КТО или война с народом

КТО (контртеррористическая операция) или война с  народом.
( К годовщине отмены КТО)

На днях исполнятся год со дня официального объявления прекращения КТО (контртеррористической операции) на территории Чеченской республики.

 К осени 1994 года из 150 миллионов жителей России всего полтора миллиона человек в Чечне. Один процент. Не думаю, что даже девять процентов знали о том, где находится Чечня, что собой представляет чеченский народ,  какими проблемами республика живет. Если первую военную кампанию назвали антитеррористической, и длилась она чуть меньше двух лет, то вторую окрестили контртеррористической, и она украла у нас десять лет жизни. Как не парадоксально, не только слово "жизнь" - женского рода, но и « смерть» и «война». Говорят, у войны не женское лицо. А вот я с вами поспорю. Обе чеченские кампании оказались с женскими лицами. Все тяготы войны взяли на себя хрупкие плечи чеченских женщин. Поверьте, мы такие же милые хрупкие создания, нуждающиеся в нежности и ласке, любви и заботе. Но нас бросили на алтарь войны. Мы пытались спрятать своих детей, стариков и мужчин от казни без суда и следствия, от шальных пуль и минометного обстрела. От гула самолетов, грохота канонады, душераздирающего плача из соседнего двора, голода и холода. В перерывах между молитвами, мы топили снег и замешивали на дистиллированной воде кукурузную муку, чтобы испечь на поверхности буржуйки, которую нашли на свалке в лощине у реки, чурек. Мы прятали домашних животных  под одеялом, потому что они боялись смерти не меньше людей. Мы убаюкивали детей, обещая им новый день, не зная, кто и когда найдет нас под руинами дома. Ртом отсасывали гной из ран пострадавших в результате осколочных ранений и ожогов. Готовы были вцепиться в горло любого военного преступника, который пытался забрать у нас мужей, братьев и сыновей. Несмотря на горячий свинец трассирующих пуль, положившись на Всевышнего, выходили в поисках тех, кто потерялся на дорогах войны. Собирали цветной металл от использованных снарядов, везли его в соседний Дагестан, чтобы купить малышу тетрадь и ручку, азбуку и портфель, и с тревогой ждать, что сегодня не будут бомбить школу, куда ушел ребенок. По весне разбрасывали зерна кукурузы и ждали первые ростки. Радовались ежу и белке, которые переселились поближе к нам. Варили картошку в мундире, чтобы не было отходов и мочили хлеб в соленном растворе сыворотки, отдавая творог и сметану старикам, чтобы у них еще оставалась сила, радовать нас смущенными улыбками. И это только малая толика  из того, что нам пришлось пережить, потому что кто-то вошел в сговор с дьяволом и устроил пир на нашей священной земле. Сегодня никто не упоминает имен рано овдовевших молодых женщин, которые остались с детьми на руках без средств существования и крыши над головой. Физически раненные, с искалеченной душой они цеплялись за берег жизни и не дали пучине жестокости и смрада унести себя на дно общества. Мы стыдливо молчим об изнасилованных военными преступниками не только молодых, но и малолетних. И нет оправдания и срока давности этим преступлениям. К проблеме чеченской женщины, сумевшей выжить в суровых условиях действительности мы еще вернемся и поставим не один памятник их чести и доблести, мужеству и отваге, милосердию и состраданию. Мы протягивали кусок хлеба голодным новобранцам ВЕЛИКОЙ РОССИЙСКОЙ АРМИИ, детям простых смертных, которых бросили в топку войны. Нам было их одинаково жалко, как и собственных детей, и порой приходилось прятать дезертировавших в канализационных люках от зверств контрактников. История моего народа густо обагрена кровью предков в войнах за свою территорию. Но нет ни одного свидетельства, что мы претендовали на пядь чужой земли. Наши женщины оставили след в истории человечества со времен амазонок. С позволения читателя и слушателя заглянем в историю предков. Не