Луч света с диска луны. Застава. Глава 19

Глава 19. Чейндра.

Трехчасовой сплав по реке завершился на восточном берегу. Протащив тяжелую лодку вверх по скатому берегу из камня и каменистой земли, укрыли её в разросшихся кустарниках. Далее продолжили путь пешком, передвигаясь густым пролеском.

Теперь то я понимаю, что настоящий лес был только за Верхними Полями – там, куда ходили за дровами. Болотистые почвы и заливные берега для деревьев были нежелательны. Стоянки все ж лучше делать именно возле пролесков: и дым будет рассеян кронами столетних деревьев – не стелясь к земле и не подымаясь столбом вверх, и дрова можно тихо и незаметно насобирать из сухого валежника – стук топора никак не спутаешь с дятлом, и дикое зверье меньше лютует.

Комары, правда, похуже волков – как налетят, так и едят. Густая копна волос спасают от них шею и лоб. Усы и борода – тоже какая-то помеха. Нос же остается совсем беззащитным. Комары это понимают каким-то шестым чувством своего спиного мозга! Поэтому и сидим все вместе, стараясь держать нос чуть ли не над самым костром, по ветру. Нет, динозавры вымерли скорей всего именно из-за комаров – достали таки, твари.

Поев, решили двигать дальше. По росе спать никто не думал – здоровью дороже. Уже к полудню выбрались в чистое поле. Тут я полностью доверился своим проводникам. Поначалу казалось, что шли не разбирая дороги. Но те изредка останавливаясь, прищуриваясь, разглядывали на горизонте одним только им известные ориентиры.

Уже как полчаса назад бросил себя корить об оставленных вещах в обозе. Подумаешь – конь. Подумаешь – двуручный топор. Не говоря уж обо всем остальном. Эта была плата за то, что меня выхватило из этого бурного потока, которому я боялся противиться. И хотя по прежнему направлялись к Чейндра, но это уже была прогулка, а не принуждение. Жаба все реже приходила душить снова, и не вызывала столь бурного желания «убить всех». А отсутствие нормального оружия все слабее приравнивалось к ощущениям, напоминающие те, как если бы в цветастой толпе только одному выделяться дресскодом нудистского пляжа.
-- Когда встали на обед, Устик, до этого с любопытством разглядывающий мою униформу, начал свой расспрос:
-- Ты откуда, Николай?
-- Из краев, что далеко на север.
-- Дальше города Июстюм?
-- Хммм... - Приплыли. Откуда мне знать? - Северней.
-- А что там? Разве там не Драконьи Горы? - Вот ведь навязался.
-- Я жил в глухом селе. Может дальше и Драконьи Горы, или Июстюм – только я тех названий не знаю. Вот море – есть. - По крайней мере самый маленький из океанов: Северный Ледовитый Океан – точно.
-- Твердое море?
-- Белое море! - Меня уже порядком достала эта викторина!
-- Белое... про такое я не слышал. Оно рядом с Твердым морем?
-- Сразу после него – прямо под ним.
-- Снизу твердого моря – твердыня-земля! Это – известно всем!
-- Не везде... - Уже менее уверено. Два плюс два: Твердое море – это ледник.
-- И насколько дней пути тянется Твердое море?
-- Не знаю. Не пробовал ходить в ту сторону – гиблое дело.
-- А откуда тогда знаешь?
-- Люди говорят...
-- Это да... Говорят, также, что это дух моря призвал Твердое море, чтобы поглотить сушу. Но духи ветров, земли и солнца объединились, и теперь Твердое море отступает. Ты видел это? Это правда? - В теологии я абсолютный ноль... И к тому же мне не нравится этот разговор. Ой как не нравится.
-- Отстань от человека со своими глупыми вопросами. Не видишь, что он не в настроении. - Неожиданно пришел мне на помощь старший из сыновей Корот-Дубового – Энгал. - Лучше расскажи, ваш караван действительно вез Гас-Лусисто?
-- Часть его – да.
-- Какой он из себя? - У всех глаза разгорелись любопытством.
-- Как большая змея. В полтора моих обхвата. - Ну приукрасил чуток. Зато как рты открылись от удивления. - Угольно-черного раскраса, что играет на свету как панцирь жука короеда. А в остальном – червяк-переросток. Только ядовитый.
-- Хотел бы я его хоть одним глазком увидеть!
-- Не думаю, что это хорошая идея. - Меня аж передернуло. - Вы знаете, что от подобного любопытства можно ожидать?
-- Гас-Лусисто в наши края почитай первый раз забрел. Охотников на него было до жути, как много. Но я не знаю ни одного из них, кто мог похвастаться, что видел его живого. Но мертвый-то он точно не страшен. Мне вообще интересно было бы поглядеть, пусть даже на его часть.
-- Чем он столь ценен? - Тяжело себе представить для чего еще, кроме как для пошива женских сумочек, может поити шкура этого животного.
-- Говорят, что маги могут вживить его кожу, что дает долголетие тому человеку. Мясо – излечивает от многих болезней и делает человека несколько сильней, чем прежде. Кости используют для магических амулетов необычайной силы. Любой маг даже за кусок нарезки с мою ладонь заплатил бы золотой. А тут, такая удача – целый Гас-Лусисто. Чайндра станет самым богатым городом из-за этой добычи.
-- Кажется я продешевил

