Глава 11 О гибели города Кэр-Ист

Глава 11 – О гибели города Кэр-Ист

Еще некоторое время виднелись крыши и купола высоких домов, точно острые скалистые рифы, но скоро и они скрылись под водой. Над поверхностью бушующего океана высилась лишь одна крепость  –  как  чудовищной  величины корабль. Потом и она стала медленно опускаться в бездну, и на  вершине  ее качался лес рук, простертых вверх.  Страшная  драма  была  окончена…
Артур Конан Дойль. Маракотова бездна

1
– Великий город, что назывался Кэр-Ист, стоял на полуострове, на самом берегу Атлантики. Мои владения граничили с ним, но никогда между нами не вспыхивало ни войн, ни споров. Я знавал и короля Гладрона, и его дочь, несравненную по красоте королеву Дахут, что приняла престол после его смерти… Увы, те события, о которых пойдёт речь, застали меня далеко, и я не успел придти на помощь…
Это был самый приветливый и самый добрый город во Вселенной. Его жители привычно поклонялись кресту как символу перекрёстка миров и судеб. В их мире считалось, что крестом отмечается жизнь каждого из людей, и что крест – символ заложенной в каждом внутренней основы его здоровья, мышления и способностей. Стихи и музыка, искусство изображения и искусство зодчества не считались в этом народе чем-то особенным. В сердцах жителей Кэр-Иста не было ни зависти, ни ревности, ни жадности, а объединяли их великие Любовь, Надежда и Вера, что триедино составляют для людей великую возможность незамутненного взгляда на мир. Все они, от мала до стара, были добрыми магами, хотя и не знали, что это называется магией, и город круглый год плескался в цветах и зелени, и песни счастья и довольства звучали в каждом дворе, и каждом доме,  и,  глядя на всё это, радовался Господь на небесах.
Кэр-Ист был всегда открытым для гостей, и тысячи кораблей вставали в порту, и тысячи караванов прибывали ежедневно.
Но вот, говорят, однажды, с корабля на землю сошёл необычный человек. Одет он был в раззолоченные одежды, и толпа одетых в чёрное прислужников следовала за ним по пятам.
Оглядевшись придирчиво вокруг, он спросил:
– Вы поклоняетесь кресту? Это хорошо. А вот, слыхали ли вы о страстях Христовых?
И рассказал о них, а жители города, которые всегда принимали к сердцу рассказы и печали чужеземцев, сочувствовали и плакали вослед его словам.
А потом один из них промолвил:
– Да. Мы, конечно, и до тебя были знакомы с этой непростой историей. Но теперь мы ещё сильнее ощущаем и понимаем Господа нашего, как Ему пришлось несладко в вашем мире, в облике человеческом. Но ведь теперь Он, и это, конечно же, точно, возродился в новом облике и полностью исправил свои ошибки…
– Господь не может ошибаться! – гневно оборвал его речь пришелец. – И Он не может перерождаться, ибо вечен Он и неизменен во веки веков!
– Прости меня, – учтиво ответил горожанин, – но тогда ошибаешься ты. Я – архитектор, зодчий. Я строю дома, мосты, дороги, и мне хорошо известно, что, пусть со временем, но всему настаёт свой срок, и всё нуждается в обновлении. Ещё ребёнком, возясь в песке на берегу моря, я одновременно и печалился, что построенные мною игрушечные замки недолговечны, и радовался, что из того же песка сумею выстроить новые, ещё более великолепные дворцы. И я хорошо знаю, что и телу человеческому тоже, рано или поздно, приходит срок, и тогда мы с почётом хороним его, и с нетерпением ожидаем, когда дух и душа найдут свой новый дом, и радуемся, когда приходит в мир дитя, и поём ему песни… Разве не так ли и Господь, непрерывно совершенствуясь Сам, не обновляет при этом Свой мир, и не является нам всякий раз и всякий день в гораздо более высоком свете и значении – для каждого из нас?
– Ересь, ересь, трижды ересь! – брезгливо бросил пришелец. – Эту сказку вы придумали потому, что боитесь смерти…
– Напротив, – терпеливо возразил зодчий. – Мы ничего и никогда не боимся, и любим, и надеемся, и верим, и на каждом шагу нашей жизни наблюдаем правоту и всю Премудрость Господнего Мира…
– Человек живёт всего одну жизнь! – оборвав его речь, нетерпеливо закричал пришелец. – И прожить её достойно – его главная задача! Всего надо уметь достигнуть в этой жизни!
– Что означает «достойно»? Что значит «достигнуть»? Сделать как можно больше не для себя, но для других? – тогда я соглашусь с тобой. Или ты считаешь, что человек должен потратить время своей жизни в погоне за известностью, богатством, самоудовлетворением тщеславия? Тогда я с тобой не согласен. Я знавал немало людей, которые, хотя и не достигли в жизни никаких вершин, да и не устремлялись к ним, но просто спокойно трудились, и пользовались немалым уважением… Может быть, в твоей стране другие обычаи, гость?
– Освободитесь от лжи своей! Да, я гость, но всякий гость – от Бога, с этим ты не будешь спорить? А значит, моими устами говорит Бог!
– Бог говорит устами каждого из нас, что же тут особенного? Видишь тот Храм на горе? Игрушечка! Мы подновляем его всякий раз к Рождеству Христову. Я строю его и совершенствую уже пять своих воплощений. Он и просторен, и красив, и дивная музыка играет в нём, и витражи бросают весёлые блики на пол… Мы собираемся в нём в дни наших праздников, а в обычное время для каждого из нас является храмом то место, где мы живём или работаем. Храмы все наши дома, и наши пашни, и фабрики, и наши леса, и наши дороги…
