Луч света с диска луны. Застава. Глава 21

Глава 21. Обратно в город.

Вот это, я понимаю день! В кои-то веки удалось выспаться! Если б, не звуки ударов топора, то вообще было бы великолепно. Очень хозяйственный, этот Лель-Еран – чтоб он сдох. Или кому еще там надо ранним утром дрова нарубить? А, это стража кашеварить изволит. Нет, чтобы тихонько и незаметно нарубить вдалеке, и потом сюда перенести – надо чтобы весь сруб сотрясался от их желания позавтракать.

Сонному всегда есть, чем быть недовольным. Надо просыпаться скорей. День-то какой дивный. Не зря сюда этот старик переехал жить – столь красивы здешние места. Дорога, по которой мы приехали проходила по середине оврага, низ и верх которого был пышно украшен сочными травами, подымалась на это ровное плато. Где-то краснела глинистая земля, но большая часть этой ровной скатерти была покрыта изумрудной травой. Дышалось здесь очень легко: утренняя прохлада обволакивала мир в сочетании с мягким ароматом луговых трав.
-- Николай! Ты всех удивил своим крепким сном. Я думал, что ты ночью сбежишь, даже выставил пост, чтобы помешать этому, а ты даже не проснулся с восходом солнца – нехорошо! - Десятник был искренне недоволен, аж стало стыдно, что не оправдал его ожиданий. Хотя с чего мне сбегать, если с сегодняшнего дня я свободен?
-- Где Лель-Еран?
-- Он ушел, вернется только вечером. Нам же к этому времени нужно быть в городе.
-- Меня возьмете с собой?
-- Ты идешь с нами и это даже не обсуждается!
-- Погодите, ведь мне Лель-Еран сказал, что я могу быть свободен?!
-- Это он сказал от своего имени. Я не могу тебя отпустить, поскольку от зависит моя жизнь, и жизнь моих людей.
-- И что теперь со мной будет? - Лоб покрылся испариной. Я не трус, но надо подготавливать людей к таким откровениям, потихонечку, не сразу, изо дня в день каждый год жизни приучая, что если случится такая ситуация, то что нужно сказать в ответ и какой жест согнуть в локте.
-- Пока ты будешь выполнять мои указания, с тобой все будет в порядке.
-- Со мной уже не все в порядке! Я хочу знать, во что меня впутали, и как долго это будет продолжаться?!
-- В это дело ты вляпался сам, и нас в это втянул. Теперь ты с нами в одной связке.
-- Ничего не понимаю: что я сделал не так?
-- Это дело связано с Гас-Лусисто. Ты ведь был нанят Тоэнон-Вкрадчивым?
-- Было такое, не вижу связи...
-- Теперь у Тоэнон-Вкрадчивого больше власти, чем было до этого у любого другого властителя по праву в Чейндра. И он ею воспользуется, чтобы начать очередную заварушку с нашими соседями. Многим это надоело. Жизнь после побед не становится лучше. Про поражения, вообще не буду упоминать. Сейчас народ уходит из Чейндра в села и в другие города. Такого еще не было ни разу! Теперь же, когда казна наполнится золотом от войн погибнет много народу: и из тех кто останется, и из тех, кто думает, что сумел далеко убежать. Но плохо даже не это, а то, что люди позабудут как выращивать пшено, как пасти скот, как торговать, как жить в мире – и этому не будет возврата. В конце-концов город падет, поскольку не с кем будет воевать, а все остальное – неинтересно.
-- Мрачновато.
-- Такое уже случалось не раз. И история повторится снова, только в других масштабах. Об этом поется в дни Тени, но песенники сейчас как раз под запретом – что тоже является вехой на этой череде событий!
-- Ладно, я тут при чем?
-- Скоро день Тени и любой, состоящий на защите города, может сразиться на право властителя. Ходили слухи, что Тоэнон-Вкрадчивый для этого боя выбирает троих помощников Одно из этих мест прочили тебе: воин, что одолел Гас-Лусисто – почитается всеми как один из сильнейших войнов.

«День Тени» - так называют ночь новолуния, когда весь свет земной поглощается тенью.
В здешних поверьях есть легенда, которая гласит, что раньше все жило и радовалось жизни в неугасимых лучах высшего Божества. Пришедшая Тень отняла часть души у всего живого, и ввергло её в свой мир, где свет могут увидеть только те, кто к нему стремится. Часть жизни одной половиной души проживается в мире тени, другую часть – в мире света, и каждая пытается найти частичку себя, чтобы снова стать единой.

