Вета

     За мной бежал кровосос. Я почти уже выдохся и начинал сбавлять темп. Автомат болтался на плече, хотя было и так понятно, что такого матёрого мутанта одним рожком не завалишь! Мои ноги заплелись, и я кубарем рухнул на землю. Подавляя страшные приступы кашля, я моментально открыл глаза и увидел монстра, который уже прыгнул. Его прыжок был грациозен и смертелен одновременно. Будто наблюдая замедленную съёмку, я из последних сил потянулся за автоматом. Он лежал рядом, но когда руку достигли его, оружие исчезло!
     Автомат! Я сомкнул ладонью пустоту и немедленно вскочил. Автомата не было рядом! Рефлекс, выработанный в Зоне, никогда меня не подводил. Адреналин моментально ударил мне в голову, и я начал составлять план действий. Так, первым делом нужно быстро найти оружие. Если его нет, значит надо как можно быстрее найти безопасное убежище. В Зоне? Здесь такого места нет! Хотя… Стоп!
     Я огляделся. Во-первых, я раздет! До нижнего белья! Во-вторых, я в каком-то помещении. И, в-третьих… Стоп! Наконец сознание пришло в меня. Я сидел, весь мокрый от пота на кровати. Я был не в Зоне, а дома. У себя дома.
     Это был всего лишь сон…  Я с облегчением вздохнул, вытерся насквозь промокшим одеялом и посмотрел на Вету. Она спала, как ни в чём не бывало, тихо посапывая. А несколько мгновений смотрел сквозь темноту на её милое личико. Бедная моя девочка, сколько же ты всего вытерпела… Хорошо ещё, что я лёг сегодня справа. Два дня назад чуть запястье ей не сломал: опять во сне автомат искал. Всё Зона проклятая! Никак она меня отпустить не хочет.
     Стараясь произвести как можно меньше шума, благо сталкерские навыки до сих пор были при мне, я обул тапки и пошёл на кухню. Не включая свет, я сел за стол и стал смотреть на полную луну за окном. Я почувствовал сильную тоску. Внезапно защемило сердце, и заныли все мои старые раны. Но я медленно встал, подошёл к шкафу и среди банок с крупой нашёл одну, немного отличавшуюся от остальных. Она была с толстыми свинцовыми стенками и плотно прилегающей крышкой на замке. Я вернулся за стол, открыл её и уставился на содержимое. Артефакт «Кровь камня» лежал на дне. Он уже утратил все свои «чудесные» свойства и способности, потому что уже прошёл год с того момента, когда его вынесли из Зоны.
     Я пялился на него и чувствовал, как боль понемногу отходила вместе с тоской. Это был мой крест, и я нёс его. Но мне было очень тяжело от того, что ещё его приходилось нести и Вете. Сколько раз я пытался отговорить её от этого, сколько раз умолял. Но она всегда стояла на своём. Я люблю её и не хочу ей причинять страдания, но видно она любит меня ещё сильнее, поэтому не смотря ни на что она осталась со мной. Конечно, мы с ней год вместе, но за этот год она вынесла на своих хрупких и маленьких плечиках столько, сколько не каждый здоровый мужик выдержит! «Но ведь я же женщина!» - всё время только и говорит она мне. Жалко мне её, искренне жалко.
     Я закрыл коробку, отнёс её на место и, вернувшись, предался воспоминаниям…

     Автобус медленно ехал по улице. Я сидел на самом заднем сидении и смотрел в окно. Мимо проплывали полупустые улицы маленького провинциального городка. Редкие машины стояли по обочинам, иногда попадались яркие вывески «бутиков» на первых этажах «хрущовок». Всё это было мне не интересно. Радовало только то, что народу было немного, потому что я всего месяц назад уехал из Зоны, и любое скопление народу вызывало у меня панику. Многие сталкеры мне про это рассказывали: когда долгое время в Зоне пробудешь, рефлекторно начинаешь понимать, что много друзей не бывает, и сразу тянет либо убежать, либо перестрелять всех. Вот почему многие из нашей братии после чернобыльской Зоны сразу же отправлялись на другую зону, даже если у них не было проблем с вояками.
