Последняя ночь

     На завтра было намечено похоронить пятерых усопших, которых на ночь поставили в малой траурной зале небольшой городской церкви.
    Первым усопшим был мужчина сорока пяти лет, он лежал в элитном гробе класса «люкс». Этот массивный гроб  из светлого ореха имел две крышки, боковые ручки и выглядел внушительно и солидно. Внутреннее убранство гроба, оформленное гофрированной тканью, было украшено бантами и тесьмой.  Усопший  выглядел намного лучше, чем живой, потому, что оформлением его внешнего вида  занимался опытный визажист. Его вынесли братки из черного Кадиллака. Молодые мужчины атлетического телосложения дружно взялись за увесистый гроб и, не рассчитав силы тяжести тела, чуть не перевернули его. Бабушка, которая просила милостыню у церкви, слабым голосом обратилась к братве.
- Миленькие сыночки, осторожнее, не переверните, вперед ногами нужно нести.
Братва  дружно повернула гроб, и в церковь усопшего внесли, как положено, вперед ногами. Там и поставили на специальные подставки для гроба.
    Потом,  в церковь  внесли еще четыре  самых обычных гроба «эконом класса».  Служитель  церкви распорядился,  в каком порядке их поставить.  Естественно, что гроб с первым усопшим поставили посередине зала.
     Во втором гробу  лежала девушка восемнадцати лет,  при жизни она наверняка была  очень красивой.  И даже  следы не очень удачно  прикрытых макияжем травм на лице  не смогли  обезобразить ее совершенную красоту. На девушке было свадебное платье  и это говорило о том, что она еще не выходила замуж.  У нее были длинные совершенно белые волосы, которые  не удалось уложить,  и  сделать их послушными ни траурному венцу на ее лбу, ни  венку с белыми цветами и фатой на голове.  Рот ее с  припухшими розовыми губами был немного приоткрыт,  и казалось, что девушка улыбается странной  вульгарной улыбкой.
   Рядом с красавицей усопшей стоял убитый горем ее отец,  мать девушки почти лежала на гробу, обнимая покрытые белым  покрывалом   ноги  девушки,  усыпанные красными розами, и громко стонала.  Рядом стояли и рыдали более старшего возраста мужчина и женщина.
    В третьем гробу лежала старая женщина восьмидесяти лет с хвостиком.  Она была так стара, что каждому становилось понятно, что человек умер потому, что ему пришло время умирать. На старухе был зеленый цветастый платок. Глаза ее были крепко закрыты, а руки скрещены на груди.  Вид у усопшей. Был самый благообразный.  Скорее всего, так и должен выглядеть  типичный усопший, будь то мужчина или женщина.  Весь ее вид говорил об  умиротворении и о том, что ее жизненный путь пройден. Рядом с гробом стояли  женщина средних лет, -  дочь усопшей и немолодой лысоватый мужчина, – ее муж.
    В четвертом гробу лежал молодой парень двадцати  шести лет.  Это был самый обычный молодой человек.  Коротко стриженый, лопоухий.  Черный пиджак, одетый на него, был явно ему велик.  Самый средний молодой человек,  ничего примечательного в нем не было.  И было совершенно не понятно, зачем и почему он умер.  Около  гроба  с выражением  скорби и безысходной печали на лице, стояла его мать. Рядом  стояли  два друга.
    В пятом маленьком гробу лежала  тощая  девочка одиннадцати лет, умершая от лейкемии. Девочка выглядела  изможденной, высохшей, чертами лица похожей на маленькую старушку. Казалось, что жизнь давно покинула ее тело и его просто когда-то забыли похоронить. Девочка была в белом кружевном платье, на ее голове был белый чепчик и прощальный венец на сизом костистом лбу. В гробу рядом с девочкой лежал старый самошитый замызганный плюшевый мишка, с другой стороны лежали четыре завядшие гвоздички.   Около гроба  стояла полная женщина средних лет.  Она тихо шептала:  «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас…  Слава тебе Боже, представилась, а как мучился бедный ребенок…»   
    В храме гробы стояли  на специальных подставках, усопшие лежали ногами к алтарю,  около каждого гроба крестовидно стояли  подсвечники с возжженными свечами. Крышки гроба  были оставлены  в притворе.  Там же стояли  венки и живые цветы в больших вазонах. Все молящиеся имели  в руках горящие свечи. Пахло кипящим воском и ладаном.  И, хотя помещение церкви проветривали, казалось, что пахнет смертью.
