Ищем там, где светло

 

Сколько уже было статей, откликов на идею «Города Солнца» имени В.Суркова, но тема получилась совершенно неисчерпаемой. Спустя почти три года. Прямо как  спор славянофилов с западниками.

Юлии Латыниной пришлось искать различия между зеленоградским заводом «Микрон» и технопарком университета Олбани. (Юлия Латынина. Силикон и Селигер, или Государство как главный заказчик гравицап. Новая Газета.№ 37 от 9 апреля 2010)

Забавно, но обычное серийное производство микрочипов сравнивалось Ю.Латыниной с технопарком. Некое смещение восприятия нашей обыденности.

Среди компаний, обосновавшихся в Albany Nanotech, Юлия обнаружила весь цвет мировой микро- и наноэлектроники - североамериканские AMD, ASML, Freescale, IBM, японские Toshiba, Sony, Tokyo Electron, сингапурский Chartered, корейский Samsung, Sematech (консорциум производителей микроэлектроники), Global Foundries.
Которые безрассудно швыряли в исследования в Albany Nanotech миллиарды.То ли долларов, то ли евро. Впрочем, не важне.
Важно то, что индивидуально. И на паях. Конкуренты!!!
Да и власти штата потратились на целых $1,4 млрд. прямыми инвестициями и льготами.

По ощущениям Ю.Латыниной, в Олбани – передовой рубеж научного и инженерного поиска по созданию сверхсовременных технологий и изделий.

На деньги ведущих мировых производителей. И, повторимся - конкурентов!

Когда же после этой поездки ее пригласили на завод «Микрон» в г.Зеленоград, она не обнаружила там никаких сверхсовременных технологий, а увидела то, что уже устарело, хотя и закуплено недавно. И за весьма немалые деньги. И не было там не только ведущих, но и просто конкурентов. Потому что это завод. И только.
Что говорить - дремучие мы (в смысле, страна наша) по части микроэлектроники.
Правда, это совсем не новость И уже давным-давно.

Латынина привела такой факт - российский бюджет потратил в 2009 году на инновации свыше $38 млрд. против $17 млрд., потраченных американскими венчурными фондами. Но на эти деньги в США запустили 2795 проектов, а в России – только 50. Потому что у нас нет рынка инноваций.
Автор не задает вопрос - а с 50 проектами российскими что будет?
Знаете, можно заранее предсказать родовые травмы.
И все опять-таки, объяснимо. Не ждет наше государство, а, если шире - и общество, никаких новаций. Оно их боится.
А тем, которые шибко умные и энергичные - советует залезть в норку и не высовываться.
Правда, энтузиасты инноваций трепетны и доверчивы.

Руководитель Российской Венчурной Компании Игорь Агамирзян (РВК в экосистеме венчурного инвестирования http://www.allventure.ru/articles/93/19.01.2010) сетует - инфраструктура оказалась недостаточной и мало приспособленной для проведения венчурных инвестиций, выращивания инновационных компаний.

Налицо полный провал с экспертизой венчурных инвестиций.

Венчурный капиталист, приходя в какой-то проект, в портфельную компанию, инициируя создание компании зачастую на стадии бизнес-ангельских или посевных инвестиций, привносит не столько деньги, сколько свое понимание рынка, позиционирование продукта, того, как компания должна развиваться для достижения эффективной работы.

Таких венчурных капиталистов катастрофически не хватает.
Словом, полный афронт и абсурд.
Но сколько слов было сказано.
И сколько благоглупостей было сделано. Подо что умелые ручки погрели себя.

Вспомним идею абсолютно щадящей инновационной среды в пресловутом Сколково.
В которой чудесным образом  появлются венчурные капиталисты, бойцы и победители.
Ибо чудо!!!
Да вот беда, много на свете критикующих, нет им покоя.

Среди вопросов к пресс-конференции Алексея Ситникова на Лента.ру по поводу Сколково была записка от человека, работающего в Силиконовой долине, с перечислением 6 критических составляющих ее успеха:

1) значительные рынки сбыта технологической продукции (США);

2) исследовательская база мирового уровня (Stanford/UCB Berkeley);

3) низкая стоимость земли для бизнеса и частного строительства;

4) доступность венчурного капитала;

5) привлекательность для мигрантов (климат, инфраструктура, легкость переезда из другого города или страны, минимум давления госорганов);

6) возможность очень серьезного заработка для наиболее талантливых сотрудников (через вывод компании на биржу, продажу технологий и т.д).