только мужчина, но и женщина воспитывалась защитницей родной земли. Как только девочка оповещала этот мир криком о своем приходе, то с добровольного согласия родителей ее посвящали в амазонки, которая должна была уметь натягивать тетиву, сплетенную из сухожилий дикого зверя, прицеливаться и стрелять из лука правой рукой, ловко владеть мечом, копьем, дротиком и вести боевой конь. Правая грудь не должна была мешать руке. После тщательного осмотра знахарем-целителем ц1у, определялась степень здоровья малышки. Через две недели тот же врач прижигал правую грудь новорожденной нагретой медной, серебряной или золотой пластиной, в результате чего правая грудь не развивалась, а передавала всю свою силу и щедрость левой. Щит для прикрытия правой груди девушки-амазонки из обработанной кожи зубра заменили металлическим, как только человечество узнало бронзу, медь, железо. Кольчуга же, прародитель современного бронежилета, была известна со времен лука и стрелы. Умелая мастерица-защитница земли вайнахов, владеющая щитом, мечом и луком получала от имени всего народа золотой щит и воинское титул - звание Зарговза, что дословно означает: зарг -боевой щит, говза - умелая. Девушкам-защитницам родной земли, отличившимся в военном деле, в боях и сражениях с внешним врагом, присуждалось высокое звание Мехкарий (в современном чеченском языке употребляется во множественном числе и переводится как "девушки"). В основе значения этого термина лежат два составляющих: Мохк - страна, земля и Ари(Арес - бог войны у далеких предков вайнахов: сарматов, древних греков, скифов). В национальном женском костюме чеченки сохранились элементы украшения амазонок: нагрудные украшения праздничного убранства- г1абали. Они представляют собой застежки из металла от шеи до пояса и называются туьйдаргаш. В костюме амазонки они служили связующим звеном защитного комплекса т1арч-щита, которым прикрывали грудь для защиты от удара оружия противника. Только в сражениях с чужеземными захватчиками применялись отравленные змеиным ядом наконечники боевых стрел, пики, копья. По сей день по отношению к внутреннему врагу или кому-либо из соседнего племени строжайше запрещается колотая или отравленная рана из-за трудной заживаемости. Стойкость, крепость духа, готовность защитить свою семью, родную землю, дом - защитное оружие моего народа. И воспитываем мы своих детей, равно дочерей, как и сыновей, надежными и верными защитниками, пользующимися уважением не только в своем обществе, но и высоким мнением как друзей, так и врагов. Наш менталитет не признает отверженных. Перед лицом любой угрозы мы не имеем право отступать, уклоняться от ударов судьбы. Чеченцы не показывают спину и сами не стреляют в спину. И еще. Думаю, что это самое важное. Чеченцы - воины, но защитники. Этническое название "чечен, чеченец" исходит из древнего языка санскрит. Впервые русское название "чечен" использовано в договоре калмыцкого правителя Аюк-хана с Иваном Грозным. "Чечен", "шашан", "сасан" означает "дипломат, красноречивый человек, обладающий гибким умом, умеющий разрешить любое сложное дело без применения оружия". Любые спорные вопросы мы пытаемся разрешить мирным обсуждением. Так было всегда. Но на насилие и жестокость вынуждены отвечать защитой, даже ценой собственной жизни. Все это для меня - удивительная история и прошлое моего народа, которое пытаются скрыть под разными предлогами. Но память жива, и мы передаем свои знания будущему поколению. Я жила в совсем другое время, когда мои родители вернулись в отчий край после вынужденной долгой разлуки с Родиной.
У меня нет ностальгии по Советскому Союзу, хотя помню прекрасный цветущий город-сад, улыбающиеся лица прохожих, свои маленькие победы на жизненном пути.
Школа, университет, опять школа, но уже в качестве преподавателя английского языка. Счастливое замужество.  Аксарайск, Гудермес, Грозный.
