Дождь

     Дождь. Он начался. Как и всегда, внезапно, но вполне предсказуемо. Дождь в Зоне дело скорее обычное. Мелкие капли начали падать с неба, покрытого привычной свинцово-серой пеленой облаков. Вместе с этим стал появляться едва заметный туман. А может, это был не туман, а просто морось, которая предшествовала дождю. Зона, и без того серая, стала медленно терять свои краски, будто превращаясь в сцену из немого кино. Как по заказу, в воздухе повисала странная тишина. Даже безмолвие. Только капли, размер которых увеличивался с каждой минутой, звучно падали на истомившуюся землю этого необычного места нашей планеты. Недалеко раздался хлопок сработавшей мясорубки. Ещё через несколько минут звук электрического разряда нарушил монотонный шум дождя. Аномалии то и дело срабатывали «вхолостую», реагируя то ли на слишком крупные капли, то ли на всякий мусор, встревоженный порывами ветра.  Даже живность, богомерзкие существа, которые были ни чем иным как пародией на творения природы, и те попрятались в свои норы и пережидали там непогоду. А дождь лил, набирая силу. Мир обесцветился вконец, став сплошной серой массой.
     Медленно с противным продолжительным скрипом открылась дверь. Старый, обветшавший дом не хотел бесшумно впускать незваного гостя. Сначала в прихожую проникло дуло автомата, подобно носу ищейки, вынюхивая потенциальную опасность. Но здесь было пусто. Удерживая одной рукой оружие у бедра, другой, сталкер бросил болт через всю комнату.  Ржавый «детектор» гулко ударил о пол и звучно прокатился до стены. Здесь было «чисто». Аккуратно прикрыв за собой дверь, сталкер медленно и почти бесшумно, насколько это позволяли прогнившие половицы, прокрался в соседнюю комнату. Небольшое помещение тоже было пустым. Старая печка была покрыта солидным слоем пыли, а в углу стояли два газовых баллона, невесть откуда взявшихся тут. Ещё раз обойдя этот дом и не найдя лестницы на чердак, сталкер опустил засов на дверь. Ему не хотелось пропустить незваных гостей. Сегодня и сейчас этот дом стал его прибежищем на ближайшее время, пока лил дождь.
     Грянул гром, обдав небо светом молнии. Здесь и такое бывает, что законы физики искажаются, и сначала слышен раскат, а потом, будто пробиваясь сквозь молочную завесу воздуха, вспышка молнии безнадёжно теряет скорость света. На этот раз разряд был такой силы, что даже этот домик осветился, казалось бы, изнутри. Сталкер, повинуясь инстинкту, выработанному за годы пребывания здесь, стал судорожно искать вход в подвал. Нет, он не боялся ни грозы, ни грома. Он боялся выброса. А они начинались именно с такой грозы. Тогда удары происходили через каждые несколько секунд, постепенно раскаляя небо до багрово-алого цвета. Земля начинала ходить ходуном, а в голову будто врезался стальной клин. В этот момент Зона умирала, подобно фениксу, чтобы вновь возродиться через несколько секунд, выдавив из себя, таким образом, всё лишнее, слабое, неспособное больше продержатся в её жестоком мире. Но не в этот раз. Это была просто гроза.
     Сталкер постоял ещё с минуту, готовый в любую секунду сорваться с места в поисках более надёжного укрытия. Но его страхи не оправдались. Наконец, немного успокоившись, он осмотрел комнату, в которой находился. Старая полусгнившая софа, деревянный стол, да табуретка – больше здесь ничего не было. Чтобы лучше следить за ситуацией, сталкер переставил стол к окну. Теперь он мог заняться своими делами, попутно наблюдая, за теми, кто мог внезапно нагрянуть «в гости».
