Луч света с диска луны. Застава. Глава 12

Глава 12. Закат лета.

Проснулся темной ночью от холода, в примятой высокой траве. Рядом сонно сопела Галитань. Осторожно поднял её на руки и перенес к теплу уже затухающего костра. Уложил на расстеленную попону, которые на время сна заимствовали с запасных коней. На секунду она открыла глаза и что-то прошептав, опять уснула.

Выбрал покрупнее дрова, чтобы дольше не прогорали разложил новый костер, разворошив еще жаркие угли. Теперь надо пройтись, разобраться в себе. Прихватил щит и топор выбрался на дорогу, вслушиваясь в ночные шерохи, большая часть из которых побуждалась прохладным ветром. Цикады поющих насекомых встревоженно прервались, но через секунду громкой трелью начали наверстывать упущенное.

Все это напоминало ночь далеко за городом из моей далекой жизни в двадцать-первом веке, куда выезжал в стремлении избавиться от столь надоевших каменных лабиринтов этого душного суетливого города. Оттуда, где вечно мчатся куски металла, и где не может быть места ничему живому.

Для побега от этого не подходили деревни-новосела, соревнующиеся между собой тем, как быстрей превратить из подобно воде взволнованной весенней степи, с множеством непроходимых буераков, в засевные луга или в идеально ровное футбольное поле. Такая земля становится полумертвой и ей тяжело ожить вновь. В этих местах перестает водиться дичь, не прячутся хищники, не скулят слепые щенки – она уже не представляет никакого интереса для все еще живых обитателей планеты.

Но подобно героинщику находящемуся на последней стадии, человечество уже не может отказаться от «нового дизайна мечты будущего», восприятие которого сейчас меняется уже со скоростью чередования кадров рекламной ленты. Только постарев, и став мудрее, человек отстраняется не от хода жизни – нет. В глубине души начинает понимать ущербность того, куда вложил свою жизнь – в процесс, во имя разрушения самого себя. Высаживая и выхаживая очередной лютик у себя в саду таким образом пытаясь сказать перед своим уходом принявшему его миру своё – «Прости!».

Встряхнул головой, постарался отвлечься от безрадостных раздумий филосовского толка. Ума не приложу, что теперь сказать Магритель? Всё! И об этом думать тоже надо завязывать. Дорогу менять не будем, по прежнему направляемся в Верхние Поля. Как же так  все получилось? Не буду обманывать хотя бы себя сам – это все моя вина. Только это та вина, что слаще всякого вина.

В похожей ситуации еще ни разу не был. Наверно Галитань надо было сказать, что моего возвращения ожидает Магритель. Но разум, суть странная – он сразу куда-то исчезает, когда речь заходит о женщинах (во всех смыслах). Так что сообразить о чем-то был не в состоянии. Это нисколько меня не извиняет, к тому же оправдываться перед собой – путь к развоению личности. Хотя и об этом мне уже поздно беспокоиться.
Что ж. И не из таких передряг выпутывался. Главное, создать условия, чтобы Магритель никогда не встретилась с Галитань. Такое возможно? Надо попробовать.

Я неприкаянно слонялся по темному лесу, возвращаясь обратно к костру, подкидывая наломанный сушняк в огонь. Хотелось думать о приятном. Вместо этого проигрывал в уме произошедшее со мной со дня появления здесь. Но от этого на душе стало еще мрачней. Казалось бы, что любой современный человек заброшенный сюда станет королем за счет багажа своих знаний. Но ведь это не так. Так рабом тут стать не в пример проще. Даже заявку на биржу труда относить не надо – сами за тобой прийдут.

От дальнейших раздумий отвлекла тень, промелькнувшая на перефирии зрения. Вот оно! Началось! Попытался присмотреться, что же меня так напугало: вдалеке по кромке леса мелькали странные огоньки. Сколько не пытался различить, не было ни малейшего шероха.

Кто бы это ни был, они привлечены светом и запахом костра. Меня они не заметили – я стоял на окраине леса. Движения и мелькание огоньков начало приближаться к нашей стоянке. У меня все похолодело внутри. Отсутствие каких-либо звуков пугало неимоверно.

