Луч света с диска луны. Застава. Глава 22

Глава 22. Ужин.

К концу дня совершенно измученные добрались до города. Не знаю, как другие, но сегодня я едва встал утром, а завтра вообще проснусь еще больше разбитым. При этом еще два дня пути на Заставу, там – пару дней провести, и потом обратно – итого шесть дней. Когда бы выспаться? Без этого голова перестала нормально соображать, а тело – повиноваться. Ведь потом еще надо будет биться зачем-то – как бы на арене не уснуть. Зря затеял это поездку, отдохнул бы перед боем...

---

«Вот где вас теперь искать?! Почему вы не остались в Верхних Полях?! Теперь одновременно и хочу попасть на Заставу, и боюсь вас там не найти! Быть может семья беженцев видела какое-то другое село, объятое пламенем? Не Распутье? Может это было какое-то совсем другое село, даже не рядом?! Тогда почему ни один посыльный обратно не вернулся? Может все же стоило сразу в Распутье съездить? Черт, я ведь мог успеть! Я мог успеть! Почему же я так медлил?!» - С остервенением молотил голенищем по засохшему стволу дерева: заглушить душевные муки можно лишь через сильную боль. Кулаки в крови и занемевшие пальцы – для этого чересчур слабое средство.

---

...наутро отрезал от ремня пару кусков и перемотал опухшие руки и припадая к земле на одну ногу, едва влез на коня. Проводник, Шайя-Легкий, недоуменно провожал меня взглядом. Я сам не понимаю, что вчера на меня нашло, но было реально невмоготу, аж хотелось выть на луну. Теперь как-то стало полегче, а то днем раньше я чуть не сорвался на Куливас – раз сорок за дорогу едва удерживался чтобы не свернуть ему шею. И ему, и всем остальным. Потом, когда мы все же выбрались с моим невольным попутчиком (Шейя) к условленному место, чуть не сцепился с внезапно появившимия стражами, подъезжающими к городу с нашими заводными конями. Дескать, они желают получить свидетельство от того, кто этих лошадей здесь оставил – зачем, и для кого. Пришлось поговорить с ними жестко – как они того заслуживали. Никто не пострадал, но они помчались за подмогой, а нам пришлось дать деру. Вот и заночевать пришлось – черте знает где.

Луна светила в полную силу, набрав здорового розового румянца на своем полном лице. Этого не хватало, чтобы рассмотреть дорогу, поэтому мы съехали с каменистого настила, углубившись в заросли, и остались так на ночевку. Я не мог заснуть, поэтому дежурил первым. Что было потом – не хочется вновь об этом вспоминать, насколько глупо все это выглядело наутро.

Добирались до Заставы, следуя малоприметной дороге, часто меняя направления: то направляясь к лесу, то прокладывая путь по чересчур густой растительности – путь проходил по болотистым краям, и простой дороги не существовало. Около часу пришлось идти по густой жиже, что пахла как ночной горшок на утро после сытного ужина состоящего из гороховой каши. И консистенцией она также напоминала то самое. Проводник утверждал, что во всем виноват я – зачем затеял спор со стражей? Вот ночью и зашли далеко на север. И не по той дороге, что надо было двигаться изначально. Странно, что как-то умудрились обойти все топи. Зато теперь – непонятно, как из всего этого выбираться.

