Луч света с диска луны. Застава. Глава 25

Глава 25. Застава.

Вышки появлялись на горизонте одна за другой. Ни одна из них не пустовала – на каждой было по наблюдателю. Заметив нас, на первой вышке помахали флажком на длинном древке копья, подавая сигналы соседствующим: редеющие островки леса перед склоном могли бы скрыть передвижение пешего, но не конного. Конечно это днем, вот интересно посмотреть, как они несут дозор ночью.

Зачем же выставлять так далеко выдающиеся посты, если проку в этом нет никакого, о чем я спросил вслух.
-- Заставе они нужны для защиты караванов и одиноких путников. Застава расположена на верхушке древней горы, а с помощью выносных дозоров покрывают практически все пространство до реки. Пусть тебя не обманывает видимость – тут каждая дорога находится под пристальным наблюдением из двух-трех точек. Тати не просто в этих пределах грабить страшатся, но и проехать мимо – за ними тут же начнется охота.
-- А мы чем отличаемся от них, почему мы так далеко зашли, а нас никто не встречает?
-- То, что мы добропорядочные – видно издалека. Во первых – меня тут знает каждый второй, а во вторых – мы едем одни. Будь хоть малейший намек на опасность сюда бы уже съехалось до сотни бойцов.
-- Странное место. Деревья растут очень редко.
-- Ну вообще сначала эту заставу строили против мертвой топи, а потом выяснилось, что сходится сюда караванами со всех сторон света – наиболее безопасно. Если же кому нужно двигаться дальше на север, тут могут добрать сопровождающих. Вот и стала ранее безлюдная застава фактически городом. Здесь не найдешь обычных для других городов проживающих крестьян – здесь все прежде всего войны, а уж потом купцы, кузнецы и ремесленники. Поэтому же здесь все вопросы решаются быстро, если существует хоть малейший шанс договорится друг с другом. - Понятно, Застава – это такой вид крепости. Если нет, то тогда – не знаю что.
-- Что за «мертвая топь»?
-- Ты как будто вчера родился? Как ты ничего не можешь знать про те края, в которых живешь? Ты случаем совсем память не потерял?
-- Вообще-то да. Одна из причин, почему направляюсь к Гоэнех-Путешествующему – чтобы выяснить, как меня звать на самом деле.
-- Так вот откуда у тебя такое дурацкое имя! - Оглушительно рявкнул Покон-Старший, что над нами взвилась встревоженная стая ворон с единственного в округе островка деревьев . - Я и думал, как это тебя выпустили из города, зная, что ты – Нр-Эн-Хан! Что, совсем ничего не помнишь? Ни как оборачиваться при луне, ни как человеченку есть?
-- Никогда я не ел людей!
-- Как же ты это запомнил, если ничего другого не помнишь, а?
-- Просто хочу так думать! А если и было, то это не значит, что теперь я снова буду этим промышлять! И прошу, никому не рассказывай о том, что узнал обо мне. Ведь все сперва спешат канделябром огреть, и только потом спросить о гастрономических пристрастиях.
-- Странно. Очень странно. «Нр-Эн-Хан на службе людей» – Аха-ха-ха-ха!! Ничего смешней не слышал!
-- Я еще не стал оборотнем, ведь меня проверяли на «Познание» в Чейндра и до этого – неоднократно. И то, что стану им – тоже далеко не факт. По крайней мере – не собираюсь.
-- Мне тоже кажется, что все это шутка какая-то! Я хоть этих зверей никогда не видел, но не думаю что ты мог бы стать одним из них. Да и для татя ты несколько то ли храброват, то ли трусоват, то ли глуповат.
-- За первое высказывание – спасибо, двух других будем считать что я не слышал.
-- Это из старой притчи, и обижаться на неё не следует. - Подняв указательный палец вверх стал цитировать, с серьезным видом, при этом сохраняя в уголках глаз хитрый прищур: - «Во всех людях есть эти качества, и лишь некоторые способны обернуть их в свое преимущество по своей мудрости. Ведь есть люди, что боятся струсить – что есть не трусость, но храбрость. Есть те, что храбро бросаются в пропасть – что есть не храбрость, но глупость. И глупость не порок для того, кто осознает это как свою слабость и учится не проявлять её – что есть не глупость, но служит высшей добродетели – мудрости».
-- Интересно было бы услышать эту историю полностью. - Подозреваю он процитировал только то, в чем меня упрекнул.
-- Эти вирши поют в Дни Тени. Наверняка еще услышишь. - Иногда хочется для сброса пара просто прибить кого-то. Ну или двоих, чтобы хотя бы один на мгновение узрел, насколько я зол!