     Я посмотрел на старушку, которая сидела напротив меня, и уловил её неодобрительный взгляд. Впрочем, она быстро отвернулась и уставилась в пустоту за окном. Но меня это не удивило, видок у меня был ещё тот. Несмотря на то, что рядом со мной лежала полная спортивная сумка денег, я был одет в старую, потёртую и грязную камуфляжную форму, на ногах были стоптанные берцы, а довершал мой портрет грязный полупустой рюкзак за спиной. Да ещё я и не брился неделю.
     Я не знал куда еду, мне это было не важно. Можно было поискать квартиру, чтобы переночевать, а можно было и послоняться по улицам. Хотя, кто-то или что-то внутри меня протестовало против решения остаться ночью вне убежища без оружия. Документы у меня были в порядке, и на милицейские патрули я не обращал внимания.
     Внезапно что-то опустилось мне на плечо. Я хотел было резко скинуть это, дёрнув плечом и потом разобраться с обидчиком. Но всё же я сдержал этот порыв и, изобразив на лице гримасу сильнейшего раздражения, повернулся, чтобы сказать всем всё, что я о них думаю.
     Мой гнев сменила глупая и почти идиотская улыбка, когда я увидел на своём грязном плече голову молодой девушки, которая уснула. Я был в растерянности. Я просто не знал, что сказать и как себя повести.
     Дорога медленно текла за окном. Редкие пассажиры то заходили, то выходили на остановках. На улице начал накрапывать мерзкий осенний дождь. Через пару остановок автобус сильно тряхануло, и девушка, мирно спавшая у меня на плече, проснулась. Она тут же покраснела и, смущённо сказав: «Извините», прошла вперёд автобуса и села за кондуктором. Бабулька, что сидела напротив меня, возмущённо проворчала:
     - Вот молодёжь пошла! Всю ночь пробегают по дискотекам, потом спят на ходу!
     - И не говорите! – Внезапно откликнулась женщина лет сорока, сидевшая у другого окна.
     В общем оставшиеся до конечной остановки пятнадцать минут я провёл, слушая диалог о современной молодёжи и наблюдая, как у той девушки краснели уши. Мда, о молодёжи мы в Зоне редко разговаривали. Хотя помню, Самогон любил, как напьётся лекции читать про сталкеров молодых: «Всё-то они лучше стариков знают, все-то они учёные! А как кишки по веткам разбросает, так и нет их!» Да… Хороший был сталкер… Пусть ему хорошо лежится!
     Я достал из нагрудного кармана маленькую фляжку с водкой и сделал глоток. Женщины тут же прекратили разговаривать и с неприязнью уставились на меня. Благо, мы подъехали к конечной остановки, и я, не обратив внимания на них, прошагал к выходу, доставая деньги за проезд.
     Погода была похожа на «чернобыльскую»: тяжёлые свинцовые облака заволокли небо, и накрапывал мелкий дождик. Хотелось достать болт и, зашвырнув его подальше, идти искать артефакты. Но… Но я был не в Зоне. Поэтому первым делом надо было купить еды.
     Рядом с остановкой был супермаркет, куда я и направился. Охранник насторожился, когда я вошёл. Стараясь держаться как можно непринуждённее, я, достав несколько пачек рублей из сумки, отправив её в ячейку для хранения и взяв корзинку, пошёл к витринам. Хорошо ещё додумался в сумку сразу рубли накидать, а не доллары или евро. А то сейчас бы намаялся.