Вернувшись из ссылки, мои родители не смогли поселиться в горном районе, откуда  детьми были депортированы в казахские степи.  Но так распорядилась судьба, что они купили жилье на окраине Грозного и со временем построились. У нас была большая дружная семья, любящие родители, прекрасные соседи: украинцы, армяне, русские. Лет десять на нашей улице не было ни одной чеченской семьи, кроме нашей.
Не устаю повторять, что Аллах дал нам прекрасного отца и мать, а им - послушных детей. Ни один из нас никогда не позволил себе расстроить их аморальными, порочащими честь и достоинство, поступками,  Я даже не знаю, как наши родители сумели дать нам всем высшее образование, хотя мама была домохозяйкой, а отец - простым шофером. В его трудовой книге так и не появилась запись об увольнении. 
Его уволила война. Когда мы - дети спрашивали отца, когда он  уйдет на пенсию, Амин широко по-доброму улыбался и отвечал:
- Вы хотите, чтобы я состарился? На пенсию уходят старики.
Ему нравилось то,  чем он занимался. За всю  жизнь по его вине не было совершенно ни одного дорожно-транспортного происшествия. В последние годы он занимался гидромелиорацией. Объезжал оросительные лотки,  поднимал и опускал шлюзы,  контролировал уровень воды в оросительных каналах.
Несмотря на требовательность и строгость,  не забывал говорить, что гордится нами и просил: «Не подводите никогда нас, своих родителей. Где бы вы не находились строго следуйте кодексу чести чеченцев. Соблюдайте наш этикет. На людях оставайтесь князьями, а в своей семье – рабами  семьи».
Он очень редко брал в руки  струнный национальный инструмент -  дечиг-пондар  и начинал виртуозную игру.
После долгих уговоров затягивал душевную песню о предках, Родине, святой земле. роднике и звездах над седыми папахами гор.
    Долгими зимними ночами рассказывал нам о мироустройстве,  истории нахов, ценностях человеческой жизни. Даже сказки . Он был великолепным рассказчиком, добрым заботливым отцом, да и ,вообще, самым – самым- самым.
Был далек от политики, но всегда говорил о великой беде, которая идет на наш народ. И боялся не за себя, а за близких. Наш теперь уже покойный (Дала геч дойла цуна) отец никогда не был на митингах, не поддерживал идеи сепаратистов и просил детей, не участвовать в этих мероприятиях, хотя, как и все чеченцы был патриотом.
- Государство строят умом, - любил повторять он.
В марте месяце 1995 года мы вернулись домой, успев за это время похоронить младшего дядю, который погиб вместе с своей двоюродной сестрой, выходя беженцем из осажденного города.
После похорон один из моих братьев обратился к отцу:
- Мы отомстим за дядю. Благослови, и я уйду на войну.
 Отец грустно улыбнулся и спросил:
- С кем ты будешь воевать? За что ты будешь воевать? Кому ты будешь мстить? Неужели, пойдешь убивать того русского офицера, который вытащил трупы моих близких, чтобы они не сгорели и отправил в военный госпиталь двоих, чтобы они не умерли от ран? Ты будешь мстить пуле-дуре, которая была выпущена  неизвестно кем в страхе самому быть убитым? Ты думаешь у тех, кто находится по другую сторону есть идея, и он знает,  за что воюет? Я жду суда Всевышнего и не вижу смысла в убийстве. Аллах смилостивится над нами, и разум вернется к людям. Если хотите показать свою любовь к Родине, то оставайтесь жить, позаботьтесь о сиротах - детях моего брата, женитесь, заводите  своих детей, стройте дома, сажайте сады, изучайте науки и не забывайте, что вы - мои дети. И не подводите нас.
Конечно, как и все, мы перенесли тяготы войны: умирающий город, трупный запах, искалеченные люди, плачущее солнце, на клочки разорванное небо.
Самым страшным был день окончания священного месяца Рамазан. В поселке практически не было людей, чтобы навестить их и поздравить.
  У чеченцев есть такая поговорка: «Дала лара войла хьо адаман къеллах» (Упаси тебя Господь от безлюдья.)
  Особенно это страшно, когда ты не знаешь, где твои соседи, дети, родные, просто знакомые.