     Вскоре все разошлись, оставив гробы на ночь в церкви.  Дольше всех держалась за гроб мать молодой красивой девушки и родственники силой оттащили ее.  Они так и волокли ее к машине, а та все пыталась вырваться и вернуться назад.
    Пришел диакон, долго читал отпевание, упоминая при этом имена Эдуарда, Снежанны, Матрены, Тимура и Яны. Потом он проверил  все двери,  загасил рукой свечи,  оставив горящей только лампаду около  иконы Божьей Матери и вышел из зала.
   В траурном зале воцарилась тишина.  Самая мертвая тишина.  Усопшие мирно лежали в своих гробах  и  соответствовали своему статусу мертвых, ушедших в мир иной.
Ди-джей  Европы Плюс, объявил о том, что в столице полночь.
И что-то нарушилась в церкви, словно прошел слабый сырой ветерок, потянуло  холодом  и опять почему-то запахло ладаном.
Эдуард  сел в своем гробу. При этом тело его оставалось лежать в той же спокойной позе, а второй, словно его двойник, приподнялся и внимательно осмотрел свой гроб.
- А, ничего, постарались. Ничего, такой гробик, не стыдно  перед братвой.  И прощаться все пришли, и даже Соловей, вот уж не ожидал.  Соловей – Разбойник.  Твой черед теперь. Мне отгрохаешь  «золотую стеллу» и сам рядом ляжешь. – Тихо рассуждал покойник, разговаривая сам с собой.
  Он огляделся вокруг, увидел симпатичную девушку рядом, протянул руку  и постучал по ее гробу.
- Тук, тук, тук. А кто у нас тут такой хорошенький лежит? Снежанна, открой глазик. Посмотри на папочку.
- Я тебе не девочка из подворотни, - зло  сказала Снежанна, приподняв голову, и опираясь на кулачок руки, согнутой в локте.  При этом волосы ее рассыпались по плечам, а на лице исчезли все синяки и царапины.
- И как это тебя угораздило, такую красавицу. Любишь гонять на БМВ и разговаривать по мобильнику?
-  Дороги у нас, сам понимаешь.  Дураки, вроде тебя и дороги. – Язвительно ответила красавица.
- Как хорошо! Как хорошо! -  Раздался тоненький голосок из маленького гробика. -  Мишенька, мишутка! У меня ничего не болит! СОВСЕМ  НИЧЕГО!  Боже мой, как я счастлива!  Посмотри на мои ножки! 
Девочка приподнялась над своим несчастным маленьким тельцем  и, вторая прозрачная,  веселая симпатичная девчушка,  обнимая своего плюшевого мишку, взлетела над гробом.
- Как мы теперь будем летать, и кружиться, и играть  будем с тобой, и у нас никогда ничего не будет болеть! -  Запела она тонким голосом, взмывая под невысокий свод церковного зала.
-  Это последняя ночь на Земле.  -  Улыбаясь, сказала старуха, поднимаясь из гроба и превращаясь в  темноволосую красивую женщину  с умным добрым лицом.
- Жаль  зеркала нет, - сказала она, подлетая к изумленному Эдуарду. -  Но ничего, я вижу, что опять молода.  Я вижу себя в отражении твоих глаз, Эдуард! Знаете, милые мои, вы не жалейте, что не дожили до моих лет. Каждый день, после тридцати пяти, ты считаешь свои морщины.
Раз, - морщинка;  два, - морщинка.  Ты пролетаешь через станцию -  молодость, словно метеор. Мгновение и молодость прошла.  Молодость – всего лишь мгновение. Вот для тебя, Снежанночка  - это уже вечность. Ты, обманула старость.  Я ненавижу старость. - Сказала Матрена, рассматривая свое тело в гробу.  – А, ну, там, хватит валяться и притворяться мертвым.  Тимуур,  Тимур!  Давай к нам.  Устроим  прощальный праздник .  Случай самый подобающий.
- Я не хочу умирать. – Ответил Тимур, продолжая лежать в гробу.
- Ты уже мертв, нужно только открыть глаза. – Сказала, подлетев и зависнув над ним Снежанна.
- А почему ты не хочешь умирать? – Спросила, подлетая к гробу Тимура, Яна. Она ласково посмотрела на молодого человека и коснулась его лица своими светлыми вьющимися волосами.
- Я люблю одну девушку. – Ответил Тимур, пытаясь сдуть мягкие пряди волос со своего лица.
- Вот ты и выдал себя, - засмеялась девочка. - Покойники не умеют дуть!
- Ты можешь лежать и думать о своем, но ничего не изменится. – Заметила Матрена. – Уж лучше веселиться сегодня.  Ведь больше такого не повторится никогда!  Может, потанцуем?  -  Спросила она Эдуарда.
