Шмитовский, 13

     Эта история произошла в далеком 1993 году, в ночь с 6-го на 7-е декабря. Мне неожиданно позвонил Шурик – мы с ним когда-то учились в МАИ, с просьбой на  время его приютить. «У меня отбирают деньги, бьют, пытались повесить» – сообщал он. Дело в том, что Шурик работал сторожем на объекте, на котором шел капремонт с перепланировкой под казино, и при этом подрабатывал посредничеством. Подработка выглядела так: приезжает в Москву фура сливочного масла, тушенки или - под Новый Год - шампанского. Экспедитор выходит, не всегда сразу, на Шурика, тот – звонит другому посреднику, другой – третьему… Постепенно, в результате суток-других переговоров, фура разбивается на товарные доли, а цена ее немного подрастает. При совершении сделки продавец или покупатель расплачиваются с посредниками, которых бывает иногда много. Но очень часто посредники, с таким трудом связавшие цепочку, остаются ни с чем. А еще чаще - цепочка не срастается, и Шурик, накурившись-наговорившись до одури, заворачивается в свое заслуженное одеяло и  дремлет, отключив телефон.
     Строители, замечая у Шурика левые капиталы, просят взаймы (без отдачи, понятно) и даже отбирают часть денег, оставив ему немного на жизнь. Его, пьяного, запросто обыскивают ночью (он спит в своей кожаной куртке, на снятой с петель двери, имеющей наклон к стене для непопадания на пол). Недавно, не найдя при нем денег, они одевают ему на шею петлю из обрезка кабеля, и не на шутку затягивают ее. После этого Шурик какое-то время держит голову набок и жалуется на боли в шее.
      Итак, 6-го числа я весь день жду своего товарища. Ключ я ему уже отдал. Звоню – никто не берет трубку. Прозвонив туда впустую весь вечер, уже ближе к 11 часам слышу в трубке бодрый, нахальный голос, который предлагает мне взять три пузыря и ехать к ним на какие-то переговоры. Шурика, однако, подзывают к телефону, и он подтверждает эти условия. Ну что ж, отношу к своему соседу Николаю пару фотоаппаратов (других ценностей в доме нет), поскольку у Шурика уже есть ключ, сам он – под газом, и стоит подумать о том, что, пока я еду на Шмитовский – кто-то может одновременно заглянуть и в мою хибару…
     Шмитовский, 13. Вход – со двора, через оконный проем, заложенный фанерой. Стучу, спрашивают, отвечаю. Открывают. Вижу двух мужичков; у одного в руке - кусок трубы, у другого - газовый ключ. Все правильно: ждали группу захвата. Прыгаю вниз. Кивают, чтобы шел вперед. Не очень уютно идти ночью по грязному полуподвалу, обходя лужи и слыша за спиной шаги двух бойцов с железками в руках. Большая комната, захламленная, снова лужи воды. Показывают, куда сесть. Шурик – уже в хлам. Ясно, что сегодня мы никуда не поедем. Что ж, их – трое, нас - полтора. Шурик лежит на стуле, как медуза на пляже.
     Начали! Передо мной на стол, чтобы выглядеть солидней, садится их прораб - Серега, сытый, небольшого роста парень с круглым детским лицом. И начинает нудно тереть, что моя обязанность - следить, чтобы Шурик не пил, а пахал. За это мне будут платить 7% от его доходов. А они будут приезжать в эту хату (мою квартиру) иногда веселиться со своими телками. Вторая идея меня очень удивляет, и я сразу даю понять, что 7% меня не устроят.
     Моя наглость очень огорчает главаря Серегу. Он начинает перед моим носом строгать ножом то ли карандаш, то ли щепку, и посылает куда-то их бригадира Виктора. Тот возвращается с большим диском для распилки древесины (помните, как собирались пилить Джеймса Бонда ), и спрашивает, не пригодиться ли это им сейчас. Делаю вид, что ни ножа, ни пилорамы не вижу, и продолжаю гнуть свое. Серега огорчается еще больше, выходит покурить, но вернуть душевное равновесие ему не удается
     «Я – крутой, я крутой» - отчаянно выступает он, стоя в проеме дверей. Что делать - любители собрались... Кто-то шепотом мне сообщает, что моя персона очень не понравилась их начальнику. Это правда - я не всем нравлюсь; быть ванильным пирожным не подписывался… Ко мне подходит Сашка, позитивный высокий мужик, и предлагает побороться руками. У него какой-то гаражный бизнес, и он – друг Сереги. Тоже - бывший маевец. «Мы, маевцы – такие-растакие!» - гордится он. А мне все гордости - фиолетово: не горжусь ни ВУЗом, ни страной, ни нацией. Улыбаюсь и говорю уверенно, что меня он - не положит. Так и есть – ничья. Сашку это воодушевляет: оказывается, он здесь – самый сильный, всех укладывает… «Мы тут – сильнее всех!» - снова радость... Что ж, теперь у меня есть пусть не союзник, но уже и не противник. И постепенно история с захватом заложника перетекает в самую заурядную пьянку...
     К двум часам ночи компания террористов расползается кто куда, а я остаюсь с Шуриком. Сыро, но тепло. К столу подходят два котенка-вымогателя, и мы отрезаем им по кружку колбасы. Спать примащиваюсь на стульях, построенных в ряд. А утром закидываем богатства Шурика в два крафтмешка (в основном, радиодетали), ловим такси, и - ко мне. В залоге у строителей остается паспорт Шурика. Почему? Из металлического шкафа недавно была кража электродрели, с отгибанием дверного полотна. Кражу валят на сторожа – а это и есть Шурик – и обязывают его купить новую. Что и делает наш герой со своего первого гонорара, живя уже у меня, на воле. 35 тысяч рублей, кажется. Интересно, что на этом мелком происшествии не  заканчивается история этого дома. Один из строителей (не из этих, другой) выпивает как-то после трудового дня с охранником и в споре случайно убивает этого человека ножом. Сбегает той же ночью, но его ловят. А в самом конце месяца мы с Шуриком едем в метро, и Шурик читает через плечо в газете: в этом же здании, на 2-м этаже, у дверей какой-то фирмы срабатывает взрывное устройство. Жертв нет. Вот так этот дом оправдывает свой непростой номер – 13…
     А вот если бы я устроил тогда скандал, да рукопашную – чем могло закончится, неизвестно. Удар, говорят, у меня хороший. Их – трое. Вспомним еще милицию, и арендатора подвала, который обычно разгоняет тоску, просаживая за ночь по пять штукарей зелени в рулетку... И его брата, хозяина известного чеченского банка. А я - посторонний, который устроил на их территории Куликово поле...
     Обошлось, Слава Богу!