Называется – почувствуй себя лохом. Ладно уж, где ты – жаба? Давно уж здесь? Ну тогда давай зеленеть и пухнуть вместе. Куда делась вся радость от того, что только остался жив?
Рядом все почувствовали мою злость, и разговор тут же смолк. Каждый обдумывал то, что услышал.
-- В чем продешевил? - Осторожно поинтересовался Корот-Дубовой.
-- Глупость одну сделал. Сейчас уже поздно исправлять.
-- Глупость?...
-- Продал его почти задаром!
-- Кого?
-- Гас-Лусисто, кого ж еще!?
-- Продал? Так это ты его...

Я никак не мог прийти в себя от того, что об меня буквально вытерли ноги. Вот лох! Теперь стал понимать, почему меня еще с сотником схлестнули. Когда немного пришел в себя оказалось, что на меня смотрят пять пар изумленных глаз.
-- Если это правда, то ты воистину великий воин. - Вкрадчиво произнес Корот-Дубовой. - И прощу прощения от имени всех нас, если мы тебя хоть как-то обидели. - Склонил голову.
-- Нет, вы как раз оказались весьма кстати. Я сам раздумывал, как мне удрать поскорей. - Выдал через полминуты медленного остывания.
-- Теперь ясно, почему с нами не отправилось ни одного воина. Видимо, чтобы никого из нашего отряда не опознали, если б нас... схватили. К тому ж свои люди могут проговориться рано или поздно. Думаю, доберись мы до места, с нами расплатились бы, отправив наши тела вниз по реке... без лодки... Получается, что это не ты наш должник, а как бы не наоборот.
-- Это ладно... Ну что, двинули в путь? - И вот я снова в ярости. Думать в таком состоянии просто невозможно. Прикрыл глаза рукой, предвидя что они могли поменять свой цвет, раз рык в зобу уже начал свой клокот на неслышных инфранизких оборотах.
-- Да.. - Старшой поглядел на солнце. - Пора.

Вырвался вперед бурча под нос проклятия. Главное не перегореть, и заставить этого чванливого «властителя по праву» заплатить за мое унижение, как только предоставится такая возможность. Я не собираюсь ему этого забывать. И деньгами он явно не откупится. Кровью? Своими соплями на моем сапоге? Посмотрим. Одно ясно, что так просто ему это не оставлю. А пока нужно просто перестать об этом думать. Практически простить, но не забыть, чтобы в нужный момент надлежащим образом вспыхнуть, заслуженно обуглив эту мерзкую тварь.

Через час пути и неразборчивой дороге зигзагами, старший нашей маленькой группы решился приблизиться для разговора:
-- Мы тут посовещались, и подумали, что до проверки на признание нечистого будет лучше, если сделаем вид, что мы тебя не знаем, а ты нас? Войти в город тоже лучше всего разными тропами. Добро? - Корот-Дубовой заметно нервничал.
-- Да! Так и тебе будет безопасней, и нам. - Это, кажется, был Клапотон.
-- Что представляет из себя штуковина? Ну та, на которой проверку проходят?
-- Так ты ни разу этого не делал? - Путники разом остановились с остекленевшими глазами.