---

Подъем в гору шел постоянный, не знаю как повозки могут въехать в по такому склону. Хотя сама по себе дорога ровная, но сорвись оглобли хоть с одной впереди идущей повозки, то та сразу собирет все остальные до подножья склона. Поделился своими наблюдениями с Покон-Старшим.
-- Здесь-то повозки и не ходят. Тут только верхом. И то спускаются. Подымаются западной тропой.
-- Что ж мы тогда напролом прём?
-- Так то стража и повозки подымается по другой, а одинокие путники, как мы с тобой, если пойдем другой дорогой, нас тут же порубят на кусочки.
-- Почему это?
-- Ну может и не порубят, если у командира стражи будет хорошее настроение, и ему не покажется, что мы убегаем. Здесь дороги все идут через Заставу. И даже если караван хочет пройти стороной, то купец, что его ведет должен сперва договорится об этом с Гоэрнех-Путешествующим. Для этого он проедет той же дорогой, что и мы с тобой.
-- Как все сложно...
-- Нет, тут все просто – этой дорогой получается быстрей. Сейчас полдень, и мы уже скоро въедем за стены. А так пришлось бы на десятую часть солнечного хода задержаться, зато подымаясь по более пологому склону.
-- Зачем же тогда страже возвращаться другим путем?
-- У коней копыта иначе стесываются неравномерно. Казалось бы, что это мелочь, да только на этих лошадях смены постов нужно проводить до пяти раз за день. А прокорм для большого стада здесь невозможен. Потому и берегут тут каждого коня. Здесь, кстати, можно взять самую дорогую цену за самых прекрасных животных. Дороже ценят хорошего скакуна только в городе Саммит-Уввор-Властвующего – Саема.

«Черный Огонь – ты где-то здесь! Найду тебя, и ты поможешь отыскать мою курносую Магритель...». Незаметно для себя стал понукать коня, который удивленно посматривал на меня одним глазом, как бы говоря, «я и так иду так быстро, как могу», но тем не менее ходу прибавил.
-- Не торопись – так коня загонишь. Мы и без этого скоро будем на месте. - Пришлось приструнить свое нетерпение, чтобы действительно не навредить этому неплохому животному. Снедаемый сомнениями тут же был придавлен многотонной тяжестью чувства утраты, что так и не смог в себе побороть, лишь на время задвигая её в самый дальний уголок сознания.
-- Ты ведь не только из-за своего имени сюда направлялся?
-- Давай лучше помолчим. - Сердце почему-то бьется все реже, замирая после каждого, отзывающегося звоном в ушах, удара.
-- Тьфу, смотреть на тебя тошно! - Да, дайте мне парабеллум, и закрывайте глаза!

---

Смотреть себе под ноги по дороге вьющейся серпантином приелось уже через пять минут подъема, а поддерживать спину от заваливания назад – уж не помню, как давно.

Спешились. Кони вялым шагом продолжили путь в гору, и задерживали наше продвижение. Форменное издевательство, а не дорога.