     Осмотрев последний раз своё пристанище, сталкер снял рюкзак и, положив его на стол, сел на табурет. Мерзкий скрип дал ясно понять, что всё здесь находится в плачевном состоянии. Даже в воздухе стоял сладковатый запах гнилого дерева. Впрочем, он тонул и в других ароматах – пыли, копоти. Новый «хозяин» дома принялся разбирать свой рюкзак. Выудив оттуда пару консервных банок, да полусгнивший батон, он тихо выругался. Еды почти не оставалось, так что скоро ему предстоял поход в один из баров или же на базу какой-нибудь группировки. Хлеб был тут же отложен в сторону, так как был не пригоден к употреблению. Изучая содержимое своего рюкзака, сталкер достал несколько упаковок с патронами, пустые автоматные рожки, карту, пустые контейнеры для артефактов, мешочек с болтами и несколько детекторов. Всё это было подвергнуто тщательной проверки и вновь компактно уложено в рюкзак. На столе остались лишь магазины, да патроны. Сталкер раскрыл одну из упаковок и стал аккуратно расставлять патроны на столе, будто оловянных солдатиков. Вскоре на столе выросла уже целая армия свинцовых «бойцов». Сталкер, наконец, снял автомат, что всё это время висел у него на шее, и, вынув его магазин, разрядил. Оружие отправилось к ножке стола, стволом вверх. Но чтобы не оставаться совсем уж безоружным, путник вынул из набедренной кобуры пистолет и положил его на стол под правую руку. Готовый, таким образом, к неожиданностям, он стал медленно и методично снаряжать автоматные магазины. Дело это было монотонным, но очень важное. Не найдя ничего такого, за что можно было зацепится взглядом, сталкер погрузился в воспоминания…
     Да, он вспомнил те времена, когда ещё он не был Зоне, когда жизнь была беспечна и безопасна. В те времена у него было всё, ради чего стоит жить и что так жаждут многие люди. Сталкер вспомнил свою семью, свою девушку, своих друзей. Невообразимая яркая карусель вечеринок, посиделок и просто праздников пронеслась у него в голове одним ярким фрагментом. Когда то он был таким, и он был счастлив… А что изменилось? Да в сущности ничего… Всё так и осталось, с одной единственной разницей, что его больше не было в той жизни. Он много раз себя спрашивал, зачем он ушёл в Зону, но ответа до сих пор не было. Сталкер помнил свой первый поход, когда ему в одиночку удалось добраться до деревни новичков. Тогда стая слепых псов показалась ему самым страшным в жизни. И после визита к местному торговцу, Сидоровичу, он дал себе слово больше никогда не появляться здесь. Но уже на следующей неделе сталкер вновь уже собирался к защитному периметру. Так продолжалось в течение двух месяцев. Зона впускала в себя новичка, пугала его до полусмерти, а потом отпускала восвояси. Всё это время он жил в одном небольшом посёлке, что располагался в нескольких километрах от защитного периметра. Здесь была военная база, от которой «питались» внешние кордоны. И здесь же жили те сталкеры, которым посчастливилось увидеть истинное лицо Зоны, но при этом остаться в живых. А поскольку после этого они становились калеками, им оставалось только жить под боком у этой «капризной дамы», теша себя лишь воспоминаниями о своей славе былых дней. Впрочем, некоторые, особо находчивые, сумели открыть своё дело, будь то лапка по скупке артефактов или продаже оружия, разумеется, подпольные, или же обычный бар, в котором можно было найти всё, что нужно новичку или же бывалому сталкеру, вернувшемуся из Зоны. Вот именно в таком питейном заведении сталкер каждый раз обещал себе больше никогда не ходить за периметр. Но что-то необъяснимое тянуло его туда и, не в силах противостоять этому почти инстинктивному зову, он вновь и вновь нарушал данное себе обещание.
     Сталкер ходил в Зону не ради денег, не для того, чтобы выносить оттуда мешки с артефактами, не ради идеи или высоких побуждений. Он отправлялся туда просто потому, что не мог прожить без неё и дня. Конечно, для того чтобы выжить, приходилось собирать артефакты. Но никогда он не делала это специально, никогда не искал «рыбных» мест, не собирал денег на дорогостоящие костюмы, чтобы разыскать какой-нибудь редчайший и неимоверно дорогой артефакт, добыв который и получив «гонорар», опять спустить все деньги на снаряжение. Нет, сталкера никогда не интересовал этот замкнутый и порочный круг, из которого, как он смог убедиться на примере других, нет выхода. Он просто здесь жил. Сначала он ходил сюда из-за периметра, обосновавшись в посёлке. Но потом сталкер почувствовал, что этих редких «свиданий» ему становится недостаточно, а тоска без Зоны растёт с каждой минутой. И вот, через три месяца, он собрал с собой весь свой небогатый скарб, распрощался со своими новыми друзьями и ушёл в Зону насовсем. С тех пор сталкер больше никогда не расставался со своей «возлюбленной».
     Первое время он хотел вступить в какую-нибудь группировку. Даже нашёл остатки некогда очень влиятельного «Чистого неба». Но, ни они, ни «Долг», ни «Свобода» так и не смогли удовлетворить все его потребности. Так, заведя достаточно полезных знакомств, сталкер вновь стал одиночкой, оставшись верным Зоне. Его приглашали другие свободные сталкеры в свои мелкие группировки и объединения. Но всегда вежливый отказ был единственным ответом. Со временем он стал реже появляться на основных базах и в барах. Теперь его можно было здесь встретить только пару раз в месяц, когда он продавал свои артефакты и набирал полные рюкзак припасов, чтобы вновь появиться только спустя несколько недель.