– А если я тебя убью? – насупился пришелец, а горожанин пожал плечами:
– Что ж, я успел многое сделать… хотя, конечно, хотелось бы сотворить ещё больше… например, нашему городу очень не хватает башни с часами – а это очень ответственная работа. Да, мне, конечно, будет очень грустно, да и мои родные и друзья огорчатся… Но… моя Надежда подсказывает мне, что задуманное, но несделанное я вполне смогу осуществить в следующей жизни, а близкие утешатся новым моим рождением.
– А разве тебе не известно, невежда, что после смерти душа попадает вначале в чистилище, а потом либо в рай, либо в ад, но никогда, слышишь: никогда не возвращается на землю?!
– Наверное, я настолько невежда, что ничего не знаю об этом, – улыбнулся зодчий. – А смотри-ка, эти два слова рифмуются: «невежда-надежда». Надежда укрепляет нашу Веру, Надежда окрыляет нашу Любовь, и все три равноправны в своём нерушимом единстве, разве не так? И мои благословенные родители, что вселили её в меня, пусть они тоже были, как ты, вероятно, скажешь, невеждами, но они всегда говорили, что душа неуничтожима, что она бессмертна, поскольку ведёт её Надежда, а они были уважаемыми и честными людьми, и никогда не лгали мне, ведь ложь один из тягчайших грехов… По-моему, пусть такое «невежество», чем заведомая трусость перед будущим…
– Но, это же реализм… ну, как вы не понимаете… – промямлил пришелец. И вдруг придумал, чем их, кажется, можно сразить, хотя бы на этот раз. Тем более, что горожанин согласно кивнул:
– Хорошо, тогда расскажи об этом.
– Святая Вера и Любовь Господня да пребудут со мной! – так торжественно повёл свою речь проповедник, и сопровождавшие его черноризцы повалились на колени.
– Я! Принёс вам! Благую весть! Это – ваше последнее перерождение! Вы! Окончательно исполнили предназначение своих душ на земле! Но берегитесь…
И рассказал он им и о первородном грехе, и о змие-искусителе, и о чёрном ангеле, возгордившемся восстать на Бога, и о райском саде, и об аде с его сковородами и вечными мучениями…
Однако в тот раз он ещё не достиг своей цели.
– Неужели так горьки были ваши перерождения? – ответили ему. – И чем, получается, так прекрасен рай, это место вечного безделья? И чем так страшен и мучителен ад, если тело человеческое, источник его страданий, давным-давно слилось с природой?
– Сатана, Сатана говорит устами вашими! – вскричал пришелец, теряя терпение.
– Кто ты такой, чтобы обвинять нас? – удивились горожане. – Впрочем, мы настолько невежественны, что даже не в силах понять, в чём именно ты нас обвиняешь…
– Как это кто я? Как это кто? Я – великий подвижник истинной веры. Мои полномочия и мою силу ещё в III-м веке официально и всецело признал Лаодикский собор! Моя цель – внушать благолепный ужас еретикам и иноверцам! Ибо,  что за ересь вы тут несёте? Подлинная Вера не может опираться на какую-то там «надежду», поскольку надежда – те же страсть и обман, ведущие к безумию и греху! Да откроются глаза ваши! Увидьте же, насколько она обманчива, она – демон, она – Люцифер! Отрекитесь от неё, от того, что всячески иссушает, искушает и губит душу! Отрекитесь пока не поздно, иначе Господь покарает вас! Покайтесь!
– Но в чём же нам каяться-то? – спросили его. – Ведь это не мы распинали Христа!
Отвечал он им на это:
– Но ведь его распяли люди, и вы люди. Покайтесь же! Иначе души ваши приберёт Люцифер, Сатана!
– Странны для нас речи твои, дорогой гость, – ответили ему. – Право же, ты говоришь об этом са-та-не с такой убеждённостью и Верой, что мы, так и быть, обсудим этот вопрос.. Ибо всякая Вера достойна, несомненно, всяческого понимания и сочувствия…
– Кто вами правит? – начиная чувствовать их слабину, спросил пришелец.
– А! Это, глянь-ка, во-он там… Видишь, рядом с храмом, небольшое здание с башенкой? На её шпиле развевается флаг с изображением ключа… Правит нами великая королева Дахут, дочь Гладрона. Ты хотел бы поговорить с нею?
– Да-да, именно с нею, и немедленно!
– Хорошо, мы с готовностью проводим тебя к ней.
Однако и беседа с королевой поначалу не имела никакого успеха. Проповедник потел и мучился в своём раззолоченном балахоне, а окружающие сочувственно смотрели на него и тихо-тихо переговаривались: какая тяжёлая работа у человека…
Тогда он понял, чем можно в действительности пронять этих твердолобых упрямцев.
– Ну, хорошо, – для вида согласился он. – Быть может, вы в чём-то и правы… Но вот беда, вы, занимаясь делами своими, часто ли вспоминаете о Боге?
– Так ведь всё – Бог, – с улыбкой отвечала ему королева. – Бог и то, чем мы занимаемся каждую из своих жизней. Мы все – мысли Господни, разве не так?
– И с этим я готов согласиться, – скрепя сердце, молвил пришелец. – Но вот Имя Божье, молитвы Ему, как часто вы творите их? Хватает ли у вас на это времени? А как быть ночью, когда вы спите?
– Всё время наших существований – одна непрерывная молитва Господу нашему… А к чему ты хочешь привести свои речи, о пришелец?
– А к тому, чтобы связь вашу с Господом нашим хорошо бы усилить.
– Это как? И… если ты прав, то как это можно было бы сделать?
– А очень просто. Так делают во всех цивилизованных странах. Прикажи отдать мне Храм в пользование. Я и мои черноризцы, мы будем в его стенах денно и нощно молиться, восполняя тем самым недостаток вашего общения со Всевышним.
Королева подумала и… согласилась. Предложение показалось ей целесообразным.