У стоянки отчаяно заржали лошади, тут я вышел из ступора и кинулся к костру. Все уже были на ногах, и пытались успокоить перепуганных животных.
-- За оружие! - Парни быстро переведя на меня испуганный взгляд бросились к оставленным мечам и щитам возле лежанок, оставляя девушкам заботится о мечущихся у привязи коней.
-- Обращенные волки! - Воскликнула побледневшая девушка показывая куда-то пальцем, и стала медленно осядать по стволу дерева.

Меня стала бить крупная дрожь. Волки оборотни существуют на самом деле? У меня есть немного серебра. Достал оставшиеся пять монет и разложил их вокруг стоянки. «Вокруг» - это конечно круто сказано. Но если они чуят его запах, то должно хватить. То же самое сделали четверо бойцов, заслоняя бреши в моем «минном» загрождении. Каждый при этом помечал монету каким-то предметом. Я жалел, что не проделал того-же.

Некоторое время ничего не происходило. Лошади не переставая фыркать, прекратили вырываться из узды. Все начали успокаиваться следом за ними. Прийдя в себя, отыскал все монеты, и пометил перекрестием из тяжелых брусков.

Надо же было так испугаться. Обычные волки, наверное. Только большая стая. Не знаю сколько их, но если на окраине наблюдал блики от их глаз, то может быть и десять, а может и все пятьдесят – слишком уж темно было. Одно только странно, что мы не слышали ни звука их передвижения, ни воя, ни рычания. Возможно это какая-то разновидность волков, о которой слагают легенды, как о обращенных из людей.

Пока Галитань и другие девушки приводили в чувство упавшую в обморок, решил сходить к костру за огнем. Все вещи, включая черкаши были оставленны возле лежанок. Соорудив несколько факелов из смолянных веток, мы расставили огни вокруг лошадей. По одному люди возвращались к стоянке и собирали свои вещи. Я стоял возле костра, пытаясь разглядеть в чаще хотя бы один мелькнувший силуэт.

Видимо это все же были обычные волки. Только теперь мне поспать не удасться. И не только потому, что все твердили о том, что отсюда надо быстрей выбираться. Просто теперь был в таком состоянии, пребывая в котором легко убедить себя, что темной ночью в лесу даже с лешим можно повстречаться. Я не знал, кто это был, и не стремился узнать. Но это не были люди. А из-за странности их поведения кажется, что это были и не звери.
Прохаживая по отведенному самому себе периметру вышел на поляну. Поежился, когда увидел что стояла почти полная луна – чуть ушедшая на убыль. Совпадение? Надеюсь, что да. Раньше не замечал её света, из-за густой листвы на деревьях.

Стоянку теперь постоянно конвоировали пятеро мужчин. Женщины и дети сгрудились возле коней. Постоянно доносились всхлипывания и причитания – их можно понять. Никто сейчас не чуствовал себя сильным и смелым, как бы до этого он себя не проявлял во время последней битвы с татями.
Когда уже начало светать, люди стали приходить в себя от пережитого накануне ужаса. Девушки собравшись уже о чем-то шушукались. Мы с Галитань переглядывались, смущенно уводя глаза, если натыкались на взгляд кого-то другого.

Четверо парней собирались в другой стороне, взахлеб рассказывая о предыдущей ночи любви. Увидев, что я не принимаю участие в этом разговоре, начали безпардоно выспрашивать сами. Пришлось вежливо ответить, что столь красочно описать все в деталях мне никогда не удасться, и что нам уже пора двигаться в путь – хотя с этим на самом деле можно было бы немного подождать. Это послужило темой злых шуток в мой адрес, которые я оставил без внимания – отомщу в более спокойной обстановке.

