Один колдун на двоих

Если бы Алину спросили, почему она решила, что муж ей не верен, она бы не смогла дать четкого ответа. Почему? Потому, что потому утончается на «у». Прожив пятнадцать лет в довольно стабильном и счастливом, хотя и бездетном, браке, она изучила своего благоверного, что называется, вдоль и поперек. Впрочем, Денис не был безумно сложной натурой, и изучение заняло не слишком много времени. Возможно, именно эта простота и привела в конечном итоге к тому, что Алина, натура переменчивая и темпераментная, любила Дениса без памяти. Для супружеских отношений, согласитесь, большая редкость.
И вот — здрасьте. В его жизни появилась другая женщина. Ее присутствие не было явственно обозначено: никаких загадочных телефонных звонков, неоправданных затрат, внезапных командировок, но нечто неуловимое появилось и не желало растворяться в повседневности. Денис был как бы прежним, но изменился настолько, что не почувствовать этого способна была лишь слепоглухонемая. Каковой Алина, естественно, не была.
На прямые вопросы Денис отвечать не желал, в хитроумно расставленные ловушки не попадался, и в душе у Алины нарастало смятение. Родной, можно сказать, до боли знакомый муж превращался в таинственного незнакомца, непредсказуемого и неуправляемого. Смириться с этим было невозможно.
— Плюнь, — посоветовала Алине ближайшая подруга, узнав о внезапном изменении Дениса. — После сорока лет почти все мужики словно с ума сходят. Перемелется — мука будет.
Так-то оно так, но когда она еще будет, эта мука. А пока что ударение в этом слове приходилось ставить не на втором, а на первом слоге. Со всеми вытекающими из этого последствиями. Алина перепробовала все известные ей способы обольщения мужчин — от прозрачных пеньюаров до вкусного борща, закатывала истерики и напускала на себя ледяной вид. Тщетно. Мужа безусловно и безоговорочно подменили. Или сглазили. Или — приворожили?
Будучи дамой достаточно современной, Алина тем не менее верила, что сглаз и приворот существуют просто по определению. Но до последнего времени эти понятия для нее существовали, как бы это сказать, скорее абстрактно, нежели конкретно. Однако выбор был невелик: сойти с ума в прямом смысле этого слова или все-таки попробовать сразиться с противником его же оружием. То есть прибегнуть к помощи потусторонних сил и приворожить мужа обратно. Как говорилось в когда-то популярной телерекламе, при всем богатстве выбора другой альтернативы не было. В данной конкретной ситуации. Во всяком случае, именно так казалось Алине.
Специалиста, могущего решить проблему, Алина выбирала долго и придирчиво. К женщинам она испытывала инстинктивное недоверие, не без основания полагая, что они одурачат — и глазом не моргнут. Мужчина представлялся ей кандидатурой более основательной и заслуживающей доверия. Женская логика, как известно, штука чрезвычайно странная, поэтому не стоит задаваться вопросом, почему женщина, обманутая одним мужчиной, доверяет свою судьбу другому, будучи абсолютно уверенной в том, что все мужчины — подлецы. Все равно мужчина лучше женщины, и точка. Приговор окончательный, обжалованию не подлежит.
Колдуном оказался седой и импозантный мужчина в экстравагантном черном одеянии: нечто среднее между мантией короля и сутаной католического монаха. Убранство комнаты, где происходило таинство, было, однако, скромным: ни тебе черепов по углам, ни сушеных летучих мышей под потолком, ни экзотических ароматов. Кабинет мог с одинаковым успехом принадлежать и адвокату, и психоаналитику.
Следуя полученным по телефону инструкциям, Алина выложила перед мэтром фотографию подозреваемого в неверности супруга, его чистый носовой платок, смоченный его же одеколоном, и пару любимых запонок. Колдун внимательно ознакомился со всеми предметами, сфокусировал взгляд на трепещущей Алине и изрек:
—Нужен сильный приворот, иначе останетесь без мужа. Но придется и вам поработать, иначе ничего не получится. В течение недели ровно в полночь нужно выходить на ближайший перекресток и сжигать три волоска вашего мужа. Заклинание, разумеется, произносить с его именем — текст я вам напишу. И порошок подсыпать — для закрепления эффекта.