- Давай. – Согласился тот.  – А мы с тобой красивая пара. – Разглядывая Матрену, заметил он.
- Вставай, ботаник, потанцуем.  – Позвала Снежанна Тимура. Она схватила его за руку и постаралась вытащить из гроба. 
Тот упорно сопротивлялся.  Потом оттолкнул Снежанну,  и медленно подлетел к маленькому окошку, похожему на бойницу.
- Вот и лето прошло.  – Печально сказал он. -  А я так и не сказал ей, как я ее люблю! Все тянул и боялся! Боялся, что  я ей не нравлюсь.  Света! Света! – Закричал он в окошко. – Так глупо все получилось. 
Тимур сел на пол и обхватил голову руками.
- Вот бы еще один денек пожить! Я бы обязательно сказал ей!
- А от чего ты умер? -  Спросила  Яна.
-  Остановилось сердце.  Почему оно остановилось?  Я и не болел вроде. Так, покалывало что-то в боку.  В армии был, и ничего не признавали. И не болел толком никогда.
-  Хватит ныть, ну, Тимур.  Бог, с тобой, сиди. Эдуард, потанцуй со мной. Моя очередь. Хватит старушку тискать. – Крикнула  Снежанна  танцующей паре.
- Ладно, потанцуй с ней. – Спокойно ответила Матрена.  -  Ее счастье, что не узнала, как жевать, не имея зубов во рту.
Матрена облетела зал, подлетела к телу Тимура  и заглянула в карман его пиджака.
- Вот, идиоты. -  Мобильник в карман положили. -  Не плач, Тимур, у тебя есть право на последний звонок.
- Это, как это? – Оживился Тимур, подлетая к своему гробу.
Сразу слетелись все.
- А мне,  мои мудаки не положили!  Вот урою я их! Пацану положили в гроб мобилу, а мне нет!
Снежанна тихонько достала мобильный телефон из кармана  пиджака Тимура.
- Ля, ля, ля. -  Покрутила она телефоном у носа Тимура.
- Отдай! – Зло крикнул он и выхватил телефон.
- Уж, и пошутить нельзя. – Обиделась  красавица. -  Звони, звони, своей лопоухой. Она спит и видит, как  ты ей звонишь.
Тимур лихорадочно  стал искать номер. Его руки так дрожали, что он не сразу нашел нужные кнопки. Ему казалось, что гудок идет вечность. Все затаили дыхание.
- Але. -  Раздался в трубке испуганный сонный голос молодой девушки.  – Кто это?  Але?
- Светлячок, это я. – Сказал Тимур дрожащим голосом.
- Тимур? – Удивилась девушка. – Тимур, ты почему так поздно звонишь. Куда ты пропал в последнее время?
- Светлячок, это последний звонок, милая моя, дорогая, как давно я хотел тебе сказать и боялся. Светлячок, ты слышишь меня?
- Я слышу! – Крикнула девушка.
- Я люблю тебя, Светлячок! Я всегда любил тебя! Я буду любить тебя вечно!
Разговор прервался.
- Разрядился. Разрядился… -  Застонал Тимур.
- А что бы ты ей еще сказал? Что звонишь из морга?  Напряги фантазию.  Ну, блин, тупой. Нужны ей теперь твои звоночки.  Поздно ты спохватился. -  Съехидничала Снежанна.
- Я хочу жить! Я жить хочу! – Закричал Тимур и его голос отозвался эхом в траурной зале.
    Здесь появился в зале мужчина сорока лет в черном костюме. Симпатичный, плечистый.  Он посмотрел на оживленную компанию наметанным глазом.
- Пора. – Улыбаясь, сказал он.
- Почему, пора? – Изумился Эдуард. – Что это ты тут командуешь?
- О Боже! Наверное,  кто-то согрешил. – Ужаснулась Матрена. – Каюсь, было. Молодая, была, дуреха. Время было послевоенное. У него УАЗик был армейский. Один только раз поцеловались. Подлетел на УАЗике, из машины выскочил и поцеловал. Я потом глаз поднять не могла, так было стыдно. Целый год, ни на кого, смотреть не смела.
- Это за мной. – Сказала Снежанна. – У меня их штук пятнадцать было. – Таких вот папиков. – Показывая на Эдуарда сказала она.
- Отвали, крошка.  У меня пять трупов.  И таких как ты, телок, по сотне в каждом городе.
-  Да, мне, собственно, все нужны. Я Смерть.  За вами пришел.