Завтрак готовить не стали стремясь быстрей покинуть этот лес. Выезжая на равнину меня отпустило это чувство беспричинного страха. Если бы сам не видел теней, то только бы посмеялся над Эвальта – девчушкой, которая сейчас всем рассказывала, насколько большие клыки были у того зверя. Если верить её описанию, то это был очень крупный волк. Гораздо крупней тех, кого мне уже приходилось видеть в здешних краях. И конечно же, он был на четырех лапах, как и подобает волку. Как я и думал раньше, это просто такая разновидность. Но видимо они еще умнее своих сородичей, потому как по рассказанным коротким историям, они почти никогда не попадают в расставленные ловушки и очень редко подстреливались охотниками. Охотники даже втроем иногда ничего не могли поделать против одного зверя, настолько тот был свиреп.
-- Их же там было намного больше, чем один, почему же они не напали на нас. - Спросил скорее для проверки сообразительности рассказчика.
-- Не знаю. Очень странно. Говорят, что где появляются обращенные в волков, то там меньше чем с десятью вооруженными людьми оставаться на ночлег опасно. Чтобы обойти эти места специально делают долгие переходы. Но и это не всегда сберегает. Хорошо, что они проявляют себя только первые три дня после полнолуния.
-- То есть они еще могут последовать за нами?
-- Скорей всего они так и сделают. Но мы доберемся до Верхних Полей уже сегодня вечером, а войти в село они не решатся. В том селе говорят есть сильный маг.
-- Это случаем не Самтон-Слышащий? - В уме мелькнула догадка.
-- Вроде как он. Про него много что говорят: и хорошего, и плохого. Только оборотня он на раз вычислить сумеет, подойти тот к нему в любом обличии на расстоянии взгляда.

Расспрашивать дальше было рисковано. Но уже из всего сказаного стало ясно, что маги – это шаманы, сочетающие в себе роль инквизиции. Становится понятно, по какой причине меня продали в рабство. Если только это Соковор-Летний подговорил мага, чтобы не дать жениться на Магритель, то я его честно предупреждал, что в следующий разговор поблажек не будет!

Стоп! Ерунда какая-то. Всего пару недель назад был мирным человеком, а теперь начинают проявляться замашки «Михалыч-Грозного». Нет, у старика настолько чудесная дочка, что только из-за неё на него злиться невозможно. Кстати, надо с ней встретится, сказать, что я еще жив. Только как пробраться через охрану? И что успели сообщить Магритель? Это мне предстоит еще выяснить.

Отстал, поравнявшись с Галитань. Наездница ненадолго отвела глаза и повстречавшись со мной взглядом мгновенно вспыхнула, тут же пустила свою лошадь резвее, я припустил следом, пытаясь её догнать. Вскоре лошади выдохлись, и мы стали дожидаться остальных, которые ворча вынуждены были догонять нас. Ненадолго побыв наедине, пересели на запасных лошадей и продолжили путь, уже ставшим обычным строем – впереди мужчины, позади женщины с детьми.

Этот перегон был последним и к вечеру мы въехали во владения Верхних Полей. По дороге стали встречаться подводы, и чтобы не быть узнаным, пришлось одеть капюшен на голову. С одной стороны, такое поведение выделяло из всего нашего отряда, а с другой стороны – исключало проблемы связанные с тем, что меня опознают по лицу. Заморосивший дождь, заставил всех тоже одеть капюшены, и на меня теперь стали смотреть как на провидца: стали спрашивать, долго ли нам еще ехать, когда прекратится дождь – вообщем все это начинало сильно злить.

Вскоре мы поравнялись с подводой, шедшей в сторону села. Тяжесть кожанных мешков с зерном, придавливало воз, и даже пешком идущий их порядком обогнал бы. Погонщик перекинулся приветствиями с одним из бывших рабов. Тот поддержав беседу стал выведать новости. А новости были тут только про караван, и что он скоро должен уйти в дорогу. В свою очередь тот охотно поделился историей своего побега, в котором большая часть подвигов отводилась его особе. Рассказчиком он был неплохим, и история обрастала таким количеством мелких деталей прямо на ходу, что незаметно для себя стал заслушиваться. Болтуна вроде звали Акутон-Полосатый.

Закончил историю своей личной победой над оборотнем, чем вызвал взрыв хохота среди прислушавшихся девчат. Думаю, что именно присутствие слабого пола развязало погонщику язык, и он более охотно стал рассказывать о себе, о том, как вернулся его шурин, о том, как тот едва не попал в руки банды Белой Кости, как вовремя сформированная Толин-Высшим экспедиция спасла их. Обо мне и моих подвигах – никакого намека. Немного грусно, но это также означает, что у меня появились неплохие шансы просочиться в деревню незамеченным. После этого только сильней захотелось увидеться с Магритель. Да и как там Черный Огонь – долгое время пытался о нем не думать, так как все время в голову приходили только мрачные мысли.