У Алины отвисла челюсть. Ближайший перекресток, движение на котором замирало много позже полуночи, не слишком подходил для церемонии огненного привораживания. да и милиционер, исправно на нем дежуривший, мог неправильно понять. Хотя принудительное лечение в психбольнице и отошло в прошлое, но память о нем еще не успела стереться. Дурдомом до сих пор можно напугать кого угодно.
Этими сомнениями она поделилась с мэтром, но понимания не встретила:
—Чем дальше перекресток от вашего дома, тем меньше эффект, милая дама. Дело, конечно, ваше, не мне же муж изменяет. Если будете точно следовать моим указаниям, то почти стопроцентная гарантия удачного приворота. А если вам угодно думать о реакции окружающих...
Безусловно, верность Дениса волновала Алину куда больше, чем все остальное.
В пылу борьбы за семейное счастье Алина упустила из виду пустяк: позже одиннадцати часов вечера Денис домой не возвращался. А ей-то надлежало целую неделю выходить из дома без пяти двенадцать. Уважительной причины для таких отлучек не было. Ближайшая подруга предложила свою помощь: ежедневно изображать тяжелый сердечный приступ (головокружение, взлом квартиры, острое пищевое отравление) и вызывать Алину, как команду спасателей. За неимением лучших вариантов пришлось согласиться на этот.
Не буду описывать, как в самый первый раз Алина предала кремации элементы прически Дениса. Это не для слабонервных. Но отмечу, что во второй раз дело пошло веселее, а третий выход «на большую дорогу» был уже как бы даже рутинным. Ну, присела на корточки на «островке безопасности», заслонившись от милиционера фонарным столбом, ну, подпалила зажигалкой бумажный пакетик с заветным содержимым, ну, пробормотала абракадабру с родным именем. Нормально. Чего не сделаешь ради возвращения любимого мужа в лоно семьи?
Только вот возвращение домой в третий раз принесло с собой некоторые не слишком приятные сюрпризы. Вместо того чтобы мирно спать, как это было в предыдущих случаях, Денис сидел в коридоре на табуретке и молча ждал супругу.
— У меня голова заболела, — пролепетала Алина. — Душно в квартире, сил нет. Прошлась по улице, немного отпустило...
— Голова у тебя болит, по-моему, третий день, — сухо отметил Денис. — Точнее, третью ночь, в одно и то же время. Может быть, ты перестанешь считать меня идиотом и откровенно все расскажешь?
— Но я говорю правду! — попыталась возмутиться Алина.
И получила пощечину. Не больно, но обидно. Конечно, поднимать руку на женщину — поступок не бог весть какой красоты, так ведь сама виновата. Какой нормальный мужик стерпит, чтобы законная жена по ночам шлялась невесть где? Такое поведение даже в дневное время не поощряется. К тому же Алина испытала двойной эмоциональный шок: первый — понятно какой, а второй — внезапное озарение, граничащее с ликованием. Бьет — значит любит. Бьет — значит ему небезразлично, где она и что с ней. Значит, приворот начал действовать. Значит, отданные колдуну деньги — и немалые — потрачены не зря.
И в это же время Денис, уединившись в спальне, прокручивал в голове давешний разговор с коллегой по работе — женщиной хваткой, умной, но несколько «задвинутой» на потусторонних явлениях:
— Твою жену явно сглазили. Или порчу напустили. Не бывает же так: пятнадцать лет не ревновала, а тут будто с цепи сорвалась. Или действительно что-то есть, а?
— Да в том-то и дело, что ничего нет. То есть никого. Наоборот, проблемы у меня с этим делом... А Алинка бесится, думает, что я налево хожу. Просто спятила баба.
— Да не спятила она, а порча на ней. Нужно снимать. Если хочешь, дам телефон. Без опытного колдуна в этих делах...
Колдуном оказался седой и импозантный мужчина в экстравагантном черном одеянии... После часового собеседования с демонстрацией фотографии Алины, носового платка, надушенного ее любимыми духами, и кольца с бирюзой Денис расстался с определенной суммой денег, зато обогатился загадочным порошком, который надлежало подсыпать супруге в яства или напитки, и инструкцией, согласно которой ровно в полночь надлежало подносить к подвергшемуся порче объекту горящую свечу и трижды произносить некое заклинание. А «объект» повадился исчезать за полчаса до полуночи, причем ничего мистического, с точки зрения законного супруга, в этих исчезновениях не было. Так ведь совесть надо иметь! Или хотя бы видимость существования таковой. Похоже, бабу действительно сглазили или испортили.