Хороший перечень.
Который не замедлят дополнить.

В феврале 2010 года в Москву в составе делегации бизнесменов США приезжала Эстер Дайсон, которая уже три (!!!) десятилетия занимается венчурным инвестированием. Входит в советы директоров многих компаний, в том числе российских "Яндекса" и IBS Group.
В интервью журналу "Русский Newsweek" она заметила, что кремниевые долины невозможно создать. Можно лишь обеспечить условия, в которых они возникнут сами.

24 марта 2010 она опубликовала статью «Почему у русских не получится своя "Кремниевая долина". Главная мысль – без гражданского общества не будет и общества инновационного. (http://finam.info/currency/news2261A00001/default.asp).

Три года назад умная женщина изрекла в общем банальность. Мол, без наличия неравнодушных, небоязливых людей-граждан эта самая инновационность вырасти не сможет.

И правда - где независимый суд, непродажные СМИ, не взяткоемкое следствие и пр.
И это принципиально важно - общество должно иметь возможность обсуждать и судить о вещах, важных, болезненных, тонких. Но так, что "ребеночка" с грязной водичкой не выплеснуть.
Есть еще один, довольно странный аспект данной дискуссии.
Кое-кому чудится, что советский научно-технологический потенциал еще не весь устарел, не растрачен и даже худо-бедно пополняется. Поэтому Бог с ним, со Сколково, давайте проводить модернизацию  с использованием имеющихся собственных новых технологий.

С акцентом на инновациях в тех отраслях, которые активно развиваются и могут предъявить большой внутренний спрос на инновации - химия, нефтехимия, сельское хозяйство, пищевая промышленность, деревообработка, некоторые подотрасли машиностроения, металлургия, энергетика. (Татьяна Гурова, Не стать слепыми муравьями. Эксперт» №14 (700)/12 апреля 2010).
Хорошо быть патриотом - никто пальцем не погрозит. За страну же болеем!!!
Даже если уж не вспоминать, кто и какой нации Академию Наук основывал, но важнее другое - нет и не может быть науки без спроса (или заказчика).

Просто как пример.
Возьмем ту же энергетику. Допустим, атомную.

Озвучена программа развития атомной энергетики, предполагающая увеличение доли атомной энергетики с 16% до 25-30% к 2020 году. Предполагается построить 26 энергоблоков, с 2012 года выйти на ежегодные темпы ввода 2 гВт мощностей. До 2015 года из государственного бюджета на развитие атомной энергетики и промышленности в России планируется выделить около триллиона рублей. С 2016 года, строительство АЭС должно финансироваться за счет средств самой отрасли. (http://www.atomenergoprom.ru/nuclear/rus/).

Но пока же наша промышленность может выпускать только по одному энергоблоку в 2 года. Не хватает мощностей, специалистов. Денег. А ведь рынок-то есть, растущий.

По данным МАГАТЭ, в мире действуют более 430 ядерных энергоблоков общей мощностью 372,2 гигаватта (ГВт). К 2020 г. в мире может быть построено до 130 новых энергоблоков общей мощностью 430 ГВт.

Или по 13 блоков в год. И как же мы собираемся конкурировать с нашими-то мощностями?

У китайцев есть деньги. Есть даже технологии. Но они совсем не чураются чужих разработок.

КНР до 2020 г. планирует инвестировать в строительство новых АЭС около $60,3 млрд. В качестве главного условия масштабного развития атомной энергетики в Китае рассматривается снижение стоимости АЭС, которое требует организации самостоятельного строительства АЭС, собственного производства топлива и независимого конструирования реакторов.

В конце 2007 г. в КНР действовало 11  энергоблоков, восемь реакторов которых – импортные, построенные в кооперации с Францией, Канадой и Россией.

Первая АЭС по китайской технологии построена в г.Циншань «Китайской национальной корпорацией атомной энергии» в 1991 г.

Китай придерживается стратегии диверсификации в атомной энергетике, и на его территории строятся китайские, российские, французские, американские и канадские реакторы. Китай стремится получить доступ ко всем существующим в мире ядерным технологиям. Такой подход стал основным направлением его научно-технической и промышленной политики. В будущем это должно обеспечить Китаю технологический прорыв в атомной сфере.

В декабре 2007 г. Китай подписал с Францией контракт стоимостью $8 млрд. на поставку двух реакторов. Соглашением предусмотрено, что французская технология будет передана Китаю через консорциум, в который войдёт китайский партнёр.