     Первым и самым сильным потрясением для меня было обилие товаров. Нет, конечно, до армии я ходил, как и все нормальные люди, в супермаркеты, но после двенадцати лет моих «хождений», такое обилие разнообразной пищи меня смутило. Я привык, что меню почти любого бара в Зоне состояло из копчёной колбасы из сои, консервов «Завтрак туриста» с истёкшим в лучшем случае полгода назад сроком годности, батона, быстрорастворимой лапши, концентратов и водки. Ну, разве что по большим праздникам можно было побаловать себя таким «деликатесом» как макароны или жареная картошка с тушёнкой. А тут меня встретила холодильная витрина, полная разнообразных мясных деликатесов. Одной копченой колбасы  я насчитал сортов пятьдесят! Накидав пяток колясок «Полтавской» колбасы себе в корзинку, я двинулся дальше. Бросив ещё пару батонов, я отправился искать консервы. Не найдя так полюбившегося мне «Завтрака туриста», я сгрёб с полки десяток банок говяжьей тушёнки. Тут я уже пожалел, что не взял тележку, потому что удерживать весь мой провиант в маленькой корзинки было, мягко говоря, неудобно. Разумеется, несколько банок вскоре упало на пол. Когда я поднимал их, то поймал на себе несколько удивлённых взглядов персонала магазина. Впрочем, они тут же сделали вид, что занимаются своими делами. Что ж, наверное, я был похож на бомжа, который где-то нашёл деньги и теперь быстро закупает себе еду впрок. Хотя, судя по выражению лица кассирши, было видно, что она сильно сомневается, что у меня вообще есть деньги. Но мне это было не интересно.
     - Пакет нужен? – Сказала она свою дежурную фразу.
     - Да.
     - Большой?
     - Да. И вон ту бритву ещё.
     Она старалась, конечно, сохранить бесстрастное выражение лица, но её удивление я заметил сразу. Что ж, надо было добить её окончательно! Поэтому я достал из кармана полную пачку тысячерублёвок и достал пару бумажек.
     - Ой! А помельче у Вас нет?
     - Сейчас посмотрю, - с этими словами я засунул руку в карман брюк и, выудив оттуда несколько мятых бумажек, протянул их кассирши.
     Когда я выходил, охранник проводил меня взглядом и тут же начал что-то с оживлением обсуждать с девушкой, сидящей за кассой.    
     Зайдя в ближайший двор, я сел за стол под каким-то деревом и принялся за свой обед. Из-за своих переездов из города в город последние три дня я почти ничего не ел. Конечно, в Зоне случались моменты, когда не было времени кинуть себе что-нибудь на зуб в течение недели. Но то была Зона, а здесь всё-таки нормальный мир. Поэтому с твёрдым намерением изменить свою жизнь к лучшему, я прикончил одну банку тушёнки. Её вкус мне показался каким-то невнятным. Может быть, я просто привык к «Завтраку туриста»? Наверное. Когда же я открыл вторую банку, чтобы уточнить вкус, меня начал бить нервный смешок. В банке вместо мяса была перловая каша! Обыкновенная перловая каша. Я аккуратно повернул банку и изучил этикетку. Нет, всё правильно. «Тушёнка говяжья» - гордо красовалась надпись на этикетке. Мда, наверное, за мои десять лет отсутствия во «внешнем» мире, произошли какие-то изменения, раз теперь крупу тушёнкой кличут. Отставив «странную» банку подальше, я сделал несколько глотков кваса. Ну, хоть что-то осталось незыблемым в этом мире. Прикончив ещё полпалки «Полтавской» и полбатона, я начал думать, где мне можно привести себя в порядок и побриться. По-хорошему, нужно было сходить в какой-нибудь магазин и купить себе нормальной одежды. Я бросил взгляд на свои почти развалившиеся берцы. И обувь.

     Вечер наступил очень быстро. Всё это время я просидел почти неподвижно на детской площадки. Идти мне было некуда, поэтому я решил покемарить  вполглаза. Это помогало мне немного снять усталость, хотя я оставался способным реагировать на малейший шорох. Когда уже почти стемнело, я очнулся от чьего-то голоса.
