Луч света с диска луны. Застава. Глава 14

Глава 14. Зыбучий туман.

Только выйдя на улицу и протопав в задумчивости половину села, остановился, не понимая, куда направляться дальше. Перволад-Складный ушел в сторону своего дома, ненадолго составив мне компанию. Мог бы договориться заночевать у него, теперь уже поздно.

Где там была та таверна – напьюсь и пусть меня тепленького поместят в отрезвитель. Хотя наверное хватит на сегодня одной революции. Может просто комнаты есть свободные? Ой! Зачем тогда шел именно сюда, когда мне совершенно в другую сторону?

Развернувшись на сто-восемьдесят градусов, отправился обратно.

Заведение с тех пор, как оттуда ушел, по видимому скинуло пару звезд – превратившись из трезвездочного отеля в обычную забегаловку. Вокруг лежало несколько упитых в стельку сельчан. Некоторые из них едва ворочались, все еще сопротивляясь джину из винной бутылки.

Внутри обстановка полностью сохранилась. Устало присел за единственно незанятую часть стола – народу черезчур много для раннего утра. Несмотря на это, столь привычного шума не было.

Тупо уставившись в тарелку охотился за последним пельменем. Ложка была тут как нельзя некстати, поскольку вес этой клецки не позволял устроить её всю на этом столовом приборе. Разделить её на части было также плохой идеей – при каждой попытке проделать это они как пули вылетали из тарелки, находя свой приют в самом пыльном углу, или за пазухой у соседа. Во втором случае исполнялся быстрый танец – «выдави горячий скользкий пельмень из-за пазухи», и так близко ко мне больше не подсаживались. Поскольку есть не хотелось, охота за последним пельменем была чисто из спортивного интереса.

Незаметно для меня подозрительные перешептывания сменились на обычный гул пьяных голосов, к которому уже не было никаких сил прислушиваться.

Закончив трапезничать, поднялся из-за стола и отправился к хозяйке этого места. Всего за двадцать пять полных тейзя мне преодоставили громадные аппартаменты – правда с мухами в таком количестве, что казалось что являются частью мебели и входят в оплату. С другой стороны не спать же на открытом воздухе – ночи здесь холодные. Побродив возле наваленных цыновок, выбрал более менее новую – отправился обратно в комнату и затушил свечку...

---

Выспаться не удалось. Чуть стало светать, как рой мух прогнал всю сонливость. А уж ария певцов петухов – дополнила картину сонного диссонанса.

Чтобы переодеться во все свежее, вымылся в бане, предварительно выстирав и помыв свою одежду отправился к Поернон-Ключевому. Тот уже был при делах, раздавая поручение слугам и войнам охраны. Меня попросил подождать, пока он освободится. Ждать долго не пришлось, и спустившись в подвал на сей раз гораздо быстрей подобрал одежду и вернул прежние кинжалы.

Теперь я выяснил, где проживают мои спутники по недавнему заточению. Важно было знать, здесь ли Галитань. Черт, угораздило же меня влюбиться сразу в двух. Что делать!? Только без паники! К тому же у меня есть проблемы и поважнее, хотя и кажутся по сравнению с этой менее значительными.

Я стоял у двери, не решаясь открыть её, пока она сама не распахнулась. Мой взгляд порыскав по комнате остановился на недовольной, удивительно милой заспаной мордашке Галитань. Та, глядя в окно занималась расчесыванием своих длинных темных волос, не замечая ничего вокруг. Чего уж теперь таить – она и при первой нашей встречи привлекла мое внимание.

Увидев меня, она взвизгнула, тем самым отпугнув худенькую девушку, открывшую мне дверь – дверь с грохотом закрылась, едва не прищемив мне нос. За дверью послышались перешептывания и хихиканье. Наконец в немного приоткрывшемся проеме двери показалась лукаво улыбающаяся Галитань.
-- Что ж ты не заходишь, а?
-- Любовался тобой – ты просто очаровательна!

Галитань мягко засмеялась, немного смущаясь, что делало её еще прекрасней:
-- Нас пригласил к столу староста этой деревни, сказал, что ты там появишься – я уже начала думать, что ты уехал, как и собирался.