Военные часто заезжали в поселок с просьбой обменять горюче-смазочные материалы на домашний хлеб, сигареты, а порой просто перекинуться парой слов о мирской суете. С помощью этих же военных пришлось похоронить друга моего отца - украинца, дядю Володю - Владимира Гавриловича Зубко, который встретил свою смерть на диване в нашем родительском доме.
Первая война завершилась также внезапно, как и началась.  Какие цели она преследовала, так никто и не понял. Ни в России, ни в Чечне.  Те, кто делал на этом деньги, наверное, так никогда и не узнают цену жизни простого человека.
Хасавюртовский договор не стал панацеей от внутренних проблем Чечни. Растерянный, разоренный Грозный пытался встать на ноги. Период между двумя компаниями был очень тяжелым, как в моральном, так и в материально-экономическом плане.
 Бандиты всех мастей  стали гнездиться в разных уголках республики. Вооруженные формирования, которые не подчинялись никому, пытались растащить то, что еще осталось. У властьпредержащих не оказалось ни средств, ни опыта построения цивилизованного государства. Появились люди, несущие в массы смуту под религиозными флагами. Они стали распространять  чуждые моему народу идеи. Так называемый вахабизм пускал корни не только в Чечне и Дагестане, но имел своих представителей даже в Москве.
Искать причину начала второй военной кампании в официальной версии о вторжении банд Басаева и Хаттаба  на территорию  соседнего Дагестана, я не буду. Пусть это останется на совести тех, кто бросил мой народ в пекло войны под видом контртеррористической операции.
Как и в первую войну, я, как и все чеченцы, опять  оказалась террористкой.  В чем проявлялся мой террор, я не знаю до сих пор. Но знаю, что людей вынуждали отвечать жестокостью на жестокость. Кто-то руководствовался пацифистскими идеями, кем-то руководила месть, кто-то пытался нажиться. Ни для кого не секрет, что на чеченскую войну ехали мл всей России даже за взятки.
Перед лицом смерти люди становятся особенно жестокими.
Призывы горе-политиков и лже-патриотов подпитывали пожирающий огонь войны. Нас бомбили, травили, расстреливали, укатывали под асфальт, разрывали на части, фильтровали, пытали и даже унижали.
Весь ужас ада, через который прошел мой народ, забыть очень трудно.
Но клянусь честью, мы не оставим безнаказанным ни одно преступление. И нет этим преступлениям срока давности.
Мы найдем всех пропавших без вести, поставим камень над местом их последнего пристанища и сохраним их имена в памяти.
Инвалиды-жертвы войны будут нам напоминать об ужасе прошедших лет своими жизнями рядом с нами.
Мы непременно  восстановим села и города.  Цветами запестреют наши улицы. Звонким смехом детворы наполнятся скверы и площади, живительной влагой будут плеваться фонтаны, муэдзины призывать правоверных на молитву. Потоками вернемся в страну вайнахов, которую вынуждены были оставить, во имя сохранения жизни своих детей.  Протянем руки друг другу и поймем, что никакая политическая цель несравнима с ценностью человеческой жизни.
Те психически неуравновешенные, озлобленные и потерявшиеся, которые находятся в лесах и горах, придут с раскаянием или будут физически уничтожены, если не поймут, что  жизнь человека – Божий дар, который даруется Аллахом и забирается его велением.
Никакая анти- или контртеррористическая операция не смогут решить проблемы нашего общества без нашего с вами участия.
Лучше нас самих нас не знает никто.  У нас с вами один прародитель. Одна  мораль и норма поведения, один кодекс чести. У нас одна история и одно будущее.  У нас один язык и одна территория. Аллах,  именем которого прикрываются бандиты, враги нашего народа, тоже один.
Аллах нам в помощь на пути к окончательной борьбе с отголосками войны.

Мы против любых военных операций, проводимых на нашей территории  без согласования с нашим Президентом и Правительством.
 Да услышит нас Аллах!
 Мира и добра нам всем, Люди!