Дальнейшие события развивались стремительно и, мягко говоря, неординарно. На следующий день, точнее, на следующий вечер оба супруга, как заколдованные, следили за часовой стрелкой. Денису это давалось с гораздо большим трудом, нежели Алине, поскольку ложиться спать он давно привык не позже половины двенадцатого. Даже выпитая за ужином чашка крепкого кофе не помогла. В какой-то момент он расслабился и очнулся лишь через четверть часа. Кресло рядом с ним пустовало: Алина опять испарилась из дома.
Давать второй раз оплеуху было бы неоригинально. Денис решил ограничиться мрачным молчанием, подкрепив его демонстративно опрокинутой рюмкой водки без закуски. Что для него, человека в принципе непьющего, было актом гражданского протеста — сродни попытки самосожжения на Красной площади. Алина схватилась за сердце и налила себе рюмку... корвалола. Что в свою очередь произвело впечатление на Дениса.
—«Скорую» вызвать? — нарушил он молчание.
—Не надо, — прошептала Алина, донельзя счастливая тем, что небезразлична супругу. — Само пройдет. Только не оставляй меня.
—Куда же я пойду на ночь глядя? — здраво вопросил Денис.
—Я в принципе...
—И в принципе мне идти некуда и незачем.
— Подействовало! — вздохнула-прошелестела Алина.
—Что подействовало?
—Лекарство, — услышал он после почти неуловимой заминки.
Пока подруга жизни сидела на табуретке с закрытыми глазами, Денис решил провести первый сеанс снятия порчи, хотя после полуночи прошло уже добрых полчаса. Он достал заранее приготовленную свечку, зажег ее и встал позади Алины, благо колдун не уточнял, с какой именно стороны испорченного объекта нужно эту самую свечку держать. А часом раньше, получасом позже... С мужской точки зрения, такие мелочи не имели принципиального значения.
Алина почувствовала запах плавленого стеарина и услышала невнятное бормотание у себя за спиной. Подскочив от неожиданности, она выбила свечу из рук мужа, и та прожгла эффектную дыру в веселенькой клеенке на кухонном столе. Запахло горелым пластиком и нешуточным скандалом.
—Ты в своем уме? — задала риторический вопрос Алина.
Риторический потому, что находиться в чужом уме, как бы он, ум, ни был велик, еще никому и никогда не удавалось.
—А в чем дело? — столь же незатасканно осведомился у нее супруг.
—Зачем тебе понадобилась свечка? До белой горячки уже допился?
Еще раз к вопросу о женской логике: кому удавалось допиться до белой горячки, будучи убежденным трезвенником? Только провинившемуся в чем-то мужу.
—Я хотел тебе помочь. Порчу снять.
—Снять — что?
Если бы Денис сообщил, что хотел ее расчленить и приготовить что-нибудь мясное назавтра, наверное, Алина испытала бы меньшее потрясение.
—Ты же последнее время ходишь сама не своя. Мне посоветовали... Я пошел, узнал средство... Ну и вот... В душу Алины закралось страшное подозрение.
—А порошок ты мне куда-нибудь подсыпал? — спросила она.
—Да. В чай. Мне сказали, что он безвкусный. Порошок, в смысле.
—В смысле порошок, — тупо повторила Алина. — А разве свечку не нужно было зажигать ровно в полночь?
— Нужно. Так тебя же опять дома не было...
Денис осекся на полуслове и уставился на свою супругу
-Алька! Признавайся, ты-то чем занималась?
………………………………………………………..
Порошок, к счастью, оказался обыкновенным — зубным, причем без мяты и прочих ароматических добавок. Ущерб от колдовских мероприятий, к счастью, оказался минимальным; одна оплеуха и прожженная клеенка. А вот польза от посещения колдуна и использования его рецептов, к сведению скептиков и маловеров, оказалась колоссальной. Алина избавилась от своих ревнивых подозрений и с полным пониманием отнеслась к проблемам супруга. Денис, успокоившись относительно психики любимой жены (а также кое-каких подозрений), вернулся к прежнему образу жизни, от которого получал удовольствие — и немалое.
Дело заключалось в том, что на работе у него установили новехонький компьютер, в память которого кто-то заботливый заложил невероятное количество безумно интересных игр. Оторваться от них вовремя и уйти домой было не так-то просто.
Мужская сила воли — такое же эфемерное понятие, как и женская логика.