Ёжиков в тумане

          Рано поутру Гена Ёжиков вышел на крылечко, глянул вокруг и ахнул — посёлок был накрыт густющим туманом.
          "Вот это да! — невольно восхитился Гена. — Натурально в двух шагах ничего не видать!"
          А идти ему сейчас предстояло на фабрику, аж за два километра. Впрочем, о возможности заблудиться речи не шло, маршрут был отработан годами.
          До чего интересно оказалось пройтись по улицам посёлка, домов у которого словно бы не существовало вообще! Ёжиков держался самого края проезжей части, чтобы какой-нибудь беспечный водитель случайно не наехал на него своим автомобилем. При подобной, почти нулевой, видимости, совсем нелишне было хотя бы так подстраховаться.
          Спустя пять минут Гена благополучно вышел на окраину родного посёлка. Дальше дорога к фабрике пролегала наискосок через большое поле. Благо, что августовские дожди вкупе с автомашинами ещё не окончательно угробили грунтовку, и можно было сократить время в пути на добрых десять минут. Очень немаловажное обстоятельство, когда ходишь на работу каждый день.
          Ёжиков, посвистывая, пересёк огибающую посёлок щебневую трассу и двинулся через поле. Туман здесь, казалось, ещё более сгустился. Даже звуки сквозь эту субстанцию доносились изрядно приглушёнными и не похожими сами на себя.
          "Никогда такого не видел! — с неподдельным удивлением и невольным восторгом всматривался в молочную пелену Гена. — Дас ист фантастиш!"
          Необычным казалось и то, что навстречу ему совсем не попадались работяги, возвращавшиеся обычно в это время с ночной смены. Правда, через поле шли ещё две дополнительные тропинки, но всё равно хоть кто-то же из людей должен был встретиться на основной!
          "Что за дела? — недоумевал Ёжиков. — Или я отклонился от курса? Так вот же под ногами грунтовка, а влево-вправо почти сразу начинаются заросли сорняка. Значит, я правильно иду. Похоже, заблудился весь остальной народ!"
          Эта мысль позабавила Гену, но ненадолго, поскольку мало-помалу становилось очевидным — что-то тут не так, слишком длинным ощущается преодолённый уже путь. По идее он должен был вот-вот упереться в бетонный забор фабрики, пусть даже ткнуться лбом, из-за его невидимости в тумане, но промахнуться мимо такого препятствия не представлялось возможным. И тем не менее это, кажется, произошло!
          Ёжиков стал невольно замедлять темп движения и что есть силы напрягать зрение, в попытке хоть что-то разглядеть за молочной кисеёй, которая постепенно меняла свой цвет  с сияюще-белого на слабозелёный, затем жёлтый, розовый и так далее.
          "Когда-нибудь должен ведь он рассеяться, этот туман! — с досадой подумал Гена. — На работу, конечно, теперь вовремя уже не успеть. Но, ёлки-палки, разве в этом моя вина?"
          Самое смешное — непонятно было, что вообще делать дальше? Идти вперёд? Куда?.. Возвращаться? А смысл? Вдруг уже пройдена большая часть пути!.. Ждать улучшения погоды? А сколько времени придётся ждать?
          Ёжиков растерянно топтался на месте.
          "А что если покричать? Может, кто-то откликнется? — на эту прекрасную идею сразу же нашлось возражение: — Ага. Откликнутся. И дураком назовут. Вот, скажут, олух, через поле перейти не смог, в двух шагах от фабрики заблудился! Ну уж нет, лучше немного подождать."
          И словно в подтверждение где-то недалеко послышались голоса. Гена встрепенулся и прислушался. Люди! Как здорово!.. Но что это? На каком языке они говорят? На английском? Куда же это в таком случае его занесло вообще? Из тумана меж тем всё отчётливее доносилась иностранная речь. Вскоре на Ёжикова вышли двое молодых людей, девушка и парень.
          — Вау! — вскрикнула от неожиданности девушка, а её спутник, видимо, машинально, добавил: — Ай эм сорри.
          — Со эм ай! — охотно откликнулся Гена, надеясь, что правильно употребляет английские слова, когда-то довольно легко запоминавшиеся и тут же следом забывавшиеся в школе. — Плиз хелп ми. — сразу взял он быка за рога. — Вэа дэа из зэ фэктори? А то я заблудился нафинг в этом тумане. Зэ мист, андэстэнд, зэ мист?