Поравнявшись с погонщиком испросил у него разрешения поспать на подводе. Тот уставился на мою побитую физиономию с кругами под глазами, усмехнувшись, согласился. Погружаясь в сон слышал, как ему рассказывали действительную историю про нашу встречу с волками – так ему пытались объяснить, почему это только один из нашего отряда похож на зомби.

Начал просыпаться, когда проезжали ворота в деревню. Стража, осматривая конных, мало уделяла внимания людям на телеге, тем более к спящим на ней.

Акутон-Полосатый – он взял на себя командование нашим отрядом, попросил проводить его к старосте села. Прибывший караул из пары стражников попросил его и всех сопровождающих лиц проследовать ко дворцу. Пожелание никак не касалось моей персоны, так что ситуация складывалась как нельзя лучше.

Мы остановились возле дома, и меня начали будить. Я поизображал из себя только что проснувшегося, непонимающе уставился на погонщика.
-- А где все?
-- Бросили тебя? Ха-ха-ха! Вот так – долго спать.
-- Нет, а действительно?
-- Да никуда они не денутся. Тут, в деревне они. Помоги лучше перетаскать мешки в амбар.

Разгрузка заняла более часа за счет того, что зерно пришлось пересыпать в тканевые мешки, причем раза в три меньшие, чем были до этого – килограммов на десять каждый.
-- Ну спасибо, выручил. Теперь зерно не сопреет. - Любовно пересыпая горсть зерна из руки в руку сообщил крестьянин.
-- Это хорошо. Мне же надо найти своих спутников, кстати, могу оставить у тебя на время топор и щит.
-- Да, с ними шляться по селу не нужно – лишний вес. Оставляй. Если меня не будет, то к шурину моему обращайся.
Хорошо.

Ушел первым делом проверить Черного Огня – за него беспокоился более всего. В оставленном стойле его не было. Как будто землю выбило из-под ног – все вокруг закачалось. Только бы с ним было все хорошо. Магритель может рассказать что здесь произошло за последние несколько дней.

Нашел дом Соковор-Летнего, не решаясь постучаться. Если буду здесь долго стоять, то меня могут раскрыть. Что же делать? Попробуем внаглую.

Повалялся немного на земле, и накинув капюшен на голову шатающейся походкой направился в дом.
-- Ик-к-к! Жена! Ты где? - Срежисированно и спродюсированно: актер – бездарь, освещение – дерьмо.
-- Тыыыы-ы-ы где? - Я уставился на женщину, в полутемноте узнал сноху Соковор-Летнего. Пока она меня не опознала, направился в другие комнаты, еле вороча языком. - Это разве мой дом?!
-- Это не твой дом! Это мой дом! Пшел прочь отсюда!
-- А где мой дом?
-- У Куркуш-Аба-Тыр под хвостом – там твоя пещера!

Уже убирался прочь, но тут увидел высунувшиеся из дверных проемов физиономии соседей, привлеченные криками с рекомендациями, куда мне отправляться. Чтобы они не успели разглядеть моего лица пришлось изобразить умирающего лебедя от алкогольного отравления, для чего реалистично грохнулся о земь. Тут меня погнали метлой...

---

...если вернусь, буду лобировать включение метлы в список запрещенного травматического оружия. Так, если бабахнуть вязанкой хвороста по голове, то мало не покажется, а если ткнуть тем же орудием под ребра... тоже гарантированно масса негативных ощущений. И откуда у этой женщины столько сил?! Убьет ведь! Да и со стыда готов был провалиться на месте. Пару раз чуть не сорвали капюшен – мальчишки тоже подключились к развлечению. Но я уже трусливо покидал поле боя, оставив в муках умирать покалеченное чувство собственного достоинства.
Мальчишки еще некоторое время преследовали меня, кидаясь мелкими камнями, но не чувствуя поддержки взрослого, да и видя, что на это перестал реагировать потеряли интерес к развлечению. Ничего. Зато теперь я знаю, что дома Магритель не было. Осталось самая малость – уверить себя, что так все и задумывалось, и какой я все-таки молодец – сумел всех обмануть. Иначе к моим нынешним добавятся и другие комплексы.