И хотя ночь перед новолунием – час торжества мрака, луч света более всего заметен на его фоне, и символизирует надежду. К тому же некоторые демоны научились свой блеск выдавать за лучезарность божественного сияния, и только в такой момент демоны сбрасывают свои маски, представая в своем истинном обличии, и тогда четко видно, что есть свет, и что есть тьма. Дела, за ошибку в которых слишком дорогая расплата, назначаются только на эти дни. Так было и с выбором нового властителя. Обряжение шапкой властителя производится в день света – в день, предшествующий полнолунию и летнему солнцестоянию.
-- Какое предстоит состязание?
-- Это выбор богов, а не состязание!Через две недели я брошу вызов Тоэнон-Вкрадчивому, и хочу чтобы ты в этом поединке был на моей стороне.
-- У меня другие планы: не собираюсь принимать участие ни в каком жребии. Мне нужно попасть на Заставу в ближайшее время.
-- Нет, так не пойдет. Дело в том, что вызов бросят сразу несколько достойных людей. Они должны быть уверены, что ты не выступишь на стороне Тоэнон-Вкрадчивого. Иначе никто не рискнет выказывать неповиновение. А это можно гарантировать только в двух случаях: если ты выступаешь с нами, или если ты будешь мертв.
-- То есть по сути-то выбора у меня как раз и нет.
-- Ты можешь сразиться со мной, и – даю слово, если ты меня победишь – тебя отпустят.
-- Повременим пока с этим. Прежде ответь на несколько вопросов: Тоэнон-Вкрадчивый будет противостоять один толпе? В таком случае насколько вы его лучше?
-- Биться он будет против того, кого выберет сам.
-- Что ему мешает выбрать самого слабого?
-- Обычай требует, чтобы те, кто бросает ему вызов выбрали меж собой достойнейших. Тот, кто не был признан достойным, может заявить свое несогласие. В таком случае те, кто отвергли его кандидатуру, обязаны биться с ним на мечах. У властителя по праву должен быть выбор как минимум из десяти кандидатур, с кем он будет драться. Среди них он должен выбрать три группы. Вместе с ним могут биться до трех помощников Если властитель сражается один, то и его противник должен быть один. Но так обычно никто не делает – последние властители всегда дерутся с помощниками Обычно выбирает троих выносливых и молодых парней, что способны простоять три боя. Если меня определят достойным, я смогу взять в помощники одного или двух людей. На месте одного из них я вижу тебя. Двух можно взять только в случае если ни один из них не был заявлен в числе вызывающих. Поэтому я не хочу, чтобы ты был в составе тех, кто будет бросать вызов.
-- Значит трое, против четверых?
-- Да, но тройку два раза заменят полностью свежие люди, тогда как властитель по праву не может добрать других на место павших или выбитых из строя. Конечно, правитель может отказаться от помощников или остаться без них по воле случая, тогда последующие схватки должны вестись один на один. Бой ведется до конца, пока хоть один из противников еще стоит на ногах. И если правитель погибает, а его помощники остаются в живых, то оглашается его последняя воля – кого он желал видеть на своем месте.
-- Нынешний властитель как обрел своё право?
-- Он был одним из помощников Из его тройки в живых остался только он. Говорят, что он исказил последнюю волю, бросившего вызов. Но это не так уж и важно, поскольку тот мог не успеть её выразить. Тогда последнюю волю за него объявляют оставшиеся в живых. Если помощников двое, и при их несогласии, вопрос решается на мечах. Так что здесь все чисто.
-- Так какова твоя последняя воля? - Вместо того, чтобы все это рассказать сразу, он меня столько времени мурыжил – пришел час моей мести!
-- У меня её нет. Случись что со мной – сам можешь стать властителем по праву.
-- Нет уж. Думаю все обойдется. К тому ж, я могу вас поддержать издалека. Драться мне не хочется. Тем более Тоэнон-Вкрадчивый мне лично ничего не сделал плохого. А вот вы мне кровь попортили основательно.
-- Ты Нр-Эн-Хан – скажи спасибо, что все еще дышишь!
-- За что спасибо? Ведь ты же сам меня подводил к «Познанию», как я могу быть Нр-Эн-Хан-ом?
-- Я же тебя привел и к Лель-Еран-у. У него никаких сомнений на этот счет не было. Он сказал, кем ты являешься, ну или по крайней мере очень скоро им станешь.
-- То есть, я для вас – не человек?
-- Пока – человек. Вернее, человек – до первого перевоплощения.
-- И когда я перестану им быть?
-- Кто знает, но вряд ли до боя за право властителя.
-- Почему в этом так уверен?
-- В этом уверен Лель-Еран. Он сказал, что в ближайшее время ты еще останешься человеком, но не продержишься более года: пока – не опасен, а до «потом» еще дожить нужно. Так какой дашь ответ?
-- Мне нужно подумать...
-- Сколько тебе нужно времени?
-- Времени, чтобы принять решение о том, каким именно образом мне хочется покончить жизнь самоубийством? Ведь если мы проиграем, то все погибнем?
-- Да, причем скорей всего погибнут даже те, кто вызвал властелина на бой, но по жребию не принял в нем участие – Тоэнон-Вкрадчивый не умеет прощать.
-- Если я пообещаю, что не буду на стороне Тоэнон-Вкрадчивого, это что-нибудь изменит?
-- Изменит, если ты выступишь на стороне вызывающих. Все остальное – лишь слова.
-- И как я во все это вляпался?! - Пробормотал неразборчиво. И уже вслух... - Мне нужно время чтобы добраться до Заставы и обратно. Там еще день-два. Пока я не выбрал ни одну из сторон, но первым о моем решении узнаешь ты. Если этот ответ будет – «нет», то можем тут же провести дуэль. А до этого мне нужны две лошади, провизия, оружие и проводник.
-- Я не могу тебя так просто отпустить...
-- Тогда поединок с тобой – сейчас! - Десятник в задумчивости повременил с ответом.
-- Ладно, дуэль действительно может подождать. Времени тебе ровно неделя, и с тобой поедет мой человек.
-- Если этот человек будет неплохим проводником, то мне только этого и надо.
-- Договорились.

