Сплав...

         
          Взял шесть литров крепкого-крепкого пива. И попёрся к знакомым художникам.  Отмечать конец рабочей недели. Если принести меньше – назовут - жлобом. Если принести слабое – назовут ослиной мо… ну, в общем понятно. Ребятки сами никогда не жадничают и другим расслабиться не дают. Одним словом - художники….
          Двери в мастерской нарастопашку…. А от кого запираться? Сами никого не боимся, поэтому и нас никто не боится. Чего-то все лохматые и непомытые и не похмелённые, на четырёх конечностях ползают по полу. Непонятно что делают….

          - О-о-о, - здравствуй наше пиво… ну и ты Серёга тоже проходи, выбирай стульчик по вкусу, где слой масляной краски уже подзасох.

          - А вы тут, чем увлечены, родные братья? Как, почему братья? А потому что все трое, и все на букву М…. Миколай, Микита и Митрий, Анютку не считаю, она вам не чета. Хорошо хоть колбаски с собой захватил, а то у вас как всегда – где сядешь, там и вокзал…. Если на выпивку,  хоть и с трудом деньги всегда находятся, то вот на пожрать их всегда и не хватает.

          По всей мастерской, по полу, лежат доски с набитыми в них гвоздями. Между ними, ромбиками натянуты капроновые шнуры. Невод на акулу плетёте что-ли? Нет, обьясняют – месяц назад, по пьянке, сожгли у костра  страховочную сетку на катамаране. Четыре дырки в человечачий рост!  Катамаран арендованный у жадного, пузатого дядьки. Висит на Анюткиной совести. Новая сетка, стоит шестьсот евриков – такую денюжку, бедным художникам и за полгода не накопить. Да и когда её привезут из Европы, ту сетку? А через месяц, уже надо ехать на Байкал. Аванс за кино и фотосъёмки уже получен и почти полностью (за исключением денег на дорогу и холсты) пропит. Вот купили полкилометра синтетического шнура и решили, что дня за три можем и сами связать. Ручки они хоть и шаловливые, но растут то из художников. Талантливый человек, ты же знаешь, талантлив во всём…, а в выпивке так особенно. Неужто, такую мелочь не осилим!

          - Анютка, и как ты с этими олухами управляешься? Деньги на дорогу где от них прячешь? Лифчик же ты не носишь, в стринги, поди ныкаешь? Не боишься? Я то вижу, твои орлы уже и позабыли что у красивых художниц под стрингами может быть! В головах же одни творческие замыслы! Уже поди, не они натурщицам, а натурщицы им приплачивают глядя на их мослатые торсы?

          Сидим, пьём пиво…. Всей колбасой закусили, ещё не успев и первой бутылки распить. Оголодали орлы патлатые. Чувство знакомое… и со мной такое бывало. Вот помниться работал я на экскаваторном заводе художником…. Налей-ка кружечку….

          - Нравилась мне чувиха одна. Бикса – по вашему… ну или там тёлка, на ваш выбор…. Высоченная, брыкастая – как наша Анютка, только побугристее. Ну, ну, не обижайся, у неё уже тогда четвёртый размер был и вторые «девяносто» – ну, метр двадцать, как минимум. Короче, мой любимый размерчик. Пробовал я к ней клинья подбивать. И так, и эдак, она только загадочно улыбается, скаля ровненькие зубки…  и молчит. Понять не могу: или скромная или коварная?  Один раз сама ко мне пришла, в художку. Сидит, ножку на ногу, на щеках ямочки. Оказывается, она увлекалась спелеологией. Ни в жизни бы не подумал, что с её фигурой можно лазить по узким пещерам, чтобы со сталактитами пообниматься. Это у них депиляция такая была, что-ли? Попросила она тогда меня нарисовать какую-то эмблему для своего слёта. Нарисовал. Старался! Понравилось!

          - Сейчас, делать нечего можно смотаться на Канары, если есть бабло. А тогда и Крым, был мечтой далёкой. А отдохнуть хотелось тоже. В цеху у нас, в ту пору профком инициировал инициативу - сплавы по Мане. Ну, речушка у нас такая. Профком деньги выделял на дорогу, на аренду палаток. Ну,  в курсе…, выезжали на автобусе, потом пешочком, сколачивали плот из брёвен и вперёд. Почти до самого города. Плотненький, такой притёртенький коллективчик…. Мальчики, девочки – всем лет по сорок, чуть поменьше, все холостые, неженатые. Водка. Романтика. Плаванье при луне, в прохладной воде. Спасение утопающих, дело рук… так сказать, искусственное дыхание – рот в рот, у ночного костра. Ну и через двое суток уже на работу, всё чин - чинарём. Ну а если в цеху потом случайно и встретятся, то только поулыбаются скромно.

          - Как раз тогда же, друг приехал из Тувы. Сплавлялся неделю с подругой по   Енисею. Скалы! Воздух! Кайф! Спросил его, на чём они плыли? Всё оказывается очень просто… не надо никакого плота. А там, в верховьях, брёвен и не найти, не валить же тайгу в Саянах. У них, с собой были два больших, брезентовых чехла – вроде бы как от запасных, вертолётных баков. Или от торпед? Что-то в общем, военное, надёжное и прочное. В рюкзаке спокойно умещаются. На автобусе, в четыре лица, с другом и своими, очередными невестами они добрались до места. Закупили резиновых шариков, надули их, натрамбовали ими чехлы… и недельный рай с гуриями под боком, был обеспечен. Произошло непроизвольное сближение душ… и само собой, тел! А кто бы и сомневался? Приехали загорелые как мексиканцы, стройные, весёлые и довольные… воспоминания в чемодан не влазят, вываливаются!

