По ту сторону окна

Владимир ПАЛЬТИС







 "По ту сторону окна"

   (Пьеса в двух действиях.)



                Вот опять окно,
                Где опять не спят.
                Может - пьют вино,
                Может - так сидят.
                Или просто - рук
                Не разнимут двое.
                В каждом доме, друг,
                Есть окно такое.
                Не от свеч,
                От ламп темнота зажглась:
                От бессонных глаз!
                .........................
                Крик разлук и встреч -
                Ты, окно в ночи!
               
                Марина ЦВЕТАЕВА



        ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Летний вечер. Лестничный пролет городской многоэтажки. Она бежит вверх по лестницам.

Она. Если Шмэл почуял мёд, мёд от Шмэла не уйдёт. Если на свою беду, Шмэл увяз в своем меду, чтоб тому мерзавцу Шмэлу, захлебнуться в том меду.

Поднявшись на последний этаж, долго выбирает нужную квартиру, затем звонит в дверной звонок. Дверь открывает Он.

Она. К окну! Мне надо к окну!
Вбегает в комнату и устремляется к окну.
Он. Ни тебе «здрасьте», ни «до свидания». А вы к кому?
Она (из комнаты). Я же говорю, к окну.
Он. К которому? У меня их двое. Одно в комнате, а другое…
(Он входит за ней в комнату.)
Ко второму окну вы сами подойдете, или принести его сюда?
Она (не отрываясь от окна). Надо говорить «два окна». Окна – предметы
неодушевленные.
Он. Вы же пришли в гости именно к ним. Какие же они после этого
неодушевленные? Скорее, неодушевленный предмет здесь – я.
Она. Простите мою бесцеремонность, я все объясню.
Он. Вопрос жизни и смерти?
Она. Вопрос жизни и жизни, но уже, кажется, не моей. У вас, случайно, 
полевого бинокля не найдется?
Он. С оптическим прицелом?
Она. А есть?!!
Он. Гостья моих окон лишена чувства юмора.
Она. Простите, мне просто сейчас не до юмора.
Он. Что вы все время извиняетесь?
Она. Я не извиняюсь. Так что, бинокль есть?
Он. Совершенно случайно. А вы никому не расскажете?
Она. Чтоб мне провалиться на этом месте.
Он. И не будете спрашивать, зачем мне такой большой и мощный бинокль с   
почти двухсот кратным увеличением?
Она. Тащите его скорей сюда!
Он. Нет ничего проще.  (Достает из-за спины бинокль.)
Он и Она (вместе). А зачем он вам?
Неловкая пауза.
Она. Сейчас увидите.  (Смотрит в бинокль.)
Он. Пока бинокль у вас, я ничего не вижу. Вы не могли бы рассказать, что вы
там разглядываете. Мне тоже интересно.
(Она молчит.)
В конце концов, это мой бинокль.
(Она продолжает молчать.)
Я бы мог его вам не давать.
(Она молчит.)
Ну, хватит, сеанс окончен. Отдайте прибор.
Она. Не отдам. Жалко? Ничего не видно.
Он. Смотреть надо туда, где свет горит. Вы просто не в те окна смотрите.
Она. Это вы не в те окна смотрите, а я туда, куда надо смотрю. Но не вижу!
Он. Я тоже.
Она. А вот вам это видеть совсем не обязательно.
Он. Как же не обязательно. Это мой бинокль!
Она. Ни черта не видно в этот ваш хваленый бинокль! А то, на что он
направлен, – глубоко личное.
Он. Глубоко в комнату ушли, потому и не видно. И свет не горит.
Она. У вас, случайно, прожектора нет?
Он. Прикажете установить прибор ночного видения?
Она. Не ерничайте.
Он. Слушаюсь. Свое глубоко личное Вы разглядываете в мой любимый
именной бинокль, стоя в моей...
Она. Любимой именной квартире, и глядя в ваше любимое именное окно. Я
вам заплачу.
Он. Не надо мне ничем платить.  (Задумывается.) Хотя, предложение
заманчивое.
Она. Какую валюту предпочитаете?
Он. Завербуйте меня. Всегда мечтал побыть секретным агентом.
Она. Побыть кем?
Он. Агентом. Секретным.
Она. Побыть! Побыть не удастся. У нас – становятся раз и навсегда. А Шмэл
этого не понял!!!
Он. Шмэл?.. Шмэл… Понимаю, понимаю. Шмэл – предатель. Двойной агент!
Она. Он изменник!!!
Он. Родины. Враг. А врагов надо уничтожать.
Она. Я бы его в порошок растерла!!!
Он. Вас послали его убрать? А заодно и свидетелей...  (В ужасе пятится.)
Она. Стоять!
Он. Стою. Глупое стечение обстоятельств.
Она. Стул и кофе. Быстро.
Он. Слушаюсь.
Он убегает и возвращается со стулом и чашкой кофе.
Она. Сядьте.
Он (садясь). Сижу.
Она. Пейте.
Он. Понимаю. Вы боитесь, что я его отравил.
Она. Я боюсь, что вы мне отравите существование на ближайшие несколько   
часов. И сорвете мне задание.
Он. Значит, вы не собираетесь меня убирать?
Она. Нет. Я вас нанимаю. Вербую.
Он. Я согласен. Один вопрос. На кого работаем?
Она. На меня.
Он. Понимаю. Полная конспирация. Понимаю.
Она. У вас есть штатив для этой бандуры?
Он. Уже несу.
Он устанавливает штатив.
Она. Что ж вы раньше?!!
Он. Раньше вы не спрашивали. К тому же мне было не до ваших запястий. Я
боялся за свою жизнь.
Она. И кофе.
Он. С молоком? Сколько кусочков сахара? А вы его из пистолета убирать
будете, или другим каким-нибудь способом?
Она. У вас есть винтовка?
Он. С оптическим прицелом?
Она. Да!
Он. Автоматическая?
Она. Именно!
Он. Девятого калибра?
Она. В точку!
Он. С глушителем?
Она. С ним!
Он. Совершенно случайно?
Она. Верно!
Он. Нету.
Она. Тогда три. Сахара - три. И молока.
Он уходит и возвращается с чашкой кофе.
Он. Какие еще будут распоряжения?
Она. Сядьте и не мешайте. Вот гад!
Он (усаживаясь). Они вас заметят, если только посмотрят в окно.
Она. Что же вы раньше молчали?!!!
Он. Раньше я был претендентом в покойники, а теперь секретный агент. Мы в
одной команде.
Она. Что же делать?