Далекий сухой берег наконец то перестал хлюпать под ногами, и стал вполне твердыней. Даже смешно смотреть, как Шейя-Легкий пытается надувать щеки, как бы говоря – «ты нас завел практически на смерть, а я нас всех так просто вызволил». Это при том – что мы дважды чуть не потеряли лошадей. Их ведь не развернешь назад – так и приходилось топать только вперед. Все перемазались, а после того, как корка подсохла – начало чесаться. И не у меня одного – свалявшийся хвост скакуна плюхается по бокам покрытой коростой – как гиря, привязанная к хвосту куцого бобика. Мошкара всякая облепила роем, и только костер заправленный сырой травой ненадолго вызволяет из их тисков. Один день мы потеряли почти зазря. Что-то сомневаюсь, что он представляет смысл слова – проводник. По моему – это просто человек, поставленный за мной надзирать. Причем, явно не самый сильный, ловкий и умный, а тот – кому десятник наиболее всего доверяет. Вероятнее всего – родственник.
-- Кем тебе приходится Куливас, братом? - Шейя-Легкий покраснел. Ну что ж – будем считать, что отгадал. - Для чего он отправил со мной именно тебя?
-- Я хорошо знаком со здешними местами.
-- Мы уже это выяснили когда выбирались из болота. Больше он тебя ни о чем не просил? Или вот что – что если я тебя бросил бы посреди этой лужи, когда испуганная лошадь тебя вмяла в трясину?
-- Ты действительно хотел это сделать? - Побелевшее лицо меня немного охладило.
-- Объясни, почему именно тебя отправили со мной? Проводник, как мы это уже выяснили, из тебя – не самый лучший, так что для большего доверия друг к другу предлагаю рассказать о действительной цели твоей миссии.
-- На самом деле – я хороший проводник!
-- И поэтому без брода бросаешься в болото и меня за собой тащишь?
-- Но мы же выбрались!
-- Тогда скажи, в какой стороне находится речка или родник ближайший? А то этот запах потом ничем не отмоешь.
-- Пока я не совсем понял, где мы находимся, но когда соображу – сразу расскажу!
-- Тьфу на тебя! - Тихий ужас!

Я уже и сам неплохо разбирался в этих местах. По крайней мере приблизительно представлял в какую сторону направляться. То, что мы далеко от основной дороги, в этом сомнения никакого не было.

Не понятно, для чего со мной снарядили это великовозрастное дите. Еще более странно, что Куливас принимая меня за страшную сволочь так рискует своей родней. Да и Шейя-Легкий сам совершенно не боится ни меня, ни трудностей перехода. В чем дело?
-- Кстати, вчера ночью не слышал волчий вой? - Попробую навеять на него страх.
-- Нет! - Хотя нет, вид у него после расспроса стал немного пришибленный. А теперь и мелкое подергивание конечностей стало выдавать его с головой.
-- Почему ты меня не спрашиваешь, где я был вчера ночью? Как мне удалось поохотится? Как я набил брюхо?
-- Ты ведь на самом деле не Нр-Эн-Хан?!
-- Это тебе твой брат сказал? Наверняка, это не первый раз, когда он тебя обманывал!
-- Но ведь ты меня не... не тронешь? - Боится меня весьма натурально. Аж у меня у самого что-то стало переворачивается внутри: начинаю ощущать, как пьянящей запах страха проникает в мои трепещущие ноздри.
-- Все будет зависеть от тебя – расскажи, что тебе наказал Куливас?! - Что-то в моем нынешнем состоянии меня начинает тревожить. Этот переход был плавен, хотя и нетипичен исходя из предыдущей практики по озверению.
-- Я все расскажу, только не надо меня есть!
-- Рассказывай! - Практически рявкнул ему в лицо, и сразу стало стыдно – его глаза стали практически такими же, как и у моей лошади при нашей встрече с Гас-Лусисто.

После этого сбиваясь он стал выдавать такое количество почти несвязанных поток слов, что сильно утомило. Все же из этого понял главное: Куливас более всего боится, что я перейду на сторону Тоэнон-Вкрадчивого. Поэтому все наказы сводились к тому, что по пребытию обратно ему надо будет вечером заранее предупредить, где я остановлюсь. И всего-то? Было с чего нервничать.

Что-то надо сделать с этой неконтролируемой яростью. Опять ощущаю стыд. Хорошо, что не превратился в этого монстра. Нет, я не стану еще одной темой для страшных сказок – никогда.

---

К вечеру мы вышли к наезженной дороге, но ощущалось, что она не пользуется популярностью. Все это время проехали молча.

Потихоньку я уже сам стал примечать места, где есть вода. Причем иногда это было видно по поведению коня, когда он начинал фыркать и рваться в сторону густых зарослей. Воды бы нам хватило на день-другой и в тех бурдюках, что были прикреплены к запасным лошадям. Но вот помыться хотелось очень сильно.