     - Девушка! Девушка, у Вас есть закурить? – говорящий мне не понравился сразу. Он был одет как типичный «браток»: спортивные штаны, кожаная куртка, ботинки.
     - Девушка! Ну, куда же Вы? – уже с нетерпением выпалил он, нагоняя невысокую девушку и хватая её за плечо. В этот момент я уловил, как из кармана парень достал что-то.
     - Что Вам от меня нужно?! – вскрикнула незнакомка, но тут же умолкла. Пятнадцатисантиметровый нож оказался у её горла.
     - Деньги, телефон, золото! Быстро снимай!
     Уж не знаю, то ли мой старый и грязный камуфляж сделал меня незаметным в сумерках,  то ли этот придурок был настолько туп… В общем, я встал со своего места и, недовольный тем, что мне не дали отдохнуть произнёс:
     - Парень, слышь, отойди от неё. – Замечание прозвучало очень вяло, но я и не хотел ни перед кем выделываться.
     - Опа! – Только и произнёс он, обернувшись ко мне. Поиграв своим «ножичком», он вдруг обратил внимание на мою сумку, мирно стоявшую на лавке. Мать моя женщина! Она была не закрыта, и всё её содержимое было наружу! Глаза бандюка округлились, и он тут же потерял интерес к своей жертве.
     - Что? Погеройствовать решил?! Фраер!
     - Угомонись и иди отсюда. – Я продолжал гнуть свою палку, сохраняя свой недовольный и усталый голос.
     - Ага, щас только сумку твою возьму и уйду!
     - Угу, тебе может ещё туда и мелочь из карманов досыпать?
     - Да я тебе сейчас… - прокричал он и ломанулся на меня со своим тесаком.
     Конечно, убегать было просто бессмысленно и глупо. С другой стороны, оружие его было достаточно грозным и, судя по тому, как он кинулся с ним на меня, было видно, что обращаться он с ним умеет. Эти мысли моментально пронеслись у меня в голове, и решение пришло само собой. Приняв весь удар лезвия на левую руку, я наотмашь врезал ему кулаком правой в лицо. Удар у меня всегда был сильным, всё-таки я тренировался ни где-нибудь, а в барах Зоны! Уж там мы махались друг с другом на славу, так сказать, для снятия всеобщего напряжения. А в этот раз, я ещё и саданул ему, прям в нос. В общем, он отлетел с залитым кровью лицом и без сознания на метр.
     - Вы его убили! – Внезапно прокричала незнакомка.
     - Нет, только оглушил. К сожалению, мой богатый жизненный опыт показывает, чтобы убить такую тварь нужно приложить гораздо больше усилий! – ответил я, вытаскивая из своей левой руки «бандитский» нож. Рана была достаточно глубокая, но не опасная. Бывало и хуже!
     - О, Господи! Вы ранены! Вам надо срочно в больницу!
     - Да ерунда, ничего страшного. – Сказал я, зажимая рану, из которой начала течь кровь ровной струёй. Я быстро достал из кармана последний свой перевязочный пакет и, открыв его зубами, начал было забинтовывать руку. Но внезапно бинт выскользнул из руки и упал на землю. Я поднял к небу глаза, и уже было хотел выругаться по старой русской традицией всеми теми нехорошими словами, которые я знал. Однако, встретившись с испуганными глазами незнакомки, вовремя остановился.
     - Ну, вот видите! – Наставническим тоном сказала она. – Давай те хоть ко мне поднимемся, я Вам нормальную повязку наложу. Я живу здесь, недалеко. – С этими словами она показала на одну из девятиэтажек.
     Другого выхода у меня не было. Рану всё равно надо было нормально обработать. И я, закинув свою сумку на спину, только молча кивнул головой.