Оглядел себя еще раз – после побега от ведьмы с метлой, я стал еще больше похож на бродягу. Если не брать в расчет, каким был награжден презрением, то идея с перевоплощением не так уж и плоха. Не знаю только, насколько жестко здесь поддерживается правопорядок в отношении пьянчуг, но это можно выяснить только одним способом – на собственной шкуре. И завтра же поутру надо линять отсюда.

Попытался вспоминать, где тут был постоялый двор? Вся эта беготня совершенно меня измотала, и желудок подал протест в безаппеляционной форме – или едим, или приглашу в гости одну известную тебе язву. К тому же новости узнать было бы неплохо. Не идти же за новостями к самому Толин-Высшему. А в баре своими расспросами не вызовешь подозрения. Даже особо прикидываться дурачком не надо – там и так все свои.

На всякий случай измазал себе лицо сажей и завязал волосы на затылке узлом. Пеплом из костра выкрасил их в седоватый цвет, так что меня теперь мама родная не узнает. Теперь надо идти в сторону бара. Опустившаяся темнота изменила внешний облик домов, из-за чего мне пришлось изрядно поплутать по переулкам, пока не вышел зданию, из которого доносился шум голосов. Почему-то перед ней горел костер, обложенный со всех сторон тяжелыми камнями.

Придав своей походке легкость походки пингвина прошел мимо двух стражников, даже не обративших на меня никакого внимания. Самодовольно ухмыльнулся себе под нос:
-- Я так и думал.

Подойдя ближе увидел, как возле костра были свалены три бесчуственных тела. Называется – вышли просвежиться. -- Эх – деревня! Про укладку штабелями они еще поди не слышали. Ну да ничего, лет так через тысячу – сами додумаются.

Вошел в хол. Десятки лиц мгновенно развернулись, на которых был написан интерес и надежда. Честное слово, как будто все ожидали прихода короля, вместо этого ввалился очередной забулдыга. Вижу – разочаровал. Ну да вы к этому привычные и тренерованные. Некоторые, даже очень натренерованные – очередные кандидаты на вынос.
Здесь не было стойки бара, или чего то еще – только длиные столы с не менее длиным лавками. По середине проход. Ко мне подошел мальчишка:
-- Вы кого-то ищете?
-- Ищу. Ищу поесть и выпить.

Тот отбежал к толстяку, сидящему за одним из столов, зашептал ему на ухо. Мужик обтерев засаленные руки об рубаху рядом с подмышками, благодушно махнул рукой, приглашая к столу. Место, на которое тот указывал было занято – там кто-то мирно спал. Интересно, что бы это значило. Его сосед весело мотнул головой и усмехаясь взял под одну из рук, жестом приглашая взяться с другой стороны. Мы вынесли его на улицу бросив рядом с уже тепленькими. Вернувшись, уселся на высвобожденное место. Начало мутить, как миссионера, приглашенного канибалами за один стол с ними отобедать. Вокруг все чавкало, брызгалось жиром и вином, луженные глотки выкрикивали почти речевки футбольных болельщиков, только смысел тех слов был еще более непонятен. Запах уксуса и чего-то еще был отвратителен.
-- Ты здесь новенький? Откуда приехал.
-- Я из Вхл... Влр... Вхл... - Еле ворочая языком, надеялся, что мне подскажут ответ.
-- Из Рябовки? - «При чем тут Рябовка?» – хотелось спросить. Еще скажи – Воркута.
-- Да! - Кивнул. - То есть нет! Не оттуда. - Наморщив лоб, через секунду посмотрел на хозяина таверны удивленным взглядом. - Так о чем это я?! - Делая вид что вспоминаю. - ...ушел я. Меня моя баба из дома прогнала. Не понимаю, что на неё нашло!
-- Понятно! - Толстяк рассхохотался. - А моя – ничего поделать со мной не может, хотя и пыталась многократно. - Сидячие рядом с ним гоготали, давясь и выплевывая заглоченные куски мяса. Куда я попал? Это как же надо ужраться, чтобы почувствовать себя комфортно в таких условиях? Кажется скамья тоже склизкая. В чем это я еще? Накинул себе капюшен на голову, чтобы еще какая-то штука не запуталась у меня в волосах.
-- Я тоже своей сказал, что уйти-то я уйду, только вот после этого чтобы она меня не искала. - Думаю моя история уже никому не была интересна, и они уже вели разговор о подстреленных накануне волках и одной дикой рыси. Несколько раз повторяясь и придумывая новые мелочи этой охоты, потом доказывая, что на самом деле так и было, и они ничего не выдумывали. Ни слова о караване – за этим столом собралось абсолютнейшее быдло.