          Девушка засмеялась.
          — Да мы вообще-то русские. — сказала она. — Просто учимся с Олежкой в инязе, вот и тренируем разговорный английский при любой возможности.
         — Ах так! — облегчённо вздохнул Ёжиков. — Ну, это другое дело. А то я уж думал —  до самой Британии в этом туманище дотопал!
         Все трое охотно посмеялись над этим милым недоразумением. А фабрика, она там, позади, объяснила студентка. Похоже, Гена умудрился и в самом деле где-то сойти с грунтовки, оттого-то и сбился с пути напрочь. Ну, слава тебе господи, вот всё и разъяснилось. Поблагодарив молодых людей, Ёжиков двинулся в обратный путь. И вскоре спохватился — в каком месте на какую тропинку сворачивать? Опять двадцать пять! Туман, правда, определённо стал рассеиваться, но от этого вокруг почему-то не слишком развиднелось.
          "Эх, пропади оно всё пропадом. — разозлился Гена. — Вот встану здесь и никуда больше не пойду, раз вы так!"
          И в этот момент он увидел лошадиную голову, шея которой плавно уходила в мутную пелену, а туловище словно бы отсутствовало вовсе. Ёжиков хоть и вздрогнул от неожиданности, но не удивился.
          — Привет. — сказал он.
          Голова сделала движение, напоминающее дружеский кивок. Гене это показалось забавным.
          — А я тут заблудился. В тумане. Не знаю куда идти. Ты не подскажешь?
          Лошадь отрицательно махнула головой, а скорее всего просто отогнала таким образом надоедливых мошек.
          — Вот то-то и оно. — вздохнул Ёжиков. — Куда идти — непонятно, а на месте стоять — скучно. Может, всё-таки попробовать наудачу? Как считаешь?
          Голова снова кивнула пару раз. И скрылась в тумане.
          "Пойду, пожалуй. — решил Гена. — Лошадка явно одобрила это предложение. К тому же не исключено, что где-то там меня ждёт Медвежонок, возле костра из можжевеловых веточек."
          Каково же было его удивление, когда тропа, странным образом всё время шедшая под уклон, и впрямь вывела к костру, над которым висел на рогулях закопчённый котелок. Раздававшийся же неподалёку размеренный плеск воды исходил наверняка от реки или озера. Это вообще выбило Ёжикова из колеи.
          "Ну река-то здесь откуда взялась? Не мог же я вот так промежду прочим одолеть двадцать километров до ближайшей водной артерии! Это абсурд!"
          Туман. Туман кружился повсюду в воздухе и кружил бедного Гену по каким-то неведомым дорожкам в неведомом краю. Таинственный мир околдовывал его. По спине прокатывался холодок. Остро пахло чертовщинкой.
          — О! — воскликнул кто-то до боли знакомым голосом. — Гость у нас долгожданный!
          Из белёсой пелены со стороны реки к костру вышел... дедушка Михаил Егорыч собственной персоной! Как же так? Что это? Ведь он давно умер... Уже двадцать пять лет минуло с той поры!
          — Садись, садись к огню, Генка, сейчас ушицу есть будем. Знаешь, до чего она хороша, когда сготовишь её и вкусишь на свежем воздухе! Объедение!
          Дед протянул внуку деревянную ложку.
          " Он, или не он?" — Ёжиков старался как следует разглядеть лицо старика, но не получалось — рваные клочья тумана клубились вокруг и мешали.
          — Давай, давай, Генка, налегай на ушицу, не стесняйся! — убеждающе проговорил дед Михаил и, снова уходя к реке, пояснил: — Надо, внучок, пойти снасть проверить. Сейчас вернусь.
          Какой-то приятный запах щекотал ноздри Ёжикова.
          "А ведь это наверняка можжевеловые веточки! — догадался он. — Так оно и быть должно. А дед Миша... он тут заместо Медвежонка."