Мне вспомнилась причина, по которой остался. Теперь не мог глядеть в глаза Галитань. Зачем я решил уехать? Действительно ли мне так нужно было мое прошлое имя? Что теперь обо мне думает Магритель?
-- Что-то случилось? - Испуганно смотря на меня спросила Галитань.
-- Надеюсь, что ничего такого. Пойдем завтракать, раз нас пригласили. - Вот черт, еще не хватало, чтобы она как-то догадалась.
-- Хорошо, позову только Фьельнол и ребят.
-- Жду за столом.

Все, кто присутствовал на вчерашнем собрании, уже были здесь. Кивком поздоровался, и уже сидя за столом стал вслушиваться в идущую беседу. Разговор шел о сборе урожая, о схронах с продовольствием, о расширении деревни на запад и в связи с этим – о новом частоколе.

Галитань с Фьельнол – той худенькой девушкой, и с двумя подростками подошли к столу минут через десять. На время их присутствия разговор о делах стих. Но после того, как они вернулись в свою комнату, тема беседы вернулась к вчерашней – как быть с караваном, и как защитить село:
-- Мне начинает казаться, что лучше бы Белая Кость захватила караван – не знаю, что теперь предпринять. - Начал Хадакуш. - Защитить село можно, но не против таких сил, которыми распалагают Белая Кость.
-- Наемники могут не прибыть вовремя: у нас максимум, что есть в запасе – неделя. - Задумчиво продолжил Уран-Великий.
-- Белая Кость раньше нападала на другие деревни? - Поинтересовался я.
-- Всякое было. До недавнего времени караваны их больше интересовали. Теперь же доходят слухи, что все переменилось, и более ни одно село не может расчитывать на спокойствие – недавно разграбили и убили нескольких семей в Топях – это деревня далеко на север отсюда.
-- Как долго они могут осаждать наше село?
-- Долго его осаждать не потребуется – у нас нет ни башни магов, ни самих магов. Без башни магов мы не продержимся и дня. - Уверенно заявил Самтон-Слышащий.
-- Может объясните, почему вы так считаете?
-- Наши укрепления не расчитаны на такого противника, не говоря уж об отсутствии должного количества обученных войнов. Башня магов помогла бы сдерживать наступающих в стороне от частокола.
-- Ясно. - Пока не увижу подтверждений их слов в могуществе магов, буду продолжать их считать просто тихими психами. - Там, откуда я родом, обычно используют другие средства для укрепления поселений – рвы с водой, стены из камня...
-- Рвы с водой Белая Кость с легкостью преодолеет, а стены их камня за неделю не построить. - Хозяин как будто задался целью обсмеять все мои предложения.
-- Ров с водой свои защитные функции выполняет нормально...
-- Это задержит только первую волну. Потом они сколотят трапы и используя их как щиты выдвинутся по всей протяженности рва.
-- Не понимаю в таком случае, как может помочь башня магов?
-- Ты ведь знаешь какую силу имеют маги? Они просто не подпустят их даже близко к деревне. А с башней они сами будут недосягаемы для стрел и осадных орудий.
-- Полагаю, мы не успеем набрать магов и построить башню менее чем за неделю?
-- Это действительно невозможно. Поэтому и предлагаю начать обучения каждого селянина – и старого, и малого. Только в этом случае у нас будет хоть какая-то надежда на спасение. - Видимо в глазах Хадакуш-а перспективы не очень радуждные.
-- Кто считает так же? - Спросил Толин-Высший.

Несколько людей встали, обозначая согласие с Хадакуш-ом. Но их было менее половины. Еще более странно, что Толин-Высший, Уран-Великий и Самтон-Слышащий оставались сидеть. Толин-Высший продолжил:
-- Кто может предложить что-то другое?

До этого времени никогда не принимал участия в совещаниях, от которого зависят жизни многих людей, к тому же не понимал, как можно защититься от этой напасти. Остальные тоже сидели, нахмурив лбы. Молчание затянулось. В голову пришли кое-какие мысли:
-- Насколько хватит продовольствия в деревне, и сколько народу можно укрыть здесь?
-- Запасов у нас хватит на года два, может – три: скупили много зерна для продажи. Но нас никто не будет осаждать год, как о этом уже говорил Самтон-Слышащий. - Толин-Высший нахмурил лоб, видно досадуя, что приходится повторяться.
-- Я хотел указать на то, что можно созвать жителей ближайших деревень под защиту нашего села. Таким образом у нас будет больше людей, и мы сможем хотя бы по численности противостоять Белой Кости.
-- Но это будут не войны.
-- Им грозит истребление, поэтому они будут драться не хуже обученных войнов в одних рядах с нами.
-- Да, стоит об этом подумать. Где их разместить – найдем. Тем более после первого боя дома опустеют. - Хозяин мрачно обвел взглядом вокруг.
-- Чтобы этого не произошло, нужно сделать укрепления – одного частокола недостаточно.
-- Что предлагаешь?
-- Ров с водой и заточенными кольями в нем. Чтобы трапы было трудно поставить, насыпать неравномерный вал перед рвом. Если останется время, то поставить второй частокол, со рвом, чтобы можно было только силами лучников выбить атакующих назад. Кроме этого нужно заготовить дрова, колья, вязанки хвороста – для поджога трапов, веревки с крюками – чтобы спихивать трапы в ров, ну и запас стрел на долгую осаду. Не забыть про короткие копья для метания – против щитов и доспехов. Еще...