2
Для прокормления и содержания, а также в оплату работы служители Храма потребовали отдавать им десятую часть доходов. Никто не спросил: почему так много? ведь это были не просто верующие, но и очень доверчивые люди…
Далее, отец Индульгенций (так называл себя раззолоченный пришелец) приказал, чтобы горожане собирались в Храме не только по праздникам, но и каждый третий, а потом и второй день.
– Как же мы будем работать? – спрашивали те друг у друга. И решили испросить разъяснений у королевы Дахут.
Но тут случилось непонятное. Королева пропала, и дом её с башенкой стоял пустым, и флаг с изображением ключа не развевался на шпиле.
Она ждала ребёнка, наследника. Индульгенций объяснил, что королева, для поправки здоровья, отправилась на воды, а в своё отсутствие власть в городе поручила ему.
Они поверили и этому...
Теперь каждый не только третий или второй, но и вообще каждый Божий день проводил он службу в Храме, и вёл беседы, и читал проповеди, и его даже ставили в пример: вот ведь как человек старается во имя Веры!
Раз спросили его:
– Отче (его уже называли этим именем), скажи нам, а как же Любовь? Ты рассказывал нам о первородном грехе, и падении Адама и Евы, и мы начинаем бояться…
– Слабые люди. Её не надо бояться. Любовь – это то, что объединяет всех нас с вами и… хе-хе!.. – добродушно осклабился он, – конечно же, мужчину с женщиной. Не согрешишь так не покаешься, не покаешься так не спасёшься… Но бойтесь природы своей! Её и бойтесь! Знаю, как вы поклоняетесь природе своей, забывая, что всякая природа – тоже от Диавола! Ведь она даёт вам то, что не было сделано вашими руками, оно не было заслужено вами? Значит, она искушает, как искушает женщина. Ведь красота женщины – тоже именно от природы, она не заслужена этой женщиной. Она не заработала красоты, но смеет гордиться ею, и более того – подталкивает вас ко греху! Во грехе зачинаете детей, во грехе живёте, но близок Страшный Суд! Покайтесь же, пока не поздно, и вознесите молитву Господу нашему, чтобы поскорее над нами совершился бы Суд праведный и неотвратимый, ибо предстать перед Ним лучше как можно раньше, чем жить во грехе!
– Истинная Любовь, – продолжал он, – это Любовь к Богу и Святой Церкви! И нет Истинной Любви от природы, которой вы тоже, не чуя греха, поклоняетесь в сердце своём! Всякая природа – она от земли, от грешной материи, от диавола! Значит, она искушает. Бойтесь природы своей!
– Вы что-то говорили о надежде? Надежда – это тоже ложь. Лживые мечты, «авось» да «небось», да «ничего, обойдётся как-нибудь»… Разве не вы это говорите на каждом шагу? Разве не противоречит она Святой Вере? Разве не противоречат Святой Вере бессмысленные чаяния ваши, когда вы замещаете ложью и иллюзиями чистый взгляд на мир истинно верующего человека?..
– Было мне видение, – однажды сказал он, – возрадуйтесь же! Время надежд прошло, оставьте их! Ибо Конец Света грядёт со дня на день!
И его проповеди слушали верующие, добрые, доверчивые люди… И с каждой минутою Надежда покидала их сердца. Матери прижимали к себе детей, влюблённые прижимались друг к другу, старики молились, готовясь уже в эту минуту встретиться с вечностью…
А ещё они теперь очень боялись, что придёт Сатана. И не подозревали, кого, по наивности своей, давно впустили в своё простодушное сердце. И странная, слепая радость улыбками блуждала по их лицам…