И какие новости здесь еще могут быть? С миной на лице, что обиделся за невнимание, собрался на выход. Тут же возник тот самый мальчишка и стребовал полный тейзь. Изображая, что мне жаль расставаться со ставшей почти единственной, и поэтому – практически родной, монетой, спросил место где можно поесть не в столь шумной компании. Оказалось, тут есть еще одно заведение – как раз для таких гостей. Ну-ну. Сталобыть это заведение изначально позиционировалось для подонков.

Мне указали на неприметный дом. Возле него не было рекламной вывески, в виде мертвецки-пьяных тел у входа, поэтому его я как-то не приметил. По размеру он был крупнее предыдущего бара. Постоялый двор, даже с фасада выглядел более прилично. Поэтому надежда поесть все еще была.

Зашел в просторную залу, освещенную четырьмя лампами по разным сторонам комнаты. Запахи вкусно пахли, обещая не разочаровать снедью человека, только сегодня ставшего гурманом. Ко мне подошла опрятно одетая девушка, стараясь не придавать значения моему бомжеватому виду.
-- Вы кого-то ищете? - Почему так все время? У меня на лице что-ли это написано?
-- Искал. Нашел. Хочу поесть вкусно. Заплачу хорошо. - Минимум интеллекта, и большая чековая книжка – аура, за которой неразличим внешний вид.
-- Вы поесть хотите в общем зале, или в своей комнате? - Интересно, если это общий зал, то он не в пример шикарный.
-- Общий хочу. Новости хочу услышать.
-- Вам чего принести?
-- Кувшин вина, такого, чтобы не отравиться, и жаркое пожирней с овощами.
-- Ногу поросенока на вертеле с яблоками, подойдет?
-- Мнннн-м-м-м-м-ыыссссс. - Сглотнул набежавшую слюну. - Чего стоишь, неси давай!?

Она кивнула, подошла к огромному мужчине и что то ему сказала, тот хмуро смерил меня взглядом, не прекращая своего занятия. Что же он там делает? Ножи точит... Гммм... Вообщем-то я даже не нагрубил ни разу, сталобыть бояться мне нечего...

Подошел к столу и выбрал место на лавке. Рядом сидели молодые парни, некоторые были мне знакомы: кого видел в караване, а пара из них – стражники из Верхних Полей. Эти меня еще быстрей узнают. Но бросив на меня мимолетный взгляд продолжили общение между собой.

Я покосил взглядом на другой стол, там было свободное место, как раз спиной к этим. За тем столом вроде не было знакомых лиц, что для меня в нынешнем положении было предпочтительней всего. Сделав вид, что кого-то узнал там, широко улыбаясь пересел за тот стол, и первое слово оставил за собой:
-- Здорово, ребяты!
-- Хмм... Здравствуй. Ты кто?
-- Я – Тьеронот. Собрался сюда перезжать, да вот, никого тут не знаю. Думаю – дай познакомлюсь. - Разливая только что принесенное вино по деревянным кружкам, которые сразу потянулись в предвкушении продолжения банкета.
Девушка не уходила, стоя позади. Тут до меня дошло, что есть сомнения в моей платежеспособности. Отдал её один гейнхол, увидел как её глаза полезли вверх. Она тут же сделала кроткий жест кому-то, стоящему неподалеку, на всех языках означающий – «проваливай». Тут же увидел, как шкаф, которой недавно точил ножи, а теперь стоял за моей спиной, пошел обратно, к той двери из которой вышел.

Сделав глоток, пытаясь заглушить запоздавший страх, гадко-тонким голосом просипел:
-- А вино-то ничего! - Прокашлялся, и теперь уже неожиданно взявшимся басом продолжил. - Думаю, что нам еще трех кувшинов будет достаточно.