     Закончив набивать магазины, сталкер смотал их изолентой по парам и распихал по карманам комбинезона и разгрузки, надетой поверх. После этого настала очередь старенького АКС. Автомат тут же оказался на столе, «тая» от профессиональных движений и превращаясь в набор отдельных узлов. Сняв крышку ствольной коробки, сталкер вынул возвратный механизм и затворную раму. Придирчиво осмотрев всё, он остался вполне довольным. Автомат, который был свидетелем ещё первой аварии в Чернобыле,  всё ещё оставался надёжным оружием.
     Закончив чистку и сборку, сталкер посмотрел в запотевшее и грязное окно. Недалеко от дома, из завесы дождя медленно появлялись невысокие фигуры. Стая слепых псов, понурив головы, будто отряд заключённых, медленно блуждала в поисках убежища от непогоды. Шли они медленно, не поднимая морд, ориентируясь исключительно на слух и ментальное чутьё. Наверное, именно благодаря нему одна собака медленно, будто печально, подняла свою незрячую испещрённую шрамами голову и уставилась на окно. Сталкер медленно положил руку на пистолет, тихо сказав:
     - Извините, но этот дом уже занят, ребята.
     Собака, почуяв вооружённого человека, завыла, закинув незрячую голову вверх. Почти сразу же эту заунывную песню одиночества затянула вся стая. Но потом животные вновь побрели дальше в поисках свободного убежища. Такую погоду не могли терпеть даже «дети» Зоны.
     Наконец, поднявшись со своей табуретки и выслушав её мерзкое замечание в виде протяжного скрипа, сталкер медленно прошёлся до двери, проверив на всякий случай засов. А потом взгляд его зацепился за старое зеркало, висевшее на стене. Оно было разбито, и несколько глубоких трещин прошили поверхность. Сталкер снял его и, расположив на столе около рюкзака, принялся рассматривать своё лицо. Он прошёлся рукой по бороде, которая опоясывала его лицо. А венчала её небольшая косичка. У бывалых «волков Зоны» был такой негласный обычай – перед каждым долгим походом уходивший брился наголо. Так было намного удобнее, ведь и за время ходки обрастали они тогда меньше. А он эту косичку никогда не брил и не стриг. Ещё во времена своих первых «путешествий» за периметр, он не раз давал себе клятву, что больше никогда не ступит на эту проклятую землю. Но каждый раз он безбожно нарушал её, и за каждый такой проступок он переставал бриться. Так со времен он сказал себе, что сбреет её только когда навсегда уйдёт отсюда. С тех пор росла эта небольшая косичка «обещания». И за неё среди своего брата он получил прозвище Фараон, или ещё короче – Фара. Ходить с таким украшением на лице было очень неудобно. Ещё сложнее было, когда приходилось быстро натягивать противогаз или респиратор. Но слово было дороже всяких неудобств.
     Между тем дождь начинал стихать. Косые струи уже не так хлыстали землю. Монотонный гул сменился громким стуком капель о крыши. Сквозь чёрные облака стало пробиваться какое-то подобие солнца. Его лучи сверкали в небольших и недолговечных лужах. Фара, закончив «наводить красоту», ещё раз поглядел в окно. Только теперь он заметил что-то недалеко от дома. Плохо оформленная серость лежала метрах в десяти. Спустя несколько минут он смог разглядеть автомат и порванный рюкзак. Да и комбинезон, заляпанный грязью и кровью, давал ясно понять, что это был сталкер. Взяв бинокль, Фара решил попытаться узнать, чьё это тело. Увидев знакомую нашивку и рассмотрев несколько особых отметин на оружие, сталкер узнал Савву.
     Савва был хорошим сталкером. Многие его уважали, многие считали хорошим товарищем. Он был материалистом и всегда говорил, что Зона – это творение рук человеческих, и что она никогда не причинит вреда тем, кто её изучает с правильной стороны. И он изучал. Говорили, что он был вхож даже в такую закрытую компанию, как группа Стрелка. Савва всегда хотел «убить» Зону. Но она до сих пор здравствовала, а он теперь лежал в десяти метрах перед окном.
     Фара тяжело вздохнул, приложился к маленькой фляжке из нагрудного кармана. Потом он взял автомат, вставил в него магазин, передёрнул затвор и повесил оружие на шею – так удобнее при случае открыть огонь. Закинув рюкзак на плечи и попрыгав, сталкер ещё раз посмотрел в окно, но уже на небо. Дождь заканчивался. Капли изредка, но с силой бились о крышу, звонко распадаясь звуками. Небо приобретало светло-серый оттенок, поглощая собой ненадолго появившееся солнце. Времени отдыхать и горевать о погибшем товарище больше не было, надо идти.
     Фараон вынул засов и открыл дверь. Втянув воздух ноздрями, он запустил размашистым движением болт перед собой по дороге и сделал широкий и уверенный шаг. Дождь к этому времени совсем прекратился.