Он. Выключить свет.
Она. Ну, так выключите!
Он. Вы даете такое распоряжение?
Она. Да, черт побери!!!
(Он приглушает свет и снова усаживается на стул.)
Почему вы не сделали это сразу?
Он. Боюсь, эти двое слишком заняты, чтобы глазеть в окна.
Она. Откуда вы знаете?
Он. Не трудно было догадаться.
Она. Откуда вы знаете, что их там двое?
Он. Вы сами сказали.
Она. Я не говорила.
Он. Сказали. Вы сказали: «Их не видно». Если «их», значит – двое.
Она. Совсем не значит. А почему не трое? Не четверо?
Он. Теплым, летним вечером? В квартире на последнем этаже? С
выключенным светом?
Она. А почему нет?
Он. Если бы ОН был один, ВАС бы здесь не было.
Она (отрываясь от бинокля). Что это значит?
Он. Это значит, что будь он там один, вы были бы с ним рядом.
Она. Вы правы. Была бы. (Резко обернувшись.) Что вы имеете в виду?
Он. То, что сказал. Вы не просто были бы рядом. Вы сильно-сильно обнимали
бы его.
Она. Откуда вы знаете?
Он. Много читал. Как еще можно победить мужчину? Только хитростью и
любовью. А затем, раз…. И он – готов. Без единого выстрела.
Она. Вы удивительно проницательны для дилетанта.
Он. Я же объяснил, что много читал. Значит, я прав?
Она. Да, вы правы. Я бы его задушила.
Он. Я не об этом. Их там двое?
Она. Да.
Он. Но и нас теперь двое.
Она. Да.
Он. Хотите, мы сейчас же пойдем туда, и задушим их обоих?
Она. Нет.
Он. Почему?
Она. Давайте договоримся на берегу. Командую здесь я.
Он. Поэтому я и не выключил свет без команды.
Она. Вы поступили правильно. Впредь без моей команды никаких действий не
предпринимать. Договорились?
Он. Вы – босс.
Она смотрит в бинокль, Он – на неё.
Шмэл, он кто?
Она. Негодяй и подлец.
Он. Это понятно. Я имел ввиду – профессию.
Она. Журналист. То есть, журналист, работающий под прикрытием. То есть,
шпион, работающий журналистом. Я хотела сказать, что он работает шпионом под прикрытием журналиста.
Он. Как у вас, у нелегалов, всё запутано! Это только в кино всё понятно ещё до начала фильма, а в жизни…. Ну, ну, я слушаю.
Она. Шмэл писал статьи и заметки для одного очень солидного издания,
выходящего в свет миллионными тиражами. Колонка событий. Посредством этих публикаций он снабжал нас секретной информацией.
Он. Какая же это секретность, если она доступна всем и каждому?
Она. Секретный код. Специальный шифр. Понятные только «посвященному»
условные выражения и слова.
Он. Понимаю. К примеру, он пишет: «Вчера, в одном из районов нашего
города, неизвестный, преступным путем проникнув в квартиру одинокого пенсионера, взял его в заложники, связал, загипнотизировал, засунул в мешок, и вывез в неизвестном направлении», а там читают: «Новая российская подводная лодка отошла от берегов в районе Северного Ледовитого Океана и, проследовав курсом Норд-Ост, выполнила секретное военно-морское задание по охране и патрулированию водной государственной границы».
Она. Ну, примерно так.
Он. Вот здорово. А дальше?
Она. А что дальше? Дальше лодка благополучно вернулась в порт приписки, и
стала ждать следующего задания.
Он. Я не про лодку. Я про журнал.
Она. Какой журнал?
Он. В котором Шмэл работал.
Она. Я сказала «журнал»? Это газета была.
Он. И что произошло?
Она. Шмэл стал предателем!
Он. Ушёл к другой?
Она. Если бы!.. В каком смысле?
Он. В смысле, к другой организации.
Она. Он начал работать на два фронта.
Он. В разведке такое не прощают. А вы чисто говорите по-русски, почти без акцента.
Она. Без акцента?!
Он. Почти. Я сперва не обратил внимание, а теперь стал различать в вашей
речи специфическую интонацию.
Она. Это какую ещё интонацию?!!
Он. Специфическую. Знаете, такую неподражаемую легкую мелодику речи,
свойственную… Свойственную…
Она. Кому «свойственную»?
Он. Но вы не волнуйтесь! Я никому ничего не скажу. Я ваш партнер. То есть,
агент. Итак, чем займемся?
Она. Вы – не знаю, а я – наблюдением.
Он. Понимаю. Понимаю. Сбор информации и всё такое…. Если не
возражаете, шеф, я бы вздремнул.
Она. То есть?
Он. Поспал бы.
Она. Зачем?
Он. Чтобы не заснуть с биноклем в руках. Когда придёт время. Время моей
вахты. Ну, не можем же мы всю ночь не спать?
Она. Что вы всё заладили: «Мы, мы…»?
Он. Вы сами завербовали меня.
Она. Да, но это ещё не повод. Вербовка – это
далеко не замужество! Не отождествляйте себя со мной.
Он. А я и не отождествляю.
Она. Отождествляете.
Он. Не отождествляю.
Она. Отождествляете.
Он. Не отождествляю.
Она. Прекратите.
Он. Что? Отождествлять.
Она. Пререкаться.
Он. Слушаюсь. Свет горит.
Она. И выйдите отсюда.
Он. У них свет горит.
Она. И не входите, пока не позову.
Он. Потёмки были, а теперь горит.
Она. И не болтайте, когда я с вами разговариваю!
Он. Но они зажгли!..
Она. Вы, кажется, хотели спать.
Он. При свете?!!
Она. Так выключите его!
Он. Не могу! Он – у них!
Она (замечая свет в окне). Что же вы!!!
Он. Вы приказали молчать.
Она. Каков подлец!!!
Он. Просто выполнял приказ.
Она. Негодяй!
Он. Следовал указаниям – только и всего.
Она. Мерзавец!
Он. Подумаешь!
Она. Скотина!
Он. Ну, и пожалуйста.
Она. Самец!
Он. Я вообще уйду.
Она. Да причём тут вы?
Он. Действительно. Причём?
Она. Гадёныш!
Он. Так вы обо мне или нет?
Она. Да вы-то тут причём?!
Он. А я уже было испугался. У вас такой словарный запас!
Она. Он заслужил.
Он. Вы так относитесь к службе... Принимаете всё так близко к сердцу…
Она. Только посмотрите на него!
Он. Я бы с радостью, но без бинокля ничего не видно. (Присмотревшись.)