… Я посмотрел на шрам на левой руке. Это был мой единственный шрам, заработанный вне Зоны. И он всегда мне напоминал о моем знакомстве с Ветой. Я медленно провёл по нему другой рукой…

     Когда мы вошли в квартиру, я постарался как можно сильнее зажать кровоточащую руку, чтобы не напачкать. Девушка ловко скинула свою куртку и убежала в спальню. Квартира была двухкомнатной: небольшая прихожая, справа зал, напротив двери – спальня, слева кухня.  Она была небольшой, но вполне уютной. Везде чувствовалась заботливая рука хозяйки. Пока я осматривался, из спальни донеслось:
     - Не разувайтесь, проходите на кухню.
     - Может мне всё-таки разуться? – Мне не хотелось портить всю эту красоту своими грязными следами.
     - Нет, что вы! Проходите, проходите. – И спустя мгновение добавила. – А Вы не знаете, чем рану можно будет обработать?
     - Если есть, возьмите перекись и бинты, больше ничего не надо.
     Стараясь как можно меньше «гадить», я прошёл на небольшую кухню. По старой привычке, окинул всё своим оценивающим взглядом. Найдя пару кружек в сушилке для посуды, я сел на стул и немного расслабил руку. Тут же на пол потекла струйка багровой крови.
     - Чёрт! – выругался я, но тут же осёкся. Девушка вошла на кухню, неся в руках предметы для оказания мне первой помощи.
     - Вот, вроде бы всё.
     - Извините, я вам тут насвинячил…
     - Ничего страшного, я всё уберу. Вы знаете, как накладывается повязка?
     - Минутку.
     Я разложил всё, что мне было нужно перед собой. Открыв рану, я быстро сделал себе укол противостолбнячной сыворотки, которая ещё оставалась в моей аптечке, и обработал края разреза перекисью. Заметив, что девушка начинает бледнеть, я сказал.
     - Вам лучше не смотреть, сходите за нашатырём. Он поможет. А я пока руку забинтую.
     - Да, наверное… - только и сказала она и удалилась.
     Чтож, так даже спокойнее. Я быстро начал бинтовать руку, стараясь наложить повязку как можно туже. Когда я закончил, девушка вернулась.
     - Позвольте, - сказала она, и, осмотрев повязку, деловито добавила – Совсем другое дело. Меня зовут Света, а вас?
     - Меня Юра, но можно называть и Мята.
     - Мята? А почему Мята?
     - Ну, это ещё с армии осталось…
     - Вы не возражаете, если мы перейдём на «ты»?
     - Да нет, - а собственно, почему я должен был возражать.
     - А где ты так научился повязки делать?
     - Ну…- замялся я, стараясь как можно расплывчатее ответить, - В жизни всякое бывает…
     - Извините…
     - Ничего страшного.
     - А вы далеко живёте? – Видно было, она решила сменить тему разговора.
     - Я? Я только два дня в городе, поэтому пока не определился.
     - Ой! Давай, чай попьём?
     - Можно… - я чувствовал, что разговор не клеится.
     - Ты какой любишь? Чёрный, зелёный, с бергамотом? – Спросила она, подойдя к ящику.
     - Если можно чёрный.
     - Да, конечно. Так ты говоришь, только два дня у нас?
     - Угу, с документами оформился и вот решил по городу побродить…
     - Мда… - она смущённо улыбнулась.
     - И часто у вас так «братки» шалят?
     - Нет! Вообще у нас тут тихо.
     - А я тебя узнал.
     - Да?
     - Угу, помнишь, сегодня днём в автобусе... Ты уснула…
     - А…
     Мы просидели минут пять в абсолютной тишине. Было слышно, как тикают на стене часы. Вскоре закипел чайник. Света встала, чтобы приготовить чай.
     - Света?
     - Да?
     - А ты комнату случайно не сдаёшь?
     - Хочешь снять?
     - Да. Я просто кроме тебя больше никого в городе не знаю. В принципе, если нет, я по объявлениям посмотрю. Просто не хочется время зря тратить.   