Дорога наконец-то закончилась, упершись в массивную каменную стену. У ворот вставая с лавки сонно-подтягивались двое стражей.
-- Покон-Старший, мы тебя не ожидали так скоро увидеть снова! Что-то случилось? Кто это с тобой?
-- Елиох – это Николай, ты бы лучше рассказал, что тут у вас нового?
-- А что в нашем болоте может быть нового – только люди. Каждый день по сотни две-три проходит. Уже устал от этого разнообразия лиц. Так что тебя, дружище – я просто счастлив видеть. Как твоя дочка Полия? Так и не выбрала себе жениха?
-- С Полия все хорошо. И женихов – отбоя нет. Да только она не хочет оставаться в нашем селе. А издалека народ не часто жалует к нам в гости. - Со злостью посмотрел в мою сторону. - Пошли, что остановился? - И обратно отвернувшись... - Вечером я зайду к тебе – ты будешь дома?
-- Да, заходи. Расскажу кое-что – что тебе будет интересно услышать.
-- У меня тоже будут новости, не из самых хороших. - Я отошел подальше, делая вид, что мне неразличимы слова, сказанные полушепотом.
-- Сейчас – прямиком к Гоэрнех-Путешествующему: посмотрим, кто ты есть на самом деле!

Под злорадным взглядом буквально почувствовал, как на правой ладони с треском разрывается линия жизни, делаясь на годы короче. Ставка была только на то, что меня сможет узнать глава Заставы, иначе не сносить мне головы – тут меня спасут только быстрые ноги, и пара резвых коней. Второй раз никому и не за что не сделать из меня козла отпущения! И кто станет у меня на пути, пусть во всем винит только свою несчастную судьбу.
-- Что молчишь-то?
-- Что сказать, если слова сейчас не воспринимаются на веру?
-- Можно им верить, или нет – уже скоро прояснится. - Не убирая руки от меча, произнес с улыбкой людоеда, готовящегося к обеду.

Коней мы оставили привязанными у столбов у коренасто-прочного дома. Размером он напоминал не замок, а какой-то медвежий угол. Стволы деревьев под сруб были сработаны грубо. Земля перед домом представляла из себя истоптанную груду некогда крупных камней.
Мой попутчик, так внезапно ставший конвоиром – подтолкнул меня в спину:
-- Заходи, думаю, что нас уже давно ожидают. - Развалившиеся перед входом на лавочке войны переглянулись дружно закивали.

Протиснулся в дверь, что не пропустила бы в раз более одного человека. Прошли по коридору, поднялся на второй этаж по корявой лестнице, впотьмах расшибив палец на ноге. Как здесь живут? Я рассчитывал на планировку близкую к той, что была в Верхних Полях. Что, тут нет мастеров? А-а-а! Тут же все – «сперва войны, а уж только потом – крестьяне, купцы и ремесленники». Видать очень уж глубоко вовнутрь утолкали своё второе «Я».