Я запнулся, заметив реакцию людей – на меня взирал десяток лиц с отвисшими челюстями и широко открытыми глазами. Чего это они? Первым пришел в себя Толин. Он нарочисто громко поднялся, привлекая к себе всеобщее внимание, и обратился к собранию:
-- Слова Тьерн-Михалыча представляются разумными. Тем более все это исполнимо в заданые сроки. Сейчас же разослать верстовых в ближайшие села с предложением перейти под нашу защиту. Пусть забирают с собой провиант, скот, оружие – все, что смогут увести с собой. Пообещайте помочь в возврате обратно, после того, как минует опасность. Наверно всех добрых соседей собрать не успеем, но в дне пути – вполне. Кроме этого следует заняться запасом корма для скота и лошадей. Дровосеки пусть озадачатся заготовкой древесины – для дров, кольев и прочего. Выделить им для этого десять подвод из обоза. Остальные в помощь для перевозки жителей из деревень. Охотники пусть займутся заготовкой стрел. Все остальные пусть занимаются рвом у восточных стен. Начать надо было еще вчера, так что приступайте незамедлительно...

Он продолжал раздавать поручения, уже обращаясь прежде всего к Поернон-Ключевому. Мне было непонятно, чем должен заняться я? Так и спросил Толин-Высшего. Лишь на секунду задумавшись, тот направил меня на рытье канавы перез частоколом.

Перед этим надо выяснить, как там дом. Приобрел ли его Перволад-Складный? Вечно жить в гостевой комнате замка моим спутникам никто не разрешит. Тем более если сюда направятся беженцы.

Перволад-Складного дома не оказалось, зато тут был знакомый погонщик. На этот раз выяснил, как его зовут – Батун-Колкий. Расспросил его, где искать шурина – тот нес караульную службу у западных ворот.

Забрал оружие и одежду, отправился на его поиски. Нашел его чуть не доходя до ворот – он сам меня окликнул. Расспросил его о покупке дома. Оказалось, что все прошло успешно. Перволад остался доволен сделкой. Подробно описал, как добраться до нового жилья, которое было совсем недалеко отсюда.

Домик оказался лачугой из двух комнат. Печка представляла из себя внутреннюю перегородку между комнатами. В дальней от входа комнате на печке было место для лежака, которого хватило бы человека на четыре. Ближняя комната была одновременно и кухней, и сенями. При большом желании на полу можно было разместить до пяти человек в каждой комнате. Вместо окон были деревянные дверки размером с маленькую форточку – по три бойницы на комнату. На кухне была одна скамья на полтора человека. Это все. А, нет. Еще был погреб – сухой, выдолбленный в каменистой почве, со стенами, вымазанными глиной в перемешку с соломой. Спускаться в него чего-то не хотелось, да и некогда. Оттуда шел запах застарелой плесени. Остается надеятся, что это не вход в семейный склеп.

Снаружи дом выглядел баней или сараем для скота. Может быть некоторое время назад так оно и было. Своим неказистым видом он выделялся на фоне даже самых бедных и грязных домов. По моему меня обманули.
Возмущаться не было сил. Потом как-нибудь. Оружие сложил под печкой – там оно не будет мешаться, и в то же время останется под рукой. Сложил на печку свое новое обмундирование, переодевшись для работы в старую одежду, отправился обратно к терему.

