Танцы с огнем

Долгое время мир мотылька освещало детство. Ей говорили что делать, где быть, как себя вести. Но вдруг прекрасную беспечность разрушила взрослая жизнь – и для мотылька наступила тьма.
Она заметалась, переполненная страхом, врезалась в невидимые и неведомые ранее преграды; сбивала, сама того не зная, таких же заплутавших и слепых.
Вдруг непонятный мотыльку отблеск выхватил из тьмы похожие крылья, не спеша вспарывающие мрак.
Увидев чью-то уверенность в этом страшном мире, мотылек радостно запорхала в ту сторону, беспечно залетев в стеклянную ловушку. Но было уже все равно: наконец-то она снова была не одна.
Два мотылька радостно запорхали вокруг друг друга, вырезая кружева неуловимого легкого танца. Мотылек была счастлива, будучи в прекрасном полете, таком интуитивно понятном и естественным.
Но любой танец имеет конец. Мотылек замерла в предвкушении открытия смысла своего полета, новой цели, к которой ее поведут.
Но движения ее спутника вновь замедлились, крылья лениво перетаскивали его внутри стеклянного плена. Он никогда не был уверен и не знал нужного пути. И сам ждал того, кто покажет ему.
Нет цели. Осознание этого убивало, замораживало мотылька изнутри. Хотелось сложить крылья и умереть. Мертвым телом опуститься на дно.
От этих мыслей ее отвлекло чье-то сияние. Сначала редко мигающее, будто привлекающее внимание, а после участившееся. Наконец, блеск перестал исчезать вовсе, и мотылек увидела, что ее пристально рассматривает кто-то яркий, живой, неуловимо перетекающий…
Огонек всегда мечтал найти кого-то, непохожего на него. Наконец оказаться рядом с тем, кому можно что-то дать, поделиться чем-то с ним.
Он не мог этого сделать с братьями и сестрами: у них уже было и такое же тепло, и свет.
Нечего было дать и своей стеклянной темнице: она была равнодушна к нему.
А то существо…Его свет не отражался от нее, насмешливо отброшенный за ненадобностью. Он оставался внутри, отогревая, сохраняя жизнь…
Мотылек отчаянно забилась, пытаясь разрушить этот плен, даже не понимая, почему она так хотела к тому незнакомцу.
Вдруг ее не встретила очередная болезненная преграда – мотылек вырвалась из плена и полетела в сторону желанного света.
Огонек затих, боясь испугать ее, потерять еще до первого мига встречи.
Мотылек же чувствовала то тепло и уверенность, что так долго искала. Ее поглотило желание коснуться его, почувствовать всю полноту его света…
…Но он так же был пленен. Стекло его ловушки хранило лишь тепло, но мотылек была счастлива от простого его ощущения. Она радостно затрепетала вокруг, наконец найдя того, кто знает Путь.
А он смотрел на ее танец и был счастлив. Теперь он мог поделиться с кем-то всем, что имеет сам.
И оба мечтали хотя бы о мимолетном прикосновении…
И огонек не выдержал. Забыв все неявные предостережения, он чуть выглянул наружу, совсем немного - сколько позволила лампа.
Мотылек же с радостным предвкушением подлетела к нему, легко, с нежностью, коснулась его кончиком крыла, желая вобрать частицу вечного тепла…
Ее жизнь закончилась ярким всполохом. Огонек почувствовал прилив сил, незнакомую ранее радость и захотел поделиться ею с мотыльком. Но ее нигде не было.
И он понял, что натворил.
                …И всех нас можно поделить на Мотыльков и людей Пламени…