Мы зашли в тесный тронный зал: тут было только одно небольшое место для сидящего. На нем восседал сухощавого телосложения старикан. Он был одет в свободную рубаху «на вырост» – то есть – до пят. К нашему приходу он занимался тем, что разглядывал поставленную на подносе глубокую глиняную чашку,  чьё внутреннее содержимое было скрыто её высокими краями. Подняв глаза на вошедших, отложил поднос на небольшой стол, стоящий неподалеку:
-- А, Покон-Старший, с чем приехал в этот раз?
-- Привел одного твоего старого знакомого, по крайней мере как он сам утверждает. - Дал мне знак рукой. - Ну-ка, выйди на свет к окну! - Выйдя на середину этого маленького помещения, уже даже не боялся, а просчитывал, как начну своё бегство. Я уже научился доверять своим инстинктам, которые надорванным сиплым хором вопили про опасность. Пока все складывалось как нельзя более удачно – тесное помещение и неповоротливый конвой в лице одного человека.
-- Поглядите-ка, кто к нам пожаловал! - У старикана отвалилась челюсть. Отойдя от изумления, стал кончиками пальцев массировать свои виски. - Так!!! Что... Что случилось с караваном? Где мои люди?!
-- Они погибли: на нас было совершено нападение людей из Белой Кости.
-- Так... Значит все погибли, и только ты один уцелел? Что произошло? Ты их бросил?
-- Можете мне верить, или нет, но сейчас я скажу правду: я пришел в себя через несколько дней после самой схватки – и теперь не помню даже своего настоящего имени...
-- Стой, мне нужно подумать. - Старик теребил свою небольшую бородку.
-- Не только мне ты задал задачку. - Почему-то повеселев подтолкнув меня в плечо, сказал Покон-Старший. Собственно, не вижу ничего комичного в этой ситуации. Мне сейчас либо – умирать, либо – убивать. И он совершенно зря убрал руку от меча. Черт! Из-за этого в решающий момент не могу воспринять его как врага!
-- Где это случилось? - Вышел из задумчивости глава Заставы.
-- Отсюда – неделя движения вверх по реке.
-- Говоришь, не помнишь своего имени?
-- Совершенно..
-- Из людей кого помнишь?
-- Тоже никого. Собственно я на Заставе никогда в жизни не появился бы, если бы мне позарез не нужно было узнать о своем прошлом: своего имени, откуда я родом, есть ли у меня семья?
-- Так, так... Вот так значит? Интересно... Как же ты меня нашел?
-- Мне порекомендовал к вам обратится один человек. Его звали Соковор-Летний.
-- Мне он ничего о тебе не сообщал...
-- Он здесь был? Как давно?
-- Две недели тому назад. Приехал с дочерью...
-- Его дочь – Магритель, осталась здесь?! - Уголок рта затрепыхался из-за волнения.
-- Нет, здесь не лучшее место для женщины без сопровождающего: в тот же день все вместе убрались с Заставы, направились к Распутью. - Эти слова стали приговором. - ...В предыдущий раз приезжал, просил набрать войнов против вовсю распоясавшихся татей. Я ему разрешил кинуть клич на площади, но его осмеяли. Вернулся недавно, где-то насобирал оружия целый ворох и коня вороного привел, которого мои солдаты до сих пор не могут объездить. За коня и за пару вещиц тут чуть не передрались все. Но конь оказался негодным для езды под седлом. Зато красавец, каких в наших местах не сыскать. Вообще, распродал он все и нанял с собой три десятка моих людей.
-- Из нанятых кто-нибудь уже возвратился?
-- Пока никто – срок найма у них на месяц. Забрал у меня самых лучших...
-- Если сейчас не вернулся никто, то вряд ли стоит ожидать их возвращения вообще – беженцы из соседних деревень говорят, что видели, как догорали дома в Распутье. - Кого я обманываю этим доводом? Там ведь Соковор-Летний – он наверняка нашел способ спасти всех... а если нет?
-- Хммм.. - Старик откинулся на спинку стула и полуприкрыл глаза. Уставшим голосом произнес. - Ты приносишь только плохие новости. Ступай, мне нужно все обдумать еще раз.
-- Перед тем, как уйти, укажи, где я могу найти нынешнего хозяина того коня, что продал Соковор-Летний? Захочет ли он продать его?
-- Продать? Почему бы и нет: его нынешний хозяин совсем не рад, что за него три золотых выложил.
-- Целых три золотых за одного коня! - Покон-Старший выкатил глаза.
-- Мне тоже этого не понять, но с другой стороны – куда мне с Заставы деваться – моя семья здесь, а повозки с товаром сопровождать – вон, лучше посмотри на него: Хагич – этими известиями ты меня вывел из равновесия. Хотя еще до тебя, ко мне и приходил один из людей, посланный Амадор-Властвующим. Предлагал выкупить обратно кое-что из вещей... - Старик помрачнел еще сильней. - Недвузначно дал понять, что не стоит ожидать возвращения хоть кого-то. А ты вот взял, и уцелел. Что я о тебе знаю? Имя твое – Хагич. Насчет твоих родственников – у меня нет никаких сведений. Я нанял тебя для сопровождения каравана помимо еще двадцати хороших войнов. За тебя замолвил слово мой племянник..
-- Где он сейчас?
-- Где он? Вообще это у тебя стоит спросить – где ты оставил его тело?
-- Простите, я не знал... то есть – не могу помнить этого. Как хоть его звали?
-- Что уж теперь... Звали его Саберн. - Открыл глаза. До этого живой взгляд Гоэрнех-Путешествующего теперь помутнел, стал безразличным ко всему.
-- Гоэрнех-Путешествующий, это ведь еще не все, Николай, или как тебя теперь называть? Расскажи, что ты мне рассказывал про Кнэмнэх-а? Или ладно, вообщем Николай говорит, что видел Кнэмнэх-а среди людей из Белой Кости. Что ты думаешь на этот счет?
-- Кнэмнэх – помню, он приезжал незадолго до отправления этого злополучного каравана. Но он всегда приходил с южных ворот... Не знаю... Будь он здесь, то мы могли сразу все выяснить.
-- Его нет в пределах?
-- Нет, он еще не возвращался – хотя уже неделю или две назад уже должен был бы объявиться. Если он имел какие-то дела с Белой Костью, то теперь мы это обязательно узнаем. Заодно получим ответ на загадку: как тати узнавали о маршруте наших торговых путей.
-- То есть ты тоже считаешь, что это правда?
-- Считаю, что нужно дать человеку возможность оправдаться. Но если он действительно имел отношения к этим делам – то ты его уже ничем не спасешь.
-- Если это правда, то я его сам порешу. Он своим предательством затронул и меня тоже.
-- Кстати о Белой Кости: тут недавно распространились слухи, что этого клана больше нет. Один из патрулей натолкнулся на тяжело раненного, как оказалось, он был как раз из этого племени. Перед тем, как испустить дух рассказал о раздоре, возникшем между Амадор-Властвующим и Салману-Огромным. Что не поделили – не понятно: в итоге они передрались, и теперь единое племя распалась на множество мелких банд. Как рассказал умирающий, что Амадор-Властвующий и Салману-Огромный вроде все еще живы, но теперь любой из тех татей, кто рискнет принять сторону одного из них, сильно рискует прогневать другого. Что ж, это случилось весьма вовремя. Они становились слишком сильны для нас. Что уж говорить про небольшие села и малые отряды...