---

Странные обычаи. Мне вообще не хочется выступать ни на чьей стороне: поди, разберись – кто кого в действительности обидел? Но теперь по другому видится вся эта история. И хотя Тоэнон-Вкрадчивый не закрыл свой долг передо мной, теперь я стал хоть немного начал понимать, что им двигало.

А Куливас видимо – упертый фанатик: действует несколько топорно. Не думаю, чтобы с таким характером у него было много последователей. А уж если станет властителем, то держитесь! Так всех построит, что по струнке будут ходить. И будь у последующего властителя чуть более мягкий характер, то приближенные к власти его тут же взнуздают. И в краткосрочной и в долгосрочной перспективе: Куливас – не лучший выбор.

Толин-Высший был бы тут как на своем месте – понимает, что где с человека можно спросить, а где и простить его слабость. Повелевающему важно ощущать эту грань. Только где же взять его двойника, и нужен ли тут такой? Каков народ, такой ему нужен и властитель по праву. Я что-то не видел народа, населяющего город. Видел лишь отдельные личности, и не скажу, чтобы первое впечатление было хорошим.

Коль скоро нужно дать ответ, буду ли биться на одной из сторон, нужно разузнать – стоит ли дело того, чтобы рисковать своей жизнью? И чем могу помочь, если не совсем уверен в собственных силах? Да, до этого как-то все получалось, и даже не задумывался о этой легкости. Но там было другое – было ясно, за что борешься, и если б все сложилось не в мою пользу – было бы не жаль. Здесь же все сильно запутано: то ли это простая смена политического строя в рамках здешних обычаев, то ли – тупая мясорубка. Как бы все ни повернулось, я не буду готов разместить у себя на спине стикеры «голосуем за Потапа, потому что он – Потап».
-- Я хотел бы встретиться со всеми, кто будет бросать ему вызов.
-- Ты хочешь стать вызывающим?
-- Нет, хочу посмотреть на тех, чью сторону мне предстоит выбрать.
-- В таком случае до того, как вызов будет брошен, это невозможно!
-- Почему?
-- Ты спрашиваешь почему? Приняв сторону Тоэнон-Вкрадчивого ты можешь всех их выдать, и до жребия богов дело не дойдет – всех их найдут с перерезанными глотками уже на следующий день. Вот почему! Отпуская тебя рискую лишь я один.
-- Очень благородно с твоей стороны!

Вот оно – болото политики: десять страховок с двадцатью договоренностью переламываются одним просчетом, и все потому, что не то подстраховывают и не с теми договариваются. Хотя может все это и не зря. Если десяток человек собрались рисковать своими жизнями, значит что-то не так в датском королевстве? А поскольку сам Куливас еще не признан достойным, значит вполне возможно другие оттягивают выбрасывание красного полотна вызова до последнего. Возможно ожидают, какую сторону приму я?

Смешно получилось: если бы не они сами, то я бы уже бежал давно, и этот вопрос не был бы поставлен ребром. Причем дважды перехватывали, настырные. Что-то мне во всем этом сильно не нравится! Если и другие будут столь же активны, как и этот деятель, то мне нужно опять же бежать. Или бросить вызов самому. Только ради чего? У меня полно дел, которые нужно завершить, и ни одного – которое требовало бы моего повышения. Повышения, или перевода на работы по прокорму червей.
-- Куливас, как ты успел добраться до города раньше нас? - Этот вопрос не давал мне покоя все время.
-- Мы шли за вами следом. Когда стало ясно, что направляетесь в город, то направились прямиком туда – даже беспокоится начали, что-то долго вас не было. Но получилось даже лучше, чем задумывали: не пришлось морать руки в крови. Кстати, за сколько ты перекупил моих людей? - Так вот значит как он может не задумываясь поступить с теми, кого считает «своими». Это несомненно – важное качество палача.
-- Судя по тому, что все деньги остались при мне – они сделали это даром.
-- Даром? Хмм...