3
Потом он заявил, что ему дана Высшая власть отпускать грехи. Правда, Храму потребуются дополнительные средства. Посему, отпускать грехи он будет не за бесплатно. Кто больше принесёт, за того и будем больше молиться. А богатым надо приносить больше, потому что богатство – это зло, и чем от большего его количества ты избавишься, преодолевая жадность, тем больше грехов с тебя спишет Господь… посредством обряда отпущения, конечно…
Тех же, кто не желает приходить в Храм для отпущения грехов, следует преследовать и дознаваться: не Сатаной ли они посланы? Для этого мы учредим при Храме особый отдел, именуемый Инквизицией.
Одним из первых в городе был схвачен бедняга зодчий, вовремя не явившийся на исповедь, потому что был очень занят на своих стройках…
Потом настала очередь гадальщиков, прорицателей, предсказателей, астрологов.
– Сознайтесь, зачем вы занимаетесь греховными делами? – сказали им. – Человек не должен заглядывать в будущее, ибо всё предопределено, и добрые дела, и грехи, и радости, и горести. Проницая будущее, вы сомневаетесь в Воле и Милости Господней!
– Но как же так? – пытались отбиваться они. – Если Господь дал такую возможность человеку, то, наоборот, грехом и непослушанием Ему было бы это не использовать… Ну, давайте мы выколем друг другу глаза, отрубим нос, зальём уши воском, ошпарим язык, сдерём кожу, словом – лишим себя всякой возможности как-то ощущать мир? Ведь всё равно всё предопределено?
– А неплохая идея, – согласились черноризцы. – Давайте, может быть, испробуем это на вашей шкуре?
И те ничего не сказали в ответ…
А потом были схвачены врачи, потому что все болезни – тоже от Бога, и исцеление больных – тоже от него. Зачем нам тогда врачи?
А потом были схвачены учёные, художники, актёры, писатели…
А потом черноризцы подмели всех тех, кто не успел вовремя прикусить язык и задавал неудобные вопросы…
А потом всех схваченных (ведь их же кормить надо! какой расход!) просто загнали в трюм старого обветшалого корабля с пробитым днищем и – отправили далеко в море…

