Волки 37 Послесловие

Послесловие

     - Государство строят умом, - сказал нам Амин на прощание.
И я вспомнила своего отца на этой войне и то, что пришлось пережить лично.
       В марте месяце 1995 года мы вернулись домой, успев за это время похоронить младшего дядю, который погиб вместе сю своей двоюродной сестрой, выходя беженцем из осажденного города.
      После похорон один из моих братьев обратился к отцу: «Мы отомстим за дядю. Благослови, и я уйду на войну».
       Отец грустно улыбнулся и спросил: «С кем ты будешь воевать? За что ты будешь воевать? Кому ты будешь мстить? Неужели, пойдешь убивать того русского офицера, который вытащил трупы моих близких, чтобы они не сгорели и отправил в военный госпиталь двоих, чтобы они не умерли от ран? Ты будешь мстить пуле-дуре,  выпущенной неизвестно кем в страхе самому быть убитым? Ты думаешь у тех, кто находится по другую сторону есть идея, и он знает, за что воюет? Я жду суда Всевышнего и не вижу смысла в убийстве. Аллах смилостивится над нами, и разум вернется к людям. Если хотите показать свою любовь к Родине, то оставайтесь жить, позаботьтесь о сиротах - детях моего брата, женитесь, заводите своих детей, стройте дома, сажайте сады, изучайте науки и не забывайте, что вы - мои дети. И не подводите нас.  Главное, не озвереть и не стать хищником».
      Конечно, как и все, мы перенесли тяготы войны: умирающий город, трупный запах, искалеченные люди, плачущее солнце, на клочки разорванное небо.
Самым страшным был день окончания священного месяца Рамадан. В поселке практически не было людей, чтобы навестить их и поздравить.
  У чеченцев есть такая поговорка: «Дала лара войла хьо адаман къеллах» (Упаси тебя Господь от безлюдья).
       Особенно  страшно, когда  не знаешь, где твои соседи, дети, родные, просто знакомы.
      Военные часто заезжали в поселок с просьбой обменять горюче-смазочные материалы на домашний хлеб, сигареты, а порой просто перекинуться парой слов о мирской суете. С помощью этих же военных пришлось похоронить друга моего отца - украинца, дядю Володю - Владимира Гавриловича Зубко, который встретил свою смерть на диване в нашем родительском доме.
Первая война завершилась также внезапно, как и началась.  Какие цели она преследовала, так никто и не понял. Ни в России, ни в Чечне.  Те, кто делал на этом деньги, наверное, так никогда и не узнают цену жизни простого человека.
Хасавюртовский договор не стал панацеей от внутренних проблем Чечни. Растерянный, разоренный Грозный пытался встать на ноги. Период между двумя компаниями был очень тяжелым, как в моральном, так и в материально-экономическом плане.
       Бандиты всех мастей стали гнездиться в разных уголках республики. Вооруженные формирования, которые не подчинялись никому, пытались растащить то, что еще осталось. У властьпридержащих не оказалось ни средств, ни опыта построения цивилизованного государства. Появились люди, несущие в массы смуту под религиозными флагами. Они стали распространять чуждые моему народу идеи. Так называемый вахабизм пускал корни не только в Чечне и Дагестане, но имел своих представителей даже в Москве.
        Искать причину начала второй военной кампании в официальной версии о вторжении банд Басаева и Хаттаба на территорию соседнего Дагестана, я не буду. Пусть это останется на совести тех, кто бросил мой народ в пекло войны под видом контр-террористической операции.
       Как и в первую войну, я, как и все чеченцы, опять оказалась террористкой.  В чем проявлялся мой террор, я не знаю до сих пор. Но знаю, что людей вынуждали отвечать жестокостью на жестокость. Кто-то руководствовался пацифистскими идеями, кем-то руководила месть, кто-то пытался нажиться. Ни для кого не секрет, что на чеченскую войну ехали мл всей России даже за взятки.  Перед лицом смерти люди становятся особенно жестокими.
        Призывы горе-политиков и лже-патриотов подпитывали пожирающий огонь войны. Нас бомбили, травили, расстреливали, укатывали под асфальт, разрывали на части, фильтровали, пытали и даже унижали.
       Весь ужас ада, через который прошел мой народ, забыть очень трудно.
Но клянусь честью, мы не оставим безнаказанным ни одно преступление. И нет этим преступлениям срока давности. Мы найдем всех пропавших без вести, поставим камень над местом их последнего пристанища и сохраним их имена в памяти. Инвалиды-жертвы войны будут нам напоминать об ужасе прошедших лет своими жизнями рядом с нами. Мы непременно восстановим села и города.  Цветами запестреют наши улицы. Звонким смехом детворы наполнятся скверы и площади, живительной влагой будут плеваться фонтаны, муэдзины призывать правоверных на молитву. Потоками вернемся в страну вайнахов, которую вынуждены были оставить, во имя сохранения жизни своих детей.  Протянем руки друг другу и поймем, что никакая политическая цель несравнима с ценностью человеческой жизни. Те психически неуравновешенные, озлобленные и потерявшиеся, которые находятся в лесах и горах, придут с раскаянием или будут физически уничтожены, если не поймут, что жизнь человека – Божий дар, который даруется Аллахом и забирается его велением. Никакая анти- или контртеррористическая операция не смогут решить проблемы нашего общества без нашего с вами участия.
     Лучше нас самих нас не знает никто.  У нас с вами один прародитель. Одна мораль и норма поведения, один кодекс чести. У нас одна история и одно будущее.  У нас один язык и одна территория. Аллах,  именем которого прикрываются бандиты, враги нашего народа, тоже один.
Аллах нам в помощь на пути к окончательной борьбе с отголосками войны.
       Мы против любых военных операций, проводимых на нашей территории  без согласования с нашим Главрй и Правительством.
 Да услышит нас Аллах!
       Мира и добра нам всем, люди!