     Она задумалась. Было видно, как девушка сомневается. Мне было конечно всё равно, просто не хотелось бегать по всёму городу и искать нормальную квартиру.
     - Ну, если не хочешь или муж будет против, не надо.
     - Муж? – Она удивлённо приподняла бровь и обернулась. – Я не замужем. Хорошо, не против, если будешь спать на диване в зале?
     - Разумеется нет, я тебя не стесню, не волнуйся. – Она улыбнулась.
     -  А ты… Как это правильно сказать? Со службы?
     - Ну, почти.
     - А служил где, если не секрет?
     - Сначала под Тулой…
     - У меня сейчас брат младший там служит!
     - Потом, через год, миротворцем пошёл на Украину. Зону охранять…
     - Зону? – лицо её оживилось. – Ну и как там было? – Её интерес мне, почему-то, понравился.
     - Первый год было немного страшно… Особенно когда выбросы были.
     - А потом привык? – она улыбнулась.
     - А потом… - не знаю почему, я решил ей всё рассказать. Мне понравилась эта девушка, которая так живо заинтересовалась Зоной. – Скажи, я могу тебе доверять?
     Она села за стол, поставила передо мной чашку с чаем и отхлебнула из своей. Потом Света лукаво улыбнулась и проговорила с улыбкой на лице:
     - Ну, с твоей стороны было бы опрометчиво говорить что-то секретное незнакомой девушке.
     Что ж, такой ответ меня устраивал гораздо больше, чем простое «Да». Поэтому я ответил ей в её же манере:
     - А с твоей стороны было очень глупо приводить домой незнакомого мужчину. – Я улыбнулся и отпил чай. – Меня почти перед самым дембелем отправили сопроводить одну группу учёных. Как потом выяснилось, это были богатые туристы. Сафари решили себе устроить… Вот… В первую же ночевку на наш лагерь кто-то напал. В общем, только я и выжил…
     - Извини, я не хотела…
     - Всё нормально. А потом… Добрался до каких-то развалин, там встретил людей. Они меня к местному торговцу свели. А там он мне всё и растолковал. А через десять лет надоело мне там сидеть, вот и выбрался сюда.
     - Десять лет! – невольно сорвалось с её губ.
     - Да. Я сам удивился. Но там время течёт по своим законам…
     - А звание у тебя сейчас какое?
     - Извини, не понял? – я искренне удивился.
     - Ну, ты же двенадцать лет, получается, служил?
     - Нет, почему? Я только два года в рядах армии был, а потом в Зону попал.
     - А разве в Зоне вы не служите?
     - Нет, мы – вольные сталкеры.
     - А я помню, смотрела передачу, так там говорили, что сталкеры – это такие солдаты, которые в Зоне служат.
     - Да?! – я расхохотался во всё горло, забыв о приличиях. Света тут же смутилась. – Прости, не обижайся только. Ну молодцы, наши руководители… Значит так они нас назвали?
     - Ну да, а это не так?
     - Мягко сказать, нет. На самом деле, нахождение в Зоне – это уголовнонаказуемое преступление. – На её лице вновь появилось удивление. – Да, но наши вояки придумали схему попроще. Если кто выходит к периметру с той стороны, они открывают огонь на поражение. А ты думаешь, почему я там десять лет топтался? – Я подмигнул ей.
     Допив чай, мы посидели ещё несколько минут, разговаривая не о чём. Я старался впредь уводить в сторону любые разговоры о Зоне.
     - Я могу искупаться? – внезапно спросил я.
     - Да. Я дам полотенце.
     - Спасибо.