На похожие требования согласилась и компания «Вестингхауз электрик», когда получила право строительства в Китае двух АЭС. Согласно заключённому контракту американская компания поставит в КНР четыре реактора третьего поколения AP1000 мощность по 1,25 ГВт.

Первые блоки каждой из АЭС Китай построит в кооперации с компанией «Вестингхауз электрик», а остальные – самостоятельно, по американской технологии, которая будет передана китайской государственной компании Nuclear Power Technology Corp.

В феврале 2006 г. Госсовет КНР объявил, что в ближайшие 15 лет приоритет будет отдаваться усовершенствованным реакторам PWR большой мощности и высокотемпературным газоохлаждаемым реакторам (ВТГР) малой мощности (200 МВт).

Реакторы PWR будут построены в сотрудничестве с международными компаниями. Цель Китая – овладеть передовыми ядерно-энергетическими технологиями и разработать собственный реактор PWR третьего поколения. (В.П. Путивцев
Правительство КНР вообще стремится покупать технологии «на корню». В 2009 году на слияния и покупки компаний было выделено $46 млрд. – в 5 раз больше, чем в 2005 году. Приоритет от сырьевых концернов смещается к технологичным. Китайский концерн TCL, крупнейший мировой производитель телевизоров, объединяет марки из Франции, Германии и США. (Евгения Штефан. Китай «наложил лапу» на весь мир. Новый Регион – В мире 06.04.10).

Или обратимся к сырьевой отрасли.

Есть в России компания «Газпром». Единственная крупная энергокомпания стран BRIC, у которой с 1993 по 2009 г. добыча упала с 559,3 млрд до 461,4 млрд куб. м. При этом добыча газа за постсоветский период выросла в Казахстане в 5,8 раза. (Владислав Иноземцев. Враг модернизации. "Ведомости", 05.04.2010).

«Газпром» не смог за эти годы разработать ни одного месторождения на шельфе, запустить производства сжиженного природного газа, начать разработку сланцевого газа. Компания ориентирована на долгосрочные контракты с дорогостоящей системой экспорта по трубопроводам. Затраты растут. Прибыль катастрофически падает.

У «Газпрома» не хватает денег на запущенные проекты на Ямале и в Баренцевом море. При этом, пользуясь эксклюзивным правом на экспорт газа, монополия тормозит начало проектов в Восточной Сибири.

Когда происходила демонополизацию нефтяной отрасли, газовую решили не трогать. По соображениям якобы торговым. Газ продавался по долгосрочным соглашениям, с упоминанием конкретных месторождений, трубопроводов, участников сделки. Выручка за газ выступала в качестве обеспечения товарных кредитов, за счет которых были поставлены трубы. Тем более, что с 1988-го по 1996-й добыча нефти упала с 570 млн т до 300 млн т., а добыча газа с 370 млн т нефтяного эквивалента в 1985 г выросла до 520 млн т в 1991 г. (Сергей Вакуленко. Сумерки "Газпрома" "Forbes Russia", 05.03.2010).

Что же в итоге? Если в середине 1990 гг. доля газа в экспортной выручке страны была вдвое выше, чем нефти, то сейчас она меньше половины выручки от нефти.

При этом в расчете на тонну нефтяного эквивалента «Газпром» платит за газ в несколько раз меньше пошлин и налогов, чем нефтяные компании за нефть. (НДПИ ниже более чем в 10 раз, экспортная пошлина - в два, при этом газ добывать дешевле, чем нефть).

Хотя при правильном подходе именно из «Газпрома» могла получиться хорошая диверсифицированной компании. Которая могла бы включить те же предприятия атомной промышленности, машиностроения.

Как в Японии, где основу промышленного комплекса в начале 21 века составляли только 6 универсальных многоотраслевых финансово-промышленных объединений: "Мицубиси" ("Mitsubishi"), "Мицуи" ("Mitsui"), "Сумитомо" ("Sumitomo"), "Дай-Ити Кангё" ("Dai-Ichi Kangyo"), "Фуё" (''Fuyo", ранее "Ясуда"), "Санва" ("Sanwa")).

В организационную структуру входят финансовые институты (банки, страховые и трастовые компании), торговые фирмы, производственные предприятия, составляющие полный спектр отраслей народного хозяйства. (В.А. Цветков. Финансово-промышленные группы в современном мире. /"Промышленная политика в Российской Федерации", 6, 2000. - С. 36-47.).

Предшественниками их до второй мировой войны были крупнейшие семейные холдинговые компании "дзайбацу" (Zaibatsu).

