Память

        Когда она приходила ещё тогда, в детстве, я не мог назвать её  п а м я т ь ю, я её вообще никак не называл, а просто думал о ней и не знал о той, присущей ей остроте и жестокости, с какой она может терзать, пытаясь привлечь к себе внимание, как бы беря реванш за несерьёзное ранее отношение к её серьёзно-реальному существованию.
        По дороге домой я неожиданно понял, что память может существовать не только пассивно, - прячась в темноте отвлечённых наполненных будней, но и может, стремительно набросившись из тишины, сжать горло свинцово-холодными воспоминаниями и не отпускать до тех пор, пока не будет сделан принуждённо-тоскливый вывод из создавшегося критического состояния и принято какое-либо трудное решение.
        «Неужели для того, чтобы понять, что такое память, надо что-то мучительно решать и иногда несправедливо поступать?!. Что, возраст – это дань памяти, и чем становишься старше, тем эта дань становится весомее и трагичнее?!.».
        Когда я подходил к своему дому, уже тогда память исподволь начала брать рубежи моего сознания и чувственного восприятия. Она начала своё наступление и внезапная мысль, что теперь мне  у ж е  н е к о г о  ждать, стала невыносимой. Я прерывисто-тяжело вздохнул, - что-то внутри мешало мне свободно дышать, - прибавил шагу и когда почти подбежал к своему дому, понял что сейчас отдам  п е р в у ю  ч е т в е р т ь  с в о е й   д а н и   п а м я т и , - открыв дверной замок, я ворвался в тёмные сени и прислонился к бревенчатой стене…
        Через несколько минут сердце моё успокоилось, я вошёл в свою комнату. В т о р а я  ч е т в е р т ь  д а н и, отдаваемой мною  п а м я т и , не заставила себя ждать, и я решил спастись слезами, но теперь их уже не было, остался лишь слабый стон, перешедший в простое оханье и прерывистое вздыхание.
        Я лёг на кровать и  к о н е ц  в т о р о й  ч е т в е р т и  д а н и  п а м я т и   ознаменовался самыми трогательными воспоминаниями в моём сознании, - наступило состояние физического анабиоза тела, и это было тем ужаснее,   что образ   п о т е р я н н о г о   м н о ю   ч е л о в е к а   перестал всплывать в холодной памяти, сменившись безнадёжными мысленными рассуждениями о смысле жизни…
        Началом   т р е т ь е й   ч е т в е р т и   д а н и   явилась внезапная вспышка postразмышлений, - они хлынули на меня, ещё пребывавшего в физическом анабиозе, разбудив застывшее тело, - в нём резкой сердечной болью отдалось неожиданное столкновение размышлений о самом себе с опять как бы новым, ошеломляющим моё сознание, мою душу открытием, что я лишился на сегодняшний день чего-то непередаваемо-дорогого.
        На границе секундного столкновения этих размышлений я почувствовал-ощутил душевную невесомость, некое счастливое безразличное самоуспокоение, но в этой-то бесчувственной люфт-паузе и была вся соль моей платы  т р е т ь е й   ч е т в е р т и  д а н и   методично-ненасытной  п а м я т и , -   о н а   брала всё без остатка из моей беззащитной души, наученная необозримым опытом, данным ей изначально ещё на заре зарождения человеческого интеллекта; о н а  безжалостно обирала душу, исходя из её возраста, - усыпляя, нападала не сразу, а методично подготовив удар, терпеливо ожидала своего часа. Но почему о н а ошеломляла человека в его subзрелом, зрелом и postзрелом возрасте именно  г л о б а л ь н о - о т р и ц а т е л ь н ы м и   воспоминаниями, как бы назначив тариф за свои «услуги» в размере ч е т ы р ё х  ч е т в е р т е й динамично-терзающей         
 д а н и ?..         
        После апофеоза   т р е т ь е й   ч е т в е р т и   д а н и , наступившем в результате столкновения моего понимания последующей бесперспективности моей одинокой судьбы с вновь возвратившейся мыслью о том, ч т о  я потерял  н а в с е г д а, наступила  п е р в а я   ф а з а   п о с л е д н е й  ч е т в ё р т о й   ч е т в е р т и   д а н и, - внезапно возникший в душе моей вакуум заставил вскочить с постели, и тогда в сознании проступили многовариантно-отрицательные ясные решения; я был в их плену, хотя и чувствовал, что не приму их роковые предложения. Память взяла почти всё, но чего-то ещё ждала, не покидая меня; она только ослабила свои тугие объятия, - может быть она ждала м о е й   ж и з н и ?!.... я понял это – и прошлое перестало для меня существовать, потеряв свою ценность…
        Я стоял у окна и смотрел на засыпанные снегом ветви яблони. И опять, словно вдруг после крепкого сна, я  в с ё               
в с п о м н и л , - вакуум взорвался в душе и сердце стянуло стальным обручем, - это была  п о с л е д н я я  ф а з а               
ч е т в ё р т о й   ч е т в е р т и  д а н и , отданной  п а м я т и ; как бы в отместку за мою нерешительность уйти из жизни, о н а выплеснула в душу все самые дорогие, самые щемящие воспоминания и затем растворилась в нахлынувших на меня спасительно-холодных размышлениях…