Хотя нет, видно. Надо же! Прекрасно видно.
Она. Что вы там разглядываете?
Он. Нашего подопечного, разумеется. (Смеется.) Дайте посмотреть в
бинокль.
Она. Вам весело?
Он. Я просто подумал…
Она. Говорите, говорите.
Он. Да так, ничего, к делу не относится.
Она. Нет уж, заикнулись, так говорите.
Он. Мелочь, ерунда, не заслуживает внимания.
Она. В нашем деле мелочей не бывает. Вы будете отвечать?!
Он. А вы дадите посмотреть в бинокль, если я скажу?
Она. Говорите, или я вас биноклем ударю!
Он. Хлюпик. Хлюпик он какой-то, этот ваш Шмэл.
Она. Что?!!
Он. Хлюпик. Невзрачный тип. Чахоточный какой-то. Невооруженным глазом
видно.
Она. Сами вы, чахоточный.
Он. По набирают в спецслужбы всяких мозгляков.
Она. Но-но!
Он. Слизняк, а не агент.
Она. Попрошу не выражаться!
Он. Сами, только что, чуть с землей его не сравняли, а мне нельзя?
Она. Мне – можно!
Он. Да если хотите знать, на такого «урода» пули жалко!
Она. Всё! Это уж слишком! Вы забываетесь! В конце концов, это мой муж, а
не ваш!
Он. Что вы сказали?
Она. Когда?
Он. Сейчас.
Она. Ничего.
Он. Ничего? Как вы его назвали?
Она. Кого?
Он. Что вы мне голову морочите? Этого вашего Шмэла, двойного агента,
придурка, хлюпика, слизняка, тупицу, урода…
Она. Всё, всё! Теперь я поняла, о ком вы.
Он. Так как вы его только что  назвали?
Она. Муж.
Он. Муж?! Вы еще и женаты!!!
Она. Это профессиональный жаргон. На нашем «языке», агент-мужчина,
работающий на конкурирующую организацию, и находящийся у нас в разработке, называется «муж». Понятно?
Он. Нет.
Она. Я – агент-женщина. Так?
Он. Надеюсь.
Она. Что, значит, надеюсь?
Он. Я уже ничего не понимаю. Вы меня окончательно запутали. А вдруг вы -
мужчина?
Она. Спокойно! Дышите носом. Я – агент?
Он. Вне всякого сомнения.
Она. Женщина?
Он. Допустим.
Она. Шмэл – мужчина?
Он. Судя по тому, как он с ней там отплясывает – это уж точно.
Она. Так вот. На нашем «языке», он - мой «муж».
Он. А мне он кем приходится? Тоже «мужем»? Или «женой»?
Она. Вам не всё равно?
Он. Просто интересно, для общего развития. Вы мне обещали дать бинокль.
Она. Любуйтесь на здоровье. (Отдаёт бинокль.)
Он. Ого! Жена такое вытворяет!..
Она. Это не его жена.
Он. Ясное дело, не его. Моя жена.
Она. Эта женщина – ваша жена?!!
Он. Ну, ясное дело.
Она. С ним ваша жена?!! И вы так спокойно об этом говорите?!!
Он. Как он её обнимает! Аж завитки берут.
Она. Вы ей ещё и завидуете?!!
Он. Не ей, а ему. Жена то, ничего, вроде.
Она. Вы так давно не виделись со своей женой, что успели забыть, как она
выглядит?
Он. Когда мне было с ней видеться? Я вижу-то её в первый раз.
Она. Как «в первый раз»? Она же ваша жена!
Он. Вы требуете от меня невозможного! Вы завербовали меня три часа назад.
Еще три часа назад я жил обыкновенной жизнью молодого пенсионера, не знающего горя. Я разговаривал, как все нормальные люди, пользуясь, простой до безобразия, ненормативной лексикой. А теперь, я стал агентом секретной службы и изъясняюсь исключительно на служебной фене. И вы ещё требуете, чтобы я хорошо знал свою «жену»?!!! А вы хорошо знали своего «мужа»?
Она. На служебной фене, говорите…
Он. На сленге, или как вы там его называете?
Пауза.
Она. Интересно, о чём они беседуют.
Он. Уж точно не о погоде.
Она. Мне важно знать.
Он. Предлагаете подкрасться и подслушать?
Она (смотрит в бинокль). Это как немое кино.
Он. Или телевизор без звука. А теперь уже и без картинки. Они опять свет
выключили. Точно не о погоде. (Отбирает бинокль.)  Как насчет современных шпионских устройств? Прибор ночного видения.  Направленные микрофоны, лазерные акустические пушки и прочие игрушки?
Она. Завтра напичкаем вашу квартиру всем необходимым. Помните, вы
находитесь на службе Ёё Величества!
Он. «Ми-восемь»... Я догадывался!
Она. А пока придется делать многое вручную.
Он. Это как?
Она. Вы полезете на соседскую крышу и, спустившись на руках вниз на их
балкон, подслушаете всё, о чём они говорят. У вас есть сотовый телефон? Будете мне пересказывать услышанное.
Он. Вы с ума сошли! Я разобьюсь!
Она. Ступит бой. Лезьте на шкаф. Отрепетируем всё до мелочей.
Он. Какой шкаф! Шкафа я тоже боюсь.
Она. Начнём со стула.
Он. Стул – это ещё полбеды. (Встаёт на стул.)
Она. Что вы на него встали? Вас же так заметят! Ложитесь!
Он. Куда?
Она. На стул. Не хватает одного, возьмите второй.
Он (ложась). Ужасно неудобная крыша.
Она. А вы как хотели? На войне, как на войне. Свешивайтесь с крыши вниз.
Он. На чём?
Она. На всём. На руках, конечно же.
Он. А балкон? Он - где? Подо мной?
Она. Под вами, под вами. Я его отчётливо вижу. Свешивайтесь!
Он. Может, лучше спиной?
Она. И это агент контрразведки!!!
Он. Агент, агент. Да, я агент. Я работаю без года неделя, а вы меня с крыши
сбросить пытаетесь!
Она. Ну, знаете. Вы сами напросились. «Завербуйте меня, завербуйте меня…»
Хватит болтать, свешивайтесь.
Он. Лепёшка получится. Легче повеситься.
Она. Лезьте ногами вперёд.
Он. В петлю, ногами вперёд. Типун вам на язык! Уж лучше так.
Она. Лезьте! На вас вся страна смотрит!
Он. Стойте! Так у нас ничего не получится.
Она. Что вы предлагаете?
Он. Лягте под стул, как будто вы на балконе лежите и подбадривайте меня.
Может, тогда получится?
Она (укладываясь). Все мужчины беспомощны, как дети.
Он. Вам удобно там лежать? Пол не холодный?
Она. Перестаньте болтать, свешивайтесь!
Он. Вы видите, я стараюсь.
Она. Смелее, ковбой!
Он. Уже получается.
Она. Держите равновесие.
Он. Слушаюсь, моя госпожа!