Галитань и других своих попутчиков не застал в их комнате. Куда могли подеваться? Стражник у входа ничего не прояснил по этому поводу, но не сомневаюсь, что увижусь с ними вечером. Поэтому направился к восточным воротам.
Издали было видно, как суетятся люди за воротами и под частоколом. Истиную картину же можно было увидеть только вблизи – сотня с лишним человек трудились в поте лица: кто киркой пытался взрыхлить каменистую землю, каждый раз с звоном натыкаясь на новый камень, кто руками в перчатках из толстой кожи в форме кофша собирал камни и глину и забивал ею большие кожанные полумешки-полуведра, кто высыпал из них в виде вала за двадцать шагов от начала ямы – все были при делах. Здесь же заметил Поернон-Ключевого, который и руководил работами.

Мне выпало трудиться киркой. За три часа мы очень хорошо продвинулись, углубившись на почти на метр. Дальше земля стала более глинистой, с более крупными камнями. Несмотря на это работа пошла быстрей. Крупные камни утаскивали за частокол, и там ложили кладку – подмостки к бойницам. Раствор делали на основе глины, известняка и смеси, очень ядренно воняющей тухлятиной.

Самые тяжелые камни оставляли для сбрасывания со стены на врага. Для этого подмостки делали более высокими, чтобы камень можно было сбросить, не поднимая его выше уровня живота. Земленной вал в таких местах делали более пологим, а ров – более узким, вынуждая именно в этом месте форсировать препятствие – прямо под мостом. К тому же это место лучше всего простреливалось со всех сторон.

Частокол пришлось увеличивать по протяженности, иначе левое крыло укреплений сильно выдавалось вперед, становясь самым выгодным местом для атаки. Этот край был выше другой стены, что делало невозможным наполнение водой этой части рва. Теперь частокол и в начале и в конце упирался в скальные нагромаждения, что закрывало все подступы. Несмотря на возражения пришлось разобрать пару домов, и только после этого стало возможным сооружение частокола. Теперь ров стал полностью проходить по равниной местности.

Обед запоздывал. После спада полуденного жара голод только что заявил о себе. Жирное мясо с хлебом быстро решило вопрос с урчащим животом.

За одним столом вместе с Поернон-Ключевым и двумя мастеровыми, обсудили план дальнейших действий – проблема с мостом обещала быть не проще, чем это было с решением перенести частокол.

А беда с мостом была: после каждой повозки с дровами он наровил рухнуть вниз. Плотники изрядно извелись, покуда не вкопали сваи из разобранного неподалеку сруба. Оставалось засыпать заглубленные до трех метров поперечные балки из дуба в качестве фундамета, и вбить деревяными гвоздями короткие распорки – теперь мост готов выдержать любое количество таких повозок. Ну или почти любое. Пока приходилось поднимать и опускать мост с помощью тяговых лошадей, помогая им, по мере своих нелошадинных возможностей. Потом надо будет с этим что-то сделать.

Руки звенели, а все тело было как в невесомости. Хорошо поработали. Завтра еще немного углубить ров возле нового участка частокола, вбить заостренные колья и залить воду. Пара родников била в сравнительной близи отсюда, так что направить воду в ров будет достаточно просто. С другой стороны заполнен ров будет далеко не сразу, так что пустить воду в ров надо будет как можно раньше.

Ров представлял из себя скат градусов в двадцать-тридцать, который внезапно обрывался в яму. Так – с обоих сторон рва. Края ската были неравномерными– где-то сужая отвесные края ямы до четырех метров, а где-то была шести и более. Вал передо рвом увеличивает наклонную длину ската, не давая остановиться набегающей толпе. Глубина ямы – два метра. Смысл был в том, что забравшись в яму с водой вылезти из неё уже не так просто – к собственному весу, весу доспехов и оружия добавляется вес воды, пропитавшей всю одежду. Скользкие края ямы из глины не дадут разбежаться вверх к стене, сваливая всех в одну кучу. Ров достаточно опасен сам по себе, а с заточенными полутораметровыми кольями, скрывающимися под полуметровым слоем воды – вовсе делает безрассудными любые попытки перебраться через него.

Ближе к закату стали прибывать первые подводы с беженцами из Рябовки. Это село было расположено северо-восточней от Верхних Полей, в лощине, и оттуда ведет только одна дорога, так что если Белая Кость нападет, бежать никто не сможет. Перепуганные лица могут многое что сказать, а постоянная оглядка через плечо заставила занервничать и меня. Это контрастировало с тем, как Поернон-Ключевой спокойно разговаривал со старостой Рябовки возле ворот.