Один из таких ручьев стекал в ложбину, образуя заводь среди камышей бамбукового вида. Вовсю квакали лягушки, фальшивя и картавя на каждом слоге. В этой низине мы и устроили привал: разложили костер и повесили греться воду. Помылись сперва сами, потом загнали лошадей в воду и хорошенько их оттерли На это ушло все время до вечера. По очереди поели, не переставая приводить четверку лошадей в порядок.

Из всего этого я расстроился – по моим подсчетам до Заставы по прежнему оставалось пара дней пути – это если мы не выйдем на нормальную дорогу и все время будем передвигаться нехожеными тропами. Надеюсь этого времени мне хватит, чтобы отыскать Магритель. Возможно стоило бросить все и заняться только поисками? Там будет видно.

Усевшись у костра на циновках перебрасывались малозначимыми фразами. Шейя-Легкий уже отошел от испуга и теперь уже вовсю интересовался вопросом, недавно пощекотавшим его нервы:
-- Каково это – быть Нр-Эн-Хан-ом?
-- Пока не знаю.
-- Нет, а серьезно – скольких ты уже разорвал на части?
-- По мне разве не видно? Десяток-другой любопытных. Ты из них будешь самым упитанным – поэтому не искушай меня!
-- Врешь! Ты никого еще съел! - Зачем же так цепляться за слова. К тому же я не сильно стремлюсь к роли Серого Волка: делать мне нечего, только как устраивать геноцид Красных Шапочек и их прогорклых бабушек. Вот пирожки – действительно отобрал бы, почему-то в этом мире их не готовят.
-- Спи давай, завтра надо пройти столько, сколько не успели за этот день.
-- Нет, в тот момент действительно показалось, что ты мне прямо на месте оторвешь голову – даже почувствовал клыки на своей шее. А теперь мне кажется смешной сама мысль о подобном. Научи меня так же на людей влиять?!
-- Тренируйся на ко... нях, и у тебя все получится! Пока не спится – этим и займись, заодно остаешься дежурить первую часть ночи – я хоть отосплюсь. - «И не услышу твоего бреда».

---

Раздавшийся шум и встревоженная реакция лошадей возвестили о приближении гостей. По шороху – продиралось сквозь кустарник человек один-двое. Блин, а ведь выспаться могло получиться на этот раз: метнулся к лошадям. Ресницы за пять секунд подготовки ко сну уже намертво склеились. Делая «страшные глаза» пытался привести зрение в норму. Когда стал различать предметы, оказалось что у коней уже стоит некий бородач, и пытается сообразить, что за знаки я ему подаю. Все: спать больше не хочется, проблем со смыкающимися веками из-за повылазивших из орбит глазных яблок – нет никаких.
-- Ха! Чуткий народ нынче пошел. Кто вы такие, и куда направляетесь?
-- Сами кто будете? - Обнаженным мечем указал бородачу, чтобы присоединялся к своим друзьям, так громко возвестивших о своем приходе. Через секунду тот повиновался. Видимо это конокрады.
-- Мы – хозяева здешних мест. И вам нужно заплатить за проезд.
-- Поэтому вы решили так предусмотрительно коней увести?
-- Это была всего лишь шутка! Мы не разбойники, как вам могло показаться – просто хотим поговорить.
-- Не разбойники? А кто? На стражу вы тоже не больно похожи! - В их руках ничего серьезней ножа нет. Но ведут себя вызывающе. Значит их тут не трое. - Шейя – шеметом сюда.
-- Да, и к страже мы тоже никакого отношения не имеем. - Самодовольно прояснял главарь. Тем временем ничего не понимающий Шейя-Легкий отвязывал коней. Я сдернул щит, высматривая среди веток прячущиеся силуэты.
-- Тогда шли бы вы куда подальше!
-- Просто так отсюда никто сейчас не уйдет! - Вожак сброда стал совсем серьезным. - Попытаетесь бежать – догоним и прирежем. Нам нужны ваши лошади и кошельки. Ваши жизни нам ни к чему!
-- У меня нет ничего лишнего! Попытаетесь оспорить – мне будет интересно на это взглянуть.