Он и Она соприкасаются головами и замирают.

Она. Что вы делаете?
Он. Не двигайтесь! Или мы оба погибнем.
Она. У вас дрожат губы.
Он. Это от напряжения.
Она. Вы меня целуете?
Он. Пытаюсь. Зацепиться.
Она. Губами?
Он. Больше нечем.
Она. Я вам помогу. (Целует его.)
Он. Не могу больше сдерживать себя.
Она. А у меня, нет сил сопротивляться.

Затемнение.

Конец Первого действия.




        ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ


Она спит у него на руках.
Он сидит, не двигаясь, чтобы не потревожить сон её, пока, наконец, Она не дергается во сне.
Она. Любимый…
Он. Спи, спи…
Она. С тобой так хорошо…
Он. Ещё очень рано, поспи, поспи ещё…
Она. Ты у меня такой милый… такой заботливый…
Он. Поспи, пока есть возможность. А то проснешься, опять начнешь делать
           глупости…
Она. А вот и не начну.
Он. Начнешь, начнешь. Я тебя изучил.
Она. Как ты со мной разговариваешь? Ты забыл? Я – твой шеф.
Он. Повернись на другой бочок, шеф, и спи.
Она. Как же я повернусь на другой бочок, если меня и так уже в три погибели 
           скрючило…
Зтм.
Звук перематываемой назад пленки.

Он спит у неё на руках.
Она сидит, не двигаясь, чтобы не потревожить сон его, пока, наконец, Он не дергается во сне.

Она (поёт). Баю-баюшки-баю,
Тебе песенку спою.
Спит сверчок,
                Спит червячок,
                Спит корова,
Спит бычок,
Мыши спят,
И спят слоны,
Мои детки
Спать должны…

Он. Я, кажется, задремал. Наши мальчики спят?
Она. Спят. Говори тише, чтобы не разбудить их.
Он. Знаешь, они так похожи на тебя… Чем старше становятся наши дети, тем
больше они похожи на тебя.
Она. Ты ревнуешь?
Он. Ничуть. Мне это даже приятно. Смотрю на них, а вижу – тебя.
Она. Они изменятся с возрастом. Все дети меняются.
Он. Наши мальчики будут похожи только на тебя.
Она. Ты так говоришь, просто потому, что любишь меня…
Он. У меня нет никого, кроме вас.
Она. А если бы был?
Он. Не говори глупости.
Она. И всё же.
Он. Выкинь из головы.
Она. А вдруг?
Он. Исключено.
Она. По-моему, это вполне возможно. Знаешь, это сейчас даже модно.
Он. Только не в нашей семье.
Она. Этим хвастаются…
Он. Позор, какой! Иногда мне кажется, что я сплю. И тогда мне хочется
проснуться!
Она. Баю-баюшки-баю,
Тебе песенку спою.
Он. Разбудил?
Она. Говорила, разбудишь! Ничего, закрывай глазки, сейчас укачаю…

Спит бычок,
                Корова спит,
                На гвозде
                Луна висит.
Кто ночует
В доме том,
Расскажу
Тебе потом.
Баю-баюшки-баю
Тебе песенку спою…

Зтм.
Звук перематываемой назад пленки.
Она и Он спят, сидя на стульях, соприкасаясь головами.
Первым просыпается Он. Сидит, не двигаясь, чтобы не потревожить сон её, пока, наконец, Она не дергается во сне.