И это еще не стража с параноидальным отношением ко всему странному. Так что лучше держать путь мимо города. Хотя нет – больше не побегу. Пойду в город, сделаю морду кирпичом и пускай только намекнут –  головы поснимаю. Если же сейчас сдамся страху, то вовсе перестану себя уважать!
-- И чего тут странного? Ну не было такого не разу! Это только и значит, что прежде не бывал ни в одном городе. А если бы не прошел проверки, то меня бы с вами уже не было.
Не обижайся, но все равно нам добираться до города следует по отдельности: мы все считаем, что ты один... один из этих... - Корот-Дубовой как-то сжался в плечах изредка бросая из-под лобья настороженный взгляд.
-- Из этих?
-- Из рода Нр-Эн-Хан-ов...
-- Почему? С чего это вы так решили?! - Еле удержался от перехода на рычащие согласные.
-- Не гневайся на правду, но это видно. К тому же ты сам посуди: кто еще мог выжить при встрече с Гас-Лусисто, кроме Нр-Эн-Хан-а?
-- Нр-Эн-Хан умеет обращаться в волка, чего я никогда не делал! Разве так бывает?!
-- Даже если в самом деле ты есть человек, рисковать не след...
-- Хорошо... Только объясните наконец, как выглядит та штука, с помощью которой проверяют на зверя.
-- Проверяют не на зверя. Зверь – как дитя неразумное, по сравнению с Нр-Эн-Хан-ом.
-- Да слышал я уже об этом, и не раз! Ну так как? Как эта проверка проходит? И чем Нр-Эн-Хан выдает себя?
-- Сказать – скажу. Только если думаешь обмануть кого, то лучше сразу брось эту затею – у тебя все равно ничего не выйдет.
-- Да что ж такое! Уже замучался объяснять, что я обычный человек – как ты или они. Но вдруг на меня что-то неверно укажет из-за незнания ваших обычаев? Уже раз попадал в переделку из-за этого и более не хочу!
-- Конечно, почему не рассказать, коли просят? В этом граде признание нечистого – это серебряный щит, прибитый к столбу в центре поселения: у дворца. Нечистый приблизившись к «Познанию» становится как пьяный Если ж совсем близко будет или облобызает, то и вовсе помереть может. Сам то я не видел, но сказывали, что случаи такие случались уже, и не раз.

Мда! А сколько тайны из этого делали! Теперь мне значительно легче. - Маячивший на горизонте подвал с палачом постепенно померк в разгулявшемся воображении.
-- А ты что подумал, что признание нечистого – это каленный брусок железа?
-- Теперь уверен, что нет. А до этого каких только мыслей не было. Вот разве что о раскаленном железе подумать не успел. - Тут Корот-Дубовой усилено стал чесать затылок, видимо решая про себя какой-то важный вопрос.
-- А знаешь: была не была – пойдем все вместе! Надеюсь, про оплату ты помнишь?
-- Про оплату – это ладно! Вы то помните, что мы уже должны были добраться до Чейндра? Время почти уже вышло!
-- Свою часть уговора я блюду: за этим вот пригорком, город откроется. Пошли уже, нам ведь тоже неприятно задерживаться в дороге – дома жены с детьми поди уже заждались.
Идем...

Боясь показать себя напряженным принапустил на себя безмятежность и добродушие, тем временем когда внутренне всего трясло от негодования и недоумения. Что за напасть, если даже здесь меня принимают чуть ли не за убийцу младенцев. И вроде стараюсь не дать им лишнего повода для подобных мыслей, но совершенно незнакомые люди приходят к одному и тому же выводу. В самом деле, как так может быть – неужто я могу оборачиваться этим странным зверем, что ни капли не похож ни на волка, ни на любое другое животное – скорее на живое воплощение бреда сумасшедшего Может все же я сплю, и мне снится чересчур навязчивый сон? Или таки умом совсем тронулся?

От всего этого уже изрядно мутит и голова кругом. Сейчас еще предстоит поити в город и всех уверять, что Нр-Эн-Хан – это не я. Вернее наоборот: я – не Нр-Эн-Хан. Сам в это уже почти не верю. Вообще не понимаю, что происходит. Почему со мной?