Взлетев в седло, шлепнул лезвием плашмя по крупу – конь встал на дыбы. Нож описал несложную тракторию воткнулся рядом в дерево – бросивший его вожак, спешно заходил с левой стороны. Я, пытаясь удержаться, приник к шее лошади, и когда она тронулась в путь, меня уже оббежали с двух сторон, пытаясь выдернуть из седла – заходили чуть сзади. Все же мне удалось дотянуться щитом до каждого из двоих по левую сторону, возможно даже кому-то из них тем самым переломал руку. В итоге разбросав их по разные стороны, конь устремился на волю не разбирая дороги.

Всех запасных вел за собой Шейя-Легкий, оставалось его только нагнать. Но вот это и представлялось наиболее трудным: это был из тех моментов, когда потерянные секунды решали все. Шум копыт впереди идущего проводника я перестал слышать уже в лагере, из-за ругани и криков. Теперь терялся в догадках, куда тот мог податься. Проехал верхом, пока луну не скрыли набежавшие тучи. Некоторое время провел лошадь, ведя её под уздцы, вообще плохо представляя, в каком направлении двигаюсь.

Наконец решился разжечь огонь, и от него сделать факела. Так еще пробрели некоторое время, пока выбранное направление движения не преградила стена дремучего леса. Вот тут бы и заночевать.

Решено – сделано: привязал коня в сторонке, наносил прошлогодней травы и листьев, и с головой зарылся в эту мягкую постель. Укрылся щитом, и в обнимку с мечем – провалился в блаженный сон.

---

Ближе к утру пошел дождь. Первые капли сразу привели в чувство, заставляя собираться в дорогу. Восхода в этот день так и не увидел – стена дождя дымкой заволакивала все вокруг. Выбрав новое направление движения выдвинулся по нему. Над самой головой засверкали молнии, своим громом прижимая к земле. Лошадь отказывалась идти вперед, но я упрямо продолжал тащить её под уздцы Ливень сперва приятно холодил кожу, вымывая последние остатки усталости и сна. От него же чуть позже я сильно продрог, и чтобы окончательно не замерзнуть – продолжал резвое движение вперед.

К полудню дождь утих, превратив равнину в болото. Не такое, что мы увязли в первый день пути: по нему хоть как-то можно двигаться верхом. Справляясь по солнцу выбирал новое направление сквозь буераки, минуя непроходимые, вымытые дождем, овраги.

Нашел ручей, сочные луга вокруг которого представляли прекрасный выгон для выпаса десятков лошадей. Так что лошадь не кормленной не осталась. Как назло не встречались поляны с ягодой, наверно потому, что они характерны для леса, а не для степи. Тем более время сейчас стремительно идет к зиме, о чем дают по себе знать пожелтевшие и пожухшие зеленью, травы: ягодный сезон уже окончился. Надеюсь до заставы еще недолго осталось – мои продовольственные запасы остались на других лошадях.

Скоро дождь зарядил с новой силой. Теперь ехал с гордо поднятой головой, даже не вжимая шею в плечи – без толку, коли не осталось ни единой пяди сухого места. Сверху лился поток воды, струясь за пазухой, щекоча под мышками, искусственно поднимая моё настроение. Вокруг расстилался запах озона в вперемешку с ароматом свежескошенной травы. Вообще, если бы не чавкающие звуки под ногами, что эхом отдаются в пустом желудке – все не так уж и плохо.

---

К тому, что мой проводник фактически сбежал, у меня было двоякое чувство. Большим из них была – радость: теперь мое обещание вернуться в город тоже можно пересмотреть. К тому же я так сильно выбился из графика, что просто могу не успеть его выполнить. Да и ради чего возвращаться? Чтобы сражаться не с тем, так с другим? Не нахожу забавным это занятие. А теперь есть хороший повод остаться в Верхних Полях, или заняться поисками. О втором пока не нужно думать, иначе опять расклеюсь.