Все время их разговора мое внимание отвлекала мысль о Черном Огне. Он здесь! Выяснил у главы Заставы, где найти его нынешнего хозяина – тот на секунду задумавшись пообещал, что через четверть хода солнца познакомит меня с ним. Непонятно, зачем так долго ждать, пойду поищу его сам. Хотя на таком просторе это будет тяжеловато.

Выйдя, во двор, перед этим спустившись с лестницы и миновав темный коридор, вдохнул глоток чистого воздуха. Свежей волной прошелся по груди, расправив поры легких, свалил с души один из тех булыжников, что был помельче.

Итак – я обрел свое прежнее имя: Хагич! Но сколько не прислушивался к себе, потока нахлынувших воспоминаний не последовало. Что ж, это я перенесу. К сожалению, не все факты можно принять на веру так просто и быстро...

---

Воины так и сидели возле двери на завалинке, их разговор тут же утих. Тут наверно так понимают свою службу, что относятся к ней без расторопности. Наверное считают, что враг не может так просто попасть в их стан, если такие меры приняты по остановке его на подступах. Или мой вид не вызывает подозрений. Уж и позабыл, как это хорошо – не вызывать вражды с первого взгляда. Возможно только по этой причине, мне тут начинает нравиться. Выходит, что я не такой уж и страшный, если только из меня не делают зверя с самого начала.