После этого народ начал только прибывать. Из Распутья никого не было видно, в первый раз ощутил тяжкое беспокойство за Магритель. Подождав, пока Поернон-Ключевой освободится, принялся его расспрашивать. Выяснив, что в эту деревню отправлялся один верстовой и еще не вернулся, мне стало совсем худо. Надо срочно что-то предпринять! Но сперва надо найти Галитань.

В гостевой комнате в усадьбе старосты её не оказалось. Поднявшись наверх столкнулся с двумя стражниками, которые наотрез отказались пропустить меня к Толин-Высшему. Плюнув на них, пошел на кухню, где и нашел Галитань и других пропавших, они ужинали тихо и скромно, вдалеке ото всех.
-- Черт побери, как я рад, что наконец-то нашел тебя! Куда ты делась после завтрака?
-- Мы только что вернулись с сенокоса... А это правда, что мы скоро будем с Белой Костью воевать?! - Галитань отодвинула чашку с супом, и теперь я видел, как она напугана.
-- Кто его знает, не хотелось бы. - Не ожидал такого начала разговора.
-- Селяне, бежавшие из деревень рассказывают, что к ним часто стали наведоваться разные банды и каждый раз ведут себя все наглее. При этом не скрывают, что они и есть племя – Белая Кость. Рассказывают, будто Амадор-Властвующий разрешил грабежи деревень. Наше село выстоит против них?! Что со всеми нами будет?! - В глазах её был дикий страх и мольба. Хотелось её обнять и успокоить. Но посмотрев на свои лохмотья, пришлось отказаться от этого.
-- Э-э-э... Если какое село может выстоять, так только Верхние Поля. На случай, если мне надо будет уехать, я купил домик у западных ворот, не хоромы как здесь, но все же дом. Думаю тебе стоит перебраться туда, пока вся эта история с бандитами не закончится. Там будет более безопасно, чем здесь. А потом что-нибудь придумаем. Фьельнол и ребята могут тебе составить компанию на это время. Кстати, вас как зовут? - Теперь я уже обращался к подросткам, намереваясь поручить им вычистить их новый дом, и закупить продуктов.
-- Я – Хейгзмунд, а это – Патерок. - Сообщил один из них.
-- Меня можете звать – Михалыч.
-- Мы знаем, Тьерн-Михалыч. - Заключил невозмутимо Хейгзмунд.
-- Тьерн? А я думала, что тебя зовут Тьеронот-Михалыч?! - Бледная Фьельнол еще более значительно побелела. Галитань не выглядела столь же напуганной, скорее удивленной. Вот влип!
-- Да, верно – Тьерн. Спасибо тебе, Хейгзмунд, что не дал мне об этом забыть. - Саркастический ответ не достиг своей цели, тот пожал плечами с видом – «всегда пожайлуста». - Не придавайте этому имени особого значения – просто обычное имя.
-- Кто-нибудь еще здесь знает его? - Галитань испугано взяла меня за руку.
-- Ну-у-у, ты... они... - Кивнул на Фьельнол, Хейгзмунд-а и Патерок-а. - ...и все остальные жители села.
-- Имя Тьерн – проклято, знаешь про это? - Грусно продолжила она.
-- Да, просвятили. И за это уже один раз казнили, а больше раза – нельзя. - Попытался свести все к шутке. Не получилось. Галитань стала еще грустней.
-- Тебя убьют... - К грусти в её голосе прибавились нотки обреченности.
-- Пока ведь этого не случилось... - Пытался заглянуть в её глаза, которые они прикрыла, как бы жмурясь от головной боли, прижавшись головой к моему плечу.

Со злостью посмотрел на Хейгзмунд-а, затем на Фьельнол. Фьельнол вздрогнула, встала, и легко подталкивая в спину Хегзмунд-а и Патерок-а, вывела их из комнаты.

Стараясь успокоить Галитань, поглаживал её по плечу, пока не заметил, что она уже уснула. В эту минуту не могу себе представить, как до сих пор жил без неё. Кажется начинаю сходить с ума. А это плохо, надо держать себя в руках.

Тихонько взяв её на руки, кляня себя последними словами, что одет как бомж, отнес её в гостевую комнату. Фьельнол видно меня теперь боится. Удобно – практически ментальная связь: даже не спросил, а она уже указала, на какой циновке уложить удивительно мирно спящую красавицу.

