Яблони родного города

За данное произведение автору, победителю в                литературном конкурсе, посвященном
50-летию Железногорска «Я люблю тебя город»,
проходившем с 17 по 31 июля 2000 года,
присуждено 1 место в номинации «Признание в                любви» и награждена Дипломом и денежной премией.
   
     Не знаю, каково оно в процентном отношении, но кого ни спроси в нашем городе, почти все – выходцы из деревень. Ближних или дальних, кому как повезло. А меня то ли бес попутал, то ли Судьба-злодейка руку приложила, а может, и правду люди говорят: «Скажешь словечко, да угодишь брякнуть его в такую минуту, что прямёхонько долетит оно Богу в уши. И уж над чем посмеёшься, от того и поплачешь».
     А к тому я это говорю, что родилась я на Украине и о Сибири думать не думала, слыхом не слыхивала. Мало ли чего на школьных уроках о декабристах говорилось, дескать, их в Сибирь сослали. Ну и что ж такого? Русский Иван и вовсе за тридевять земель за «живой» водой, да за молодильными яблоками ходил, а тут как-никак – своя страна. Вот и смешались быль и небыль в детской головушке, не сразу и разберёшь. Но запомнился мне урок географии. Николай Профирьевич – учитель-то наш, царствие ему небесное, ох и умел досадить, особенно ежели чего ляпнешь невпопад…
     Вот и я, было дело, стою с указкой возле этакой зеленоватой географической карты… На ней – страна, похожая на огромный кленовый лист с голубыми прожилками рек, «Моя Родина», которую (уж я это точно знала) следует любить пуще матери родной. Это я уже потом поняла, что легче полюбить всё человечество, чем своего соседа. А тем более – щедрого на колкие словечки учителя географии. А он, как сейчас помню, ткнул пальцем под самый дых городу Красноярску и велел рассказать о климате в этом крае. «А бес его знает» - подумалось мне, но говорить  что-то надо было, я и сказала, что, дескать, тепло тут, леса да реки… А раз город большой, значит, людей много. «Что ж они, дураки – на холоде жить? – размышляла я. – Стало быть, хорошо жить в этих краях». Вот я и ответила так, как думала. А он и говорит: «Вот выйдешь замуж и увезёт тебя муженёк в Красноярский край. Попляшешь там на морозце…»
     Ну сказал и сказал. Много нам чего говорилось, да что проку. А вот поди ж ты: сбылись его слова. Вот уже тридцать лет живу я под тем самым Красноярском, да где живу-то? В самом, что ни на есть «секретном» городе! Вот вам и опоньки!
     Сказать, что я прижилась тут и называю тутошние места Сибирью-матушкой, значило бы слукавить. Это вроде называть свекровь матерью. Называть-то называешь, а в душе – ледок. Это уже потом, что называется, свыкнется-слюбится. Но за это время много воды утечет. А по моим понятиям, так почитай, вся жизнь.
     То, что трудненько привыкать деревенскому жителю к городской жизни, так это полбеды. И то, что все говорят по-русски, как наша Верка-почтальонша, её и звали на селе так по-за глаза – «кацапка». А тут, куда не ткнись – одни кацапы. Поначалу думалось: «Придуряются они, что ли?» Потом поняла, что они ж по другому и говорить-то не умеют. Вот и пришлось мне по-кацапски, то есть по-русски, научиться говорить. Только мне говорить, что хромому плясать. Сколько не топай, а хромоту не скрыть. Но ничего, потом оказалось, что в городе хохлов – третья часть, не меньше. Переженились все, перекумились, пьют водку «Московскую» и салом закусывают. Морозец, правда, трескуч. Но и банька с берёзовым веничком хороша.
     И всё ничего, да только услышу «украинську мову» - подкатит клубок к горлу, что и не вздохнуть. А того хуже – каждую весну яблони в старой черте города цветут. А цветут-то они ну точь-в-точь, как на Украине. Это уже потом яблочки не больше наших вишен. Но цветут-то они – залюбуешься! Вот и хожу я теперь со своим внуком Сашей по дворам улиц Советской, Школьной, посидим на скамеечке за «Спартаком». А черёмуха какая в нашем городе! А сирень! Дышишь – не надышишься.
     Вот так: сколько ни живу тут, а все сравниваю тутошние и тамошние места. Теперь уже и сама не пойму – где оно лучше? Только чего уже теперь выбирать? Не зря же говорится: где детям твоим хорошо, там и дом твой. А дети родились в этом городе, выросли. Теперь внуков вожу за ручку по усеянным яблоневым цветом дорожкам да песни украинские пою, укладывая их спать.
     Жаль только, что раскромсали нашу большую Родину, понаставили границ, понапридумывали новых законов. Ей-ей, умные люди, а невдомек им, что душа человеческая без границ. Вот как эти яблони, что цветут на улицах сибирского города и радуют и старого и малого. А теперь вот липы цветут, да вдоль всей центральной улицы Ленина. Идёшь вечером, дышишь медовым воздухом и так покойно на душе: «Дома я, дома!»
     А если вдуматься, то оно в жизни по-разному выходит. Иной раз и свекровь ближе матери. Раз так, то, выходит, что прижилась я тут, корни прочные пустила. Сибирь матушкой теперь зову и нисколько не лукавлю. А что за проволокой?.. Ну, так что ж, и тут яблони цветут, птицы поют и сказки детям бабушки рассказывают.

                Анна Боднарук