Тем временем хаос, нужда и голод воцарились в городе.
– Бросайте ваши дела! Разве Вера ваша в милость Господню, и Любовь ваша к Господу нашему совершенно иссякли? Не надо работать! Не надо ничего делать! Бог явит чудо и поможет нам! Всё предопределено! Один раз живём! Всё равно скоро Конец Света!
И корабли, и караваны теперь стремились подальше обходить безумный город, где охваченные экстазом люди испражнялись и совокуплялись прямо на улицах, утоляя голод вином и молитвами.
Потом они стали грабить и жечь дома… Потом они съели всех крыс, собак и кошек. Кто-то попробовал и человеческого мяса,  и нашёл, что человек, оказывается, очень вкусен, в особенности если он новорожденный младенец… И никто не называл это грехом, а называл Дарами Господними…
– Вот видите, что творится! – неистовствовал отец Индульгенций. – Оглянитесь вокруг! Видите, насколько силён Враг Человеческий!
И в этом он, увы,  был безусловно прав.

В один из дней он произнёс свою решающую проповедь…
– Идеал настоящего христианина – достойно встретить Конец Света! Знайте же и внемлите: Конец Света произойдёт именно сегодня! Все в Храм! Все в Храм! Помолимся и испросим у Господа нашего последней милости! Да придёт Конец всему на Свете!
И горожане пришли в Храм. Пьяных, больных и детей подгоняли пинками.
– Помолимся же! Во всю силу желания нашего, Любви и Веры нашей!..
И они помолились.
А поскольку в каждом из них всё ещё сохранялись огоньки магического искусства, то молитва их приобрела особую, сверхъестественную силу.
И она дошла до Господа…

И тут, как я понимаю, у Бога лопнуло терпение, и Он решил всё-таки внять молитве безумцев. Сотряслась со страшной силою земля, и огромная трещина отделила город от материка, и немыслимой силы и высоты волна ударила с моря…
И та часть берега, где только что возвышался некогда славный Кэр-Ист, с его домами, улицами, Храмом и всеми жителями ушла на дно морское, и несколько мгновений спустя глубокие холодные воды похоронили его навеки…
Смолкли звуки молитвы. И, как говорят, только страшный, издевательский хохот ещё долго раздавался в эти минуты над разверзшейся бездной… Потом пропал и он.
Умолкните, барабаны! Сражение проиграно…

4
Помню, как примчались мы на берег, и, охваченные ужасом и негодованием, долго стояли, не в силах оторвать застилаемого слезами взора от мутных океанских валов, что ритмично накатывали и накатывали на пустой песок…
Бесполезны были наши мечи и наши доспехи с их сталью, блеском и звоном, и только звон далёких колоколов временами чудился из глубины.
Здесь встретился нам единственный, кто остался в живых. Это был тот самый зодчий. Каким-то чудом он сумел выбраться из трюма затонувшего корабля. Он и рассказал мне эту историю…
Звали его Дар… И он впоследствии стал основателем долгой династии зодчих и мореплавателей, к которой принадлежишь и ты, Тинч Даурадес…