Черт. Все заухмылялись. К тому же точно уверен, что густо покраснел со стыда. Но после кружки вина, на меня уже смотрели как на своего, хотя видок у меня был сам по себе – комичный.
-- С чего ты такой перемазанный?
-- Да дети здешние учудили, когда я перепив уснул. - Врать, конечно, нехорошо, но выбора у меня не было.
-- Отмыться не пробовал?
-- Вот сейчас поем, и пойду... Кстати, где в этом селе можно помыться?

Мне рассказали то, что знал и без них. Но теперь не возникало никаких вопросов к моему внешнему виду. Девушка, которая принесла вино уселась рядом с нами, одновременно прислушиваясь, что творится и о чем разговаривают за соседними столами.

Гафиаст-Половинный рассказывал, насколько хороший был урожай в этом году. Он наконец понял, как правильно сажать семена пшеницы, ржи и ячменя, и теперь ни за что не поделится этим опытом с другими. Его дед знал этот секрет, только забыл полностью поделиться со своими детьми и внуками, прежде чем ушел в Истиный Дом. Интересная новость... для других. Сидящие с ним за одним столом тут же предприняли попытки его споить, чтобы выведать секрет, но Гафиаст был невеликого веса и роста, что сомлел уже со второй кружки. Смешно. Но это совсем не то, ради чего это все затевалось.

Мы с тяжеловесом, который здесь был за хозяина и, одновременно, за вышибалу, выволокли полутруп в отдельную холодную комнату, специально построенную для проветривания мозгов. Холод создавался досками, которые поддерживались в сыром состоянии, но сами скамьи с разложенными на них телами были сухими. Никакого сквозняка не предусматривалось, за счет этого простыть было тяжело, а трезветь – легко. Только высокое содержание винных паров в воздухе препятствовало накаутирующе-быстрому возвращению в себя. Надеюсь, что когда эта комната не использовалась, её все же проветривали.

Вернувшись, застали компанию в еще большем подпитии, и двое, по видимому брата, наперебой рассказывали какую-то историю, как их пытались обмануть, скупив за бесценок зерно в их родной деревне. Но теперь они знают его цену, и всегда свозят его в Верхние Поля. Богатыми еще не стали, но из нищеты уже вылезли. Теперь их отец избран там старостой. Деревня называется «Сухие Топи» и расположена на северо-западе отсюда. Приглашали заходить, поклявшись, что примут не хуже, чем их потчуют здесь. Этих братьев звали Лисык и Пологоток.

Из здешних за столом было трое. При каждом приятном слове о родном селе они гордо распрямляли спины и свысока смотрели на всех остальных. Плохого про это село никто не говорил, но при фразах, допускающих двузначное толкование, те яро спешили защитить село, делая его больше, светлее, добрее и честнее, чем это можно себе было вообразить. Я понимал, что здесь больше говорит вино в умах, чем они сами так думают. Спорить с ними никто не собирался, но после третьего такого заскока над ними стали подшучивать, и те уже собрались обидеться и уходить. Вот этого я допустить не мог. Пришлось налить им сверх на два пальца, чтобы показать, как их уважаю. Подобрев, они остались.

Старался всем подливать, сам оставаясь относительно трезвым. Поросенка мы уговорили целиком, и теперь нам таскали на стол соленную рыбу, хлеб, куски вяленного мяса, моренные грибочки, свежие мелкие яблоки и паренную тыкву. К нам подсаживались странные типы, которые оказывались знакомыми кого-то, шли тосты за это село и немалая часть – в мою честь.