Она. Где я?
Он. На последнем этаже девятиэтажки… в квартире пенсионера-холостяка.
Она. Почему?
Он (после паузы). У него хорошие окна.
Она. А у меня?
Он. А у вас, зато, крепкий сон. Доброе утро.
Она. Я не сплю.
Он. И я. (Пауза.) Я дежурил, пока вы не спали.
Она. Вы не ложились?
Он. Глаз не сомкнул.
Она. Врёте.
Он. Обманывать? Вас? Моего шефа? Я бы не смог.
Она. Ни при каких обстоятельствах?
Он. Ни при каких!
Она. Никогда?
Он. Никогда!
Она. Хорошо. Тогда, чем мы с вами вчера занимались?
Он. Ничем.
Она. Как это, ничем?
Он. То есть, я хотел сказать, оперативной работой.
Она. Какой?
Он. Вели наблюдение.
Она. А ещё?
Он. Проводили учения.
Она. Где?
Он. На балконе.
Она. А после учений?
Он. Возобновили наблюдение. За объектом.
Она. Значит, между нами ничего не было?
Он. А что может быть между нами? Что вообще может быть… между
          начальником и подчиненным?
Она. Ничего?
Он. Ничего.
Она. Совсем ничего?
Он. Совсем.
Она. Уверены?
Он. Абсолютно.
Она. Знаете… (Подумав.)  Вы мне всё больше и больше нравитесь.
Он. Спасибо.
Она. Как сотрудник.
Он. Служу спецслужбе!
Она. Вольно! А что, действительно ничего не было?
Он. Что вы имеете в виду?
Она. Что можно иметь в виду, когда два человека целуются на балконе?
Он. Это была дружеская поддержка. Я просто цеплялся. Губами.
Она. У вас это неплохо получалось, «пенсионер-холостяк».
Он. Можно я заберу свой поцелуй обратно?
(Пытается ее поцеловать.)
Она. Я вас обманула. (Пауза.)
Он. Я не умею целоваться?.. (Пауза.)
Она.  Умеете. (Пауза.)
Он.  Тогда в чем вы меня обманули?
Она. Целоваться вы умеете... Это я не умею врать.
Он. Вы к себе не справедливы. Вы на удивление правдиво врете.
Она. Я так завралась…
Он. Вы не просто врете, вы врете с душой!
Она. Что уже не помню, с чего начала.
Он. Вы начали с окон. (Пауза.)
Она. Вы поняли всё с самого начала?
Он. Конечно. Хоть вы и профессионально врёте, нетрудно было догадаться.
Она. Хорошо. Давайте «на чистоту». Что же вы поняли? 
Он. Вы не из английской разведки. (Пауза.)
Она. Вы правы, я не из английской разведки. Всё куда проще.
Он. Я сразу догадался. Вы не из английской разведки.
Она. И я не из газеты.
Он. И не из газеты.
Она. Я из…
Он. Вы из МОССАДа. Ха-Мосад ле-модиин у-ле-тафкидим меюхадим.
(Пауза.)
Политическая разведка Израиля. Между прочим, они нас заметили.
Она. Кто, МОССАД?
Он. Нет. Наши «муж» и «жена».
Она. Ну и пусть.
Он. Они наблюдают за нами.
Она. Пусть.
Он. Смотрят. Прямо сюда.
Она. Пусть!
Он. Как это пусть?!
Она. Пусть.
Он (смотрит в бинокль). Они присматриваются. (Пауза.) Они присмотрелись.
(Пауза.) Разглядывают. Мне кажется, он вас узнал.
Она. Не может быть!!!
Он. Может. Мне кажется, он вас знает. Мне кажется? Или, он вас знает?
Она (тоже вглядывается). Что же делать?!!
Он. Пойте.
Она (не понимая). Что?
Он. Пойте! Не важно что. Всё, что угодно. Первое, что придёт в голову. Хоть 
          Интернационал.
Она. Но, зачем?
Он. Пусть думают, что у нас всё хорошо. Пойте!
Она. Я не могу.
Он. Почему?
Она. Мне слон в детстве на ухо наступил. (Смеётся.)
Он. Какое неповоротливое животное. Надо же, а ушки у вас, тем не менее,
          маленькие…
Она. Издеваетесь?
Он. Надо оправдать ваше появление здесь. Делайте вид, что ничего не
происходит. (Крепко её держит.)
Она. Это я должна оправдываться?! Ничего себе! Что происходит?!
Он. В том-то и дело, что ничего. Надо как-то оправдать ваше появление здесь.
Она (подумав). Как?
Он. В конце концов, у вас может быть любовник.
Она. Любовник?!!!
Он. Друг.
Она. Друг – вдруг!
Он. А так всегда бывает. И этот ваш друг живет в квартире на последнем
этаже, с окнами, выходящими на окна его квартиры.
Она. Это не его квартира.
Он. Вот, видите? Тем проще. Всё не специально. Квартира была не его, ваше
появление здесь – чистая случайность. Простое стечение обстоятельств. Не более.
Она. Что же теперь делать?!!
Он. Придётся целоваться. (Пытается её поцеловать.)
Она (отстраняясь). Это лишнее.
Он. Ничего не лишнее. Для легенды.
