Еще Польска не сгинела...

      Когда в начале семидесятых я учился на филфаке Ростовского университета (который, кстати, до начала первой мировой войны был Варшавским университетом и эвакуирован оттуда в 1915 году), наш декан, Александр Афанасьевич Дибров (это его сын Дмитрий сегодня известный телеведущий) вел у нас факультатив польского языка. Честно говоря, из лекций Александра Афанасьевича мы вынесли не так уж много. Декан был веселым человеком и значительную часть лекций посвящал похабным польским анекдотам («Чи пани ни первичка?» «А пан запшинел? Тады – ой!»). Но нашему жизнелюбивому декану (всему на дырках от фронтовых ранений!) мы прощали всё. Ведь, в конце концов, именно за «братскую Польшу» пан декан и пролил свою кровь.
      Тогда мы еще не знали, что большая часть поляков нас, мягко говоря, недолюбливает. И с удовольствием слушали его рассказы про польские восстания против «царских сатрапов» и о дружбе Пушкина и Мицкевича.
      А еще дружно пели польский гимн: «Jeszcze Polska nie zginela» («Еще Польша не погибла»).
      Прошли годы. Сегодня «братская Польша» сделала всё, что в её силах, чтобы отравить отношение к России в Европе и мире, лезла в горячие объятия к любому новому врагу России, будь то пан Ющенко или пан Саакашвили.
      И теперь вот – трагедия… Немного пройдет времени и станет ясной простая вещь: в лесу под Смоленском в очередной раз сгорел пресловутый польский гонор. Ибо даже совершенно далекий от авиации человек не может не понимать, что пилот самолета, на котором летит президент страны, не может упорно четыре раза подряд заходить на посадку в густом тумане в нарушение всех существующих инструкций. Не идиот же он! Это ему могут только директивно приказать. И понятно, кто был тот единственный, кто имеет право приказывать… Потому что тому человеку ну никак ни с руки было разрешать посадить самолет в ненавидимой им Москве или не менее нелюбимом Минске…
      Лишь бы в одно хотелось верить – вместе с элитой польской нации в лесу под Смоленском безвозвратно сгорел и безрассудный польский национализм. Иначе к чему же эти жертвы?