Так незаметно ушел пятый гейнхол, а сведений – ноль. Я был злой, как черт: вот так замаскировался, что скоро ко мне выпить на брудершафт приплетется сам Толин-Высший. Нет, надо заканчивать с этим непойми о чем болтающем народе, так ни разу и не зайкнувшись о Магритель и Черном Огне. Надо сформулировать вопрос так, что стоящие возле трезвые люди не смогли понять моего интереса.
-- Смотрю, у вас тут в округе за десять верст все тихо и спокойно. Даже не верится, ведь откуда я родом, лихие люди часто промышляют разбоем. Как же вам удалось от этой напасти избавиться?
-- Толин-Высший заботится о нашем спокойствии. Стражу нанял такую, какой даже в иных городах не встретишь. Недавно победу даже над Белой Костью одержали. - Высокопаро начал повествовать один из здешних жителей.
-- Как же, одержали! - Тут уже зашелся другой селянин, из здешних. Политкорректность в отношении родного села утонула, щедро залитая вином. - Одно верно, караван сберегли. Но стражи у нас более нет. Только на себя теперь и уповаем.
-- Как это нет, я же видел вооруженную охрану: что на воротах, что по городу неприятелю высматривающего.
-- Так эти не в счет. Вот Нангелах-Прозорливый, вот то был вожак! Теперь же подался со своим отрядом в другое село. Самые лучшие войны, как есть все – отправились в Распутье. Говорят, что платить здесь более им не могли.
-- И много с ним народу ушло, кроме его отряда?
-- То не знаю. Да вроде никто более. Зачем свои дома оставлять ради непонятно какого интереса.
-- Я видел, что из селян – только старик и девка с ним уехали. Но они были из недавно приехавших. - Продолжил третий.
-- И что теперь? Как же вы без стражи ныне? - Что за беда пришла? Ведь неспроста ушел Нангелах. На него такое не было похоже. И почему в Распутье? Что там случилось? А тот «старик с девкой» – видимо Соковор-Летний с Магритель.

Я огляделся – вокруг нашего стола собралась большая масса народу, и по видимому то, что было сейчас на языке у подвыпимшего человека давно водилось у каждого в мыслях. А вот и те два стражника, которые были в отряде Ненгелах-Прозорливого. Возможно отряд все же остался здесь? Тогда в таком случае где Магритель? И где мои попутчики?
-- Нангелах-Прозорливый уехал только с восемью стражниками. Остальных он оставил здесь. Его сейчас замещает Актагор-Могучий, и стража усилена войнами из каравана. Так что опасаться нечего. - Один из стражей заговорил, видимо открывая одну из тайн.
-- Когда караван уйдет, то кто нас будет защищать? - Поднял голос расхорохорившийся абориген.
-- Караван задержится здесь на одну неделю дольше, для закупки урожая из дальних деревень. - Мрачно ответил страж.
-- А что случится с бандой за эту неделю – она ведь никуда не денется.
-- На это только Толин-Высший ответить может.
-- Так пойдем к нему и спросим! - Уже вовсе распалясь громко заявил агитатор.

Люди опрокидывая лавки спешили на выход, при этом гул голосов начал нарастать внутри отдельных групп. Один из выкриков начинал повторяться:
-- Другого старосту!
-- Да! Другого старосту! Этот ни от кого нас защитить не может! Нангелах-Прозорливого на его место.

Первый раз вижу как твориться революция, и при том Толин-Высший – один из немногих человек, кто действительно может изменить ситуацию к лучшему.

Я расплатился за всё угощение и поплелся на выход, втайне надеясь, что весь этот порыв толпы скоро сойдет на нет. Выйдя на улицу лишился последней надежды на это: люди кучковались и выслушивали страхи, по поводу потери защитников.

Это была какая-то массовая истерия. Никто не представлял всей проблемы в целом, но сразу имел по два решения к ней. Одно из них было – смена старосты. Я же понимал и то, что количество стражи тут роли не играло в случае если Белая Кость нападет на село всем скопом. Наверно это понимал и Нангелах-Прозорливый – ведь именно он со своим авангардом смог подсчитать число татей в засаде у банки. Чтобы успешно противостоять даже такому сильному врагу, тут важны были все люди села в своей сплоченности,. Но рассказывать о численности врага – тоже ошибка, иначе внутри появится тот, кто сведет подсчет людей и средств не в пользу этого села, и по этой причине захочет договориться только о спасении себя и своей семьи.

Толпа начала бушевать, выплескивая свои эмоции в сторону замка. Даже не предполагал, как могу помочь старосте. С другой стороны, выяснил то, что хотел, и теперь надо ехать в Распутье. Правда здесь оставались мои попутчики. Кстати, где они остановились? Пока дело не приняло скверный оборот, пошел к дому погонщика, на подводе которого проделал последнюю милю до села. Возле дома его не оказалось и я шагул внутрь. В одной из комнат слабо горел светильник.
-- Хозяева, не пугайтесь, это я – Тьеронот. Пришел за своими вещами. - Вышел к свету, пытаясь в полутьме различить силуэт моего знакомого.
-- Привет, Тьерн-Михалыч. - Я вздрогнул. Да, это был кто-то другой, но голос был знаком.