Сквозь зеркала

… Но кто-то любит близнецов. А я нашел и тут же потерял лучшую реку, в которую терпимо войти. Я легко становился своим в обществе крокодилов, откусывающих свои лживые хвосты, уходя под воду с невозмутимым видом, выдавая себя за другого.


Но кто-то разбил стакан правды, а я не узнал в прохожем своего лучшего друга, который буркнул что-то вроде «Скажи, кто ты или проваливай дальше шуршать своим пакетом с апельсинами. Как пахнет от тебя весной. Как не выраженные голоса цветов доносятся теперь из глубины, пока я щупал ночь за жирные бока и щекотал ее пылающие страстью ляжки. Вечеринка была в разгаре, гости прятались за дверью и хлопали входящим по спинам в знак приветствия и били стаканы в знак протеста против их возвращения к странным привычкам вроде томных вздохов и вскинутых в небеса взглядов. Так скажи кто ты. Удиви меня новизной взглядов. Разыграй на детской площадке одноактный моноспектакль и в темноту сбрось свой черный сюртук. С атласными пуговицами. Любовь – стареющий актив. Я удивлен, как некоторые до сих пор открывают для себя его лощеную новизной искренность. Как тебя зовут, как вписать твои инициалы в разбитое сердце того, кто стоит перед тобой?»


Я смотрю в глаза, но не вижу глаз. Тогда я смотрю в то место, где должен быть зрительный контакт с ним. Что стало за то время, пока я гладил скатерть своей дороги в других странах, а он остался присмотреть за нашими общими делами? О, пятница-повелительница. Черное вино белой ночи. Что я делал прошлой ночью? Где меня носила, переставляя с место на место фигуры на доске, девушка-тусовщица?


Когда все по нулям, так легко уходить в открытые кем-то горизонты. Там не видно конца, а линии прекрасны и чисты. Ты нова и красива, как после реставрации, а я – залатан со всех концов белыми нитками, но пока не спущен на воду. Подожди у причала, где брошена на тонкую воду моя последняя обидная фраза. Она вот-вот пойдет ко дну, тусклым камнем светясь из-под толщи прошлого.


Иногда я пленник житейских радостей или искренних чувств, которые страшно скрыть – ибо преступление. И тогда я боюсь сам себя. И вот теперь тебе об этом говорю. А ты боишься меня?


Десять возвращений за линию, которую я начертил себе когда-то, а ты все еще держишь в себе что-то вроде надежды. Милая, а не опасно ли до сих пор верить тому, кто улыбается сквозь зеркала?



13.04.2010 г.