Князь Киевский Святослав

ПЕРВЫЙ ШАГ К ИМПЕРИИ
Николай СТАРОДЫМОВ
Князь Святослав был великим воином. Ему было три года, когда он принял участие в карательном походе на древлянский город Искоростень. Ему было тридцать, когда печенежский князь Куря изготовил из его черепа чашу для вина. А между этими событиями были войны, походы, бои.
Князь Святослав государственным деятелем был неважным. Поэтому фактическим правителем Киевского княжества являлась его мать, княгиня Ольга. Как написано в ее Житии, «управляла княгиня Ольга подвластными ей областями Русской земли не как женщина, но как сильный и разумный муж, твердо держа в своих руках власть и мужественно обороняясь от врагов».
Князь Святослав дипломатическим даром обладал еще меньшим. Потому позволил вовлечь себя в войну в союзе с Византией против Болгарии, а когда узнал о предательстве Константинополя, «послал… к царю объявить им за их неправду  войну». Войну-то объявил, но при этом поверил, что византийцы, будучи христианами, не посмеют начинать боевые действия на Страстную неделю Великого поста, да к тому же на земле единоверцев-болгар.
Короче говоря, это был князь-полководец, князь-воитель, который умел побеждать, но который не умел использовать результаты своих побед.
Первой блестящей кампанией, которую провел Святослав, был разгром в 964 году Хазарского каганата. Каганат простирался от низовий Волги до Азовского моря, и от Волго-Донского междуречья до бассейна рек Кура и Кубань. Хазарское государство, по определению Льва Гумилева, являлось химерой. Девять десятых населения составляли кочевники, а десятая часть – иудеи, занимавшие ключевые государственные посты. И эти две основные составляющие населения мало обращали внимания друг на друга. Процветание и богатство в эту странную державу приходило с караванами. Из далекого Китая сюда прибывали караваны с шелком. С севера везли меха, лес, мед. С запада через подвластные Тьмутаракань и Саркел поступали европейские товары. На рынки Средней Азии отсюда отправлялись рабы…
И все эти караваны поставляли в каганат пошлины, пошлины, пошлины…
А кроме того, в столице Хазарии, в городе Итиль, который находился в низовьях Волги, имелось все необходимое для отдыха купцов и авантюристов всех мастей. И тех и других хватало. Поскольку Хазария занимала чрезвычайно удобное положение, она контролировала как честную торговлю, так и прохождение разбойничьих банд, пиратских флотилий, завоевательных отрядов, со всех взимая дань. За полвека до описываемых событий через Итиль, по согласованию с местными правителями, проследовал отряд русов, которые огнем и мечом прошлись по ряду государств Закавказья. На обратном пути отряд был вероломно разгромлен, добычу у него отобрали, большинство дружинников пали в боях с хазарами, а также подвластных им буртасов и волжских болгар. На Руси этого не забыли.
Святослав поход подготовил блестяще. Он не пошел самым коротким путем – у него на пути оказалась бы могучая крепость Саркел, которую русичи именовали Белая Вежа. Крепость построили по последнему слову инженерных сооружений того времени – ее возведением руководил византийский фортификатор Петрона. Оборонял цитадель отряд наемников. Между тем у хазар в общении с наемниками разговор был короткий, за успех те отвечали буквально головой – потерпевшее поражение войско подлежало поголовному уничтожению. Понимая, что подвластное Итилю войско будет драться насмерть, Святослав совершил обходной маневр. Стремительный броском он с дружиной вышли к Оке, а затем достигли земли вятичей – единственного восточнославянского племени, которое к этому времени платило дань хазарам. Святослав предложил им в случае удачи своего похода дань платить Киеву. Платить дань никому не хочется, однако дружинники-славяне были все же ближе хазар, которых дружно не любили все покоренные народы. Вятичи условие приняли и обещали нейтралитет.