Тихо прикрыв дверь, огляделся, увидел Поернон-Ключевого. Он шатаясь на манер пьяного подошел к двери своей комнаты, практически не обратил внимания даже когда подошел к нему и помахал у рукой перед его лицом. По моему он спит, или действительно нажрался. А мне срочно нужно решить вопрос с транспортом, чтобы метнуться за ночь в Распутье и обратно. Теперь видно до самого большого начальника топать – аж второй этаж, да без лифта.

И на этот раз двое попки на посту повторили тоже самое сонным голосом: «Вам запрещено входить в покои Толин-Высшего», что означает только одно – лошадей мне не видать.

Есть еще вариант, но прежде надо решить другую задачу – как не уснуть. Иначе завтра только к вечеру проснусь – однажды мы это уже проходили.

Холодный душ – вот что может помочь! Отправился в баню, где действительно, кроме холодной воды из родника, никакой другой уже не оставалось. А холодная вода, и холодная вода из родника – суть есть две разные вещи. Вылитое на голову ведро выбило дыхание. Как бы то ни было, но спать после такого душа больше не хотелось.
В полуоткрытую дверь сочился белесый туман, напоминая вьюгу – стелился к полу и пропадал, незаметно исчезая в тепле предбанника. За ней ожидала промозглая сырость.

За время купания округу заволокло туманом – на такой высоте скорей можно сказать, что облако за верхушку горы зацепилось. А про меня, что я – настоящий борзой ёж, поскольку не боюсь заблудится в этом киселе – опять иду искать лошадку.

Дом Перволад-Складного был заперт изнутри. Хоть у кого-то все дома. Сильно постучал в дверь, и прислушался. Так повторил пару раз. Единственный различимый звук, исходил не из этого дома. Прислушался, не мог различить, был ли мне знаком этот голос ранее. Проще подойти, и распросить где живут мои другие знакомые...

Туман придавал необычное впечатление, выделяя очертания предметов, на которые в обычное время не обратил бы ни малейшего внимания. Природный сюреализм – свет факела выхватывал из белой мглы окружающие предметы лишь на длину вытянутой руки.

Любой звук, который видимо должен поглощаться туманом, неимоверно усиливался. Вероятно причиной тому был стихший ветер. Или же туман лишая глаз придавал ушам повышенную чуткость – не знаю...

Огляделся, насколько позволял густой туман, пытаясь определить источних шума в этой тиши. Казалось, что это место недалеко, метрах в двадцати, но на самом деле мне пришлось долго спотыкаться, прежде чем удалось выползти достаточно близко. Натолкнувшись на стену, понял, что двигаюсь к западным воротам. Скорее всего двое стражника на посту чтобы не уснуть играют в азартную игру «Бычок».

Разговор неожиданно стих. Следом послышался шум борьбы и затем булькующие звуки в сочетании со свистом выходящего из легких воздуха. Звук чем-то напоминал кашлящий звук водопроводного крана, по которому только что подали воду. На миг оторопел от испуга – этот звук уже слышал, и это было само дыхание смерти.
Страх заполнил душу: что происходит и куда бежать! Волосы встали дыбом, как наэлектрилизованные. Биение сердца на мгновение стихло, словно боясь выдать свое местоположение, а затем лихорадочно забухало с новой силой.

Если драться, то из оружия у меня только факел!... Даже кинжалы остались в другой одежде. Тут же притушил факел. Нечего было надеятся на его свет в этой мгле – он мог лишь выдать мое местоположение.

Отошел от забора стараясь ступать как можно мягче. Позади промелькнула пара теней, даже не успел разглядеть кто это был – те не издали не звука, двигаясь как призраки. Я похолодел, вспомнив про оборотней. Как они сюда добрались, и Самтон-Слышаший ничего не почуял?

Начал двигаться, потихоньку удаляясь от частокола. Под ногой щелкнула, ломаясь, сухая ветка. Затем вторая. Я замер, боясь теперь даже дышать.

Резкий удар в спину перевернул небо и землю местами несколько раз. Приземляясь ударился всем телом. Заставил себя поднятся на четвереньки и ползком отползти в сторону, но чье-то мохнатое тело с теленка ростом вторично бросило на землю. Еще от первого падения не мог заставить себя сделать ни единого вдоха, а от второго падения померкло в глазах.

Пульсирующая кровь в висках заставляет встать, и бежать не разбирая дороги. Дыхание с ревом врывается в легкие, на обратном пути задевая голосовые связки, от чего из груди вырывается сиплый гортанный выдох смертельно раненого человека. По правой ноге проложила дорожку струйка крови. Самой раны не чувствовал.