Она. И какова легенда?
Он. А легенда такова – мы... собираемся пожениться. Слушайте! Давайте   
           танцевать.
(Увлекает её в танце.)
Она. Танцевать? По-вашему, муж и жена танцуют?
Он. Не всегда, конечно…. Только по праздникам.
Она. По праздникам, я танцую только у плиты.
Он. Вы знаете, я тоже. Но с вами у меня получается лучше. Танцуем?
Она. И какой сегодня праздник?
Он. Мой день рождения. Я сегодня родился. Как секретный агент.
Она. Где вы научились так хорошо танцевать?
Он. Ну, вот. Вы меня сглазили. Я, кажется, отдавил вам ногу.
Она. А кто-то, только что, грешил на слона: «какое неповоротливое
          животное…», а сами?
Он. Я же случайно.
Она. Вот и слон, тоже… (Смотрят друг на друга.) Вы не могли бы подсмотреть, что они там делают?
Он. Они смеются. Делаем вид, что нам всё равно. Мы не замечаем их.
(Пауза.)
Они тоже танцуют.
(Она смотрит в окно напротив, и вдруг начинает смеяться.)
Она. Как корова на льду. Какая же всё-таки корова.
Он. Кто? Жена его?
Она. Да не жена она ему.
Он. Моя жена! Я никак не привыкну к вашему служебному сленгу.
Она. А давайте пить чай!
Он. Давайте. Нам хорошо. Мы пьём чай. Потанцевали, а теперь пьём.
Она. Всё - никак у людей.
Он. Почему же.
Она. Обычно сперва пьют, а уж потом танцуют.
Он. Это хотя чем закусывать. Не хотите «по-рюмочке»?
Она. А разве что-то осталось?
Он. Обижаете.
Она. А, давайте!
Он. За что пьём?
Она. За ваше первое боевое крещение!
Он. Это вы про наш танец?
Она. Нет, это я про ваш неудавшийся поход на балкон.
Он. По-моему, сегодня мне всё удаётся. Даже быть секретным агентом. И в
этом целиком и полностью Ваша вина. Знаете, я всё время хочу вам сказать, что…
Она. Говорите, говорите!
Он. Что… (Смотрит в окно.) Они целуются. Они нас опередили. Я вам
говорил, давайте целоваться?
Она. Если они из окна прыгнут, вы тоже последуете их примеру?
Он. Но с этим надо что-то делать.
Она. С этим уже ничего не поделаешь.
Он. Придумал! А давайте им позвоним.
Она. И что скажем? Пригласим на чай?
Он. А что? Вы знаете, это идея. Сядем за стол, как цивилизованные
люди.
Она. Не надо с ними садиться за стол. Сядьте лучше со мной.
Он. Мы с вами просидели всю ночь. Я вам еще не надоел?
Она. Я только начинаю к вам привыкать.
Он. Ко мне – возможно, но не к моему пустому холодильнику, к нему 
           невозможно привыкнуть.
Она. У вас пустой холодильник?
Он. Совершенно. Пустой, как барабан. Кстати, вам барабан не нужен?
Она. А что, у вас есть барабан?
Он. Нет.
Она. Тогда почему вы спрашиваете?
Он. Морочу вам голову, отвлекаю от холодильника.
Она. У вас получается. Я о нем уже забыла.
Он. Тогда выпьем за него.
Она. Плюньте на ваш пустой холодильник, просто садитесь за стол, и всё!
Он. Они сразу поймут, что у нас на столе ничего нет. Значит, мы сели за стол
           специально, чтоб им насолить.
Она. Этим вы им не насолите. Да и стола у вас нет.
Он. Стол – на кухне.
Она. Если мы переместимся на кухню, им будет не так хорошо видно.
Он. Что вы за них беспокоитесь. Я, например, вас прекрасно вижу.
Она. Тогда пейте! (Подаёт бутылку.)
Он. Я пью за вас! Пью, как Джеймс Бонд!
Она.  А как пьёт Джеймс Бонд?
Он.  По гусарски.
Пьёт по гусарски, откашливается.
Она. Вы совсем не умеете пить.
Он. Какая гадость!
Она. Зачем только берётесь?…
Он. Просто… я закашлялся…
Она. Дайте постучу по спине.
Он. Не могу говорить…
Она. Ну вот, прямо в лицо!
Он. Забрызгал вам платье.
Она. Не страшно.
Он. Коньяк легко отстирывается.
Она. Забудьте.
Он. Блузка совсем новая.
Она. Это уже неважно.
Он. Мне, право, неловко.
Она. Пустяки.
Он. Снимайте, я застираю.
Она. Ещё чего!
Он. Могу прямо на вас.
Она. Все что можно, вы уже сделали.
Он. И пятнышка не останется… В каком смысле?
Она. В смысле кофточки…
Он. Вы снимете её когда-нибудь, или нет?
Она. Вам этого очень хочется?
Он. Это просто необходимо!
Она. У вас есть полотенце?
Он. В душе.
Она. Я – в душ. Прикройте меня.
Он. Чем?
Она. Прикроете, когда я выйду. (Уходит.)