Дружинники быстро построили ладьи и большим флотом двинулись вниз по Волге. Это продвижение они провели настолько стремительно, что войско свалилось на ничего не подозревавших хазар как снег на голову. Разгром был полный. Не помогла даже личная гвардия кагана – тяжелая конница наемников-мусульман. После падения столицы взятие остальных городов было предрешено. На Тереке стоял хазарский город Семендер – о богатстве и числе жителей его говорит хотя бы тот факт, что в нем одних виноградников насчитывалось четыре тысячи! Не устоял Семендер. Пал и неприступный Саркел – наемникам теперь не имело смысла погибать во имя интересов несуществующего государства. Пали и Тмутаракань, и Семикара, и Корчев. После этого данниками Киева без особого принуждения стали и буртасы, и волжские болгары, и ясы, и касоги, а затем и вятичи… Северный Кавказ вошел в сферу влияния набиравшей силу Руси.
Пока Русь воевала где-то далеко на Севере, это не слишком-то волновало Константинополь. К тому же княгиня Ольга приняла христианство, и крестным отцом ее стал сам император, в Киеве построили церковь Св. Илии… А с Хазарией отношения у Византии были сложными – и те, и другие легко изменяли данному слову, предавали (продавали) своих союзников… Таким государствам (как, впрочем, и людям) трудно поддерживать длительные союзнические отношения.
Но когда победоносный воитель Святослав вдруг оказался непосредственно у границ Византийской империи, император Никифор Фока заволновался. Византия к этому времени была окружена врагами. Могучему Болгарскому царству Константинополь платил дань. Венгрия начала расширять свою территорию за счет захвата земель империи. С Востока накатывались волны кочевников-мусульман. Обострились взаимоотношения с Римом, что в конце концов привело к церковному расколу…
В этих условиях в Киев прибыл эмиссар императора патрикий Калокир – сын правителя херсонесской фемы (области). Подробности переговоров неизвестны – Калокир хорошо говорил по-русски. Однако последовавшие затем события показывают, о чём шла речь. Имперский дипломат задачу выполнил: раздав 25 пудов золота, склонил Святослава и его дружину к походу против болгар – это бесспорно. А вот дальше идут предположения, правда, имеющие под собой вполне реальную основу. Дело в том, что Калокир мечтал сам стать императором Византии. А население Болгарского царства наполовину состояло из славян. Почему бы не предположить, что Калокир со Святославом договорились помочь друг другу – первому заполучить императорскую корону, а второму основать новое княжество на Дунае и покинуть Киев, в котором ему было тесно?
Как бы то ни было, Святослав в 967 году вступил в войну против Болгарии на стороне Византии. Болгарский царь Петр выставил против русов втрое превосходившее их численно войско, однако оно было разгромлено. Остатки его заперлись в крепости Доростол, сам же Петр не перенес такого удара и умер. В следующем году русы взяли и Доростол, и Переяславец, и еще 80 других городов-крепостей. Значительная часть Болгарии оказалась в руках Святослава, который решил основать здесь новое княжество и поселиться в нем. Это никак не устраивало Константинополь. Никифор Фока и без того не пользовался в стране особой популярностью. А тут еще такой удар! Калокир же потирал руки – его замысел сбывался.
Однако Калокир опоздал. Не один он мечтал свергнуть Никифора. Престарелого императора убила его жена – красавица Феофано и посадила на трон своего любовника Иоанна Цимисхия (прозвище его означало «туфелька», из-за маленького роста Иоанна). Умный и энергичный, Иоанн решительно взялся за дело. Первым делом он отправил в ссылку Феофано и всех, кто был причастен к дворцовому перевороту в его пользу. Затем отправил эмиссаров Никифора Эротика и епископа Евхаитского к новому болгарскому царю Борису с предложением союза против русов.  Предложение было с радостью принято, тем более, что в знак  искренности намерений Иоанн предлагал болгарскому царю породниться домами с императорским  Ответный визит болгарских послов обставили в Константинополе с большой помпой. Одновременно в причерноморские степи отправились послы к печенегам с предложением воспользоваться отсутствием в Киеве князя и дружины и напасть на беззащитный город…
В результате против небольшого войска Святослава сложилась могучая коалиция. К тому же в самом Киеве все большую силу набирала христианская провизантийская партия. Князь Святослав, его воевода Свенельд, отважный полководец Сфенкал, рядовые дружинники оказались в окружении. 14 апреля 971 года император Цимисхий решительным штурмом взял древнюю столицу Болгарии Преслав. По сути, с этого момента русы были обречены. Они оказались запертыми в Доростоле, своем последнем оплоте в регионе. Три месяца длилась осада превосходивших сил союзников против засевших в крепости русов.  Своими вылазками Святослав с дружинниками наносил осаждавшим немалый урон. И в конце концов Цимисхий предложил Святославу переговоры. Император прибыл на коне и не сошел с него. Князь приплыл на лодке и не поднялся с сиденья. Договор был прост: русам дается возможность уйти восвояси, в дороге они будут обеспечены продовольствием. За это Святослав обязуется никогда больше не претендовать на Болгарию.
