Заговор

       Милый. Ты снишься мне. Я вижу тебя, и сердце мое снова начинает биться чаще, и я просыпаюсь с сожалением. Я часто вспоминаю тебя, и иногда мне кажется, что все происходит до сих пор, в настоящем времени. Я помню, как мне хорошо лежать в твоих объятьях, балансируя на грани сна. Как приятно вдыхать запах твоей кожи, соленой на вкус. Касаться кончиком языка ложбинки между ключицей и мощной шеей, слизывая тонкую пленку пота, и утыкаться носом туда, где перекатываются мускулы. Слушать твое дыхание, глубокое и неровное, потому что ты еще приходишь в себя после нашего слияния. Ощущать прикосновение горячего тела к своей тонкой гладкой коже, чувствовать жесткие волосы, украшающие тебя, словно зверя. Смотреть на твое тело, сильное и поджарое. Обнимать тебя под душем и не думать ни о чем, кроме твоей сумасшедшей волнующей близости.
       Знаешь, что я сказала бы тебе, если б у нас было время и желание разговаривать о том, что вдруг связало нас, словно страшный заговор?
       - Милый. Это странно, что мы вместе, и вместе с тем ожидаемо и понятно. Насколько мы разные, настолько близки друг другу. Мы не знаем друг о друге почти ничего, и это сближает гораздо сильнее, чем откровенность. Дальность расстояния, что разделяет нас почти весь год, определяет ту страсть, с которой мы любим друг друга при коротких редких встречах. Когда любовники насыщаются соитием каждодневно, в их отношения вползает некая рутина, и тела их не дрожат от прикосновения, словно электрическая искра пронзает пространство. Мы же скрываем ото всех взгляды, какими жадно награждаем друг друга, пока не остались в одиночестве, касания, словно случайные, обещающие скорое блаженство, но смеемся в унисон, когда остальные не поняли юмора. Мы не должны были сблизиться, слишком велика разница между нами, но сколь сладостно для нас нарушение этого негласного запрета, так притягательно, что иногда мы балансируем на краю разоблачения, лишь на секунду дольше задержав рукопожатие или касаясь под столом ногами. Напряжение нарастает, мы шутим, и только двое чувствуем подтекст шуток, мы выпиваем, и алкоголь туманит нам двоим голову гораздо сильнее, мы гуляем, и словно невзначай кончиками пальцев встречаемся в мимолетном пожатии. И аура желания окутывает нас, как облако, как электрическое поле, и в нем никто не может находиться, кроме нас, и нас оставляют вдвоем, и держатся поодаль, инстинктивно чувствуя, что мешают священнодействию.
       - И тогда, когда нас оставляют одних, тогда отбрасываются условности, отрицаются стереотипы, забываются навязанные правила, имена возвращаются к «ты», и тела, наконец, сплетаются в объятии. Ты обнимаешь меня, я прижимаюсь к твоему телу, такому желанному, такому знакомому, в этом объятии еще нет признаков разгорающегося огня, еще не сорвана одежда с пылающих тел, это знак приветствия двух заговорщиков, двух мятежников, двух еретиков. Это знак нежности и заботы друг о друге. Эти объятия говорят: «Ты по-прежнему моя, ты по-прежнему мой. Я не скучал по тебе, я знала, что мы скоро встретимся. Я не был верен тебе, но в этом городе, когда есть ты – ты мой единственный мужчина. Ты моя девочка, ты мой хозяин».
       - И секундой позже твои губы находят мои, чтобы затаившаяся страсть вырвалась наконец наружу, как распрямленная пружина. Язык ласкает язык, и зубы покусывают в нетерпении губы. Я позволяю тебе все. Я дрожу в твоих руках не от страха, а от желания, от мыслей о том, что ты можешь сделать со мной, и как мне хочется этого. Я отдаюсь тебе полностью и безропотно, я принадлежу тебе, как вещь, и ты волен распоряжаться мною. Но ты знаешь, что я очень дорогая вещь, очень. Ты осторожен и внимателен, как бережливый хозяин, ты наслаждаешься мной, как гурман наслаждается редким коллекционным вином – несколько глотков и ни капли больше.
       - Твое имя – моя тайна. Это музыка, перекатывающаяся звуками на кончике языка, наполняющая мурлыканьем грудь, разливающаяся теплом по солнечному сплетению. Только мы вкладываем в имена друг друга столько смысла и ощущения, что от одного лишь голоса в телефонной трубке волосы на затылке приподнимаются, словно от прикосновения ласкающей руки. Мы – две планеты, вращающиеся на разных орбитах и однажды вдруг встречающиеся на своих путях в огромном космосе. И от этой встречи космос содрогается, и наполняется светом, энергией, взрывом, страстью, болью и наслаждением.
       - Я смотрю на тебя и вижу тебя таким, каким хочу тебя видеть. Ты никогда не разочаруешь меня, потому что мы не любим друг друга. Кроме запретного безумного секса нас не связывает ничего, мы чужие, хотя изучили тела друг друга до малейшей мелочи. Я поражаюсь тебе, твоей легкости и силе, твоей власти и уверенности в себе, твоей способности быть зрелым красивым животным под маской цивилизованного человека. Нас связывает наш заговор против всех, кто никогда бы не позволил нам быть вместе, по множеству причин. Все, что должно было нас разъединить – возраст, должность, расстояние, обязательства – все это вдруг сблизило нас, схлестнуло, как две встречные волны. Ты преодолевал тысячи километров, самолетами и поездами сокращая пропасть, разделявшую нас, не ради меня, но зная, что этой же ночью я буду стонать от восторга в стальном кольце твоих рук и ног. И, черт побери, никакой любви не может быть там, где пылает жертвенным костром такая сила желания.
       Сейчас мы так далеки друг от друга, что теперь уже вряд ли когда-нибудь встретимся. Ошибка ли, или воля интуиции, но я вдруг уехала так далеко от тебя, словно попала в другую вселенную, вырвавшись из связывающего нас круга, хотя мое тело все еще помнит силу твоих объятий. Я буду вспоминать тебя еще очень-очень долго, как единственного мужчину, не принесшего сердечной боли, дарившего только наслаждение, только счастье, только удовольствие. Видит Бог, если б жизнь могла быть сыграна по моим правилам, я бы хотела остаться твоей девочкой, твоим котенком навсегда. Но тайна распадается сама собой, когда одна из сторон вдруг выходит из игры.
       Мы расстались без боли, без глупых слов, без ненужных обещаний. По большому счету, мы и не расставались вовсе, просто орбиты наши разошлись, наконец, так, чтоб больше не соприкасаться никогда. Я хочу тебя с прежней силой, с прежним чувством, и если б суждено было нам еще хоть раз встретиться, я снова бы отдалась тебе без малейшего сомнения или сожаления. Никто не знает своей судьбы, но если вдуматься, как обреченно прозвучало бы: «Прощай, мы больше никогда не встретимся». Поэтому мы и не прощались, быть может, для того, чтоб между нами сохранилась хотя бы тень возможности когда-нибудь увидеть друг друга снова, словно бы и не заканчивались эти непостижимые отношения, просто растянулись во времени и пространстве, как расходящиеся по воде круги. Странные это слова: навсегда, никогда, когда-нибудь. Они не должны опошлять то, что с нами происходило, когда мы были вместе – чистый всепоглощающий огонь неутолимой страсти. Наш заговор.