          Уха оказалась настолько вкусной, что Гена и не заметил, как уговорил пол-котелка. Отвалившись от костра, с округлившимся животом, он некоторое время осоловело смотрел на звёздное небо. А когда до него дошло, что туман исчез, вдруг так захотелось спать! Слабые попытки взбодрить себя усилием воли ни к чему не привели, и Ёжиков крепко уснул.

          — Ну, и, насколько я понимаю, проспал до самого конца рабочего дня. По каковой уважительной причине на фабрику вчера и не явился? — произнёс Фёдор Семёнович. — Так?
          Бледный, помятый Гена молча кивнул. Он сказал уже достаточно много, чтобы ещё что-то добавлять.
          Начальник цеха постучал авторучкой по столу. Он ощущал в воздухе кабинета какой-то странный запах. Но не мог определить — пахло ли это перегаром от Ёжикова, или, может, в самом деле доносился сказочный аромат можжевеловых веточек из вчерашнего костра? А что? Вчера ведь действительно случился необычайно густой туман, вдруг Ёжиков ничего и не выдумал, а изложил чистейшую правду?
          Фёдор Семёнович усмехнулся своим мыслям.
          — Ну, вот что, — вынес он наконец вердикт, — твою версию событий я, разумеется, приму к сведению. Но в объяснительной напиши что-нибудь попроще, родственники приезжали, мол, или наоборот уезжали, провожать надо было... форс-мажор, короче. Так оно будет яснее. И постарайся в следующий раз... ну, в общем, ты понял. Ступай в цех, Геннадий Васильевич, будем считать инцидент исчерпанным.

          Но Ёжиков рассказал руководителю не всё. То, что произошло дальше, просто не лезло ни в какие ворота.
          Очнулся он от того, что почувствовал на себе чей-то острый взгляд. Опомнившись, Гена обнаружил, что всё так же лежит возле костра, по ту сторону которого теперь сидела симпатичная девушка. На лице её было такое выражение, словно она готова вот-вот весело расхохотаться. А какие у ней были глаза! Волшебство, да и только!
           "Наверно, я смешно выгляжу спросонья." — смущённо улыбнулся Ёжиков.
           — Извините, пожалуйста, задремал я тут немножко. — пробормотал он, принимая сидячее положение. — Устал, знаете ли. Заблудился в этом чёртовом туманище, долго бродил непонятно где, пока к деду на костерок не выбрался. А здесь вот и разморило, возле огня-то.
          Незнакомка кивнула, блеснув глазами. Ёжиков воспрял духом.
          — Меня Геннадием зовут. То-есть, для вас просто Гена.
          — А я — Смертинка. — улыбнулась девушка в ответ. — Очень приятно познакомиться.
          "Удивительная красавица. — ошеломлённо думал в это время Ёжиков. — Ну, то-есть, что-то невероятное! Волосы густющие, ресницы длиннющие. Ну просто прелесть!.. Как она сказала? Смертинка? Имя не совсем понятное... это от чего же такое производное будет?"
          — Это от слова Смерть. — пояснила девушка, будто подслушала мысли Гены.
          — В каком смысле смерть? — немного растерялся он. — Имя, что ли такое, редкое?
          — Да нет. — усмехнулась красавица. — Это суть моя. Людей я от страданий избавляю, несчастных, которых сестрица до крайности доводит.
          — Сестрица? — наморщил лоб Гена. — А у ней имя какое?
          — Жизненкой кличут. — весело рассмеялась Смертинка, довольная произведённым эффектом. — Стало быть, Жизнь.
          "Во как! — словно фейерверк хлопнул в мозгу у Гены. — Фантасмагория наяву!"
          После некоторой паузы он собрался с мыслями и решил попытаться найти логику в происходящем. Время бурных эмоций ещё не пришло.
          — Знаете, — осторожно улыбнулся Гена собеседнице, — у нас смерть изображают обычно далеко не красавицей. Поэтому совершенно невозможно воспринимать вас в этой роли. Уж извините, но, похоже, говорите вы неправду.
