Цепь

В деревне творилось что-то невообразимое: крики, скрип ржавых петель, грохот – и это посреди-то ночи… Огни факелов метались за окном и казались глазами десятков чудовищ, ищущих на улицах припозднившихся пьянчуг. В этом мельтешении было и что-то жуткое и в то же время красивое, так что маленький мальчик как зачарованный следил за ними.
А почему чудовища? Почему не светлячки или феи? Потому что не было в них тепла и радости, только злость и боль… Это чувствовалось даже через стекло.
- Ларион! Не подходи к окнам!
- Мама….
Женщина резко вскинула голову. Все еще молодая, она выглядела ужасно уставшей: трясущиеся руки, растрепанные волосы, бледная кожа, тусклые глаза…
«Как будто она никогда не спит» - мелькнуло в голове ребенка.
- Мама…
- Не подходи!!! Лучше спрячься… Подальше спрячься… В чулане, да, в чулане, вырой нору и пережди в ней… Глубоко… Чтобы никто не нашел, никто не достал… Никто… Никто… Никто…
- Мама!!!!! Зачем?!!!! Почему эти люди так кричат?!!!
Женщина резким движением зажала сыну рот.
- Тише… Тише… Они боятся… Они ищут… Зверя, что приходит ночью и убивает… Они хотят поймать его… Они хотят уничтожить его… Слишком много крови невинных, слишком много жертв… Слишком много матерей плачут о своих детях… Они возомнили себя мстителями, судьями… Они не простят, не поймут… И Зверь не уступит, он будет подстерегать их в темных переулках, он проберется в их дома… и будет пить их кровь, рвать их плоть… потому что ему нужны жертвы… Слышишь? Тут не будет компромисса, только смерть одной из сторон положит конец войне. Поэтому прячься.
Мальчик с трудом освободился от руки матери и отскочил в угол. В глазах мелькнул интерес, смешанный с опасением.
- Не смотри так… Ты мой сын, я обязана о тебе заботиться…
- Обязана? – Ларион скривил губы в горькой усмешке, - Только потому, что ты обязана?... Ты совсем не любишь меня, мама?
Женщина смахнула со лба, упавшую прядь. Она медленно и грациозно, словно кошка, подошла к сыну. В этот раз она действительно хотела сказать, не могла больше нести этот крест…

Подняв клубы пыли и оглушительный грохот, рухнула входная дверь. Но на пороге был не Зверь, а несколько разъяренных подвыпивших мужланов. Без лишних церемоний они ввалились в комнату. Один с ходу кулаком ударил женщину в лицо, сбив ее с ног.
- Тварь!!! Ведьма!!!! Зря мы не утопили тебя тогда!!! Пожалели! А ты, дрянь неблагодарная!!! – мужик схватил ее за волосы и резко дернул вверх. – Признавайся, гадина, это ты наслала на нас Зверя!!! Мстишь нам!!! Тебе ведь претит быть изгоем, тебе претят наши семьи, наш уклад, наше счастье????!!!!!!
Женщина зло улыбнулась разбитыми губами.
- Да кому ты нужен, дурак?...Возомнили себя, черт знает кем, а как были убожествами, так и остались… Вы можете избить меня, можете убить, но это ничего не изменит – вы НИЧТОЖЕСТВА… Бойтесь Зверя, он не пожалеет вас… потому что вы болезнь, а он лекарство…
Удар в солнечное сплетение опрокинул ее, заставив согнуться и судорожно вдыхать воздух, но она не позволила себе ни закричать, ни даже застонать. Мужики обступили ее, приготовив для удара палки.
Кровь теплыми каплями окропила лица – откуда? Ведь они только замахнулись…. Взгляды сошлись на здоровенном детине, из грудной клетки которого торчали белые длинные когти. Он удивленно пялился на свою разодранную грудь, не понимая, что случилось, а потом тяжело упал, примяв собой стоящего рядом товарища.
- Быть того не может…
- Разве? – Зверь озадаченно наклонил голову.
- Тебя здесь не было!!!
- Разве? – еще более проникновенно спросил Зверь.
Он резко изогнулся для прыжка и бросился не на кого-то конкретного, а просто в кучку перепуганных людей, ломая, разрывая, пачкая бурой жижей свою светло-серую шерсть. Он остановился, склонившись над женщиной, которая за все это время не издала ни звука. Она, не отрываясь, смотрела в его сияющие глаза и молчала. А он ждал, ждал, что она скажет хоть одно слово, ну хоть что-нибудь… Но нет. Он протянул когтистую лапу и провел по спутанным волосам…
- Скажи мне, скажи мне, что ты знаешь!... Не молчи, не смей так поступать со мной, скажи! Я хочу услышать!
- Ларион, - женщина приподнялась на локте, - Ты все еще контролируешь себя… Это хорошо… но не надолго… Ты забудешь себя, забудешь меня, тебе останется только ярость, которой тут все пропитано… И ты будешь скитаться по свету в поисках покоя, кусочка земли, где бы не правила подлость и ненависть… Но ты будешь беспощаден ко всем, в ком течет кровь предателей или рабов… Ты проклят… и поэтому тоже не свободен…
- Ты говоришь жуткие вещи, мать…
Она усмехнулась и придвинулась ближе к сыну.
- Я только говорю, а ты их делаешь… Сейчас ты цепной пес, но не волнуйся, я разорву твою цепь…
Она резко подалась вперед, пробив грудную клетку когтями Зверя. Он почувствовал, как ломаются ее ребра, как разорвалось и затихло ее сердце, как что-то внутри него сломалось, рухнуло, отдавшись нестерпимой болью во всем теле.
- М-а-м-а…
Остаток ночи он посидел в углу, уткнув подбородок в колени, с распахнутой дверью и бесформенной грудой трупов на полу – ему было безразлично. На рассвете, словно очнувшись от глубокого сна, он встал, нагрел воды, отмылся от крови и ошметков и ушел… Просто ушел, не разбирая дороги, надеясь только на чутье.
- Мама, я был бы согласен всю жизнь сидеть на твоей цепи….

Написано в 2006