- А говорят, что баба с косой. – Сказал Эдуард. – Нас куда, в ад?
-  Придется вас расстроить ни рая, ни ада нет.  А вы уже расстались со своими телами. И остаются от вас лишь сгустки энергии, которая находится в Земле в полном объеме. Вы часть этой энергии и должны вернуться туда, откуда вы и произошли.
- Иди сюда. – Сказал он Матрене.
Женщина боялась, но подошла решительно. Мужчина сделал выпад рукой, и женщина превратилась в огненный крутящийся шар. 
- Изменилось что-то.
- Ничего. – Ответил шар голосом Матрены.
- Хорошо тебе?
- Хорошо.
- Иди сюда. – Позвал мужчина Яну.
Девочка подлетела к нему.
- А  мишку можно взять с собой?
- Ох уж эти дети. – Проворчал мужчина. – Ладно, бери.
Он опять сделал выпад рукой и  рядом образовалось два огненных шарика, один побольше, другой совсем маленький.  Мужчина еще раз махнул рукой и два шарика стали единым целым.
- Ха, ха, ха. – Раздался радостный смех. – Он всегда со мной будет, мой мишка.
- Иди сюда. – Скомандовал мужчина Эдуарду. – Пойми, все когда-то приходится начинать с нуля, и все когда-то превращается в ноль. 
Мужчина опять взмахнул рукой, и Эдуард тоже стал огненным шаром.
- А ничего. Сказал он. А ведь я так боялся смерти.
- Иди сюда! – Крикнул он Снежанне.  -  Ты хорошо повеселилась этим летом.
- А ты ничего, мужчина. Может, потанцуем последний танец?
- Твой последний танец был в пятом классе, принцесса.
Он взмахнул рукой, и Снежанна тоже превратилась в шар, сгусток энергии.
- ТИМУР! – Крикнул мужчина.
- Но я хочу жить!  -  Сказал Тимур, пытаясь опять набрать номер любимой девушки.
-  Но я пришел за твоей энергией.  Она должна вернуться в Землю.  Да, что тебе объяснять!
Он взмахнул рукой, и Тимур превратился в шар.  Несколько секунд шар пытался вернуться в прежнее состояние и из него вырастали какие-то отростки.  Последней исчезла рука, удерживающая телефон.  Мобильник, не удерживаемый более ничем, упал на пол, подпрыгнул от удара, и оказался прямо под гробом Тимура.
- Слава Богу. -  Вытер пот со лба мужчина. – Упертая попалась компания. Он собрал все шары в кучу и соединил  их в один большой шар.  Еще некоторое время из него слышались разные голоса, тоненький смех, крик: «Я хочу  жить», -  возглас: «Давай потанцуем».  Потом все смешалось.
Мужчина стал вкручиваться в пол церковного зала, образуя вихревой поток,  и  затаскивая с собой энергию в недра Земли…
     Утром церковь открыли.  Опять зажгли свечи, пришли родственники и друзья усопших.
Под плач переходящий в вой началась панихида. 
     Завершилась панихида возглашением диакона: "Во блаженном успении вечный покой подаждь, Господи, усопшим  рабам  Твоим:  Эдуарду, Матрене, Снежанне, Тимуру, Яне,  и сотвори им вечную память!"   После разрешительной молитвы под пение стихир "Приидите, последнее целование дадим, братие, умершим, благодаряще Бога..." все стали прощаться с покойными. Родные и близкие усопшего обходили гроб с телом, с поклоном просили прощения за невольные обиды, прикладывались  к иконе на груди усопшего и венчику на лбу. Затем лица усопших закрыли покрывалами, и священник крестообразно посыпал на тела умерших землю, произнося: «Господня земля, и исполнение ея, вселенная и вси живущие на ней».
При прощании,  вой и плач усилился, народа в небольшой траурной церковной зале набралось много, воздуха не хватало, кто-то упал в обморок. 
     В зал вошла испуганная молодая девушка. Она подошла к матери Тимура. Огромными, не верящими в происходящее глазами, посмотрела на тело Тимура, лежащее в гробу.
- Я только сегодня узнала. Понимаете?  Только сегодня. Ведь он мне сегодня ночью звонил! – Плача, дрожащим голосом, выкрикнула она.
- Светочка, это от расстройства у тебя. Он умер два дня назад. -  Ответила  мать, пытаясь обнять девушку за худые, трясущиеся от рыдания плечи.
- А это что?  - И девушка подняла с пола мобильный телефон, который почему-то был теплым, словно хранил тепло его рук.  На мобильном телефоне четко высветился звонок Тимура,  день и время, когда он звонил.