          - Военные чехлы, были арендованы мной, уже через пять минут после конца его предварительного рассказа. Оставалось, уболтать, мои обожаемые девяносто килограмм. Около недели я занимался тем, что расписывал ей красоты Тувы. Крым бледнел и чах, по сравнению с Бий-хемом и Саянскими предгорьями. Я потратил столько слов, что ночами язык наверно вываливался на подушку от усталости. Наконец она сдалась. Но с условием… что она будет с подругой. Я был так рад, что согласился бы и на двух подруг. А чтобы подруга не скучала, у меня как раз есть незанятый никем друг. Дело в шляпе. Шляпа на голове. Голова гудит от счастья.

          - Дружно взяли отпуск без содержания, и всей небольшой  толпой загрузились в автобус. Маршрут был такой – из Красноярска добираемся до Абакана. В Абакане пересаживаемся на Кызыл. Путь хоть и не близкий, но не скучный… я же весь в предчувствиях горячей и вечной любви. Прижмусь своей кривой конечностью к её теплой ножке, и готов ехать с ней хоть вокруг света. Поехали налегке – с собой только по небольшому рюкзаку. Продукты и плавсредства (воздушные шары) думали закупить на месте. Где-то, через сутки, добрались до отмеченной кентом, на карте, географической точки.

          - Точка, оказалась действительно точечной, она была небольшим посёлком, с кудрявым тувинским названием, и с преимущественно местным населением. Перестройка набирала обороты и в местном магазинчике из продуктов была только килька и морская капуста в масле…. Не хмыкай! Пивом захлебнёшся! Было такое время! Ну да это ладно, продукты мы могли купить и по пути. Не единственный же это посёлок на берегу реки. Сложняк - оказался в том – что в хозтоварах, не оказалось воздушных шариков. Мы грустили и чесали репы….

          - Я вступил в переговоры с местным населением. Местное население, состояло из трёх потёртого вида аборигенов, промышлявших у магазина на бутылку огненной воды. После того как они выкурили у меня пачку сигарет оказалось, что в посёлке ещё есть аптека. Так это же совсем другое дело! Мы воспрянули духом!

          - Аптека, была небольшим закутком, в здании почты. Аптекарша, приятная тувинка, видимо, безнадёжно погруженная в скуку, заинтересованно улыбнулась, увидев нас. Наверно на этой неделе мы были у неё первыми покупателями. Моя пухлая, длинноногая прелесть, из скромности пыталась прятаться у меня за спиной. Но при всём желании, ей это никак не могло помочь. Её фигура всё равно выпирала из-за моей, своими, приятными габаритами. Я протянул аптекарше деньги и ласково, ласково попросил:

          - Дайте пожалуйста, триста презервативов!

          - Глаза у аптекарши, из овальных - стали сферическими. Она ещё два раза меня переспрашивала, видимо думала что ослышалась…. Как оказалось триста пятьдесят презервативов, это и есть весь запас аптеки. Смущённо и с восхищением посматривая на меня из подлобья, она отсчитала презервативы. Я купил все. Они стоили в ту пору по две копейки. Местные их не покупали никогда. Стеснялись. Пятьдесят оставшихся я купил тоже. – Про запас, - сказал я. И аптекарша густо залилась краской. Она была скромной девушкой. Но как... с какой завистью, она смотрела на мою спутницу.
 
          - Через полчаса, мы собирали своё плавсредство, трамбовали брезентовые чехлы белыми шарами, мы на берегу, надували презервативы и никак не могли спокойно их надуть. Потому что валились от смеха, вспоминая завистливые глаза продавщицы. Эх… вот было время. Губы у девок, были как в размазанной помаде, так бедные старались, дули презики.

          - А сплавились мы удачно. Если не считать того, что чуть не умерли с голода. Уже в дороге домой я понял, почему мой друг приехал таким поджарым. Вот рожа…. Как оказалось по верхнему течению Бий–хема, почти нет посёлков. Только один раз за неделю, мы запаслись хлебом у местного пастуха, пасущего лошадей. Пока он резво, на своём коньке-горбунке, сгонял за хлебом и за водкой, мы пасли его кобыл. Зато попили кумыса. А от одной  рыбы, при всём желании не потолстеешь. Мы были стройными, энергичными и злыми, как гончие собаки. Как все женщины потом завидовали её плоскому животу и постройневшим бёдрам! Как в первом же привокзальном буфете, мы дрожащими руками очистили по десятку варённых яиц и съели их, запивая десятью стаканами кофе со сгущенным молоком! По назначению мы использовали, только три или четыре изделия номер два. Для сугрева! Остальные пришлось дорабатывать дома, после того, как злость на меня, у неё прошла.

          - Ну ладно, пацаны! Сейчас допью пиво и пойду штурмовать горы и пещеры! Они у меня сейчас на диване, в халате, перед телевизором валяются…. Тоже, как видишь, увлёкся спелеологией! Эх, знал бы раньше, как трудно будет в высокогорье! Оставил бы лучше тогда, резинки в неприкосновенности… пусть бы думала что импотент.