Наша беседа, похожая на дружескую, ненадолго прекратилась. Мы держали путь в Чейндра, идя на лошадях бок о бок, и изредка перекидывались фразами.
-- Где вы остановитесь в городе, чтобы можно было вас найти по приезду с Заставы?
-- Проводник поможет найти. Но на всякий случай я буду каждый вечер заходить в «Дубовую бочку», что у главных ворот. Только жду тебя с готовым ответом.
-- Ответ дам, когда увижу вызывающих.
-- Почему не раньше?
-- Потому, что меня торопят с ответом, и мне нужно время, чтобы разобраться, в чем подвох.
-- Тут нет никакого подвоха!
-- В этом я должен убедится самолично.
-- Да-а-а-а, проще тебя было сразу прибить! Но сейчас уже поздно менять принятое решение.

Видно было, что он действительно раздосадован, и не сдерживал своих чувств. Такая откровенность меня ввела в ступор. Дальше ехали молча. Через полчаса молчания Куливас сам стал понимать, что сболтнул чего-то лишнего.
-- Не обижайся, но на тебя скоро будут охотится, как на зверя. Так сделай до этого хотя бы одно доброе дело!
-- И какое-же? - Я офигивал все больше и больше.
-- Ну как же? Что мы до этого обсуждали – поможешь нам с водворением нового властителя по праву. Это славное занятие для... - Он замолк, то ли пытаясь подобрать слово, то ли соображая, почему это таким делом нужно заниматься именно мне.

На этом дальнейшая словоохотливость десятника поиссякла. Сам же я не хотел услышать еще какую-нибудь простую истину, которая меня спровоцировала бы на убийство. Если его признают достойным, то пойду на вызов, лишь бы сразиться с ним, и не допустить его водворения. Или перейти на сторону Тоэнон-Вкрадчивого? Или вовсе убежать: пусть перебьют друг-друга – мир от этого станет только чище. Решение об этом приму на сборе вызывающих – через неделю. А сейчас надо попытаться простить этого человека, который уже вряд ли поумнеет без теплой смирительной рубашки и шприца в заднице.

В виду отсутствия дальнейшего диалога Куливас сдался:
-- Хорошо, я сообщу о твоих условиях. Только не затягивай с ответом, ладно? Лучше раньше сообщи о своих намерениях
-- Как будет что сказать – скажу. Кого ты выделил мне в проводники?
-- Дойдем до города, увидешь. Хоть властитель по праву в городе не появится, его людей все же надо остерегаться. Поэтому город мы пройдем быстро – не меняя лошадей. Я останусь в пределах, вы вместе с проводником пересядите на свежих снаряженных за городом неподалеку. Там будет приточанно оружие: щит и меч, да лук со стрелами – так будешь меньше выделяться на Заставе, и подозрений не вызовешь.
-- Подозрения? Безоружным? - До этого готов был поклясться, что вооруженный человек – намного подозрительней.
-- Безоружных на Заставе не любят. Ведь такого на поединок не вызовешь, поэтому купцы отягощенные одним лишь кинжалом не вызывают доверия, поскольку ответа с них не спросишь. По оружию оценивают, кто ты и зачем пришел. Это тебе не тряпки, которые можно покрасить в любой цвет. Оружие не скроешь, и не переоденешь за углом! По тому оружию, что выдам я, тебя скорее всего определят как наемника. На опытного война ты не станешь похож, поскольку на одежде новый рисунок просола лезвия не успеет отпечататься. Но хотя бы разговаривать с тобой будут, и ты не застрянешь там надолго. И помни, что сроку тебе дана одна неделя!
-- Да, уже один день из неё уже почти закончился. Кстати, почему Тоэнон-Вкрадчивого нет в городе? Он что, разве еще не вернулся с обозом?
-- Нет, он вместе с обозом остановится в своем поместье. В город он подастся еще не скоро. Он никому не доверит свою добычу. Пока куски Гас-Лусисто развешены под открытым небом, он будет за добром присматривать и подсчитывать.
-- И на сколько думаешь потянет Гас-Лусисто?
-- Сундуков на десять золотом. - Я присвистнул.

Побрякал худым кошельком с пятью золотыми: как-то невесело – чувствуешь себя распоследним Буратино. У меня есть обоснованные претензии к Тоэнон-Вкрадчивому! Но все это – неважно, по сравнению с действительно невосполнимым потерями, последняя надежда о возврате которых находилась на Заставе.