Он, напевая, прохаживается, победоносно поглядывая в окно.
Смотрит в бинокль. Встает на стул, и снова смотрит в бинокль.
Ставит второй стул на первый, залезает на верх, и смотрит в бинокль.
Его лицо выражает удивление, затем негодование, и, наконец, целую бурю эмоций, сопровождаемую яркой жестикуляцией.
 Она, закутанная в махровый халат, оказывается рядом.

Она. Какой ты у меня смелый!
Он. С детства не боюсь высоты.
Она. Это я поняла ещё там, на балконе. Я о другом.
Он. О каком-таком другом?
Она. Я о Шмэле.
Он. Подумаешь, Шмэл! Муха какая-то…
Она. Но, ты ведь задал ему?!!
Он. Ещё как! Я ему всё сказал, что я о нём думаю. Он у меня чуть со стула не
           упал. А почему, собственно, чуть? И упал! В лепёшку! С балкона!
Она. Я горжусь тобой, любимый. Горжусь!

Он смотрит в окно, и улыбается.
Зтм.
Звук перематываемой назад плёнки.
Он стоит на стульях.
Его лицо выражает удивление, затем негодование, и, наконец, целую бурю эмоций, сопровождаемую яркой жестикуляцией.
 Она, закутанная в махровый халат, оказывается рядом.