         — Глупости! — небрежно махнула рукой девушка. — Смотрят все, смотрят, а один шиш не видят ничего дальше своего носа. Ты подумай сам, касатик, головушкой своей умной, в какой момент я прихожу обычно к человеку? Да в тот самый, когда сестра моя, паскудница жестокосердная, доводит его до полной невозможности существовать дальше! Воем воет он, бедный, криком кричит, надрываясь от каверз её проклятых. А она-то его не отпускает, змея беспощадная! Уж как только не измывается над ним, каких только испытаний ему не устраивает. — Смертинка печально взглянула в глаза Ёжикову. — Что, скажешь, неправду я глаголю? Лгу, по-твоему? Задумайся-ка, добрый молодец, как следует. Сестра-то моя, Жизненка, хитрющая стерва, мне ли не знать! Вначале опутает человека всякими посулами, да наслаждениями соблазнит, головушку-то ему и охмурит, тот, дурачок, и рад-радёшенек! А того и не хочет уразуметь, что за всё это платить придётся. А иная плата поболе выходит, нежели услуга ему оказанная стоит. — Смертинка осуждающе покачала головой. — Эх, дурашки вы, дурашки. Меня, истинную вашу утешительницу, страшной извергиней рисуете, череп костяной на плечи, да острую косу в руки ладите! А ведь это именно я из чудовищных объятий Жизненки вас вырываю. Иначе она мучила бы каждого беспощадно и бесконечно долго! Вдумайся, Гена, БЕСКОНЕЧНО! — Смертинка плотно зажмурила глаза и быстро-быстро покрутила головой. — Какой ужас... Я этого не могу вынести... — девушка снова взглянула на Ёжикова, по щекам её текли слёзы. — Что, не права я, скажешь?
          Напрочь выбитый из колеи Гена обалдело молчал.
          — Нет... ну, если смотреть на вещи так... тогда, что ж... — пробормотал он.
          — А как ещё прикажешь смотреть на вещи? — удивлённо всплеснула руками Смертинка. — Прикажешь смотреть так, что это я толкаю человека влезть в петлю, или шагнуть с крыши? Я правильно поняла тебя, Гена? — девушка являла собой само изумление. — То-есть, это я, Смерть, довожу их до такого состояния, что они норовят броситься в мои же объятия? Потрясающе!
          Ёжиков почувствовал себя ловко загнанным в тупик и расстроился.
          — Логика какая-то у тебя... знаешь, прямо иезуитская. — с досадой сказал он, отвернувшись от красивого лица девушки, и нахмурился. — Каши с тобой не сваришь.
          — Э, нет, мил человек, — погрозила пальчиком Смертинка, — этими вашими словечками обижать меня не смей. С логикой-то у меня всё в порядке, у вас вот не складывается никак. Знаю я, знаю, почему сестру Жизненку вы предпочитаете мне, не глупая! — девушка с укоризной взглянула на нахохлившегося Ёжикова. — Шанс вам требуется, вишь ты! Из-за того шанса вы твари этой ноги и вылизываете по самую развилку. Иной из вас порой уже овощ овощем лежит, и пукнуть не способен, а всё надеется на какой-то шанс! Это её штучки, сестры моей злодейки. Хитра она, коварна. А я... что ж... — развела руками Смертинка и грустно улыбнулась, глядя в пламя костра. — Значит, доля такая, вечно получать незаслуженные упрёки...
          Девушка поднялась, и тут Ёжиков разглядел её фигуру как следует. Хороша она была до того, что если бы поманила пальчиком за собой, рванул бы Гена, не задумываясь о том, к какому берегу в итоге причалит.
          "И это ведь она ещё в сарафан одетая! — мелькнула мысль. — А если... скинет одёжку... что со мной тогда будет?"
          — Да ничего особенного не будет. — маняще обернулась через плечо Смертинка. — Просто сядем с тобой в мою лодочку и поплывём на ту сторону озера. И если ты думаешь, что там ждёт что-то страшное... постарайся, вспомни то, что было до того, как ты родился. Вспомни, хорошо тебе было тогда, или плохо. Вот и весь ответ. Зато пока плыть будем... станем друг друга любить. Все горести свои забудешь! — тут девушка рассмеялась и встряхнула волосами. — Я жду, Гена.
          Ёжикову натурально показалось, что он вскочил на ноги и помчался вдогон Смертинки. Но нет. Туман плотной, неподъёмной тяжестью придавил его к земле. Силуэт девушки медленно растворился...
          "Кому расскажи — не поверят." — подумал Гена.
          И решил не рассказывать.