей.
—А о чем нам с вами говорить-то?
—Сама не знаешь? Пойдем, объясню.
Вернулась Наталья минут через двад¬цать, взмокшая, раскрасневшаяся, но чем-то очень довольная. Закрыла за собой дверь и бросила Алине на колени ее бу¬мажник. Та от изумления просто потеря¬ла дар речи.
—Конечно, кое-что пришлось запла¬тить, — пояснила Наталья, — но боль¬шую часть денег она вернула. Ей огласка ни к чему, потеряет больше.
— Как тебе это удалось?
—Жизнь научила. У нас же все про¬ще, сплошная самодеятельность. Сам себе не поможешь, никто пальцем не шевельнет. А у нас с мужем свое дело появилось еще тогда, когда за это впол¬не посадить могли. Я тебе не говорила, щадила твою тонкую душу. Шапки мы шьем меховые. Сырье Васины друзья-охотники поставляют. На жизнь хватает, не жалуемся и на черный день кое-что скопили. Да-да, мы с мужем, такие ин¬теллигентные когда-то и начитанные люди, стали скорняками. Газеты у нас в городе не печатают, книги не издают. А бизнес есть бизнес: первым делом надо научиться зубы показывать.
—И твой кошелек вернула?
—Да пусть она им подавится, там все¬го пятьдесят рублей было. Никогда в дороге деньги в сумке не держу. Как бабка-покойница учила на себе возить, так и делаю. Я видела, как тебя передернуло, когда ты мое бельишко увидела. А оно хоть и неказистое, да со специальными карманчиками. Нынешние воры об этом уже не помнят. А мы, провинциалы дре¬мучие, по старинке, по старинке.
—А я-то думала, что у тебя денег нет на хорошего парикмахера да на модное платье! Специально с собой побольше взяла.
— Ох, Алька, и деньги есть, и самой иной раз охота быть такой, как ты: модной, стройной, стильной. Так ведь не поймут. Если бы я по-прежнему в Москве жила, тогда, конечно, за собой бы лучше следила. А там... Лишний раз при¬ческу сделаешь — бабы месяц языки че¬сать будут. Вот и хожу с перманентом, как все. И толстая — как все. И рыжая. А ты радуйся, что можешь жить так, как нравится тебе, а не как соседке бабе Мане.
Две недели пролетели незаметно и именно так, как хотелось подругам. И в гостинице, и на пляже Наталья появлялась хоть и в строгих — по фигуре! — но модных сарафанах и купальниках. Ходили в небольшие кафе, гуляли по Ялте, слушали музыку. К кон¬цу отдыха Алина поняла, что восстанови¬ла прежнюю форму и соскучилась по работе.
—Обратно полетим самолетом? — спросила она Наталью.
-Лучше поездом, надежнее. Только оденься  поскромнее и побрякушки свои убери подальше. И поедем не в твоем лю¬бимом спальном, а в самом обыкновен¬ном купейном.
Алину такая перспектива в восторг не привела, но спорить она не стала. Приключений по дороге на курорт ей нее хва¬тило выше головы, да и перспектива второй раз подышать каким-то газом не вдохновляла. Она даже послушалась со¬вета Наташи и запрятала подальше в су¬мочку все украшения. А заодно и косме¬тику. Конечно, бедной провинциалкой она все равно не выглядела, но и лишне¬го внимания к своей персоне не привле¬кала.
На перроне Наташа кивком головы указала на соседний спальный вагон, воз¬ле которого стояла та самая коротышка-проводница и проверяла билеты у вызы¬вающе роскошно одетой пары:
— Спорим, очередные жертвы?
Алина благоразумно удержалась от зак¬лючения пари. И была совершенно права, потому что Наташа все равно бы выигра¬ла. На следующее утро одна из их сосе¬док по купе рассказала, что в спальном вагоне ночью обчистили двоих пассажи¬ров. Украли все деньги, украшения, даже цепочку с крестом у мужика с шеи сняли. И, разумеется, никаких следов...
Ничего незаурядного в этой истории нет, подобные встречаются, увы, доста¬точно часто. Но ведь и мы сами, что гре¬ха таить, иной раз невольно способствуем тому, чтобы навлечь на свою голову все¬возможные неприятности. Полной гаран¬тии, конечно, никто не даст, но, пере¬фразируя известную поговорку, можно сказать: «Будь проще. И народ к тебе... не потянется».
В общем, не выпендривайтесь, ребята, богаче будете.