Следующее столкновение – пришлось на левый бок. К этому на этот раз был немного подготовлен. Частично успел отстраниться, оттолкнувшись от непропорционально крупной волчьей головы. Падение удалось смягчить: проскальзывя меж двух корпусов крупных хищников уцепился за их шкуры, вырвав по клоку меха. Одна туша по щенячи взвизгнув отскочила в сторону. Другая туша напротив, придавив меня передней и задней лапами, потянулась своей псиной, по крокодильи-широкой мордой к шеё. Ухватив за шерсть с краев морды, потом перехватившись за уши, отвел волчью пасть от своей глотки. Из темного зева вместе с тяжелым дыханием ко мне в лицо вылетали слюни и частички полупереваренной плоти.

Поборовшись так в течении десяти секунд, оборотень изменил тактику, на этот раз стремясь выпустить мне кишки. Другой зверь тем временем уцепивщись зубами в оббитый деревом носок сапога, тянул в сторону, сковывая мои движения.

В отчаяньи выкрикнул что-то визглявое, ударил свободным коленом в уже почти добившуюся своего морду, тут же осыпал градом ударов локтями и кулаками, целясь в глаза и в нос.Не помню как, ужем вывернулся из-под когтистных лап, бросился бежать обратно к изгороди, или по крайней мере туда, где ожидал её найти. Бежать приходилось уже без обуви (в последствии так и не вспомнил, как выскочил из сапог). Ветер ревел в ушах, полоская узорванную в лоскуты рубаху и штаны.

Теперь мог расслышать ржание напуганных лошадей в стойлах, брацанье металла и выкрики людей. Но слышал и гул земли, гонящихся за мною тварей. Страх от погони придавал силы бежать всё быстрей и быстрей. Туман уже спадал, и стену частокола разглядел метров за десять. Если у меня до этого были намеряния перелезть через него, то теперь они полностью отпали – забор был метра три высотой, и уцепиться было почти не за что. Остановиться же – означало умереть.

Ход так и не сбавил, прыгнул, ногтями цепляясь повыше, и молотя по воздуху ногами. Внизу раздался лязг смыкаемых челстей, и я инстинктивно вдарил ногой, что позволило мне отолкнуться и зацепиться повыше за бересту одного из опорных столбов. Снизу почудилось рычание, и выдох перед прыжком, даже не видя хищника под собой, подтянулся еще выше и поджал ноги, надеясь, что тот не достанет меня своими клыками.

Силы уже начали покидать меня, как услышал собачий визг – извернувшись баранкой оборотень зубами вытягивал стрелу из пробитого живота, что через мгновение удалось проделать. Но тут уже два новых оперения расцвели на его шкуре. Зверь чуть подпрыгнул и оскалил клыки – четвертая стрела тут же засела у него в глазнице. Он коротко дернулся, и медленно завалился на бок. Крупная дрожь несколько раз сотрясла его тело. С моей стороны это выглядело так, как будто зверь выгрызал себе блох из когтей. Потом стало смотреть совсем отвратно – тело безуспешно пыталось ухватиться за то, что с последним выдохом весело выпорхнуло из него.

Тут кусок коры, за который я держался из последних сил, отстал от почерневшего ствола, обнажая белые волокна нетронутой дождем и солнцем древесины. Началось падение, которое пытался предотвратить цепляясь ногами и руками. Удар от падения был скорее наркозом, отходя от которого стал понимать, что врачи-изверги постарались на славу, а заусенцы под ногтями – всего лишь бесплатное дополнение в виде иглотерапии.

Опершись на все четыре мосла надрывно дышал, пытаясь нагнать побольше кислорода себе в кровь. Оглянулся на лежащее в двух шагах тело оборотня – оно слабо поддергивалось.

То ли в глазах темно, то ли свет от факелов в руках окруживших меня селчан не в силах разогнать туман. Вот стоит Юлиан, сияя своей улыбкой, его все поздравляют. Он что-то говорит мне, я улыбаюсь, но ничего не понимаю. Оказывается, уже стою на ногах. Меня похлопывают по плечу и радостно ржут. Да, я знаю, что я молодец – довольно толкаться. Все тело легонько покалывает. Продолжает быстро темнеть. Да, ведь я еще не ложился. Где теперь искать дом? Надо идти куда-то туда, откуда появляются все новые и новые лица. Я просто немного устал и хочу спать...