Она. Ты объяснил ему?
Он. Не волнуйся, я всё сделал, как надо.
Она. Ты объяснил, что ты здесь случайно?
Он. Я действительно оказался здесь совершенно случайно. Я сейчас уйду!
Она. А он?
Он. А он сказал, что соскучился без тебя, что не может жить без тебя, что он
очень любит тебя, и сейчас же придёт сюда. Он любит тебя!
Она. Я его тоже очень люблю! Ты ему, пожалуйста, скажи об этом…

Он машет руками, будто у него флажки в руках, по-морскому посылая сигналы в окно.
Зтм.
Звук перематываемой назад плёнки.
Он стоит на стульях.
Его лицо выражает удивление, затем негодование, и, наконец, целую бурю эмоций, сопровождаемую яркой жестикуляцией.
 Она, закутанная в махровый халат, оказывается рядом.

Она. Что вы делаете?
Он. Карниз… поправляю.
Она. А если не врать?!
Он. Вы просили прикрыть вас, когда вы из душа выйдете…
Она. И?
Он. Снимаю шторы – больше нечем.
Она. Ну, что же вы так бессовестно врёте! Слезайте оттуда.
Он. Я не вру. Честное слово, не вру. Все так и было.
Она. Только не упадите.
Он. Я не боюсь высоты. Я ему так и сказал.
Она. Кому?
Он. Шмэлу.
Она. Он был здесь? Вы разговаривали?
Он. Я ему всё сказал, что я о нём думаю.
Она. Он угрожал вам?
Он. Попробовал бы он только!
Она. Что вы ему сказали?
Он. Правду.
Она. Какую правду?
Он. Правду, про нас с вами. (Пауза.) О МОССАДе я, конечно, умолчал. Что я,
дурак, что ли?
Долго смотрят друг на друга.
Она, в рапиде, подбегает к нему, и бьет его в живот, отчего тот складывается пополам, а затем, получив от неё увесистый удар по голове,  падает к ногам её.
Зтм.
Звук перематываемой назад плёнки.
Она. Что вы ему сказали?
Он. Правду.
Она. Какую правду?
Он. Правду, про нас с вами…
Она. Он убьёт вас. Он сейчас ворвётся сюда и убьёт вас.
Он. Не посмеет. Я сумею за себя постоять.
Она. Вы? Да вы мухи не обидите!
Он. Мухи не обижу, а ему шею сверну. Не бойтесь его, я вас в обиду не дам.
Она срывается с места, бежит к нему
и прижимается к его груди.
Зтм.
Звук перематываемой назад плёнки.

Она. Что вы ему сказали?
Он. Правду.
Она. Какую правду?
Он. Правду, про нас с вами…
Она. И в чём заключается эта ваша правда? В том, что вы забрызгали
мою кофточку, и полезли за шторой, чтобы прикрыть мою наготу?
Он. Я не посмел предложить халат.
Она. Вот видите, вы не посмели предложить даме свой старый халат…
Он. Вернее, не успел.
Она. А сделать предложение, вы посмеете?
Он. Посмею, потому что боюсь не успеть.
Она. Не успеть? Куда? За кем?
Он. За вами. Я люблю вас. Я полюбил вас, как только вы переступили порог
моего дома.
Она. Но в нем я искала не вас.
Он. Не меня. (Пауза.) Вы искали окно.
Она. Вас это не смущает?
Он. Ничуть. Всё течёт, всё меняется. Жизнь не стоит на месте. Вот, сейчас, вы заметили? Мы с вами столько уже беседуем, а вы ни разу, ни разу не взглянули в окно.
Она смотрит в окно.
Она. Гляжу.
Он. У вас изменился взгляд. Вы смотрите совсем не так, как вчера. Видели бы
вы сейчас свои глаза. В ваших глазах нет беды.
Она. А что в них?
Он. В них спокойствие и уверенность.
Она. Вы правы, мне действительно хорошо с вами. Но это ещё не повод
оставаться у вас и, тем более, выходить замуж.
Он. Вчера вы об этом не думали.
Она. Вчера я была спец-агентом, выполняющим секретную операцию.
А сегодня – я просто женщина. (Пауза.) Как вы думаете, она уже
вышла из квартиры?
Он. Сбежала, как только поняла, что к чему.
Она. Значит, и мне пора…
(Уходит в ванную.)
Он. Вы мне не ответили. Вы вернётесь ко мне? Поверьте, нам будет хорошо
вдвоём. Днём, мы будем вместе учиться пить коньяк, а ночью, когда город погрузится в темноту, станем заглядывать в чужие окна.
Она (появляясь). Обещайте, что вы не свернёте себе шею, лазая ко мне на балкон по верёвочной лестнице.
Он. Обещаю. Я буду наблюдать за вами. Ведь бинокль остался у меня.
Она. Я зашторю окна. Там не на что смотреть. Как я собираю чемоданы?
Он. Я пойду с тобой.
Она. Не надо. Это будут его чемоданы.
(Идёт к двери.)
Я позвоню.
Он. Но ты ведь не знаешь номер моего телефона.
Она. Я позвоню в дверь.

Занавес.