     Взяв у неё полотенце, я пошёл в ванну. Сначала мой взгляд упал на многочисленные баночки с косметикой, которые стояли почти на всех полках. Потом я увидел своё отражение в зеркале. «Ну и рожа!» - промелькнуло у меня в голове. Я достал из кармана новый станок и, намазав щёки мылом, начал бриться. Закончив это нелёгкое дело, я стянул с себя грязное бельё и залёз в ванную. Врубив на всю горячую воду, я стал под кипяточный душ и ощутил полное блаженство. Последний раз я мылся горячей водой в… Даже и не помню в каком году. Ну, наверное года два назад! «Наплескавшись» вдоволь, я вылез и обнаружил, что моего камуфляжа нет, а на его месте лежит свитер и джинсы. Мне так стыдно, наверное, никогда в жизни не было! Я покраснел от макушки до пят. Привык, что в Зоне стыдится некого, вот и не закрыл дверь на щеколду!
    
     Я зажмурился, от внезапно включённого света. Взъерошив волосы, я посмотрел на Вету. Она стояла в халате у двери и тоже смотрела на меня. Минуту спустя она поставила чайник и, не оборачиваясь, спросила:
     - Опять? – я молчал, понимая, что слова здесь будут лишними.
     - Рано ещё, иди досыпай. – только и смог выдавить я из себя.
     - Всё равно уже вставать скоро. – Она движением головы указала на часы.
     Я посмотрел на них. Было полпятого. Значит просидел часа два. Я положил голову на руки и закрыл глаза. На плите что-то заскворчало, и по всё кухни начал распространяться аппетитный запах.
     - Вет, сколько ты ещё сможешь меня терпеть? Зачем я тебе?
     Ответа не последовало. Я только почувствовал её сзади себя. А потом её голова оказалась у меня на плече, а руки нежно обвили мою шею. Я прижался к её щеке, а потом взял за руку и поцеловал её. Поцеловал в тот синяк, который оставил ей случайно два дня назад.
     С тех пор, как я живу у неё, много слухов ходило. Соседи сначала обрадовались, что у неё кто-то появился. А потом начали говорить, что я алкоголик, бью её…
     Я только первый месяц пил… Сильно пил – закалка то сталкерская. Как она меня тогда не выгнала? Ума не приложу. А однажды пришла, и прямо передо мной разбила недопитую бутылку. Я тогда уже почти ничего не соображал. Подумал, что сейчас выгонять будет, поэтому потянулся за другой бутылкой и приготовился уходить. Но она только вырвала из рук водку. Я, по дури, бутылку у неё назад отобрал, а второй рукой замахнулся на неё. Думал, сейчас она закроется от меня, может расплачется, может кричать начнёт, но выгонит меня наконец… А Вета только в глаза мне посмотрела. Посмотрела так, что я онемел и так и замер с бутылкой в руке. А в глазах её не было ни страха, ни злости – только жалость и решительность. Я себя тогда последней сволочью почувствовал… Даже хуже. Всё как в тумане стало… Только раздался хруст стекла в руке и тонкие струйки закапали на пол, я пришёл в себя. А потом… Потом упал перед ней на колени и зарыдал…
     Кто сказал, что мужчины не плачут? Кто сказал, что сталкеры не плачут? Это мог произнести человек, который никак не относится к этим двум понятиям.
     Она простила… Всё простила… С тех пор я ни капли в рот не брал.
     После завтрака я всё также тупо сидел за столом и думал. Вета спокойно мыла посуду. Потом я заметил, что иногда она смотрит на меня и улыбается. Когда наши глаза случайно встретились, я улыбнулся ей в ответ. И вдруг… Вдруг я понял, что я должен сделать. Мне никогда не сделать её счастливой… Я прекрасно это понимаю. У нас с ней никогда не будет своих детей… Но я внезапно осознал, что она и так счастлива. Счастлива потому, что любит меня.
     Я медленно встал и подошёл к ней. Вета развернулась и молча смотрела мне в глаза. Слова сами собой возникли в голове:
     - Света, я люблю тебя! Я люблю тебя! Будь моей женой…
     Вместо ответа она бросилась мне на шею и прижалась изо всех сил.
     На пол упала и разлетелась тарелка… Ничего… На счастье…