Процесс создания семейных групп происходил поэтапно. Сначала осуществлялось накопление капитала в ходе коммерческой деятельности. На этой базе создавалось и развивалось производство. А затем образовывались банки и финансовые компании.

После Второй мировой войны в ходе деконцентрации японской экономики "дзайбацу" были ликвидированы, а холдинг-компании запрещены. С пересмотром антимонопольного закона в 1953 г. финансово-промышленные объединения (сюданы) возродились вновь.

Верхний уровень сюданов образуют горизонтальные объединения, состоящие из головных фирм крупнейших промышленных объединений. Каждая головная фирма является материнской по отношению к находящимся под ее контролем фирмам. В качестве консолидирующего ядра сюданов выступают компании тяжелой и химической промышленности.

Промышленные объединения (японский вариант названия - "кэйрэцу" (keiretsu) входящие в сюданы, построены по формуле "объединения смежников". Иерархические вертикали возникают из направленности технологических цепочек к конечному продукту. Тот же принцип реализуется на следующих структурных уровнях. В итоге возникает многоуровневая иерархическая структура.

Каждый сюдан стремится иметь свою компанию в важнейших отраслях и подотраслях промышленного производства. Такая диверсификация помогает сохранять всему объединению контроль над ключевыми производствами, одновременно пресекая монополистические тенденции конкурентов.

Обязательным членом группы является крупнейший банк, контролирующий крупную банковскую сеть филиалов и дочерних банков. В комплексе с ним и под его контролем работают страховые и инвестиционные компании, траст-банки.

Благодаря вхождению кредитно-финансовых институтов в ФПГ достигаются стратегические выгоды, связанные с повышением мобильности развития и реализации технологического потенциала всей группы.

Другим обязательным членом сюдана является универсальная торговая фирма. По масштабам своих торговых и информационных сетей и объему деловых операций торговые фирмы относятся к числу крупнейших в мире и играют важную роль в ФПГ. Они выполняют функции универсального "сбытовика" и "снабженца".

Приводится как типичный пример группа "Мицуи".

Главный банк - Сакура банк. Главная торговая компания - Мицуи Бусан. Основные промышленные предприятия: "Мицуи Кэмикел" и "Мицуи Петрокэмикел" (химическая промышленность), "Онода Цемент" (стекло и цемент), "Джэпен Стил Вокс" (черная металлургия), "Мицуи Майнинг энд Смелтинг" (добыча и переработка металлов), "Тошиба" (электротехническая промышленность), "Мицуи Инж" и "Тойота" (автомобилестроение), "Мицуи Реал Истет" (торговля и управление недвижимостью).

"Тойота" ("Тойота групп") объединяет 64 подконтрольных компании, которые занимаются производством компонентов ("Тойота ауто боди" - кузовов для автомобилей и других изделий); готовых изделий ("Хино мотор" - крупнотоннажных грузовиков и автобусов); фундаментальными исследованиями; экспортом и импортом сырьевых продуктов.

"Тойота" располагает пакетом акций в каждой из подконтрольных компаний. Есть варианты, когда вообще нет акционерного капитала. Но, тем не менее, во всех случаях связи исключительно крепки и надежны. Та же "Тойота" получает автозапчасти и компоненты от двух ассоциаций - "Кехокай", состоящей из 231 компании, и "Эйхокай", объединяющей 77 компаний. "Тойота" не участвует в капитале членов ассоциаций. Связи с ними развиваются на основе контрактных отношений.

Для Южной Кореи также характерны высокая степень концентрации производства и капитала, монополизация несколькими крупнейшими чеболями. Корейские группы организованы по принципу холдинговых корпораций с семейным контролем.

Это высоко диверсифицированные макроструктуры, имеющие четко выраженное доминирующее звено, ориентирующееся в своей деятельности на централизованное планирование, авторитарный стиль руководства, агрессивную инвестиционную политику.

Компании, входящие в каждый из чеболей, представляют все ведущие отрасли промышленности, что обусловливает высокий уровень межгрупповой конкуренции.

Нам необходимо создавать, поддерживать частные (!) многопрофильные крупные компании, способные стать самостоятельными игроками на мировом рынке. Именно частные. Пример «Газпрома» - убийственный.

Эти компании, в свою очередь, будут предъявлять спрос на инновации.

А не то выйдет «по Черномырдину» - хотели, как лучше, а вышло – как всегда.

Напридумывают, наоткрывают, и все на радость американским, да японским компаниям.