Армия русов покинула землю, обильно политую своей и чужой кровью, в полном порядке. А когда вышли за пределы Болгарии, в их стане произошел раскол. Часть войска во главе со Святославом осталась зимовать на острове Березань в устье Днестра. А часть во главе с воеводой Свенельдом покинула князя и отправилась на лошадях в Киев. Почему так произошло? Никто не знает. Одни историки объясняют это тем, что с князем остались раненые и больные дружинники – тем более, что и Святослав получил тяжелое ранение в последние дни обороны Доростола. Другие видят причину в том, что Святославу было «не любо сидеть в Киеве», как написано в «Повести временных лет» и он нуждался в том, чтобы обдумать, как поступить дальше. В Киеве он и в самом деле был лишним. Его мать к тому времени умерла, в сыновьях же согласия не было. В Киеве сидел его старший сын Ярополк, воспитанный бабкой в христианском духе. Вернувшийся в столицу Свенельд стал главным советником Ярополка – не потому ли он и бросил Святослава в трудную минуту, что спешил занять свое место под солнцем? Именно Свенельд подтолкнул Ярополка к убийству своего брата, древлянского князя Олега. А через несколько лет самого Ярополка убили по приказу другого его брата, Владимира, будущего Святого, рожденного рабыней Малкой.
А что же Святослав? Никогда не узнаем мы, о чем он размышлял той холодной и голодной зимой 971-972 годов, окруженный немногими верными товарищами, не пожелавшими оставить поверженного вождя. Весной он двинулся вверх по Днепру. У Порогов остатки еще недавно победоносного  войска поджидала засада печенегов. Кто их предупредил о маршруте и времени возвращения грозного князя – неведомо. Принято считать, что Иоанн Цимисхий. Может быть, и так. Но только если бы Константинополь был так заинтересован в смерти киевского правителя, ему просто не дали бы уйти из Доростола. Более убедительной выглядит версия, что утечку информации организовали из Киева. Западнику и христианину Ярополку не хотелось уступать насиженный стол отцу – воителю и язычнику. Смена власти не была выгодна и Свенельду, который, покинув Святослава, сделал свой выбор в пользу его сына. Это было не выгодно и воеводе Претичу, который незадолго до этих событий побратался с печенежским князем… Короче говоря, киевскому принявшему крещение боярству возвращение беспокойного князя никак не было нужно.
К личности Святослава можно относиться по-разному, особенно с высоты сегодняшнего дня. Одно несомненно. Он поднял авторитет Руси на грандиозную высоту, заставил с ней считаться все окрестные народы. О его походах писали десятки летописцев-современников – начиная от Китая и заканчивая Италией и Францией. Его прямые потомки – Владимир Великий, Ярослав Мудрый, Владимир Мономах, Мстислав Удалой – опирались на завоеванный им международный авторитет. Семейные узы с киевскими князьями и княжнами очень высоко котировались при европейских дворах. Жена Владимира Великого Анна – родная сестра византийских императоров. Ярослав Мудрый женился на шведской принцессе Ингигерде. Жена Владимира Мономаха – английская принцесса Гида… Потомки Святослава первых же трех поколений состояли в родстве с королевскими дворами Франции, Польши, Венгрии, Дании…
Но потом, последующие поколения растащили великое наследство по своим уделам. И Русь почти на пять веков перестала быть великой.